Вакцина от одиночества

      Алекс проснулся от громкого лая Брона. Глаза опухли от вчерашних слез и никак не хотели открываться. С трудом, но ученый смог подняться с кровати и, спотыкаясь, направился к выходу во двор. Потирая глаза пальцами он не заметил ФБРовца, стоявшего посредине двора с оружием, направленным в сторону пса. — Эй, ты что делаешь? Живо убрал свою пушку! — Мерсер мигом оказался перед Альтаиром и свирепо вперил в него взгляд. — Твой пес на кого-то лает не просто так, — птенчик опустил пистолет и, оставив его снятым с предохранителя, осторожно подошел ближе к животному. Брон лаял на что-то в кустах, и как только это «что-то» шевельнулось, он отпрыгнул подальше и заскулил от страха. ФБРовец подошел ближе и раскрыл заросли травы, откуда с шипением выбежал серый пушистый комок. Не зная, куда ему деться, зверек вскарабкался по штанам Альтаира до самой груди, попутно царапая когтями ноги и бока. Вскрикнув от боли, Ла-Ахад отнял от себя вредителя, держа его за шкирку и разворачивая к себе. — Это котенок! — Мужчина повернулся к генетику и показал ему шипящий комок шерсти. Ученый захихикал от нелепости ситуации, а затем расхохотался во весь голос. На миг Альтаир забыл про котенка и снятый с предохранителя пистолет. Все внимание Ла-Ахада захватил заливистый смех Алекса и его покрасневшие щеки. Кажется он может слушать этот смех вечность. — Брон боится кошек, — Мерсер все еще посмеиваясь вытирал слезы в уголках глаз и босиком шел по тропинке в сторону ФБРовца. Приблизившись к нему, генетик взял котенка в руки и нежно прижал к себе, от чего тот успокоился и перестал вырываться. — Надо отвезти его в ветеринарную клинику и, при необходимости, сделать вам обоим прививки, — ученый перевел взгляд на пса, повесившего свои уши и пожавшего хвост от страха, — Не повезло тебе с нами. Один боится пауков, другой — кошек. Алекс направился в сторону дома с котенком на руках. Пес опасливо поглядывал на пыльный комок шерсти и, когда тот зашипел, спрятался за Альтаиром. Войдя в дом, генетик передал котенка ФБРовцу. — Я схожу за клеткой, потом нам надо будет переодеться, съездить в клинику и обработать твои раны, — комок стал барахтаться но, встретив раздраженный взгляд мужчины, притих. — Мне кажется, ты раздуваешь из мухи слона. Это всего лишь котенок, а не медведь. Пара царапин меня не убьют, — Ла-Ахад с интересом наблюдал за тем, как ученый стал копошиться в кладовке под лестницей, одновременно кому-то названивая. Особенно внимание привлекал выпяченный зад Мерсера, от созерцания которого отвлек вездесущий пес. Брон с некоторым страхом косился на шерстяной комок, однако приблизился к Альтаиру и даже угрожающе рявкнул на мужчину. — Нашел! — Алекс подошел к троице с небольшой клеткой в руках. Открыв дверцу, он аккуратно посадил внутрь котенка, который даже не сопротивлялся из-за нахмуренного ФБРовца. — Теперь быстро приводим себя в порядок и выезжаем, — генетик налил молока в миску и поставил ее рядом со зверьком, — Я уже записал нас на прием. — Что на счет завтрака? Собираешься поехать голодным? — На это нет времени, как и аппетита, — из-за всей суеты генетик и правда позабыл о голоде, однако стоило вспомнить о еде, как в животе протестующее заурчало. — По-моему, твой желудок с тобой не солидарен, — ответил брюнет, с усмешкой наблюдая за покрасневшим ученым, — Я приготовлю завтрак, а ты пока прими душ и переоденься. — Тогда позавтракай без меня, — Алексу оставалось лишь согласиться с птенчиком и поскорее подняться к себе. Наспех пожарив бекон с яйцами, Альтаир разложил еду по тарелкам и, не дожидаясь Мерсера, съел свою порцию. С волос генетика еще капала вода, когда он разминулся с ФБРовцем у входа в ванную. Альтаир уже снял испорченную футболку и, кивнув ученому, скрылся за дверью. Алекс ненадолго выпал из реальности, вспоминая за завтраком вид мускулистого тела Ла-Ахада, который был даже горячее, чем Дольф Лундгрен в молодости. Закончив с завтраком, генетик собрал необходимые документы и нацепил на пса намордник как раз, когда птенчик спускался по лестнице. Прихватив клетку с котенком, мужчины и пёс покинули дом. Алекс пристегнул клетку к сидению рядом с собой и сел за руль, Альтаир с Броном устроились позади. Путь до клиники, по словам генетика, занимал около сорока минут. Всю дорогу мужчины обсуждали произошедшее, иногда подшучивая над Броном. Оскорбленный пес демонстративно игнорировал их, отвернувшись к окну. Обида длилась примерно