Ранчо дяди Теодора

Весь следующий день прошёл в новых хлопотах. Абель заделывал трещины в стенах, а Фредерик помогал. Грэм помогал только молчаливым присутствием, валяясь где-нибудь неподалёку. Он вообще оказался очень спокойным, даже ленивым псом и лишний раз даже ухом не дёргал. Буханчик не помогал и этим, снова пропадая на кровавой охоте. Хоть бы дичь приносил, так нет же, в одну харю всё съедал. Ближе к вечеру с ремонтом было покончено, и Абель мужественно взялся за сборку кровати, которую купил в Корнфилде, чтобы ночью спать по-человечески в постели, а не как личинка туриста — в спальнике. — У тебя здорово получается, — заметил Фредерик. — А то! Первую ногу я выстругал себе сам простым перочинным ножиком из соснового бруска. — Когда тебе было десять? — хмыкнул Фредерик. — Или после того, как в БТРе взорвался? — Нет. Когда в аварию на машине попал. — Абель не моргнул и глазом, рассказывая очередную байку. — Денег со страховки хватило только на костыли. Но на костылях же с одной ногой не побегаешь. И я предложил жене взять немного денег из тех, что мы откладывали на отдых по Европе, мне на протез. Дженифер, она не согласилась. Такой скандал закатила на пару со своей мамашей. Верещала, как ненормальная, что это общие деньги, что она давно мечтала посетить Италию, что я только о себе думаю… Ну, мне ничего другого не оставалось. Я взял перочинный ножик и выстругал себе ногу из соснового бруска, который нашёл в гараже. А потом этим ножом зарезал Дженифер и её мерзкую мамашу. — Почему не наоборот? Сначала жену с мамашей, а потом ногу? — Я же сказал, на костылях с одной ногой не побегаешь. А деньги я потом без проблем снял со счёта и заказал себе эту ногу, с которой хожу до сих пор. — А. Ну да. История про медведя мне больше понравилась, — истерично хохотнул Фредерик. — Мне тоже. А тебе это кажется смешным? История и впрямь выглядела до жути правдоподобной, а потому не такой уж забавной. И сам Абель вдруг стал казаться Фредерику слишком уж… угрожающим. Он ведь вполне мог укокошить нелюбимую часть своей семейки, иначе зачем ещё ему ехать в эту жопу мира, куда могут добраться только егеря из заповедника, и то с большой неохотой. А Абель, убив однажды, вполне мог подсесть на это дело. Это же ярчайший случай нервного срыва. Две женщины оказывали на него давление, и это вылилось в двойное убийство. Сколько таких случаев было в практике доктора Чилтона. И он теперь наедине с одним из них, в этой глуши и, случись что, никто не придёт на помощь. Даже Грэм, потому что он на редкость флегматичный пёс, лишний раз даже не гавкнет. Фредерику стало не по себе. Совсем немного, ровно настолько, чтобы волосы зашевелились на затылке. Нужно было как-то сменить тему или увести разговор, но в голову приходили сплошь скверные истории. Вроде этой. — У меня был пациент, который всех спрашивал на тему, интересно ли им, откуда у него на лице шрамы. И всем рассказывал разные версии. То ему отец лицо порезал, то он ради жены себя изуродовал. Я их все записывал. — И как? Выяснил, которая была настоящей? — заинтересовался Абель. — Нет. Он раньше срезал себе лицо пластиковой ложкой и умер от болевого шока в своей палате. — Жаль. Было бы интересно узнать, — даже с каким-то сожалением вздохнул он и продолжил сборку кровати. Фредерик с облегчением выдохнул. Кажется, неприятная тема была пройдена, и можно было действительно отвлечься. В их гостиной было уютно и впервые за эти дни действительно тепло. Подумать только, этой ночью он будет спать по-человечески. На полу уже стоял каркас на четырёх ножках, к которому оставалось прикрутить спинки и само полотно под матрас. Других деталей не наблюдалось. — Абель, а почему кровать только одна? — Угадай, — он довольно красноречиво посмотрел на Фредерика. Фредерик задумался. С одной стороны было понятно, что не вечно Абелю терпеть в доме беглеца, и рано или поздно тот свалит, а вторая кровать будет только занимать место. Но с другой… Фредерик некстати вспомнил, как на него поглядывал в последнее время Абель. Нехорошо так поглядывал. Оценивающе. Фредерика больше всего бесило, что он не мог понять, что всё это значит. И вот вместо того, чтобы просто ответить, он снова смотрел. — Тогда отдашь мне свой спальник? — Зачем? — не понял уже Абель. — Я их друг