Make a wish

Стол содрогнулся. Лежащие на нем тарелки обиженно брякнули друг об друга. Чашки с уже остывшим чаем слегка накренились, но тут же вернулись на место. Карты, тем не менее, остались лежать неподвижно. — Пытаешься устроить саботаж? — лукаво ухмыльнулся Иви. — Мне не нужно жульничать, чтобы обыграть вас, мастер. — Да неужели? Девочка хитро сощурилась, держа колоду перед лицом. Миралука невозможно было «прочитать», но она знала его слишком долго, чтобы действительно в это верить. Просто нужно было смотреть вовсе не на лицо. Точнее не на то место, которое скрывала повязка. Касари внимательно следила за скулами и мышцами, за движением головы и рук. В серых глазах вспыхнул лукавый огонёк. Бывший джедай лишь спокойно потянулся к чашке и отхлебнул остатки чая. Затем поморщился. Даже такое невинное действие заставило Паесанте напрячься. Мастер обладал удивительной способностью доставать карты из ниоткуда. Девочка спокойно положила одну из своих карт на стол и лениво потянулась. Выигрыш был у нее в кармане. Конечно, чисто символический. За неимением кредитов у Кас, они использовали в качестве валюты тарелки. Их в этом доме было не очень много, но гораздо больше, чем всего остального. Когда-то Паесанте даже подумывала использовать в этих целях песок, — уж его-то в пустыне было навалом — но выметать потом всё из дома было ужасно долгим и неблагодарным занятием. Бывший джедай долго перебирал свои карты, затем фыркнул и опустил колоду. Кас тут же перенесла все тарелки на свою половину стола. Окончательная победа позволила ей немного расслабиться. Сколько они уже играют? Даже вспомнить трудно. Обычно это занимало кучу времени. Паесанте бросила взгляд в открытое окошко. Холодный ветерок изредка залетал через него внутрь, обдувая горячую кожу. Серебристые лучи заходящего солнца уже начали одевать пустыню в светлые, почти зимние, тона. Прошло очень много времени. Кайда. Касари поморщилась и соскочила на пол. Старые деревянные доски недовольно заскрипели. — Мне пора. — Забираешь выигрыш и сбегаешь? Девочка улыбнулась. — Всего лишь даю вам возможность не проиграть остатки честно нажитого. Да и поздно уже, Кайда будет волноваться. — Забыла? — Что? Кас сняла со стула сумку и перебросила её через плечо. Когда она повернулась, то мастер Иви уже стоял на своей крохотной кухоньке, возвращая посуду на место. Он сливался с различными оттенками коричневого: деревянными тумбочками и шкафами; крышей из иссохшихся пальмовых веток; красноватыми стенами из уже давно потрескавшейся глины. Бывший джедай почти подходил этому месту, но что-то не клеилось, как и всегда. Мастер, по своему обыкновению, молчал, не желая сразу же отвечать на вопрос. Паесанте, нервно теребя ремешок сумки, сделала несколько шагов в сторону двери. Сколько тебе лет, Кас? Касари вздрогнула, но легко отпустила эту мысль. Она не обратила на неё внимание, как и на прошедшее за игрой время. — Мастер! — Сезон песчаных бурь, Кас. Ты уже опаздываешь, так что лучше останься. Не надо рисковать, Кайда и сама справится. Девочка пожала плечами, ещё раз выглянув в окно. Она бросила свою ношу обратно на плетеный стульчик и уселась вместе с мастером на диван. Любимый диван. Казалось, он был изъеден временем даже больше, чем его владелец. Подобная мысль была просто безумием. Кас подтянула под себя ноги и ухватила со стола книгу. Закладка ждала её на нужной странице. Пальцы девочки осторожно проскользили по уже выцветшим чернилам. Мелкий, острый почерк соединял в себе несколько языков. Паесанте понимала лишь два из них. Общий, на котором