Ранчо дяди Теодора

Полная луна мерцала холодным голубоватым светом, красиво освещая сквозь кроны деревьев индейское кладбище, но двум землекопам было не до её красот. — Если клада там не окажется, я тебя в этой яме и закопаю, — пригрозил Фредерик, откидывая землю совковой лопатой. Та оседала в большой куче на поверхности, и потихоньку ссыпалась обратно в яму, на голову доктору. — А наклонности-то не спрячешь… — Живьём закопаю, — не поддался Фредерик на очередную провокацию. — Я стану первым белым американцем, которого здесь похоронят, — совершенно не расстроился Абель, стоя на краю ямы. Сейчас была не его очередь. — А как же твой дядя? Его разве не с бойфрендом рядом похоронили? — Они оба кремированы и развеяны по ветру. Неужели ты думаешь, что дядю Кэнги за его связь с презренным бледнолицым мужиком в родном племени по головке погладили? Времена-то тёмные… — Ну да. И всё равно, я ненавижу твоего дядю. Он не мог оставить тебе просто чек? На самом деле ночь была довольно прохладной, в ней уже чувствовалось близкое дыхание осени, но с Фредерика пот тёк ручьями, как на солнцепёке. Да ещё очередная порция грунта, выброшенная из ямы, насыпалась за шиворот, добавляя дискомфорта. Фредерик передёрнул плечами. Что-то он разошёлся, уже по плечи стоял в ямине. Так и до Австралии можно докопать. — Дядя Тэд всегда был немного авантюристом, — разглагольствовал наверху Абель. — Большую часть денег от продажи фирмы, он упаковал в сундук и спрятал где-то в окрестностях ранчо. И сказал, что когда я буду готов, то обязательно его найду. В доказательство его правоты лопата Фредерика ударилась во что-то твёрдое. — Вот будет смеху, если там окажутся не деньги, а какой-нибудь сентиментальный хлам, — усмехнулся Абель. Кряхтя, он спустился в яму, и взял последний и самый важный этап эксгумации сундука в свои руки. — Не шути так, — суеверно сплюнул Фредерик, выбираясь на поверхность. Он уже столько сил потратил на эту затею, что было бы действительно обидно, если бы из неё ничего не вышло. — А что, это было бы вполне в стиле дяди Тэда, — пожал плечами Абель, обкапывая землю вокруг твёрдой крышки. — Всем шуткам и приколам я учился у него. — Почему я не удивлён? Ещё через полчаса работы, сундук оказался поднят из ямы и водружён на тачку. Абель разминал натёртое в протезе бедро. Фредерик утирал со лба трудовой пот. Сундук был здоровый. Если там действительно были деньги, то Абель Гидеон был просто неприлично богат. — Здесь откроем или так домой повезём? — алчно спросил он Абеля. — Дома, — ответил Абель, не без подозрения взглянув на Фредерика. — Или ты уже подумываешь, как мне голову проломить и всё оставить себе? Фредерик запоздало прикинул, что так тоже можно было, а потом перед глазами снова возник образ свихнувшегося старика, и идея убийства сразу перестала быть такой заманчивой. «Хотя… если свалить из этой глухомани… можно сделать новый паспорт… рвануть на Кубу…» — Фредерик! — окрикнул его Абель, глядя совсем уж недобро, тем самым возвращая с небес на мрачную землю. — Как ты мог обо мне такое подумать! — тут же оскорбился Фредерик. — Я не убийца! Я вообще мёртвых боюсь. И крови! И всего вот этого! Даже ради денег я не… И вообще! Ты совсем с этим кладом помешался… — Кончай, — Абель поморщился, как от звука пилорамы. — Верю. Поехали, давай. Что-то мне здесь не по себе становится. — Отчего? Мы тут уже полночи копаемся, а тебе только сейчас не по себе? — усомнился психиатр. — А ты прислушайся. Фредерик прислушался и ничего не услышал. — Лес притих, — пояснил Абель, сразу став таким всеведущим и опасным. — Хватит мне тут ужасов нагонять! — Фредерик нервно толкнул его в плечо и бросился к тачке. — Долго мне тебя ждать?! И они в четыре руки покатили тачку прочь от проклятого места. *** Матовый