в друга вдену, чтобы было мягче. Тебе же твой мешок больше не понадобится. Ты на кровати будешь спать. — Фредерик, — Абель не договорил и прикрыл глаза рукой. — Как бы тебе сказать… Если ты ещё не понял, это будет двуспальная кровать. — И-и? — протянул Фредерик, явно не догоняя. Эка невидаль. Двуспальная кровать. Фредерик и сам на такой спал в прошлой жизни. Было просто охуительно развалиться на весь матрас на трёх подушках. Не то, что в спальнике, в котором под утро хотелось скукожиться до размеров фасолины. — И ты будешь спать со мной, — сказал Абель, как отрезал. — Как, спать? — спросил Фредерик, упавшим голосом. — Горизонтально, — съязвил Абель, профессионально закручивая гайку. — В смысле… — Ну да. — То есть… — В точку. — Но я думал… — Ты мне сразу понравился. Думаешь, зачем я тебя с собой взял? — Вот как, — проговорил Фредерик, стеклянно глядя на свои колени в новых джинсах, которые ему Абель купил. — Но я думал, что ты по другой части… Ты же был женат… — Ты же знаешь, я разочаровался в женщинах. — У мужчин, между прочим, тоже не всё так просто, — нравоучительно заметил Фредерик. — А ты в этом, можно подумать, больно опытный, — хмыкнул Абель. — Я-то как раз опытный! — Ну, вот и покажешь. И тут Фредерик окончательно убедился, что где-то в этой жизни свернул не туда. — Я же тебе нравлюсь, — не то спросил, не то заметил Абель, потому что Фредерик продолжал стеклянно гипнотизировать свои колени. Фредерик отвлёкся от гипноза, толку всё равно от него не было, и посмотрел на Абеля, будто увидел впервые. Абель, конечно, не был фотомоделью из журнала, но что-то в нём было такое, обаятельное и даже привлекательное, но Фредерик как-то не был расположен на романтический лад. Обстоятельства, в которых он волею неизвестного маньяка оказался, как-то этому не способствовали. Например те, в которых Абель убил свою жену, а за ним самим охотились агенты ФБР. — Эй, — Абель помахал у Фредерика перед глазами гаечным ключом. — Ты в порядке? — Я в порядке. «Блять, — думал Фредерик. — Какие ж у меня коленки красивые, смотрел бы и смотрел». — Раскукожься уже, — посоветовал Абель. — Вдвоём спать будет теплее. Спать, Фредерик. Просто, спать. — Так какого чёрта ты мне тут плёл?! — Фредерик подскочил, как ужаленный. — Это моё неповторимое чувство юмора. Не смог удержаться, когда увидел, что ты понял меня неправильно. — Ублюдок! — Какой ты нервный мальчик, Фредерик. — Иди ты в задницу! Фредерик выбежал на улицу. Там снова сгущался туман и где-то в глубине его тоскливо мычал белый бык. Но это совсем не успокаивало и даже не заставляло передумать и вернуться в тёплое нутро дома, где его не менее тёпло поджидал Абель, наверняка полностью уверенный, что Фредерик струсит и, поджав хвост, приползёт обратно. Фредерик всё же сомневался. Обида душила пополам со страхом. С одной стороны, идти ему всё равно некуда, а с другой… что этот одноногий выскочка себе возомнил! Он, Фредерик, конечно в бегах и выбора у него нет настолько, что если бы Абель сказал балансировать на моноцикле и одновременно жонглировать апельсинами, Фредерик бы уже искал одноколёсный велосипед и апельсины. И Абелю, который прекрасно об этом знал, ещё хватало наглости шутить таким гнусным образом! — Ублюдок! Только запнувшись ногой о корень, Фредерик понял, что в своих размышлениях успел таки уйти в лес. Со всех сторон его окружал туман и корявые силуэты деревьев. Откуда пришёл — непонятно. Куда идти дальше — вопрос вопросов. Мычание раздалось совсем близко. «Вот и хорошо, — подумал он. — Значит, выбор сделан. Пойду, куда глаза глядят. Если повезёт, встречу какого-нибудь егеря…» И пошёл, хотя совсем не был уверен в своём везении. В тумане всё чаще начали мерещиться жутковатые образы всяких монстров с оленьими рогами, а звуки ночного леса стали пугать намного сильнее, чем мычание. И тем не менее, Фредерик немало струхнул, когда в тумане натолкнулся на огромный белый бок, облепленный сосновыми колючками и репейником. Он тут же отпрянул и совсем по-девчачьи завизжал, но бык что-то не торопился набрасываться на него, чтобы забодать рогами или затоптать копытами. — Му-у? — вопросительно смотрел на него красный глаз, в окружении розоватого века. — Хороший бычок, — Фредерик дрожащей рукой похлопал его по холке и снова