она говорила и писала всю свою жизни. И мандо’а — язык, которому мастер учил её уже… Сколько? Довольно долго. Остальные же казались полной тарабарщиной. Присмотрись, Кас, ты их прекрасно знаешь. Их предстояло выучить в будущем. Дыхание мастера постепенно становилось всё более медленным и едва различимым. Для Кас медитация была чем-то вынужденным. Ей не хватало усидчивости. Но для Иви это было так естественно и легко. Он мог часами сидеть на месте без единого движения. Только храп иногда выдавал, что миралука заснул. Кас, тебе нужно сосредоточиться. Впрочем, за методичной работой Касари часто погружалась в некое подобие медитации. Мастер говорил, что это неплохо для начала. Посмотри в окно. Девочка едва заметно вздрогнула и глянула на миралука. Тот на мгновение поморщился, но затем вновь расслабился. Её глаза непроизвольно обратились к окну. Обычно закат не длился долго. Но сейчас он словно замер на месте. Небо было совершенно чистым. Даже горизонт. Хотя в сезон песчаных бурь он был всегда тёмным, предсказывая надвигающиеся неприятности. Сколько мне лет? Умница. Касари сползла с дивана и выпрямилась. Бывший джедай всё также неподвижно сидел на своем месте. Его ничего не тревожило. И, глядя на него, девочка сама успокаивалась. Конечно, всё хорошо. Всё как обычно, как и всегда было. — Раз уж встала, принесёшь мне воды? — медленно произнес миралука. — Конечно. Но с места она не сдвинулась. Не смогла. Паесанте сжала и разжала руки. Неприятное онемение прошлось по спине. Ноги казались такими холодными, а пальцы на них вообще не чувствовались. И на затылке возникло какое-то склизкое, неприятное ощущение. Кас повернула голову сначала влево, затем вправо. Это плавное и осторожное движение отдалось пульсирующей болью в голове. Тошнота подкатила к горлу. — Кас? — голос Иви раздался одновременно близко и далеко. Рука бывшего джедая опустилась девочке на плечо. — Кас, присядь. Ты вся бледная. Она хотела сдвинуться с места, но тело не слушалось. Оно застыло в единственном положении, в котором боль и напряжение мышц были сносными. Касари вновь повертела головой, привыкая к неприятному ощущению. Мир вокруг то плыл, то становился чётким. Теперь осталось самое простое. Открой глаза. Паесанте зажмурилась. Тьма поглотила её. И она была тихой. В темноте не было ничего. Ни звуков, ни голосов. Но потом ворвались крики. Стоны и мольбы о помощи тысяч живых существ. Касари распахнула глаза. Первый вдох оказался болезненным. Лёгкие обожгло изнутри. Голова грозилась вот-вот взорваться. Кожа горела. Но было холодно. Её тело промерзло до костей. А ещё было мокро. Что-то неприятно липло к спине. Какое-то время девушка лежала неподвижно, стараясь не вызвать новую волну боли. Затем она закрыла глаза и прислушалась. Сейчас как никогда ей хотелось почувствовать знакомые колебания Силы. Тревога сидела где-то глубоко внутри, но её пока можно было контролировать. Ничего. Кас постаралась полностью абстрагироваться, погрузиться в спокойствие медитации. Но она ничего не чувствовала, кроме себя самой. Пустота внутри неприятно завибрировала. Паесанте повернулась набок и подтянула к себе колени. Позвоночник закололи иголки. Кончики пальцев на ногах занемели. Касари ещё раз глубоко вдохнула. Сухой рот наполнила тошнотворная сладость. Хотелось пить. Зловоние было повсюду, оно окутывало девушку, мешая сосредоточиться на мыслях и хоть каком-то плане. Глаза начали слезиться, в носу засвербело, рот ужасно стягивало. Кас вновь зажмурилась. На этот раз сильнее, направляя все силы на то, чтобы почувствовать. Крики