Воители города

Огнегрив, прищурив глаза, смотрел на тех человек, которые уже в который раз пересекали их границу. Сероволый с тёмными прядями, кажется, Волкогрив, а рыжеволосого он и сам знал - Царапан, тот самый воин, которому он в той битве вонзил когти в лопатку, а девушку он вряд ли бы забыл - Ржавница, новая глашатая Банды Теней. - Смотрите-ка, Грозовые идиоты совсем страх и совесть потеряли. - издевательски пропел Царапан, пока Волкогрив вытаскивал оружие. Огнегрив поднялся и начал медленно отходить в сторону, но тут темноволосый воин вдруг заскочил ему за спину и закрыл единственный выход. Этого ещё не хватало! Воины Теней так и не простили Грозовой Банде смерти Щербатой, а лучше способа отомстить, не представиться. - Я на своей территории, и уже ухожу! - быстро ответил он и хотел было уже развернуться, но его схватили за плечо. - Ну нет, ты останешься и поболтаешь с нами! - протянул Царапан, развернув воина к себе лицом. Огнегрив дёрнулся, вырывая свое плечо из хватки противника, но гонка по городу давала о себе знать, он совсем выдохся, и кроме того, пока есть возможность разойтись, не начав драку, ее всегда лучше не начинать. - Я не хотел бы с вами ругаться или вам мешать, я забуду о том, что вы здесь были, если вы не будете применять оружие. - отчаянно выдохнул он, надеясь, что его слова не прозвучали, как мольба, но тут Волкогрив обратил внимание на кулон у него в руке и одним ловким движением вздернул её в воздух. - Смотрите, Грозовые воины уже не ращмениваются на продукты! Начали таскать ювелирку! - Вы напугали его, и довольно! - прикрикнула на них Ржавница, убирая в ножны свой кинжал - Всё, уходим отсюда, если он здесь с этой безделушкой, то за ним гонятся. - Да зачем уходить, мы же ещё не повеселились! - пропел Волкогрив, наконец отпустив его руку и нагло нарушая приказ своей глашатая, а Огнегрив похолодел - Почему бы не задать ему трепку, раз уж он так удачно рядом подвернулся! Рыжеволосый воин дёрнулся и попятился к стене, Ржавница, которая уже направилась к выходу из переулка, замерла, обернулась и принялась сверлить своим взглядом воинов. Огнегрив дёрнулся, засовывая кулон глубже в карман и застегивая его, хотя на Совете глашатая показалась ему строгой и даже немного безжалостной, сразу становилось понятно, авторитет Ржавницы вовсе не так высок среди воинов, если её приказа готовы ослушаться так просто, и самое главное - в нарушение Воинского Закона. А чего ему будет стоить это нарушение, и так понятно - его могут ранить или даже убить, а у него за спиной полиция, и самое ужасное - он один против трех, если не считать полицейских, Ржавница в любом случае примет сторону своих воинов. Ему надо было спасать свою жизнь. - Не волнуйтесь, ваше глашатайство, мы его просто чуть-чуть разукрасим... Царапан не договорил. Прежде чем он сделал это, Огнегрив со всей силы лягнул его ногой в живот, враг осел на асфальт, и воин рванулся в освободивуюся прореху, мимо Ржавницы, пока она не оклемалась. Тут его схватили за воротник и при тянули к себе, и воин увидел разьяренное лицо Волкогрива. Нет, нет, нет, нет! - Сейчас ты увидишь, что бывает с теми, кто убивает наших воинов! - Я никого не убивал! - взвыл Огнегрив, отчаянно понимая всю опасность ситуации, но это было бесполезно, воины Теней вспомнили все патрули, все дни голода, все раны, нанесённые Грозовыми воинами, тело Щербатой, лежащее в луже крови, и сейчас собирались отыграть все это на нем. Воин дёрнулся, и в тот же