отступил на шаг. — Очень хороший бычок. Я, наверное, пойду… И он бы, наверное, ушёл, если бы бык не сделал нечто действительно странное по меркам доктора. Он довольно осмысленно посмотрел на Фредерика, мотнул рогатой головой в сторону и пошёл в туман. Сделав пару шагов и не заметив движения, он оглянулся и раздражённо махнул хвостом-кисточкой. Фредерик отмер и, как завороженный, пошёл следом. «Отлично, Фредерик, ты идёшь за белым быком, который уже несколько дней плутает по лесу. Неужели ты думаешь, что он выведет тебя к людям?» В любом случае, идти в тумане с кем-то было не так страшно. Если, например, они натолкнуться на стаю волков или медведя, им будет из кого выбрать жертву для охоты. Лучше, конечно, быка. — И куда мы пришли? — спросил Фредерик, когда бык остановился как вкопанный и снова мотнул головой куда-то в туман и протяжно замычал. Мычание гулко разлетелось по округе, возвращаясь усиленное эхом. Фредерик прислушался. К обычным звукам ночного леса прибавился ещё и гул. Где-то рядом шумела вода. — Река! Вот куда ты меня вёл. Фредерик смутно представлял, чем ему может помочь река. Пить он ещё не хотел, а в какой стороне находится Корнфилд, к которому гипотетически его могла бы привести река, не знал. Но всё же стоило спуститься и проверить, что там. Фредерик сделал два шага, а на третий нога опоры не нашла и полетела куда-то в пропасть, а за ней и он сам. — А-а-а! — закричал он, падая в воду. — Му-у! — полетело ему вслед послание злокозненной скотины. Быстрое течение тут же закружило Фредерика и потащило за собой. — А-а-а! — продолжал вопить он, периодически отплёвываясь от воды. Пейзаж быстро мельтешил перед глазами. Белое марево тумана над водой перемежалось огромными валунами и поваленными деревьями, и каждый раз Фредерик благодарил всех богов, что его не размазало о них бурным течением. — А-а-а! — орал Фредерик малость охрипшим голосом, уже ни на что не надеясь. Просто потому, что адреналин не позволял сплавляться по реке молча. И именно это спасло ему жизнь. Крик был услышан. Фредерика кто-то схватил за шиворот и выволок на берег. Боже, какими восхитительно твёрдыми были камни под щекой. — Что ты делал в воде? — спросил индеец таким тоном, как будто Фредерик там не тонул, а мочился в источник, священный для местного индейского племени. — Я в неё упал. В тумане же ничего не видно… — Что ты делал в тумане? — Гулял. Что-то подсказывало Фредерику, что индеец ему не поверил, но соврать что-то более правдоподобное он не успел. Да и голова совсем на него не работала. В ней до сих пор кружили вертолёты и, в довершении всего, при попытке подняться он потерял сознание. *** Абель уже давно собрал кровать и даже успел на ней полежать вместе с Буханчиком. Грэма не пустил, хотя тот порывался положить на чистый матрас свою слюнявую медвежью морду. Пёс обижено поскрёб лапой по входной двери и жалобно заскулил. Время уже было позднее. На улице стемнело. — Что-то Фредерик долго изображает униженного и оскорблённого. Как думаешь, Буханчик? — Мау! — ответил кот и протяжно зевнул. До жалких людишек ему не было никакого дела. — Надо его позвать, а то он там себе жопу отморозит, но будет сидеть до посинения… Фредерик! — позвал Абель, потому что во дворе его не оказалось. Абель на всякий случай обошёл вокруг дома, проверил сарай и машину, которая там стояла. Пусто. — Фредерик! Мать твою! А ну иди сюда! Тишина. Не в лес же он ушёл. Да ну, бред какой-то. Фредерик казался трусоватым для подобных подвигов, особенно на ночь глядя. — Фредерик! Если ты ещё куксишься, то извини! Но больше так не делать я не обещаю… Фредерик! Лес гудел своей ночной жизнью, но Фредерик из неё упрямо не отзывался. «Может, его уже какой-нибудь олень доедает или тот маньяк красиво раскладывает на полянке?» Сердечко от подобных догадок предательски сжалось, и Абель сам себя одёрнул. С чего это он так волнуется о беглом маньяке? С самого начала ведь собирался один здесь жить без назойливого соседства, в тишине, без лишних волнений… Вот никогда у него не получалось действовать по плану. Сплошная импровизация. Абель поймал себя за тем, что искал фонарик, а заряженное ружьё уже висело на лямке через плечо. На всякий случай. Отлично. Если он найдёт Фредерика живым, то пристрелит на месте и больше не