***
— Мама, я пришёл, — Хосок, невольно хлопнув дверью, разулся и, удивлённо глядя на чьи-то кеды и пальто, пожал плечами. «Гости что ли?» — Я на кухне, быстрей иди сюда, — смеющийся голос женщины заставил парня всё же отложить поход в душ и направиться туда, куда она звала. Будь её голос хоть немного другим, он бы ни за что на свете не предал собственных желаний и сначала насладился бы ванной, а потом уже пошёл к ней. Но её голос… он был таким живым и радостным, казалось, что она находилась на седьмом небе от счастья. Но что же могло её так обрадовать? Она, конечно, всегда радовалась тем редким случаям, когда Хосок приезжал из общежития на пару-тройку дней домой, но сейчас причиной радости было явно не это. — Давно не виделись, хён, — Чимин, улыбаясь так сильно, что его глаза превратились в маленькие щёлочки, раскинул руки в стороны, призывая брата к объятьям. — Мини? — Хосок застыл на пороге кухни не в силах двинуться с места. В голове была тысяча и одна мысль, не дающая переварить, осмыслить происходящее сейчас. Как Чимин мог стоять сейчас перед ним, если он должен быть в Японии? Как он может так радостно улыбаться, если должен быть в другой стране, учиться там или ещё чем заниматься? — Эй, ты что, не рад видеть своего младшего брата? — вопросительно поднимая брови, Пак не мог понять, почему старший продолжает тупить и стоять неподвижно. — Рад, конечно! Но, — почесав переносицу, Чон растерянно опустил взгляд, бегая им по полу, а потом вновь начал разглядывать мелкого. «Когда он так изменился?» Перед Хосоком сейчас был не тот маленький подросток, уезжавший три года назад в Токио. Даже не тот, что всего пару месяцев назад разговаривал с ним по скайпу. Этот ребёнок был таким другим. Хотя можно ли теперь назвать его ребёнком? Прошедшие года не пронеслись не заметно, Чимин явно не терял времени зря. Он изменился как внешне, так и внутренне. Если первое было видно сразу, то вот второе проскальзывало в каждом его движении, взгляде, это было не заметно, почти мимолётно, но всё же чувствовалось. Взять хотя бы то, как он был одет. Прошлый Чимин всегда имел ужасный вкус в одежде, предпочитая удобство красоте, но сейчас он научился сочетать это всё. В этих штанах и вязанной кофте парень выглядел так солидно, что Хосоку становилось даже чуть завидно, ведь сам он предпочитал расхлябанный стиль. Но всё же самым явным знаком того, что Пак изменился, было то, что он теперь не стеснялся выделяться, это было понятно, как дважды два, взять к примеру его волосы. Он мало того, что не побоялся перекраситься (он уже пробовал что-то подобное, но обычно он лишь красился на два-три оттенка светлее), Чимин не побоялся излишнего внимания, которое могут вызвать его довольно яркие рыжие волосы, которые ему, кстати, очень шли. — Ты как это тут оказался? — взяв себя в руки, Хосок наконец сдвинулся с места, подходя к младшему и обнимая его так сильно, как только мог. — Я смотрю ты нисколько не подрос за это время, — рассмеявшись, парень растрепал волосы брата. — А ты так и не набрался мозгов, — щёлкнув по носу старшего, Чимин дотронулся до его волос, тоже крашенных, между прочим. — Ты за собой вообще не следишь, — цокнув языком, он покачал головой. — Если красишься, то хоть маски для волос делай, совсем испортил их. — Так, мальчики, почему ваш разговор напоминает мне разговор двух дам? — рассмеявшись, женщина подошла к сыновьям, беря обоих под руки и ведя к столу. — Сначала обед, потом ваши сплетни, поняли?***