момент Царапан, который уже успел отдышаться и вытащить нож, рванулся к нему. Огнегрив дёрнулся в сторону, и удар пролетел мимо, Ржавница бросилась к нему, схватила за руку и без колебаний влепила пощечину, но Волкогрива было уже не остановить, и он, вытащив свой нож, бросился на Огнегрива. Кортик! Воин мгновенно метнул руку к ножнам на ремне, отстегнул кортик, и когда Волкогрив бросился на него в прыжке, врага встретил остро наточенное лезвие, и сероволосый воин с визгом отшатнулся, а из груди у него текли три красных ручейка. - Ах ты, красномазая дрянь! На этот раз даже Ржавница не смогла удержать Царапан от броска, Огнегрив не успел пригнуться, и в его плечо воткнулось острое лезвие карманного ножа. Воин с отчаянные криком, который не сдержали даже стиснутые зубы, рванулся назад, и нож разрезал плоть чуть ли не надвое, на глубине минимум два сантиметра. Царапан с ухмылкой отошёл на пару сантиметров, Ржавница в ужасе смотрела то на Волкогрива, то на Царапана, и эта секундная заминка дала Огнегриву шанс. Размазывая по щекам слезы от боли, чтобы их не увидели эти мародеры, Огнегрив отпихнул девушку в сторону и со всей скорости ломанулся вперёд к свету улицы, подальше от врагов, пока они не опомнились и не схватили его, плечо горело огнём, дыхание сбивалось. Бегом, пока они не исполнили обещание, пока полиция убежала далеко вперёд, и пока он ещё на ногах, и не свалился от усталости. - А ну сто-о-ой! Уши обрежу! "Он мне их и так обрежет." - с ужасом понял Огнегрив, вылетая из переулка обратно на улицу, и тотчас услышал полный злобы вопль. - Вот он, вот! Держи его! Только полицейских тут и не хватало! - Стой! А ну стой! - вопили у него за спиной, но сейчас остановиться было бы просто безумием. Волкогрив, Царапан и Ржавница вылетели из переулка у него за спиной, явно намеренные если не схватить его и избить до полусмерти, то хотя бы сдать полицейским. " Не дождётесь!" Но как сбежать, если плечо уже все в крови, на хвосте патруль Банды Теней, а за ним ещё и несуться полицейские?! У воина не было времени ни оглядываться, ни, хотя бы, задать ранено плечо, и капли крови падали на асфальт, он тяжело дышал, только по топоту шагов определяя, что за ним несётся минимум пять человек, люди на дороге, лишь заметив его, в ужасе отшатывались, а воин все несся и несся вперёд по улице. " Не дам вам меня поймать, ни за что!" - Стой! - раздался в тридцати шагах крик, но он даже не обернулся, а затем скрежет, так не похожий даже на обычный рев автомобилей, а за ним ужасный, громкий, хлопающий звук, с которым обычно... Они достали оружие! Свист выстрела разрезал уши, левый бок оьжигало огненной болью, кровь била в уши, так что не было слышно даже собственных шагов, и то, что стреляли они в него, воин понял, лишь когда на асфальт потекла его собственная, темно-красная кровь, а стоило ему приложить руку к боку, как она тотчас окрасилась в красный. Нет, нет, нет, нет! Он должен убежать! - Стой, а ну стой! Воин, не сбавляя шагу, завернул в переулок и тотчас метнулся прочь - подальше от улицы, подальше от полицейских и от Банды Теней. Кровь капала на асфальт, левый бок горел огнём, и воин с отчаянием прижал правую руку к ране, слезы сами собой текли из глаз от боли, и он смаргивал их на бегу... - Выходи, вор!!! Огнегрив несся по Нью-Йорку, дрожа, гул в ушах не смолкал, и только отсутвие руки на его плече ещё давало ему понять, что он не пойман и все ещё бежит. Воин, не сбавляя шагу, пронёсся через несколько