будет из-за него переживать. Нервы у него не казенные. Кстати о них. Напоследок, выхлебав из фляжки остатки валериановой настойки, Абель двинулся в лес. — Куда бы я пошёл, если бы был рассерженной истеричкой? Не разбирая дороги, видимо… К счастью, искать долго и не пришлось. Фонарь был хороший и мощный, просвечивал даже сквозь туман. И отойдя от Клаббер-хауса не более чем на сотню шагов, Фредерик был уже найден. Достойной добычей он был перекинут через седло индейского коня и признаков жизни не подавал. Скальп был ещё при нём. Это радовало. — Он жив, — сказал индеец. — Больше не бросайте его в реку. В другой раз я не буду его вытаскивать. Фредерик тут же шевельнулся и жалобно застонал. На сердце отлегло. Или же настойка начала действовать? Скорее всего, она. — Он цел? — спросил Абель. — Может, сотрясение, а может, пара переломов. Река бурная, а я не врач. Здесь заберёте или довезти до Клаббер-хауса? — по непроницаемой физиономии индейца прямо видно было, что он готов свалить Фредерика в ближайшие кусты. — На протезе я его далеко не унесу. Индеец выразительно выдохнул через нос и повёз добычу до места назначения. По дороге Абель чуть лучше узнал спасителя своего вынужденного дружка. Индейца звали Тайянита*. И этой ночью он выслеживал «того, кто носит красную рубашку». — Скоро полнолуние, — сказал Тайянита. — Он уже долго убивал животных. Он перейдёт на людей. Больше не пускайте своего друга в лес одного. — К койке ремнями привяжу. В туалет будет под присмотром ходить, — пообещал Абель. — Не отдавай меня, — прохрипел Фредерик. — Он меня изнасилует, а потом убьёт. Как свою жену… — Кажется, он всё-таки получил сотрясение, — опечалено вздохнул Абель, а Тайянита с ним согласился. ***  — Поздравляю Фредерик, ты — балбес! — Ау! Фредерик безмятежно раскинулся на новой кровати на трёх подушках в одних трусах и стоически терпел оказание первой помощи. Но когда Абель довольно технично вправил вывихнутый сустав голеностопа на своё место — взвыл, как подстреленный, и не сдержался, ударил доктора здоровой ногой по спине. — Мне больно! — Скажи спасибо, что это не перелом и у тебя нет заражения. А то я бы тебе уже новую ногу выстругивал… — Не шути так! — Фредерик попытался снова ударить его пяткой, но Абель вышел на улицу, а вернулся с парой ледяных булыжников. — Плохо, что льда нет. Надо будет отнести в подвал пару бутылок с водой. Хоть охладятся. Холодные камни поверх наложенной шины чуть притупили боль и Фредерик блаженно зажмурился. Абель сел с краю и принялся за обработку антисептиком мелких порезов и ссадин. — А теперь поведай мне, дружище, какого хера тебя потащило ночью в лес? Мало в тумане гулял? — ворчал Абель себе под нос. — Не хочу тебя шокировать, но ты мог сдохнуть. Чем ты думал? Хотя, о чём это я, у тебя же нет мозгов. Ты в своём дурдоме последние растерял… — Ну и умер бы, — флегматично проговорил Фредерик, глядя в потолок. — Обо мне бы никто и не вспомнил. Разве что агенты ФБР и полиция, и то, потому что ищут меня за убийство. — А… а Грэм? — А что Грэм? Он меня второй день знает. Он уже и прошлых своих хозяев забыл. — Он за тебя переживал. Вопреки словам Абеля пёс лежал на своей подстилке у камина и видел уже десятые сны. Скотина равнодушная. Даже Буханчик вёл себя более социализировано. Лёг Фредерику под боком и мурчал, как грузовик, согревая. — Нет. Никому я не нужен, Абель. Мне даже не у кого было попросить помощи, когда я обнаружил на своей кухне три трупа. Даже мой адвокат тут же сбросил звонок, когда узнал, что случилось. От адвоката такой подлости он вообще не ожидал. — Ну и что ты разнылся, как на приёме у психоаналитика? — продолжал ворчать Абель, нисколько не проникнувшись душещипательной историей Фредерика. — Лежишь тут на всём готовеньком. Я тут, как, мать её, Тереза, с тобой сижу, царапины подтираю, а ты нюни развесил. Не стыдно тебе, Фредерик? Фредерик подумал и сразу же устыдился. Всё-таки кое в чём ему в этой истории повезло. Абель, даже если и убил жену с тёщей, даже если и подумывал разложить его под себя, оказался настоящим спасением для беглеца под подозрением. Он ведь действительно был не обязан делать вот это всё. Значит, всё было не так уж и плохо. Значит, всё было очень даже хорошо. _______________________ *Тайянита — молодой бобёр.