— Ну, рассказывай, как жизнь? — старший, удобно устроившись на кровати Чимина, неотрывно наблюдал за тем, как тот неспешно разбирает вещи. — Хорошо, как видишь, вот домой наконец вернулся, — улыбаясь, рыжик почесал затылок, глядя на брата. — Я смог оформить документы и перевестись сюда. Как бы не было хорошо в Японии, мне так одиноко, я так и не смог завести друзей или кого-то, с кем можно было бы пообщаться, а тут хоть ты есть. — Что значит «хоть ты»?! Я что, крайний вариант какой-то? — Нет, конечно, просто… Ну ты мой брат и всё такое, так проще. С тобой я могу обо всём поговорить, понимаешь? — Да, но ты этого не делаешь, — похлопав по кровати, Хосок кивнул на место рядом с собой, приглашая младшего присесть. — Ты о чём? — делая то, что он попросил, Пак склонил голову вбок. — Я не хочу причинять тебе боль, напоминать о том, что тогда было, но… Ты тогда ничего не рассказал, вы оба избегали этой темы, а ты потом вообще сбежал в другую страну, — сжав руку Чимина, парень улыбнулся. Пусть он и привёл себя в форму, изменился, но его пухленькие пальцы остались такими же, как и были. — Думаешь, я бы стал говорить с тобой о том, что твой лучший друг переспал со мной? — хмыкая, младший отвёл взгляд в сторону окна. Пусть и прошло много времени, но он не хотел ничего рассказывать старшему. Он не хотел, чтобы Хосок ссорился с другом, с которым прошёл и огонь, и воду. — Поэтому я и не поднимал эту тему тогда! — сильнее сжав руку брата, Чон заставил его посмотреть на себя. — Я знаю, что это принесло тебе много боли, но ты должен рассказать. Я должен знать. — Нет, — вырывая руку, Чимин поднялся с места. — Я тебе ничего не должен, не хочу говорить об этом с тобой. Узнай всё, ты станешь добиваться чего-то от Юнги, а я не хочу, чтобы вы поссорились в конечном итоге, так что просто забудь, как сделал это я, — вновь возвращаясь к чемодану, он устало зевнул. — Слушай, хён, я не хочу ругаться, так что забей на всё это. Всё в порядке, правда, — улыбаясь, Чимин вздохнул, видя, что его брат никак не хочет забывать ту тему. — Хорошо, но пообещай мне, что когда-нибудь ты всё же расскажешь, что тогда произошло, — получив кроткий кивок, шатен всё же поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставляя младшего одного. «Зачем тебе знать? Неведение — лучшее, что я могу подарить тебе.»***
Юнги внимательно вчитывался в задание, что вот уже почти двадцать минут лежало на его столе, но он так и не мог понять, как вообще это всё решается. «Может просто забить и потом, на пересдаче, нормально ответить?» — почесав затылок, он устало поправил очки. — «Нет, я должен хоть попытаться, если завалю, то не видать мне хорошей успеваемости, как своего носа.» Блондин продолжал сидеть и тупо пялиться в лист, раз за разом перечитывая задание. Это было выше его сил — дикий холод, царивший в кабинете, не давал нормально думать, да вообще что-либо нормально делать. Кутаясь в пальто, парень проклинал всех и вся за то, что отопление так рано отключили во всём городе. Он даже летом в плюс тридцать мёрз, что же говорить про весну, когда температура еле-еле поднялась до плюс пяти? Юнги в принципе стал умным малым, даже был чем-то вроде гордости университета. Всё же он продолжал заниматься баскетболом, принося победу за победой, поэтому это было весьма логично. За последние года два-три он правда изменился. Мин изо всех сил старался не влипать в неприятности, уделяя всё свободное время учёбе и спорту. Нет, он продолжал время от времени посещать разные вечеринки, но уже с меньшим энтузиазмом, чем раньше. Основной причиной его пребывания там так же оставалось желание расслабиться и снять напряжение. За прошедшее время парень умудрился растерять почти всех друзей. Хотя можно ли их назвать друзьями, если они просто перестали