половину пути, после чего рыжик улегся на большую часть кресел и задремал, положив голову на колени Альтаира. Заметив это, Мерсер не на шутку удивился. — Поразительно! Ты первый, кому он настолько доверился, — генетик не мог припомнить ни единого случая, чтобы его питомец так спокойно дремал в обществе посторонних, — Видимо, он воспринимает тебя как члена семьи. Тут Алекс невольно задумался над тем, что рано или поздно птенчик покинет их и упорхнет к своей жене и сыну. Генетик старался не выглядеть расстроенным. Удивительно, что за несколько дней не только Брон, но и он сам привязался к этому горячему, иногда выглядящему отстраненным ФБРовцу. Посмотрев в зеркало заднего вида, генетик заметил нахмуренные брови Ла-Ахада. Их взгляды пересеклись и, как показалось мужчинам, думали они об одном и том же. Противный гудок стоящей рядом машины вернул их обоих в реальность. Ученый вернулся к дороге, а ФБРовец продолжил разглядывать городские пейзажи, изредка поглаживая Брона. Добравшись до клиники, мужчины вывели питомцев из машины. Брон с опаской следовал за Альтаиром, в то время, как Алекс нес клетку с котенком в руках. Объяснив врачу ситуацию, генетик вытащил упирающегося котенка из клетки и держал его, пока врач проводил осмотр и вакцинацию животного. — Не думаю, что котенок болен бешенством или другими заболеваниями. Это, кстати, самка. Она едва ли достигла двухмесячного возраста. К тому же, кошки кормят котят до двух с половиной месяцев и передают им свой иммунитет. Могу предположить, что её мать погибла и котенок забрался к вам в поисках еды. А на счет пса — я проведу осмотр на наличие ран, но вводить антиробическую вакцину не стану. По календарю прививок год еще не прошел, а делать их чаще нельзя. Пока ветеринар возился с пугливым Броном, генетик отошел сделать звонок по телефону. Обернувшись, он заметил, как рыжеволосая медсестра с идеальной укладкой и, наверное, центнером косметики на лице, начала обрабатывать царапины Альтаира. От Мерсера не укрылся тот взгляд, которым лисица словно обволакивала птенчика. Но, как ни странно, ФБРовцу ее прикосновения были, мягко говоря, неприятны. Медсестра делала все нарочито медленно и, не скупясь на явно лишние прикосновения, начала расспрашивать брюнета о его личной жизни и самочувствии. Говоря откровенно, казалось, Ла-Ахада сейчас вырвет прямо на предметный столик. ФБРовец давал неоднозначные ответы и старательно прикрывал нос рукой. Генетик мог понять его, ведь от тошнотворного парфюма девицы у Алекса самого скрутило желудок. Наспех попрощавшись с собеседником, ученый направился к птенчику. — Позвольте мне, — не дожидаясь ответа, Алекс почти выхватил из рук медсестры пинцет с ватой. Альтаир даже вздохнул с облегчением, когда Мерсер слегка оттолкнул девушку бедром и занял ее место. Взгляд, которым медсестра наградила ученого мог, наверное, разрубить кокос. Полностью игнорируя лисицу, Алекс взял пластыри со столика и, стараясь не касаться лишний раз руками многострадальной кожи птенчика, поскорее налепил их на царапины. Поднявшись, мужчины поблагодарили медперсонал и забрали животных из процедурного кабинета. Котенок мирно сопел в клетке. По всей видимости, после такого напряженного дня усталость взяла над ним верх. Брон также заметно успокоился. Конечно, только после того, как лично убедился, что котенок спит. Пес по-хозяйски улегся на сидение, положив голову на колени Альтаира, который не стал возражать. — Что будешь делать с котенком? Брон боится его как огня, — брюнет поглаживал шерсть на лбу пса и изредка поглядывал на Алекса. — Я позвонил матери и рассказал ей об этом. Она согласилась взять котенка себе, завтра вечером отвезем его, когда поедем к моим родителям, — Мерсер выехал на главную улицу и свернул в сторону Центрального парка, — К слову, у них… некоторые проблемы с тем, что я гей. Особенно у брата. Надеюсь, никто из них не станет обсуждать это, однако, ни одна наша встреча не проходит без дискусский о моей личной жизни. Альтаир заметил, как генетик заметно напрягся и впился руками в руль. Желая утешить Алекса, он потянулся к нему и слегка сжал его плечо рукой. От неожиданности ученый немного вздрогнул, но затем откинулся на спинку сидения и прошептал тихое «спасибо». Закат окрасил небо в красный, оранжевый и розовый цвета, когда генетик припарковался в квартале от парка. Решив оставить спящего котенка в машине, мужчины с Броном вышли из машины. До парка троица шла в полном