свет луны слабо проглядывал сквозь густые кроны деревьев, но его было достаточно, чтобы не потерять тропу. Под ногами клубилась туманная дымка, и Фредерик надеялся, что она не сгустится сильнее, как в ту памятную ночь с белым бычком. Скрипучие колёсики тачки медленно, но упорно катились вперёд, спотыкаясь на каждой кочке, в полной тишине грохоча на весь лес. Фредерик подозревал, что если бы маньяк их слышал, то уже давно бы убил только за этот кошмарный шум. Абель предположений не строил, мысленно он был уже дома и взламывал замок вожделенного сундука, когда где-то, кажется, совсем рядом прогремел выстрел. Фредерик вздрогнул и вцепился в Абеля, разве что на руки ему не запрыгнул. С небольшим промежутком последовал ещё один выстрел и снова всё стихло. Абель оглядывался по сторонам, вслушиваясь в тишину. Что-то происходило. Что-то надвигалось. — Мне страшно, Абель, — трагически прошептал Фредерик. — Не ссы, принцесса, — отрешённо ответил отважный герой. — Драконов не существует. Именно в этот момент кусты боярышника затрещали, будто через них ломился как минимум кабан-секач, и на тропинку из него вывалился мальчишка. На кабана, а уж тем более, дракона он не походил. Он был голый, тощий и с головы до ног вымазанный во что-то чёрное. В свете луны он сверкнул светлыми вытаращенными глазищами по сторонам и уставился на замершую перед ним парочку. Фредерик зажмурился, а Абель продолжал смотреть, видимо рассчитывая победить в этой битве стрёмных взглядов. Мальчишке играть в гляделки надоело первому, он противно зашипел, продемонстрировав белоснежные, но безбожно кривые зубы и кинулся вперёд, очевидно рассчитывая, что, если ротозеи сразу не уберутся с дороги, то хотя бы не станут мешать нападать на них, и жестоко ошибся в своих расчётах. Превосходящие силы Абеля, в кои входила лопата, не дали завершить манёвра и несовершеннолетний нудист рухнул под ноги Фредерика бездыханной тушкой. — Ты его убил? — Фредерик спрятался за спину Абеля и теперь с опаской выглядывал из-за его плеча. — Да я не сильно вроде бы… — Абель озадаченно поглядывал то на лопату, то на худенькое тело, неподвижно лежащее в густом подлеске. — Господи, ты убил его! — Фредерик, я ударил ребёнка лопатой, не делай меня ещё более виноватым. Я, между прочим, тебя спасал… Надо проверить пульс. — Потыкай его лопатой. — Фредерик, ты доктор, тебе должно быть стыдно не знать, что никто не проверяет пульс лопатой… — противореча своим же словам, Абель чуть тронул плечо именно ею. Неизвестно, как там пульс у мальчишки, а у Абеля с Фредериком он подскочил до небес, когда этот самый мальчишка неожиданно подпрыгнул с земли и, бешено вращая глазами, снова кинулся на Абеля. Фредерик заорал. Одичавший малец тоже заорал, повиснув на собственном ухе, за которое его больно схватил несправедливый жестокий взрослый. — Фредерик, смотри, какой галчонок, — Абель был в полном восторге от своего улова. — Абель! — Смотри! Когда ты ещё живого маньяка вблизи увидишь. Любопытство всё-таки победило, и Фредерик пригляделся, хотя смотреть там было, в общем-то, не на что. Тощий нескладный подросток. Пованивало от него. Разве что заячья губа привлекала внимание. Он рычал и царапался, как животное, но наученный Буханчиком Абель на провокацию не поддавался и ухо не отпускал. — Что делать будем? — спросил он. — Выпустим на волю или сдадим в зоопарк? Решить они не успели. — Держите его! Держите! — Из того же куста боярышника вывалилась Фредди Лаундс, рыжая и растрёпанная, как ведьма и тут же нацелила карабин на мальца. — Счас я его щёлкну… — Эй! Полегче, дамочка! — Абель перехватил мальчишку за загривок и спрятал за спину, откуда сразу же отбежал подальше Фредерик. — Вы почто нашего мальчика обижаете? — Не мешайте мне! Вы не видели, что это чудовище