звонить и писать после нескольких отказов пойти на очередные разборки? Неизменным приятелем оставался только Хосок, который по факту редко появлялся, но это было логично. Во-первых, они на разных факультетах, а учёба, что у одного, что у другого отбирает много сил и времени, а во-вторых, Чон до сих пор был зол на старшего. Пусть он так до конца и не знал, что произошло между его братом и Юнги, но он не был глуп, мог сложить два плюс два. Пусть Мин и стал более спокойным, но он продолжал оставаться в центре внимания многих, кто хоть раз видел его или слышал о нём. Он был слишком необычным для общественного мнения, ведь до сих пор оставался весьма и весьма хлюплым, невысоким парнишкой с привлекательным личиком, но с адским характером. Услышав заветный звонок, парень поднялся с места, решая для себя, что всё же сдаст он потом. Быстро скинув всё, что было на столе в сумку, Юнги перекинул её через плечо, быстро направляясь на выход. Через полчаса у него назначено собеседование, по окончанию которого он, возможно, сможет устроиться на нормальную работу. Нельзя упускать такую возможность. — Прости, — влетев в какого-то студента и сбив его с ног, Мин резко остановился, подавая руку. — Всё в поряд… — парень, продолжая лежать, чуть улыбнулся, протягивая руку и желая принять помощь, но так и застыл на середине своих действий. — Ты что не смотришь, куда бежишь, а? — Хосок, видя в глазах обоих парней шок и удивление, подошёл к блондину, желая избавить этих двоих от неловкости, повисшей в воздухе и ставшей, кажется, даже осязаемой. — Я… да так, — тряхнув головой, Мин резко схватил Чимина за руку, дёргая на себя и заставляя его встать. — А вы чего тут? Вернее, ты-то, Хо, ясно почему, а ты что здесь забыл? — удивлённо разглядывая младшего, Мин не мог выкинуть из головы картинки того единственного дня, что связывал его с этим, теперь рыжим парнишкой. — Ну, как бы я теперь тоже тут учусь, или мне нельзя? — скрестив руки на груди, Чимин вскинул одну бровь, пытаясь смотреть исключительно в глаза блондина. В эти глаза, а не на крашенные белые волосы, идеально сидящее пальто и драные джинсы, чуть висящие на его худых ногах. В глаза, а не на болезненно белую кожу, которая была настолько тонкой, что, кажется, просвечивала все, открывая вид на множество венок, близко находившихся к коже. — Почему нельзя? Можно, но это как-то странно всё, — хмыкнув, Мин перевёл взгляд на часы.«Если не потороплюсь, то опоздаю.» — Чон Хосок, — мужчина, что неспешно шёл по коридору, заметив троих парней, резко остановился около них, кладя руку шатену на плечо, — я как раз тебя искал, нужно поговорить. Если ты не занят, то можем пройти ко мне в кабинет? — А, я бы с удовольствием, но мне нужно, — виновато улыбнувшись профессору, Чон посмотрел на брата, но был перебит: — Всё в порядке, иди. Я провожу твоего мелкого, — положив локоть на плечо рыжего, Юнги улыбнулся другу, мол «всё хорошо, не волнуйся, я его не покусаю». — Вот и славно, понимаешь, у нас скоро праздник же, а ни сценария, ничего нет, вот и, — взяв Хосока под руку, мужчина потащил его в сторону своего кабинета. Чимин, не веря, что его брата так просто взяли и украли, просто стоял и смотрел куда-то перед собой, пока не заметил, что старший машет рукой перед его лицом. — Отвали, — отмахнувшись, Пак устало вздохнул, осматривая не маленький по размерам коридор первого этажа. «А их шесть» — мысленно взвыв, он, стараясь как можно более спокойно, посмотрел на Юнги, который, кажется, всё это время осматривал его с ног до головы. — Мне надо к декану, отведёшь? — Что получу взамен? — засунув руки в карманы, Мин чуть склонил голову вбок, заинтересованно глядя на злящегося младшего. — Ты не поверишь, но ничего, — фыркнув, Пак прошёл мимо парня, задевая его плечом, — не хочешь — не надо, сам как-нибудь найду. — Да чего ты такой нервный-то, — схватив его за руку, блондин резко развернул его к себе лицом. — Я же сказал Хосоку, что помогу, значит помогу. Я мужик в конце концов, слова свои держу. «И срать, что на собеседование опоздаю, ага.»***