возникали вспышками. Словно Паесанте быстро переключала радио. Звук был невыносимый. Она прижала руки к ушам, но от этого голоса стали только громче. Пришлось открыть глаза. Осторожно, Касари выпрямилась, игнорируя мурашки по всему телу и жжение в затылке. Она согнула одну ногу, затем вторую. Поочередно начала сгибать руки. Тело слушалось её, пусть и нехотя. Затем Паесанте встала на колени, игнорируя внезапную волну слабости. Пить хотелось жутко. Кас медленно принялась прощупывать окружение. Раньше она сделала бы это Силой, но сейчас приходилось касаться всего руками. Тревога подползла ближе, но всё ещё была достаточно тихой. Девушку окружали три листа металла — два по бокам и один под ней, остальное пространство заполняла рыхлая и влажная почва. Паесанте прижала к ней руку, стараясь вновь ощутить знакомые волны, движение, жизнь. Но ничего не вышло. Только голову прострелила новая череда голосов. Истошно вопящих и зовущих на помощь. Их трудно было различить, некоторые говорили на незнакомом языке. Но такой душераздирающий крик мог быть только мольбой о спасении. Паесанте попыталась вспомнить что было до. До темноты, до мастера Иви. Земля содрогнулась. Но перед этим было несколько секунд. Кас следовала за Силой. Она полностью отдалась непрекращающемуся потоку, как это бывало в детстве, когда она вслушивалась в звёзды. Но даже тогда она останавливала себя, боясь перейти некую «грань». Она не знала, что это конкретно, но понимала, что её лучше не пересекать. Теперь никаких ограничений не было. Девушка двигалась быстро, неслась с такой скоростью, что даже свет не смог бы её обогнать. Её сознание внезапно коснулось чужого. Она ощутила мягкую траву под ногами. Почувствовала, как платье развивается на ветру. Быстрое и ритмичное биение сердца. Дыхание. Улыбку и звонкий смех. Это была Лим. — Так что значит твое имя? — принцесса стояла на сиденье воздушного трамвая, двумя руками держась за окно, в то время как две другие постоянно поправляли её волосы. — Падающая комета. Так сказал Бек. — Бек — это твой отец? — Ну, он как бы отец. — Оу, — Лим задумалась на мгновение. — И как ты думаешь, какую судьбу оно тебе предсказывает? Кас пожала плечами и уставилась в окно. Мимо пролетали широкие листья. Ей не следовало брать девочку с собой, но рядом с Лим Паесанте ощущала себя таким же ребенком. Раньше ей не с кем было играть. А все, кого она называла друзьями, были старше её на несколько десятков лет. Но теперь всё менялось. Сначала у неё появился Энакин, теперь принцесса Нои’ра. — Думаю, что предсказание уже сбылось. Бек сказал, что меня нашли у рухнувшего корабля, в спасательной капсуле. — Ничего себе! — Не то слово. Паесанте наконец повернулась к Лим. Девочка внимательно оглядывала её. Но затем, поймав взгляд девушки, она улыбнулась. Но не широко и по-детски, а одними лишь уголками губ. Именно такая улыбка сейчас была у неё на лице. Касари не видела её, но знала это. Чувствовала. И всё остальное она тоже почувствовала. Взрыв показался ей лёгким толчком. Сердце пропустило удар. Словно она недоглядела ещё одну ступеньку. Лим ничего не успела понять. От неё остался едва ощутимый вздох удивления. После этого всё оборвалось. Кас уставилась перед собой в темноту, ожидая пока перестанет щипать глаза. Но слёзы текли сами. Девушка закусила губу. Сейчас было совсем не время. Стало неприятно холодно. Откуда-то сквозило. Свежий ветерок обдувал кожу, заставляя тело дрожать. Кас, ветер. Паесанте наклонилась вперёд, упираясь головой в стену. Тревога наконец оказалась совсем рядом, затапливая каждый