сотворило с оленёнком! Это не мальчик! Это сатана! Карабин в руках Фредди ходуном ходил, от чего стало страшно даже Фредерику. А вдруг в него пальнёт. — Опустите оружие, бога ради! И объясните для начала, что стряслось? — потребовал Абель таким тоном, что его сразу послушались. Фредерика неохотно опустила ствол, но далеко убирать не торопилась. — Хорошо, мисс, — кивнул Абель. — А теперь начните сначала. Нам всем очень интересно. — Так вот, — Фредди прокашлялась. — Этой ночью мы с напарником решили устроить засаду на маньяка. Нельзя было допустить, чтобы он убил ещё кого-то. Полночи выслеживали этого паразита… — А где он, кстати, ваш напарник? — спросил Фредерик, нервно покосившись на малолетнего маньяка. Тот уже как-то слабо вырывался, постепенно его охватывало беспомощное уныние, наверное, как и любого другого, кто попадал в крепкие руки доктора Гидеона. — Этот негодяй накопал по всему лесу ям, — Фредди ткнула в сторону мальчишки, которого продолжал удерживать Абель. — Тайянита угодил в одну из них и сломал ногу. Мне пришлось оставить его там, чтобы догнать убийцу. — И вы только из-за ямок за мальчиком по лесу бегали? — удивился Абель, невозмутимо опираясь рукой на черенок лопаты. — Если бы! — прошипела Фредерика, нервно выпутывая из рыжих волос колючки и сосновые шишки. — Мы застукали его на горячем. Он прямо у одной из этих ям выпотрошил оленёнка. Кишки по всей поляне… На наших глазах вцепился зубами ему в морду и откусил кусок губы!  — Какая гадость, — Фредерика передёрнуло от омерзения. — Вот именно! Его в психушку надо сдать! На электрический стул! — За то, что он зверушку искусал? — продолжал гнуть свою линию защиты Абель. Собственных детей у него не было, и он наивно полагал, что ребёнок, даже если и впрямь сотворил чудовищное преступление, то не виноват. Примерно так же он думал до свадьбы обо всех женщинах. — Сначала он животных потрошит, а потом на людей перейдёт! Но будет поздно! — Не сдавалась Фредди. — Что за чудовищные стереотипы, — отмахнулся доктор Гидеон. — Абель, она правильно говорит, — решил вмешаться Фредерик, пока тактика Абеля не привела к непоправимым последствиям. — Это же ненормально, когда ребёнок в полнолуние бегает, как животное и потрошит зверушек. Мальчику нужна помощь специалиста! — Фредерик покрутил пальцем у виска. — Психиатра! Понимаешь? — Понимаю, — кивнул Абель. — Довольно смело с твоей стороны. — Ты о чём вообще? — не понимал уже Фредерик. — Ну, ты же у нас специалист. Психиатр. Даже директор психбольницы. Автор научно-популярного чтива. Я ничего не упустил? Нет? Так вот, кто, если не ты поможет бедолаге? — Что? — осёкся директор психбольницы и автор многих статей по психиатрии, и отступил на шаг, с ужасом понимая, что желая предотвратить нежелательные события, способствовал им. «Как ему это удаётся?» — Я думаю, дружище, что ты отлично справишься с его лечением! — Абель озорно усмехнулся и подмигнул. — Что? — спросила Фредди, переводя взгляд с Абеля на Фредерика. — Это шутка такая? — Да! — с готовностью подтвердил доктор Чилтон. — Абель шутит. Шутки у него такие. Не смешные! — Тогда передайте его мне, — Фредерика снова вскинула карабин и попыталась прицелиться. — Я с ним разберусь… — Нет, — вклинился Абель. — Мы его вылечим и говорить научим. Вон, Фрэнк у нас дипломированный психиатр. А я, если что, хирург. Фредерик сначала хотел спросить, что за Фрэнк, а потом вспомнил, что это он сам, и прикусил язык. Вообще, ему с самого начала стоило помалкивать. Вселенная уже показала ему, что от этого всегда становится только хуже. — Вы это серьёзно? — Фредди всё ещё подозревала, что здесь что-то неладно, но в этой суматохе не могла ухватиться за суть происходящего. — Совершенно, — кивнул Абель. — Пошли, Фрэнк. Уже поздно. Мальчику нужно