На Бейкер-стрит не спят

— Шерлок, я… Что тут происходит, Господи, Иисусе?! Джон Ватсон застал свою сожительницу, сидящую на диване как ни в чем не бывало, с искренним безразличием разглядывающую Ирэн Адлер. Голую. — Мисс Холмс? Не пойму, что смущает вашего спутника. — Джон просто не знает, куда смотреть, — губы детектива искривляются в ухмылке. — О, а как по мне, так наоборот. — Ирэн, копируя собеседницу, ухмыляется и разворачивается к Джону, подходя к нему ближе. Пять секунд спустя она внезапно разворачивается к нему спиной: — Хотя, да, вы правы, не знает. Может, просто не та натура? — У Джона есть девушка. — Ну да, мисс Холмс, конечно. — Не понимаю ваших намеков, мисс Адлер. — Вот сейчас мы и проверим. Не желаете ли провести эксперимент? Вы же так их любите. — Вы на волосок от гибели, мисс Адлер. — Как и вы, мисс Холмс. Неужели откажете мне в услуге? Женщины смотрят друг на друга неотрывно какими-то невидящими взглядами. Как две акулы. Джон невольно напрягается от всего этого зрелища. Шерлок Холмс с ее странностями, кажется, никогда не прекратит ошеломлять — вот сейчас, например, попросила врезать ей по скуле, сама же раздраконила, изобразила жертву ограбления, и вот — на тебе: стоит и флиртует с голой женщиной со стеком. Класс. Одетая женщина флиртует с голой женщиной. Или наоборот. В общем, теперь Джон Ватсон видел все. — Не откажу. Я социопат, но не зверь. — Для начала распустите волосы. — Серьезно думаете, что я буду играть по этим правилам? — Таковы мои условия. Распускайте. Джон с удивлением наблюдает, как детектив с непроницаемым выражением лица снимает резинку. Тугой хвост распадается, и волосы рассыпаются по плечам. — Расстегните пуговицу. — Всего одну? — За ней последуют остальные, обещаю. Расстегните. А вот тут Ватсон начинает конкретно так стрематься. Если так и будет продолжаться, в комнате станет одной голой женщиной со стеком больше. И он, честно говоря, не знает, какая из них интересует его больше — Ирэн с ее фигурой Венеры или Шерлок с ее холодной неприступностью. Не сказать, чтобы он раньше сильно об этом задумывался, но сейчас, когда она по приказу Ирэн молча расстегивает пуговицу за пуговицей, видно, самое время. — О, я так вижу, доктор Ватсон начинает понимать, куда смотреть. — Что? — не догоняет Джон, а затем осознает, к чему прикован его взгляд, и мгновенно теряется. — Вам неловко, доктор Ватсон? — Если тебя что-то смущает, Джон, ты в любой момент можешь уйти. И даже сейчас. — Да, но уверены ли вы, мисс Холмс, что хотите этого сами? — Не хочу ставить друга в неловкое положение. — Какая поразительная преданность. Вы можете отвернуться, доктор Ватсон, но не более. — С какой ста… — но Джон ловит многозначительный взгляд Шерлок и все-таки отворачивается. Дальше он может лишь слышать шелест ткани и короткие реплики. — Думаю, доктор Ватсон, не отвернись он, сейчас бы точно смотрел, куда надо. — Вы мне льстите, мисс Адлер. Мои формы далеки от ваших, от идеальных — тем более. — Но общую картинку это ничуть не портит. — Доктор уверен, что Шерлок сейчас стоит со своим этим непроницаемым лицом, а мисс Адлер — со своей фирменной ухмылкой; эти женщины такие одинаковые, по сути — тонкие черты, темные волосы, бледная кожа — но в то же время неописуемо разные, хоть он сейчас не может (или, скорее, не хочет) видеть их обеих. Поразительно. Уникально. — Вы вовсе не смущены. — Я не зверь, но социопат. Мне все равно. — Ой ли? — Что вы имеете в виду? — Одевайтесь, мисс Холмс. Не смею далее задерживать доктора Ватсона в таком неудобном положении, в этой комнате есть нечто куда более ему интересное, чем безвкусные обои в коридоре. Переклеить бы, да все никак руки не доходят добавить в список своих клиентов ремонтника…

***

— Джон? — М-м-м?.. — А ты и вправду уже тогда знал, куда смотреть? — Ч… Три часа ночи, ма-ама дорогая… — Да нет же, это я, Шерлок. Твоя мама в Вустершире. — Смешно. Куда и зачем смотреть? О чем ты вообще, ради всего святого?.. — Ну Ирэн Адлер с этими своими глупыми играми. Она сказала, что когда я расстегнула пуговицы, ты внезапно понял, куда смотреть. — Да потому что мне интересно было… эх-х… кожа там или все-таки металлическая обшивка… — А? — Ничего. Чего тебя плющит среди ночи? — Не знаю. — Опять выпила четыре чашки кофе вместо чая. — Вполне возможно. — Шерлок, ты посадишь сердце. — Не будь мамочкой. — Не веди себя, как буйный подросток. — Ну не бурчи ты на меня. Ну Джон. Ну не отворачивайся. Я же не специально. Ну Джо-он… — Да не лезь ты ко мне, растудыть… Эй, эй, ты чего?.. Да… да прекрати ты!.. — А кое-кто у нас, я так вижу, щекотки боится! — А ты-то сама… вот я сейчас… — Джон! Я тебе по секрету сказала, предатель! Ой, перестань! Руки! Убери руки, извращенец, фетишист хренов! Значит, Ирэн Адлер ему недостаточно, а как костлявый детектив с залетами — так это нормально!.. — А раздеваться по прихоти какой-то женщины со стеком — это вообще норма! Между прочим, могла бы меня и отмазать, я с девушкой встречался тогда! — Какая разница, в итоге-то ты все равно встречаешься со мной! Так что убери руки, я пойду оббегать квартал! — Зачем это еще? — Кофеин выветривать! — А я знаю средство получше! — Да ты что?! Ирэн Адлер не позвать? — Ты ссоры опять хочешь? Между прочим, это ты посвящала ей песни, а не я! — Тебе, нужно сказать, тоже! И вообще, я же шучу. Юмора он не понимает, Бо-оже, сохрани… — Ты же атеистка. — Атеистка, которая, тем не менее, любит христианские фигуры речи. И сейчас идет оббегать квартал! — Не пущу! Мало ли, кто шастает! — Так иди со мной, защитник, тоже мне! — А вот пойду! — Ну и пошли! — Ну и пошли! Эта ночная прогулка была самой лучшей в их жизни. Жаль, что бегать наперегонки в пустом Ридженс-парке, брызгаться водой из канала, кормить уток хлебом, купленным в круглосуточном магазине и, смеясь, пить дрянной кофе оттуда же, можно далеко не всегда. А все благодаря кому? Правильно, Ирэн Адлер, из-за извращенного чувства юмора коей Джон когда-то давно все-таки посмотрел, куда надо.