сантиметр свободного пространства. А если Энакина завалило? Касари вздрогнула. И почти вскочила. Но напряженные и уставшие мышцы остановили её. Память тут же услужливо преподнесла воспоминания о неудавшемся путешествии. Я его не чувствую! Собственные мысли в голове звучали надрывно и испуганно. Это не значит, что его нет. Девушка принялась внимательней прощупывать «потолок» и «пол». Где-то в месте соединения двух металлических листов оказалась небольшая дырка. Паесанте принялась аккуратно убирать землю. Вскоре проход оказался достаточного размера, чтобы она туда протиснулась. Ноги пролезли легко, но так и не нащупали опоры. Кас выругалась и продолжила спускаться дальше. Но стоило её спине коснуться металла, как руки сами расслабились, отпуская выступ. С криком Паесанте приземлилась на ноги, но тут же рухнула на колени. По всему телу разлилась жгучая волна боли, которая расходилась от позвоночника. Пару мгновений прошли в молчании. Кас плотно стиснула зубы, шумно выдыхая. Она сжала кулаки и зажмурила глаза. Ей нужно было себя осмотреть. Конечно, после того что произошло, травмы и раны были неминуемы, но девушка хотела знать, что конкретно причиняет ей столько страданий. А грязными руками лезть во всё это не хотелось. И куда дальше? Паесанте медленно, опираясь на стену, поднялась. Ноги слегка подрагивали. Направление не имело значения. Ориентиров не было. Поэтому она просто пошла вперёд, надеясь, что этот путь не приведет её в тупик или к кипящим химикатам. Неизвестно сколько времени она провела, бредя по коридору. Но он все не заканчивался. Несколько раз Паесанте останавливалась, переводя дух, и стараясь собрать побольше слюни во рту. Но это мало помогало. Пот и, судя по всему, кровь стекали по спине. Ветер всё ещё гулял по тоннелю. По тому с какой силой он начал дуть, Касари предположила, что движется в правильном направлении. Становилось свежее. Наконец появился и свет. Постепенно яркие лучи прорезались из-за различного хлама, наваленного в конце коридора. Всё же она пришла к завалу. Кас остановилась и присела у одной из щелей. Снаружи было светло, но разглядеть ничего толком не удавалось. Дальше пути не было. Ты можешь хотя бы попытаться. Сила всё ещё вокруг тебя. Она никуда не делась. Кас выдохнула, скорчив недовольную мину. Она устроилась поудобней и вытянула руки вперёд. Теперь она старалась сконцентрироваться не на ощущениях. Ей нужно было сдвинуть все обломки, закрывающие путь наружу. Девушка сосредоточилась. Бесполезно, раньше предметы не летали. Раньше у всего был голос, Кас. Паесанте вздрогнула. Её собственные мысли пугали. Они были такими сильными, твёрдыми, уверенными, но… в тоже время далёкими. Касари попыталась ещё раз. Металл заскрежетал под напором, но двигаться отказывался. Она надавила сильнее. Сопротивление отдавалось пульсацией в спине и голове. Но девушка продолжала. Когда-то ей удалось удержать целый туннель от коллапса. Но это было не только ради неё, ради Скайуокера и, немного, Оби-Вана. А то что бы она ему сказала? Прости, но твоего воспитанника завалило камнями, когда мы тайно спустились в шахты, чтобы найти руду для моего собственного светового меча. Ничего личного. Бывает. Кас фыркнула. Усталость наваливалась всё сильнее. Паесанте опустила руки. Мышцы ныли. Голова болела. Спину жгло. Хотелось просто свернуться в клубок и остаться так. Пусть Вселенная разбирается со всем этим без неё. Внезапно металлические куски и камни вздрогнули. Они прогнулись внутрь и, спустя мгновение, вылетели наружу. Касари успела только резко вдохнуть. Свежий ветер и