Вакцина от одиночества

Покормив перед сном Брона и котенка, Алекс пожелал спокойной ночи ФБРовцу и плюхнулся на кровать в своей спальне. Проворочавшись около получаса, генетик так и не нашел удобной позы для сна. Решив не тратить время понапрасну, он тихо вышел из комнаты и спустился вниз. Услышав шаги, Брон тяжело поднялся с дивана в гостиной и пошел за хозяином. Алекс старался не шуметь, но скрежет когтей пса звучал в мертвой тишине особенно громко. Зайдя на кухню, ученый налил себе стакан молока и, прихватив с собой печенье с шоколадными хлопьями, поднялся к себе в кабинет. Шумный Брон последовал за генетиком. К скрежету когтей добавились еще и звуки ударов хвоста о стены. Нервозность перед завтрашним ужином с семьей не давала уснуть, да и слова Альтаира никак не шли из головы. Мерсер поудобнее устроился на мягком ковре из искусственного меха перед камином, в то время, как Брон разлегся на софе перед рабочим столом. Разложив перед собой всевозможные книги по вирусологии и данные по исследованиям «Черного света», генетик с головой погрузился в работу. Спустя несколько часов безуспешной возни с документами, Алекс почувствовал голод и обнаружил, что его стратегический запас печеней иссяк. Не поднимаясь с места, ученый протянул руку к нижней полке одного из шкафов и достал оттуда пачку чипсов. Мерсер услышал стук в дверь и, обернувшись, заметил Ла-Ахада, чьи растрепанные со сна волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно. — Вам не кажется, что три часа ночи — не самое лучшее для работы время? — ФБРовец прислонился к дверному косяку и с интересом рассматривал генетика, который в буквальном смысле воздвиг вокруг себя замок из книг. В свете камина полупрозрачная рубашка, которая была явно велика для ученого, нисколько не скрывала его фигуру. Наоборот, она только подчеркивала стройность тела Алекса. — Могу я войти? — Альтаир невольно начал во всех подробностях представлять, как он набрасывается на ученого и заваливает того на ковер, попутно раскидывая в стороны книги, которыми обложился Мерсер. Разрывает на нем рубашку, попутно осыпая шею и ключицы генетика поцелуями и укусами. Спускаясь все ниже к поясу пижамных штанов, закидывает ноги ученого себе на плечи. Через ткань губами ласкает затвердевший и влажный от смазки член ученого, который жадно глотает воздух ртом, приоткрытым в стоне. О да, Ла-Ахад хотел войти, только не в комнату генетика, а в него самого. Почувствовать, как Алекс будет короткими ногтями царапать его спину и задыхаться от резких и глубоких толчков Альтаира. Позволишь ли ты мне когда-нибудь подарить тебе всю мою любовь и страсть? — Конечно, — генетик согласно кивнул, и заметил, когда задумчивый птенчик резко пришел в себя. На мгновение ученому даже показалось, что ФБРовец покраснел. — Может тебе принести что-нибудь более существенное, чем чипсы? — Брюнета явно не радовала перспектива красоваться перед Мерсером своим стояком. Да и надо бы охладить свою голову, иначе Альтаир и правда мог накинуться на генетика. — У нас вроде оставались маффины. Если тебя не затруднит, можешь принести их и захватить молоко? — не успел Алекс подняться, чтобы подать птенчику пустой стакан, как тот скрылся за стеной со скоростью света. Пожав плечами, генетик сладко потянулся и продолжил листать документы. Альтаир вернулся со стаканом молока, тарелкой шоколадных маффинов и пледом под мышкой. Поставив еду рядом с генетиком, птенчик накрыл пледом ученого и устроился рядом на ковре. — Есть прогресс с вакциной? — Ла-Ахад прислонился спиной к одному из шкафов. — Как сказать… Видишь ли, вакцина — это лишь полбеды. Вакцину можно получить из крови зараженных при определенных условиях. Ослабить вирус, добавить некоторые соединения и вводить здоровым людям с целью предупреждения заражения. Основные трудности состоят в изготовлении лекарства, точнее, противовирусного препарата. Ни одно из существующих противовирусных не приносит никакого положительного результата. Среди украденных пробирок были как вакцины, так и противовирусные препараты, которые я создал, — Алекс решил сделать перерыв и сейчас жадно уплетал маффины, которые Альтаир испек перед ужином, сразу по возвращении домой. — Почему ни одно из существующих лекарств не действует? — ФБРовец ничего не смыслил фармацевтике, но его и правда интересовало, почему препарат так сложно изготовить. — Когда вирус попадает в организм, он мутирует и меняет свое РНК, подстраиваясь под РНК человека. Из-за этого иммунитет не