СимволСвободы:

Ямамото не помнил, как вырубился ночью. Кажется, они сидели часов до двух, а потом резко накрыло сном. По крайней мере, оба проснулись поздно, когда солнце уже стояло в зените. Гокудера первым пришел в себя и уковылял в ванную, где долго чистил зубы, а потом так же долго пытался привести свои взъерошенные волосы в нормальное состояние. Ямамото чувствовал себя несколько хуже. Пытался вспомнить, куда подевалась его футболка, отчего голова начинала болеть сильнее. В горле жутко пересохло. Но вскоре вернулся Гокудера, успевший уже сбегать на кухню, и протянул ему спасительный стакан воды. — Черт, почему мне так фигово? — простонал Ямамото после того, как залпом осушил стакан, а затем снова упал на кровать. — Потому что третья банка пива была, наверное, лишней, — предположил Гокудера, а потом вдруг коварно улыбнулся. — Хотя без нее я бы, видимо, не услышал, как ты поешь караоке на своем ломаном английском. Поешь неплохо, кстати, правда у меня уши до сих пор побаливают. — Ох, блин, не напоминай, — обреченно попросил Ямамото и лениво перекатился на живот. — Мне серьезно понравилось. Я в жизни так не веселился, — засмеялся Гокудера. А потом, взяв со стола ручку, запрыгнул на кровать. Недолго думая, он стащил одеяло немного ниже, улегся прямо на ноги Ямамото и принялся разглядывать красивую смуглую спину. — Что ты делаешь? Пишешь матерные слова? — тихо спросил Ямамото, не открывая глаз. Было настолько лень что-то делать, что он даже не шевельнулся. — Нет. У тебя на спине несколько маленьких родинок чуть ниже лопатки. Я пытаюсь их соединить, — ответил Гокудера и провел еще одну линию. — Зачем? — Открываю новое созвездие, — хихикнул Гокудера, полюбовавшись своей работой. — Немного похоже на птицу. Теперь у тебя есть собственное созвездие Ямамото Такеши. — Господи, какой же ты… замечательный, — выдохнул Ямамото и, перевернувшись, крепко обнял Гокудеру. — Я знаю, — улыбнулся тот и небрежно поцеловал в подбородок. — Когда вернется твой отец? — Ммм, вечером. — Окей. Надо бы убрать все банки из-под пива. — А еще сделать домашку, — вспомнил Ямамото. — У нас что, в понедельник контрольная? — Ага. Хочешь, помогу подготовиться? Кажется, ты тогда проспал всю тему. — Хочу конечно. Только через три часа ребята вышли на улицу, едва не забыв про мусор. Отец, к сожалению, вернулся немного раньше, чем предполагалось. Ямамото и Гокудера столкнулись с ним как раз возле дома, когда шли выбрасывать банки из-под пива. Стало очень неловко и стыдно, когда оба поняли, что пакет полупрозрачный. — Мне, наверное, лучше пойти в общежитие, — тихо сказал Гокудера, понимая, что сейчас это будет лучшим выходом. Ямамото согласился, видя, как недоволен отец, который и без слов обо всем догадался. Пришлось идти выбрасывать пакет одному, а потом и готовиться к контрольной самостоятельно. И уже поздно вечером Ямамото все же не выдержал и решил позвонить Гокудере. Набрал его номер и открыл окно, вглядываясь в ночное небо и вдыхая прохладный воздух. — Хэй, бейсболист, — ответил Гокудера спустя несколько гудков. — Как ты? Отец отругал за пиво? — Нет, но он со мной не разговаривает, — невольно улыбнулся Ямамото, когда услышал голос, по которому, кажется, уже успел безумно соскучиться. — Вот, снова у тебя из-за меня проблемы, — тяжело выдохнул Гокудера. — Ерунда, — отмахнулся Ямамото. — Отец быстро отходит. Мне все равно очень понравился вчерашний вечер. Было здорово. — Согласен. Если что, я никому не скажу, что ты любишь плакать над сопливыми фильмами, — не сдержал смешка Гокудера. — Ты мог бы и предупредить, что конец такой грустный, — обиженным тоном ответил Ямамото. — Нет, было бы не интересно смотреть. — Ну и все тогда. В динамике снова послышался тихий смех Гокудеры. — Не обижайся, — сказал он после недолгого молчания. — Не обижаюсь. Эй, Гокудера, что ты сейчас делаешь? — Ну, смотрю на звезды. А что? — Ночное небо со звездами мне теперь всегда будет напоминать о тебе, — снова улыбнулся Ямамото. — А