десятков дворов и вылетел на улицу, с неё, на автостраду, несколько автомобилей затормозили, а один даже чуть не сбил его с ног. - Смотреть надо, куда прешь! - Да он же ранен! Молодой человек, что с вами?! Улица осталась позади, вопли, крики, скрежет, рев автомобилей, голоса людей - все перемешалось в его голове, а ноги несли вперёд. Вперёд, домой, в Грозовую Банду. В то единственное место, где его любят и ждут. Где ему помогут. Кровь на руках, плечо горит огнём, левый бок полыхает, голова кружится и горит от боли, и плевать, что кровь капает на асфальт! Он должен добежать. Огнегрив пролетел по Нью-Йорку весь квартал, прежде чем понял, что зелёный забор перед ним - его родной, тот, которого он ждал, и до которого пытался дойти. Ноги внезапно перестали нести, воин рухнул на землю и тяжело задышал, бок горел огнём, и кровь тихо текла на землю с плеча. Он пронёсся по половине их территории, а теперь даже не может сделать усилие, чтобы вернуться домой! Вдохнув, скривившись от боли и закрыв глаза, воин встал на ноги и одним рывком перепрыгнул через забор, тотчас оказавшись на площади лагеря Грозовой Банды. Буран и Песчаная Буря уже вернулись из патруля, и теперь беловолосый воин докладывал о чем-то Когтю, а Ярохвост, Крутобок и Папоротник стояли в углу у кучи с дичью. Заметили. Они заметили его! - Огнегрив! - взвыла Песчаная Буря, бросившись к нему и обхват в за плечи - Где ты был?! Ты пропал, и тебя нет даже в лагере! Что ты... Ещё один вопль золотоволосой дечушки сотряс воздух. -Что ты... - начал было Ярохвост, но тут же замер, увидев огромную рану от выстрела на его боку. Огнегрив с облегчением рухнул Песчаной Буре на руки, у него уже не было сил стоять, но золотоволосая девушка продолжала держать его за плечи. С громким криком Крутобока Пестролистая выскочила из лазарета и тотчас бросилась обратно за битами и спиртом. - Я... Я хотел порадовать тебя. И вот... - с лёгкой судорогой воин засунул руку в карман и вытащил никак не пострадавший кулон с изумрудно-зеленым камнем. Песчаная Буря вскрикнула, только кинув взгляд на протянутое ей украшение. - Дурашка! Ты что, полез в ювелирную лавку?! Делать тебе что ли нечего, ведь я, я... Золотоволосая девушка обняла его за плечи, и рыжеволосый воин почувствовал, что может ещё простоять хоть сто, хоть двести лет. Она плакала, и слезы самой прекрасной красавицы в мире падали на его забрызганную кровью, запыленную куртку, а он обнял её обеими руками и прижал к себе, чувствуя пальцами кончики длинных, золотых волос. - Я тоже тебя люблю. - прошептал он, когда голова Песчаной Бури была не его плече, а её хрупкие, ласковые руки обнимал его и гладили по спине. Он не знал, сколько они стояли так, воин слышал, как восклицает Крутобок, как Ярохвост полушепотом успокаивает Дыма, он мог поклясться, что видел, как сощурился Коготь. Он был рядом. Она была рядом с ним. Они были вместе. - Огнегрив... Огнегрив, иди сюда. Огнегрив, у тебя течёт кровь. - прошептала у него над ухом Пестролистая, отводя руку девушки назад. - Я ни за что не позволю тебе стоять тут и истекать кровью, понял меня? - тотчас взвилась как шторм Песчаная Буря, да, она злилась, но она злилась, потому что он так рисковал собой ради неё. - Пойдём в лазарет. - прошептала Пестролистая ему на ухо, и воин покорно позволил целительницы взять себя за руку и отвести к маленькому белому домику, а рядом с ним шла прекрасная золотоволосая красавица, которая не выпускала из рук его вторую ладонь.