солнечные лучи в мгновение ока заполнили весь коридор. Девушка поднялась на дрожащие ноги и вышла на поверхность. Она огляделась. Медленно, стараясь сильно не крутить головой. Вокруг был хаос. Вся земля оказалась перевёрнутой, множество деревьев лежали на земле. Откуда-то из почвы вырывались широкие трубы или их куски. В воздухе стоял тот самый смрад. Но больше никого. Ни одной живой души. Только… Паесанте едва разглядела фигуру, стоявшую в тени деревьев. Отсюда сложно было сказать кто это был. Но девушке было плевать. Она сдвинулась с места, вкладывая последние усилия в то, чтобы дойти до силуэта. Неизвестный не двигался. На нём был серый плащ с капюшоном и широкими рукавами. Это не Оби-Ван. Не Энакин. Мужчина был высоким, широкоплечим и недвижимым. Словно это статуя или пугало. Только полы плаща развивались на ветру. — Эй! Эй, вы меня слышите?! — голос оказался хриплым, язык не хотел слушаться. — Слышу, — кивнул мужчина, и Паесанте застыла. Голос был такой знакомый. Но далёкий. Девушка продолжила идти, пока не остановилась прямо перед незнакомцем. Тот всё также прятался под капюшоном, из-под которого проглядывала лишь небольшая борода. Не говоря ни слова, он подошёл к Кас и подставил ей своё плечо. Паесанте застыла в нерешительности. Машинально она попыталась прислушаться к Силе, но её вновь затопили голоса. Касари поморщилась. Она не могла узнать намерений этого человека, но выбора у неё точно не было. Поэтому девушка облокотилась на незнакомца. — Как вы сюда попали? — Паесанте старалась уловить какие-нибудь черты лица, но ткань плаща будто специально не давала этого сделать, двигаясь вместе с мужчиной. — Пришёл. Я услышал весь этот шум и решил проверить, в чем же дело. — Вы про взрыв? — В том числе. Кас поджала губы. Незнакомец уводил её всё дальше от выкорчеванных деревьев в лес. Девушка оглянулась и остановилась. — Там должны быть ещё двое. — Боюсь, что нет. Я ходил по этому пяточку земли уже несколько часов. Никого не было, только ты. Ещё минуту Кас колебалась, вызывая в голове крики и гул, но ничего. Ни спокойствия Кеноби, ни хаотичных колебаний Скайуокера она не почувствовала. Пришлось идти дальше. — Как вас зовут? — Называй меня Он’зин. — Меня зовут Касари. — Приятно познакомиться. Он’зин вёл её всё дальше сквозь плотно растущие деревья. Он был спокоен, словно и не было никакого взрыва и разрушений. Касари и сама не могла найти в себе силы для волнений. Если он не нашел ни одного из них, то Оби-Ван и Энакин спаслись. Всё хорошо. Осталось только вернуться обратно. Мужчина уверенно и плавно пересекал лес. Он ни разу не остановился по своей инициативе, только если Кас замедляла темп. Пару раз они сидели на камнях, не заговаривая ни о чем. Почему-то Паесанте не хотелось задавать ему вопросы. Не только из-за невозможности сформулировать хоть одну захудалую мыслишку. Но и из-за ощущения правильности ситуации. Так было нужно. Солнце постепенно клонилось к горизонту, и тьма застилала лес. Девушка и её новый знакомый всё шли и шли. Ветер утих, погружая всё в душную вечернюю тишину. Постепенно где-то высоко над головой стало раздаваться чириканье птиц и жужжание насекомых. Ночные животные выбирались из своих нор. Касари не знала этих мест, этой природы, но ей было страшно неуютно от того, что она не могла всего этого ощутить. Когда солнце совсем исчезло, Он’зин остановился. Он усадил Кас на ближайший камень, а сам принялся разводить костёр. У него это получалось очень складно. Паесанте уже встречалась с вечными странниками. Теми, кто считал своим домом дорогу. Когда-то