молчании. Устроившись на одной из скамеек, Алекс откинулся на ее спинку и прикрыл глаза. Желая дать генетику немного побыть наедине с собой, Ла-Ахад решил пройтись до ближайшего автомата и купить газировки. Полностью погруженный в свои мысли ученый смотрел на детей, бросающих фрисби одноухому долматинцу, когда птенчик вернулся с двумя банками содовой. — О чем задумался? — Альтаир решил первым нарушить неловкую тишину, протягивая напиток генетику. Мерсер поблагодарил за газировку и тяжело вздохнул, прежде чем ответить. — Почему им так сложно принять то, кем я являюсь? Каждый раз выслушивать их «гомосексуальность противоречит природе», «когда ты уже перестанешь дурачиться и найдешь себе жену», «прекрати позорить свою фамилию» и тому подобное. Как же я устал от этого! Это так сложно — просто не лезть не в свое дело? Все время, с момента моего каминг-аута после окончания школы, я пытался доказать им — за исключением того факта, что мне нравятся люди моего пола, я ничем не отличаюсь от них. Но родители, и в частности Саймон, твердили мне, что это неправильно. Считали, что я ущербный и даже водили к психиатру, который был на их стороне! Иногда мне кажется, что гомосексуальность для них даже больший грех, чем убийство, — Алекс ненадолго замолчал, прежде чем горько усмехнуться, — Линда спит и видит, как я женюсь на какой-нибудь образцовой домохозяйке, наделаю с ней детишек и стану «нормальным». Почему ценой их спокойствия должно стать моё несчастье… — ученый почувствовал, как от подступающих слез все вокруг начинает расплываться. Мерсер, сгорая от стыда, попытался вытереть глаза рукавом футболки. Альтаир, наплевав на всё и всех, притянул Алекса к себе и крепко обнял его. Будучи не в силах сдерживаться, ученый словно маленький ребенок расплакался на плече Ла-Ахада. Утешительно поглаживая генетика по спине, брюнет решил поделиться с ним своими переживаниями. — Мне было восемнадцать, когда меня насильно женили на Марии — шестнадцатилетней племяннице покойного друга моих родителей. Мы никогда не любили друг друга, но мать с отцом настояли на браке из-за обещания позаботиться о ней. После смерти Армана Бушара — своего дяди, Мария осталась совсем одна и я могу понять, что двигало моими родителями, но от этого легче не становилось. Мы совершенно не интересовали друг друга в интимном плане, но в день свадьбы, прямо перед брачной ночью меня опоили каким-то наркотиком с афродизиаком. Сколько бы я ни прилигал усилий — вспомнить о той ночи ничего не могу. Через девять месяцев у меня родился сын. Во время беременности Мария несколько раз пыталась навредить ребенку, но, к счастью, Дарим родился здоровым. Она не желала даже смотреть на сына, что уж говорить о кормлении его грудью. Родители считали, что это — постродовый психоз и закрывали на все глаза. Через три месяца Мария сбежала и больше не появлялась. Я даже не знаю, жива ли она. Все восемнадцать лет мне приходится врать родителям, говоря, что Мария много ездит по командировкам. Документально мы еще женаты и мне даже приходится носить обручальное кольцо, чтобы не возникало лишних вопросов, — Альтаир заметил, что всхлипы Алекса прекратились и перевел взгляд с пялящихся на них прохожих. — Почему ты не хочешь рассказать родителям правду? — ученый больше не плакал, но покидать плечо птенчика, и уж тем более выпускать его из объятий, он не планировал. — А почему у тебя все еще нет парня? — Ла-Ахад продолжал нежно поглаживать спину генетика. — При чем тут это? — Я не хочу расстраивать своих родителей. А что на счет тебя? Я могу ошибаться, но мне кажется, что причина у нас одна и та же, — Альтаир нехотя отстранился от ученого, когда тот перестал обнимать его. Алекс серьезно задумался над сказанным. А ведь и правда — почему ему не везло в личной жизни? У ученого никогда не было серьезных отношений. Поправочка — он не позволял отношениям стать серьезными. И как бы Алекс не пытался найти оправдание, ответ был известен — он был готов пожертвовать своим счастьем ради счастья своих родителей. — Пойдем, скоро начнется дождь, — Ла-Ахад поднялся со скамейки и протянул пребывающему в прострации ученому руку, которую тот принял. — С чего ты взял, на небе ни облачка, — словно в подтверждение своим словам генетик развел руки в стороны. Успевший задремать Брон лениво побрел за хозяином к выходу из парка. — Стало слишком душно, — ответил птенчик так, словно это все объясняло, — К счастью, дождь не будет вечен.