воспринимает «Черный свет» как инфекционный агент и не вырабатывает антитела против него, — как бы Мерсер не старался говорить «менее научно», он все равно звучал как ботаник-зануда, — Помимо прочего, вирус внедряется в РНК и меняет их структуру на этапе транскрипции. Это приводит к возникновению мутаций и в самом организме человека. — То есть люди становятся мутантами? Типа Людей Икс, — ФБРовец невольно усмехнулся, вспомнив различных мутантов из игр и фильмов. — Не такого рода мутации, умник, — генетик негодующе покачал головой, продолжив объяснение, — после заражения «Черным светом» у людей нарушаются всевозможные процессы, происходящие в их организме. Зараженные не могут принимать обычную пищу, раны у них заживают очень долго, защитные реакции организма ослабевают. Ко всему прочему, у них ухудшается слух, появляется дезориентация в пространстве, а их глаза воспринимают окружающее в преимущественно серых и черных тонах. Отсюда, кстати, и название, которое дали вирусу. Из-за действий, которые он оказывает на зараженных, больные теряют связь с миром и им становится настолько одиноко, что некоторые из них совершали суицид. Представь, что тебя поместили в толстый кокон, через который не просачивается ни лучик света, ни малейший звук… Было бы страшно заразиться им, не правда ли? — Алекс вздрогнул, представив себя на месте зараженных и плотнее укутался в плед. — Однажды вы уже создали лекарство. Я верю в то, что вы создадите его еще раз. Однако, как мне кажется, мы все достаточно сильно устали, а через тринадцать часов у нас ужин с вашей семьей. Вам надо отдохнуть. Не думаю, что от вас уставшего будет много эффективности, — Альтаир поднялся вместе с генетиком и прошел к двери, захватив с собой грязную посуду. Зуд неимоверно раздражал брюнета, из-за чего тот не мог уснуть. В попытке добраться до царапин он даже отклеил несколько пластырей. Заметив, как Ла-Ахад старательно расчесывает раны свободной рукой, генетик забрал у него посуду, усадил на диван в зале и включил светильник, стоящий рядом с лимонным деревцем. — Я обработаю царапины еще раз, только не расчесывай, — Алекс оставил тарелки со стаканами в раковине и быстро прошел в ванную, прихватив оттуда аптечку. Вернувшись к Альтаиру, генетик достал бутылек хлоргексидина, ватные палочки и пачку пластырей. Стянув футболку через голову, ФБРовец заметил легкий румянец на щеках ученого, который, тем не менее, быстро взял себя в руки и приступил к обработке царапин, попутно отклеивая старые пластыри. Держа в левой руке бутылек антисептика, Мерсер водил ватной палочкой по царапинам, периодически смачивая ее в жидкости. Генетик старался сосредоточить все свое внимание на ранах и игнорировать такого сексуального сейчас Альтаира. Когда все царапины на боку птенчика были обработаны, ученый стал наклеивать на них пластырь. Алекс не сразу заметил, что он уже какое-то время трет пальцем последнюю из царапин после заклеивания ее лентой. Смутившись, генетик отодвинулся и попытался встать как раз в тот момент, когда Ла-Ахад поймал его за руку и резко потянул на себя. От неожиданности, Мерсер не удержал равновесие и неуклюже уселся на колени брюнета. Не глядя ФБРовцу в глаза, генетик попытался вырваться. Птенчик безболезненно, но крепко держал руку ученого словно в тисках. Заметив, что Алекс перестал рыпаться, брюнет прижал руку генетика к своей груди, которая быстро опускалась и поднималась в такт его ускоренному дыханию. Затаив дыхание, Мерсер неверяще поднял глаза на Ла-Ахада и наткнулся на тот самый взгляд, которым птенчик одарил его, когда зажал генетика в коридоре. Через приоткрытый рот ФБРовца вырывалось горячее дыхание, а шрам на его губах сводил с ума от желания провести по нему языком. Мысленно приготовившись к удару со стороны птенчика, Алекс прижал обе ладони к лицу брюнета и, резко подавшись к нему, накрыл губы Альтаира, увлекая его в жаркий поцелуй. Неожидав такого от генетика, Ла-Ахад на мгновение замер, но быстро пришел в себя и, притянув Алекса себе за талию, углубил поцелуй. ФБРовец провел языком по опухшим губам генетика и, не почувствовав сопротивления, проник глубже, лаская язык и нёбо ученого. От такого страстного поцелуя у обоих начала кружиться голова. Казалось, весь мир сузился до двоих мужчин, яростно сминавших губы друг друга. Никто из них не замечал ни звуков льющего вовсю ливня, ни холодного ветра, проникающего в комнату из приоткрытого окна. У Алекса были на удивление мягкие губы, которые хотелось бесконечно