высыпаться… А завтра столько дел… Фредди пыталась ещё что-то возразить, но наконец-то заметила тачку, когда её со страшным скрипом покатили мимо неё. — Постойте, а вы-то что в лесу делали? — Это мы за грибами ходили. — С сундуком? — Ну не с чемоданом же! *** Тот, кто носит красную рубашку. — Абель! Я всё ещё не понимаю, почему этого детёныша маньяка нельзя было отдать егерьше! — Ты что, не видел? Её саму в психушку сдать надо. В живого человека из карабина целиться… — Ну и что? Фредерик действительно, не понимал. От одного взгляда на Галчонка, по спине ползли пупырышные мурашки. К тому же, у него были все задатки будущего маньяка. Уж Фредерик, с его-то местом работы, их повидал предостаточно, только Абель этого почему-то упорно не желал признавать. Сначала Фредерик зловредно надеялся, что стоит ему не мешать, и Абель прозреет, а потом вдруг вспомнил три трупа на собственной кухне и как-то сразу перехотел демонстрировать Абелю его неправоту опытным путём. Маленькие дети тоже могут быть опасны. Нужно было что-то придумать, чтобы донести эту простую истину, но в голову упорно ничего не приходило. Проклятая усталость просто одолевала. Всё чесалось, но спать хотелось сильнее. Фредерик и сам не знал, почему до сих пор не сдох. К счастью, они больше никого не встретили в этом проклятом лесу. Огромный лось, перешедший тропинку и скрывшийся в кустах ежевики, не в счёт, хотя Фредерик был впечатлён. — А я тебе говорю, — нравоучительно продолжал Абель, — что нельзя убивать детей. Понимаешь, не знаю, как в других странах, но в штатах за это могут арестовать. А на тебе и так три трупа. Если ты конечно, обо всём мне рассказал. У Фредерика не было больше никаких прегрешений, кроме пары десятков прибитых москитов, да неоплаченных штрафов за парковку, но уверять в своей безгрешности Абеля казалось не лучшей идеей. Зная его, можно было ожидать новую волну нескончаемых подколов, а Фредерик хотел поговорить в кои-то веки — серьёзно. — И что ты предлагаешь? — серьёзно спросил он. — Я уже говорил. Нужно его воспитывать, играть во всякие добрые игры, жмурки, прятки… Вот подрастёт, и если ничего уже нельзя будет поделать, тогда… может быть… — Угу. Только некому будет уже приструнить его, — съязвил Фредерик. — Потому что нас с тобой к тому времени уже черви под землёй доедят. Абель и сам начинал сомневаться в правильности своего решения, но всё равно считал, что убивать детей нельзя, а вот отшлёпать… Мальчишка всю дорогу болтался в кильватере подозрительно тихий и послушный, но изодранная рука доктора Гидеона напоминала, что внешность бывает обманчивой. «Надо бы обработать хорошенько антисептиком, чтобы заражение не пошло. Главное, не подцепить бешенство…» Незаметно лес кончился. До дома было рукой подать. В свете луны старый домик с сараем и амбаром на заднем плане выглядел ещё зловещей, чем в день приезда, но Фредерику казалось, что он уже жить не сможет без Клаббер-хауса. — Вот увидишь, Абель. Из твоей затеи ничего не выйдет. — Лучше открой сарай. Оставим тачку пока там. Сейчас есть дела поважнее. Фредерик бы поспорил с этим, но уже начинал уставать от этого занятия. В доме было темно, хоть глаз выколи. Фредерик ругался сквозь зубы, натыкаясь на стулья, пока искал спички. Они всегда лежали на видном месте, но в темноте оно таковым быть перестало. Наконец коробок нашёлся на полке у камина, фитилёк керосиновой лампы с шипением разгорелся, осветив комнату тёплым оранжевым светом. — Пиздец, — тихо удивился за его спиной Абель. Фредерик оглянулся и чуть не выронил лампу. Давешний Галчонок в прямом смысле оказался с ног до головы заляпан кровищей, и только благодаря лунному освещению казался антрацитово-чёрным. Сейчас же, чёрными на нём остались только трусы. Абель даже отпустил Галчонка и обтёр