она думала, что и сама станет одной из них. Быть может, уже стала. Храм джедаев точно не был её домом, не была и Кона. Только корабль приносил успокоение душе. Но больше всего — его обитатели. В голове промелькнул образ мастера Иви, раскуривающего трубку у иллюминатора. Рядом Вин-ри Луд, разбирающийся с деталями. Старый разбойник… Он должен был остаться на Корусанте. Интересно, Совет джедаев оповестил его о миссии? Скорее всего нет. Да и сама Кас не решилась. Каждый разговор с ним возвращал воспоминания о мастере, утраченном доме и спокойствии. Река мыслей постепенно замедлилась, и Касари даже не заметила, как задремала. Проснулась она от звука потрескивающих поленьев. Мужчина сидел напротив, вороша палкой древесину. Тень от пламени удачно скрывала его лицо, которое всё также находилось под капюшоном. Это неважно. — И давно вы путешествуете? — слова выходили нехотя. — Думаю, что очень давно. А ты? — Тоже. Но в последнее время я долго оставалась на одном месте. Мне пришлось сюда прилететь. — Пришлось? Ты не хотела? — Он’зин посмотрел на неё. — Не то чтобы. Я хотела улететь, но не сюда. И не… — Кас задумалась. Не с ними. Но вот только это было уже не совсем правдой. Энакин был ей другом, а это почти что семья. А Оби-Ван… Несмотря на все несогласия и противоречия, рядом с ним она всегда чувствовала, что находится в безопасности; и что бы не случилось, он прикроет ей спину. И ещё у него были те самые глаза. Глаза мальчика из старого сна. — Думаю, — продолжила Паесанте, — я там, где должна быть. — Это хорошо. Мы не всегда получаем то, что нам хочется. Но всегда то, что нам нужно. Что нужно Вселенной. В этом вся прелесть баланса. Кас фыркнула. — Ну уж нет, я не согласна с этим вашим «балансом». Мир создан из хаоса. Он таким и остается. А Сила… лишь ещё одна структура порядка. Ни больше, ни меньше. Мужчина усмехнулся и покачал головой. — Сила — есть всё. Рождение, смерть, вновь рождение. Она есть основа всего. Ты ведь сама это чувствовала, разве нет? Мир пронизан ей. Нам лишь кажется, что в этом всём нет смысла. Просто мы не видим всей картины. — Нет картины. Нет порядка. Нет правил. Нет высшего предназначения и избранности. Это всё придумали разумные существа, чтобы было не так страшно. Сила, может быть, и находится во всём, но это не значит, что её воле следует подчиняться. Когда корабль попадает в шторм, он не подчиняется воле волн. Кас присела поближе к огню. Пламя приятно согревало холодную кожу. Внезапно Он’зин захохотал. Смех у него был яркий и свободный. — Ты мне так его напоминаешь. — Кого? — Одного моего старого друга. Тоже путешественника. С ним невозможно спорить. И он часто любит использовать метафоры. А как начнет философствовать… — новый знакомый махнул рукой. — Жалко, конечно. Паесанте придвинулась ещё ближе, чуть ли не сползая с камня. Она знала эту интонацию в голосе. С такой мастер Иви подготавливал слушателя к рассказу. И сейчас ей больше всего этого хотелось. Забыться в новой истории. Пройти чужой дорогой и увидеть финал. — Жалко? — она решила вести себя как с бывшим джедаем, задавать вопросы осторожно и коротко, чтобы подогреть его самого для рассказа. — Знаешь, когда-то он сказал мне, что судьба — это случай, что это дорога, лишь пройдя по которой можно её узнать. Но я всегда верил, что на самом деле путей гораздо больше. И их определяют сотни решающих выборов. Лишь одна маленькая деталь может изменить всё — разрушить одну дорогу и возвести новую. Но именно тут вмешивается Сила. Она стремится к балансу. И ей не важно какими средствами. Мужчина