целовать. Увлекшись поцелуем, ученый не заметил, как брюнет уже расстегнул все пуговицы его рубашки. Оторвавшись на мгновение от покрасневших губ генетика, Альтаир немного отодвинулся от него и окинул взглядом открывшийся вид. Шея ученого покраснела от возбуждения, грудь вздымалась от частого и прерывистого дыхания, а рельефный живот так и хотелось обвести кончиком языка. Ладони брюнета огладили талию Мерсера, слегка сжали ее и медленно, скользя выше, добрались до соска, съежившегося от соприкосновения с горячими руками ФБРовца, так сильно контрастирующими с прохладным воздухом. Рыкнув, Ла-Ахад впился в него губами и легонько прикусил, заставляя генетика протяжно застонать. Оторвавшись от Алекса, брюнет приподнял его сцепив руки под ягодицами ученого. Уложив Мерсера на диван, Альтаир удобнее устроился между его ног. Генетик обхватил ногами талию птенчика и, прижавшись к нему, потерся о пах брюнета. Довольно промычав что-то, ФБРовец вновь впился в губы Алекса, ведя влажную дорожку поцелуев вперемешку с укусами через шею, ключицы и ребра ученого. Мерсер совершенно потерял голову от губ Альтаира и стал неосознанно выгибаться навстречу его ласкам. Притянув к себе птенчика для поцелуя, генетик запустил руки в жесткие волосы Ла-Ахада и прижался к его разгоряченному телу. Предательский запас воздуха в легких закончился и оба задыхаясь оторвались друг от друга. Проведя языком по плоской груди и животу генетика, Альтаир потерся щекой через несколько слоев ткани о твердый член Алекса, когда почувствовал руку на своем плече, отталкивающую его. Ла-Ахад вопросительно посмотрел на ученого и заметил на его лице волнение и неуверенность. — Ты не хочешь? — Возбуждение Альтаира стало потихоньку спадать, уступая место разочарованию. — Хочу! О мой бог… я так сильно хочу ощутить твой рот на моем члене, что готов буквально на что угодно! Но… думаю на сегодня нам стоит остановиться… — задыхаясь шептал Алекс и мысленно извинялся перед птенчиком надеясь, что не сильно обидел его. Тяжело вздохнув, Ла-Ахад кивнул в ответ и поднялся с дивана, протянув руку генетику, — Хорошо, к тому же нам действительно пора спать. Мерсер еле смог встать на ноги, которые сейчас казались ватными и, не расцепляя рук, поднялся вслед за Альтаиром на второй этаж. Отпускать другу друга не хотелось, но всё же мужчины пожелали спокойной ночи и, коротко обнявшись, скрылись за дверями своих спален. До недавнего события генетик считал ФБРовца стопроцентным гетеро. Теперь же он явно усомнился в ориентации брюнета. Ведь с какой стати натурал захотел бы поцелуев с мужчиной, что уж говорить о минете? Говоря откровенно, Алекс тоже хорош — засосал птенчика даже не разобравшись в том, что происходит между ними. Хотя обоим явно понравилось. Пообещав себе найти ответы на многие вопросы позже, ученый достал лубрикант и чистый комплект пижамы и, тихо выйдя из комнаты, спустился в ванную на первом этаже. Возбуждение никак не получалось подавить, поэтому Мерсер, несмотря на смущение, решил как можно скорее справиться с этой твердой и совершенно не желавшей падать проблемой. Быстро раздевшись генетик встал под горячий душ. Проходясь ладонями по груди и животу, ученый неторопливо ласкал себя, вспоминая прикосновения Альтаира. Сжимая пальцами соски, Алекс пытался вновь прочувствовать ту сладкую боль от легких укусов брюнета. Выдавив немного смазки на ладонь, генетик обхватил головку рукой и стал плавно двигать ею вверх-вниз, представляя губы и язык ФБРовца, сомкнувшиеся вокруг его члена. Мерсер менял темп и скорость движений, нежно лаская головку члена и, наоборот, быстро вбиваясь им в кулак, но желанная разрядка так и не наступала. Одной мастурбации уже не хватало, Алекс хотел ощутить что-нибудь внутри себя. Тихо матерясь себе под нос, генетик выдавил смазку на другую руку и стал понемногу растягивать тугое колечко мышц. С введением третьего пальца, ученый смог достать до простаты и, сдерживая рвущиеся наружу стоны, стал ускоренно толкаться членом навстречу движениям руки. Болезненно прикусив губу и запрокинув голову, Алекс с приглушенным стоном кончил на стену ванной комнаты. Оглушительный оргазм накрыл ученого с невообразимой силой, от чего тот бессильно осел на дне ванной. Кое-как восстановив дыхание, Мерсер с трудом поднялся и подставил лицо и тело под струи воды. Смыв напоследок следы спермы со стены, ученый оделся в легкую футболку и штаны и поднялся в свою комнату. Упав на кровать Алекс наконец-то провалился в глубокий сон.