грязную руку о штанину. Теперь становилось понятно, отчего Грэм жалобно поскуливал, забившись под кровать, а Буханчик змеёй шипел с самого высокого шкафа. — Эй, Галчонок? — окликнул его Абель. Галчонок, почувствовав свободу, бросился к двери, но с некоторых пор та обзавелась замком и открыть её так скоро не вышло. — Не так быстро, помидорчик! — сорванца снова поймали за ухо и вернули на середину гостиной. — Фредерик, что встал? Если не потерял спички, то разведи огонь. — Зачем? — Будем готовить отбивную с томатами, — кровожадно усмехнулся бывший хирург. Видимо, Галчонок всё же понимал человеческую речь, потому что вместе с Фредериком поражённо уставился на него. — Воды надо согреть! Или ты хочешь, чтобы он тут разгуливал, как пособие из анатомического театра? Фредерик, проклиная всё на свете, разжёг огонь и пошёл с ведром на улицу, благо, что с вечера в бочке ещё было много воды и не пришлось мучиться с колонкой. Эта ночь упорно не желала заканчиваться. Галчонок, всё такой же тихий, как мышь, сидел в кровавой ванной, пока двое этих странных взрослых отмывали его в четыре руки, а внутри него бушевал зарождающийся Дракон. Пока это тёмное нечто сложно было назвать Драконом, но та тёмная сила, что гнала Галчонка каждое полнолуние в лес, упорно формировалась, приобретая характерные черты. Дракон вопил, что это не по мужицки, когда тебя моют как маленького, что он жалок, но Галчонок был действительно ещё мал, чтобы противостоять двум взрослым, а потому продолжал выжидать удобного момента для тактического отступления. — Ну вот, — Абель ополоснул отмытого мальчишку из ковшика и взялся за полотенце. — Совсем другое дело. Нормальный чистый ребёнок. Фредерик сомневался, что нормальный ребёнок стал бы бегать по лесу, вымазавшись в крови, но промолчал. Чистый и чистый. Главное, теперь не походил на демона, вылезшего из чана с кетчупом. — Надо его одеть, а то замёрзнет… Абель продолжал суетиться, как наседка. Нацепил на Галчонка свои семейники и футболку, всё это было безумно велико и висело, как на вешалке. Теперь Фредерик окончательно убедился, что Абель не шутит. Кто ж будет шутить, если отдаёт чужому человеку собственные трусы? Нужно было срочно что-то предпринимать. *** На улице всё ещё царила ночь. Сыроватые дрова потрескивали в камине. На столе горела керосиновая лампа. Где-то в лесу на полную луну протяжно мычал неуловимый бычок. — Поешь, а то одними губами сыт не будешь, — приговаривал Абель, гладя Галчонка большой ладонью по ещё мокрым после купания волосам. Тот, нахохлившись, как воробушек сидел за столом между ним и Фредериком. На столе перед ним лежала тарелка холодной жареной рыбы. Есть её предлагалась руками, потому что ни вилки, ни ложки на столе не присутствовало. Не то, чтобы их опасались давать, просто с вечера Фредерик свалил всю посуду в таз, а вымыть так и забыл. Галчонок думал, что нарвался на психопатов пострашнее его чокнутой бабули, поэтому решил их не злить и всё же взялся за рыбу. Абель с умилением взирал, как юный гость методично, с почти хирургической точностью отделяет мясо от костей. Фредерик, задумчиво барабаня пальцами по столешнице, о чём-то размышлял. Буханчик созерцал эту библейскую сцену свысока. Грэм ничего не наблюдал, уснув под кроватью. Вот уж кто умел правильно расставлять приоритеты. — Абель, мы не можем оставить его у себя, — собравшись с мыслями, заговорил Фредерик. — Если ты снова предложишь отдать его этой чокнутой гринписовке… — Да нет же! Абель, вдумайся, — постарался Фредерик говорить спокойно и убедительно, хотя недосып и усталость так и подмывало сорваться в истерику. — Мальчик промышляет в полнолуние, но где он проводит остальное время? Он же не сам по себе в лесу жил. Он наверняка чей-то. Я к тому, что у него наверняка есть дом и родители. — Какие родители позволят, чтобы их сын вытворял такое? — вопрос был закономерен и Фредерик дико радовался, что уже знал на него ответ. — Они могут не знать. Его родители спокойно себе спят, пока их чадо режет зверушек на свежем воздухе. Подростки-психопаты довольно хитры и изворотливы, знаешь ли. — С чего ты взял, что у него есть родители? — По его трусам. — На нём мои трусы.  — Нет. Перед этим мы сняли с него его трусы… — Фредерик запнулся, потому что прозвучало это как-то херово. — В общем, там под резинкой была бирка с именем — «Ф. Доллархайд». — Может, это название фирмы, типа Кельвин Кляйн. Кушай, Галчонок, не отвлекайся. Фредерик, нельзя верить всему, что написано на трусах. — И много дизайнеров лично подписывают свою продукцию шариковой ручкой? Да что я тебе рассказываю… Фредерик брезгливо выудил из мусорного ведра чёрную мокрую тряпку и чуть ли не под нос сунул ту самую бирку. — М-да… — Абель аккуратно отвёл документ от своего лица. — И что ты хочешь? — Нам нужно вернуть его родителям, вот что! Абель грустно вздохнул и посмотрел на Галчонка. Галчонок тихонько поедал кусочки рыбы, продолжая строить из себя невинного ягнёнка. — Давай лучше спросим Ф. Доллархайда, чего он хочет. — Убить он нас хочет. Медленно и болезненно, — всё-таки сорвался Фредерик в истерику. — Абель! Почему ты такой упёртый? Нельзя тащить в дом всех подряд! — По этой логике мне и тебя следовало выкинуть из машины при первой же возможности. Да, Фредерик? Фредерик обескуражено осел на табурет и заткнулся. С одной стороны Абель был прав, но с другой это продолжало выглядеть как-то неправильно, несправедливо, что ли. — Галчонок, ты же нас понимаешь? — Абель тепло улыбался Галчонку, как добрый волшебник из какой-нибудь доброй сказки. Фредерику он ещё ни разу так не улыбался, и это сделало Галчонка в его глазах ещё более опасным. Мальчишка кивнул, незаметно вытирая жирные пальцы о скатерть. На тарелке остались одни косточки, сложенные в картинку какой-то непонятно зверушки. — Как тебя зовут? Ты можешь говорить? — Р-рэнсис, — тихо ответил Галчонок. Щель в верхней челюсти плохо позволяла произносить шипящие звуки. — Фрэнсис. Отлично. Меня зовут Абель. А вон его — Фредерик. Приятно познакомиться. Скажи, у тебя есть родители? Фрэнсис равнодушно кивнул и потёр глаза. — Видишь, — победно вякнул Фредерик, но снова замолчал под страшным взглядом. — Хорошо, — продолжал Абель. — А теперь скажи, ты с ними хорошо ладишь? Они тебя не… Он не договорил, потому что Фрэнсис протяжно зевнул во весь рот, продемонстрировав раздвоенную верхнюю челюсть, и запоздало прикрыл зевок рукой. Зараза тут же перекинулась на Фредерика, и он тоже зазевался. Во всю зубастую пасть зевнул на своём пьедестале Буханчик. — Может, завтра продолжишь допрос? — спросил Фредерик, больше не сопротивляясь, свалившейся усталости. — Уже четыре утра. Мы всю ночь на ногах. Давай спать? А утром хоть сыворотку правды ему коли, хоть запытай своими вопросами. Абель был вынужден согласиться. Денёк и впрямь затянулся. Галчонка уложили в два спальных мешка на полу у камина. Тот не сопротивлялся и тут же уснул. А вот Фредерика, когда они улеглись в кровать, сон оставил. — Абель? — Спи, Фредерик. Уж от ребёнка я тебя спасу… Фредерик хотел сказать, что-то важное про рыбу и про лопату. Про то, что не против этого Фрэнсиса, ведь может правда, иногда лечение творит чудеса. Что благодарен за то, что не выбросил его тогда из машины. Что Абель, не смотря на своё хуёвое чувство юмора и другие причуды, нравится Фредерику. И ещё что-то не менее важное и требующее признания вот прямо сию секунду, но Абель молча подгрёб его к себе под бок, как мягкую игрушку какую-то, так что последние стройные мысли окончательно покинули Фредерика и он провалился в сон.