замолчал, погружаясь в собственные воспоминания. Он выдохнул и продолжил ворошить хворост. — У моего друга был путь. Он мог стать известным и великим, мог принести в этот мир столько добра. Он мог бы созидать. Но вместо этого стал воином. И, не подумай, он стал великим воином. Без него этот мир был бы другим. Но я не могу перестать мечтать о том, что могло бы быть. — Чем плохо быть воином? Он же всё равно стал известным и великим, разве нет? — Да, но… ты представь! Сколько бы жизней он спас. И, быть может, он бы не страдал. Ему тягостно всё это. Тягостно быть защитником, тягостно сражаться и убивать. Его руки не созданы для такого. Паесанте наклонила голову. — Но, если он был хорошим воином, значит его руки как раз и были для того созданы. — Твои руки созданы для сражений? Тон голоса мужчины заставил Касари вздрогнуть и посмотреть на дрожащие конечности. Они были все перепачканы землёй и кровью, где-то виднелись ссадины и синяки. Кулаки даже не хотели сжиматься. С мечом она обходилась плохо, поднять что-то с помощью Силы тоже не всегда могла. Но она училась у рыцарей-джедаев. Почему-то в её голове это всегда приравнивалось к боевой подготовке. — Нет, думаю, что нет. — Но ты воин. — Я, — девушка хотела ответить, но поняла, что это был вовсе не вопрос. — Я не знаю кто я. — Сейчас. — Что? — Ты не знаешь кто ты сейчас. Но у тебя ещё куча времени. Ты поймёшь. — Мне бы вашу уверенность. Следующие мгновения они провели в ночной тишине. Паесанте осторожно опустилась на землю, приминая мягкую траву. Голова и тело требовали отдыха, поэтому она легко поддалась сну. Завтра она решит, что делать. Завтра будет волноваться и переживать. Сегодня случилось слишком много. Она заслужила немножечко покоя. Сон был тяжёлый, вязкий. Кас снова и снова прокручивала в голове события дня. И всегда они заканчивались криком. Она не могла разобрать кому он принадлежал. Иногда это был только кто-то один, но иногда это был целый ворох голосов. Пробуждение не принесло желанного отдыха, только тяжёлую голову и ноющее тело. Паесанте не ожидала увидеть Он’зина. Мужчина убрал костёр, замел следы и теперь сидел вполоборота к девушке и жевал травинку. — Вы остались. — Не мог же я бросить своего спутника. Касари улыбнулась. Кряхтя и шепча проклятия, она поднялась. Он’зин вновь подставил своё плечо. При свете восходящего солнца он не стал виден отчетливей. Хотя Кас могла рассмотреть плетение плаща, почувствовать ткань кожей, но мужчина не казался чем-то дневным. Он напоминал ночное видение. Как те путешественники-миражи, которых она часто видела в пустыне. — Если пойдёшь за ними, то уже не вернешься, — напоминал мастер Иви, сидя у входа в свою лачугу. На пустыню стелился вечер, воздух становился приятным, мягким. Происходила плавная смена жара дня на холод ночи. Бывший джедай переплетал ветви лозы, создавая новую корзину для дома. Девочка продолжала наблюдать за горизонтом, где виднелась длинная вереница тёмных силуэтов. Казалось, что там был целый караван. И он всё не заканчивался. Они шли и шли куда-то дальше. — Откуда они взялись? Мастер пожал плечами. — Ты хочешь интересный или не самый интересный ответ? — Может вы имели ввиду правдивый или неправдивый? Миралука ухмыльнулся. — Зависит от того, во что ты веришь. — Тогда я хочу знать оба. Бывший джедай ловко поддел рукой очередную ветку. Он не смотрел на путников, сидя к ним спиной. Тёплый ветер мягко развивал сияющие серебром волосы. Сейчас он выглядел моложе, но Кас предполагала, что это игра света. Словно мастер не мог быть каким-то одним. Будто стоило его