есть созвездие Гокудеры Хаято? — В моих мечтах, возможно, — хмыкнул Гокудера. — Хочешь открою его для тебя? — шутливо предложил Ямамото. — Пытаешься флиртовать? — Не меньше, чем ты. — Окей. — Гокудера… — совсем тихо позвал Ямамото, от волнения сжимая мобильный еще крепче. — Что? — Можно я к тебе сейчас приду? — Тебя не пустят в общежитие, — немного удивился просьбе Гокудера. — Поздно уже. — Я залезу через окно, — хихикнул Ямамото, явно не желая сдаваться. — О боже, ладно, давай, — ответил Гокудера, и Ямамото быстро отключился, принимаясь переодеваться. Теперь было даже сложно вообразить, как он переживет, когда Гокудера уедет домой. Без него Ямамото, казалось, уже и дня не мог прожить. Он совершенно не знал, что делать с этим неистовым желанием быть постоянно рядом. Сейчас оставалось только поддаться ему снова. К счастью, удалось выйти из дома незамеченным. Отец уже спал, и Ямамото, только перешагнув порог, бросился бежать в сторону общежития, не жалея сил. В комнате Гокудеры слабо горел свет и было оставлено открытым окно. Ямамото поднялся по пожарной лестнице до второго этажа, а потом ловко залез на подоконник под взволнованные просьбы Гокудеры быть осторожнее. — Ну вот, теперь это скорее «Ромео и Джульетта», — сказал тот, когда Ямамото снял кроссовки и спрыгнул на пол. — Да? Тогда далее должны последовать признания в любви. Кто начинает первым? — Ну уж нет, даже не рассчитывай, — расхохотался Гокудера. Ямамото только пожал плечами и шагнул ближе, решив высказать все, что было сейчас на сердце. — Если честно, у меня тоже не очень получается говорить стихами. Поэтому я скажу это обычными словами, которые будут звучать для тебя по-обычному глупо, и ты, скорее всего, назовешь меня придурком… Не заметив, как затаил дыхание в ожидании, Гокудера молчал и все еще не верил, что Ямамото действительно собрался это сделать. Сердце застучало быстрее, а ненадолго повисшая тишина едва не звенела в ушах. Ямамото выдохнул и снова заговорил, понимая, что отступать уже глупо: — Но я, наверное, не смогу заснуть сегодня, если не скажу это… Я люблю тебя, Гокудера. Я тебя люблю. Гокудера не сразу отреагировал, а когда все-таки пришел в себя, то тут же опустил взгляд, смущенно краснея. Нет, слова вовсе не звучали по-обычному глупо. Они все-таки достигли чего-то внутри, заставили весь мир вздрогнуть и затрепетать от волнения. — Только не клянись в вечной любви, окей? — попросил Гокудера и уткнулся лбом в плечо Ямамото. — Я этого не выдержу. Не хочу думать о том, что нам с тобой не по пути. — Не говори так, будто после Нового года мы больше никогда не увидимся. Гокудера устало выдохнул и покачал головой. — Жизнь не стоит на месте. Все меняется. Наша жизнь поменяется еще много раз. И в твоей новой жизни мне не будет места. Я не должен мешать. — Перестань, замолчи, — повысил тон Ямамото, заключая лицо Гокудеры в свои ладони. — Перестань делать вид, будто не понимаешь, что ты единственное спасение для меня. Ну что мне сделать? Что мне сделать, чтобы ты поверил мне? Гокудера вцепился в его запястья, и Ямамото снова потерял контроль. Наклонился ниже, припадая к губам, целуя, стараясь запомнить каждый миг, стараясь насладиться близостью на годы вперед. Как будто это было возможно. — Если бы только была возможность… — дрожащим голосом заговорил Ямамото снова, прижимая к себе, — я бы поехал за тобой в Италию, да куда угодно, и был бы рядом всегда. Я действительно хочу быть с тобой. Хочу быть с тобой. Чувствуя ответную дрожь во всем теле, Гокудера обнял еще сильнее, цепляясь пальцами за одежду. Впервые в жизни он ощущал себя настолько невероятно живым и настолько переполненным эмоциями, что от невообразимости момента подкашивались ноги. Он чувствовал все то же самое, что и Ямамото. Он так же сильно хотел быть с ним. — Никогда не думал, что в мире найдется человек, который скажет для меня такие слова… — тихо выговорил Гокудера и улыбнулся, несмотря на то, что было безумно больно. — Спасибо тебе за все…