— Ты изменился, — блуждая по коридорам, которые казались Паку абсолютно одинаковыми, Юнги чуть повернулся в его сторону, находя его выражение лица немного забавным. — Это логично, — хмыкая, Чимин краем глаза заметил, что на губах старшего появилась еле заметная улыбка, — прошло три года. Ты тоже, я смотрю, изменился. — Да, но я как был идеальным, так и остался им. А вот ты похорошел что ли, — пожав плечами, блондин чуть замедлил шаг, понимая, что до нужного младшему кабинета осталось не так далеко. — Ну спасибо, — закатив глаза, Пак, делая шаг, споткнулся о собственную ногу, чуть не падая, но, как бы это странно не было, его поймали за руку, не дали так позорно навернуться по середине коридора. Пусть уже и началась следующая пара, но всё равно было бы как-то не очень. — Хотя, как был неудачником, так им и остался. — Слушай, Юнги, что тебе надо? — отцепив руку парня от своей, рыжий раздражённо смотрел на старшего. — Да ничего, вот, тебе помогаю, если ты не заметил, — пожав плечами, Мин устало зевнул, вновь кидая короткий взгляд на часы. «Опаздываю.» — Зачем? Какой тебе от этого смысл? — Мне вот интересно, — проигнорировав реплику Пака, блондин заинтересованно смотрел ему в глаза. — Ты до сих пор желаешь повторения той ночи? Неужели она так много для тебя значит? Ты вспоминаешь её, ведь так? — чуть наклонившись вперёд, Юнги почти прошептал эти слова, желая увидеть напуганный, такой же как и несколько лет назад, взгляд парня. Всё же он никак не мог избавиться от этой до безумия приятной привычки унижать людей, давить на больное, наслаждаться их беспомощностью. — Неужели она была лучшей для тебя? — уняв дрожь, что начала проходить по телу после чужих слов, Чимин спокойно смотрел в холодные глаза. — Что? Пак самодовольно улыбнулся, видя на столь прекрасном, словно кукольном лице, замешательство. — Я ведь прав, — расплываясь в улыбке, как Чеширский кот, Чимин ближе придвинулся к лицу Мина, выдыхая в самые губы. — Ведь нет иного объяснения тому, что ты, заядлый натурал, всё это время помнил о той ночи. — Да что за… — не договорив, Мин шокировано застыл, раскрыв глаза и смотря на Пака, что резко сократил миллиметры, разделяющие их. Юнги чувствовал, что по телу медленно разливается что-то странное, не привычное, что-то так напоминающие тепло, но это ведь бред. Как он может чувствовать что-то подобное? Ему так хотелось оттолкнуть парня, заехать кулаком по этому личику, стереть самодовольную ухмылку, но он просто продолжал стоять и смотреть в глаза, которые с толикой презрения смотрели в его. Проведя языком меж губ старшего, Пак отстранился, ухмыляясь. — У меня нет воспоминаний о тебе, я не думаю о той ночи и не вижу тебя, когда сплю с кем-то, в отличие от тебя. Мин Юнги, ты редкостный мудак, мучайся с осознанием того, что твой самый лучший секс был мало того, что с парнем, так ещё и с тем, кого ты так и не смог забыть за три года. Мило улыбнувшись, рыжик развернулся, направляясь к кабинету, что находился в паре метров от них. Пожалуй самое лучшее, чему он научился в Японии — это лгать прямо глядя в глаза человека. Лгать так, чтобы ему безоговорочно поверили, поистине мастерски скрывая свои настоящие чувства, скрывая правду.