определить, и он исчезнет, растворится в воздухе. Двойственность была частью его натуры. — Это происходит из-за раскаленного песка. Как и в случае других миражей. Свет преломляется на границе горячего и холодного воздуха. Или, — миралука выдержал паузу. — Это души вечных странников. Они остаются верными своей жизни и продолжают свой путь даже после того, как потеряют тело. Но их нельзя коснуться. Дороги, по котором они идут, недоступны физическим формам. Поэтому каждый, кто следует за ними, погибает. Чаще всего от обезвоживания. Девочка не сдвинулась с места, продолжая смотреть. — Это связано с Силой? Бывший джедай остановился и повернулся к Паесанте. Его лицо не выражало ничего, но Касари отчетливо ощутила тревогу. — С чего ты это решила? — Потому что я чувствую их. Постепенно лес начал редеть. Кас не узнавала местность. Даже её странное знание не помогало. Она не ориентировалась здесь. Но мужчина шёл твердо и уверенно, ведя её за собой. И сейчас Паесанте была вовсе не против. — Долго ещё? — игра в вопросы, спасибо мастеру Иви, была её стихией. — Совсем чуть-чуть осталось. — Надеюсь, что мои друзья в порядке. — Не переживай об этом. Тебе сейчас самой нужна помощь. Кас недовольно поморщилась. Безвыходность ситуации угнетала. Но Иви всегда учил её следовать за потоком, верить своему внутреннему чутью. А оно полностью покорилось этому странному новому знакомому. Словно он был и не новый вовсе. И они знали друг друга уже кучу лет. — Мне повезло с вами. — Повезло? — Да. — Я бы подобрал другое слово. — Какое? — Тебе не понравится. — Какое? — Сила. Касари закатила глаза. И Он’зин замер. Он смотрел на неё, внимательно и с грустной улыбкой на губах. Паесанте склонила голову. — Почти точно также, — произнес мужчина. — Как он? — Да. Девушка улыбнулась и подмигнула своему спутнику. Видеть в людях кого-то другого было ей знакомо. — Почти пришли? — повторила она. — Да. К лагерю они приблизились уже после полудня. Он’зин явно наврал про «уже скоро». Но Кас была благодарна ему за компанию и помощь, поэтому даже не жаловалась. Почти. Сначала они услышали шум. Паесанте испугалась голосов, но, когда поняла, что они идут снаружи, а не изнутри, успокоилась. Затем они увидели меж стволов палатки и двигающиеся фигуры. Это были люди Нои’ра. Приглядевшись, Кас заметила какой хаос царил здесь. Постепенно прибывали всё больше и больше воинов с носилками, на которых были раненые и убитые. Основная часть палаток была отдана под госпитали. Многие спали прямо на улице. Все хаотично сновали туда-сюда с едой, водой, одеждой и медикаментами. На опушке леса Он’зин и Кас остановились, наблюдая за происходящим. Сейчас, пока они не вошли внутрь, этот мир был отдельно от них. Все переживания и ужасы находились там, а не здесь. Паесанте стиснула руку спутника. А если их там нет? — Есть, конечно. Где же им ещё быть? — удивился мужчина. — Но я… — Думаешь, что они сами бы не справились? — По отдельности они очень умные и способные. — А вместе? Касари лишь ухмыльнулась. — Сам ведь знаешь. — Знаю. — Спасибо за дорогу. — Я ничего не сделал. — Ты составил компанию. И помог выбраться. Это гораздо больше, чем ничего. — Но ты же сама поняла в итоге. — Тебя выдала история. — Возможно. Кас сделала несколько шагов вперед, готовая войти в этот страшный мир реальности. Мужчина оставался стоять на месте. Девушка развернулась и кивнула ему, получив такой же кивок в ответ. Теперь его лицо не скрывал капюшон, а волосы свободно развевались на ветру. — До встречи, Квай-Гон. — До встречи, старый друг. На опушке леса никого не было.