Высшая инстанция

Понедельник, 14 октября 1963 года. Место – засекречено (пока). Острый конец часовой стрелки больших настенных ходиков пересёк надир и уже подходил к семи утра. Город потихоньку просыпался, но звуки его пробуждения сквозь наглухо зашторенные окна и плотно закрытые двери не проникали. Тишина в комнате стояла такая, что негромкое тиканье оглушало, а еле слышный шелест бумаги казался грохотом водопада. Однако женщине в кресле некого и нечего было опасаться – компанию ей составляла лишь минималистичного стиля мебель и набор шахмат на низком столике у дивана. При свете одинокой настольной лампы можно разглядеть, что хозяйка молода, темноволоса и над чем-то сосредоточенно размышляет. Скорее всего, над документами и распечатками, загромоздившими половину стола. Но вот она повернулась и наклонила абажур лампы так, чтобы свет падал на стену позади. Выглядела эта стена весьма странно. К растянутому листу ватмана формата А1 были пришпилены штук восемь или девять цветных фотопортретов мужчин и женщин. Лица брюнетов, русых, блондинов обоих полов разного возраста, как сердцевины ромашек, окружали листки с понятными лишь автору заметками и сокращениями. Кроме того, ватман исчертили схемы, надписи и стрелки. Сейчас женщина как раз добавила к этой путанице ещё пару листочков, подчеркнула что-то жирной двойной линией и поставила восклицательный знак. Можно начинать. На правой стороне стола находилось устройство, какое далеко не в каждом доме найдётся: телефонная трубка, подключённая к причудливого вида приставке. На передней стороне виднелись четыре клавиши и четыре тумблера-переключателя. Женщина перевела левый в положение "вверх" и, дождавшись ответа, произнесла: - Зет-восемь-девять-семь. Два-два-восемь-четыре, приоритет два-А, зашифровать. Да, знаю, который час. Да, срочно. Буквально через несколько секунд одна из клавиш подсветилась белым. - Мистер Карвер, надеюсь, я вас не разбудила? - Нет, я ещё не ложился. Догадываюсь, что вы тоже. Так я слушаю. Во властном голосе мужчины проступала вкрадчивая мягкость. Так порыкивает тигр, предупреждая джунгли о своём присутствии. - Докладываю о полной готовности. Операции в Европе можно давать зелёный свет. - Вы всё проработали? - Практически всё, - ответила женщина, – если у вас готовы документы. Информаторы есть, исполнитель подобран, прошлые концы обрублены, и сведений обо мне нигде нет. Пока А.Н.К.Л. разбирается с проблемами в Саудовской Аравии, нужно успеть помешать им копать под нас дальше. Момент очень удачный, лучше не придумаешь. - Мы стали натыкаться на них слишком часто, согласен, - недовольно произнёс собеседник. – Сначала Италия и Франция, затем Иран. Потом они полностью сорвали проект в Аравии, сумев, уж не знаю как, добраться до Фейсала, брата короля Сауда. Что ваш информатор сообщал об их готовящейся миссии, какие подробности? - Никаких, сэр, но здесь всего лишь стечение неблагоприятных для нас обстоятельств. В спешке материалы отправили на непроявленной микроплёнке, и он никак не мог их посмотреть. А в Эр-Рияде я появляться не могу, потому как в этой стране женщинам запрещено разгуливать по улицам без мужского сопровождения, и информатору это известно. Я знаю только, что следующий объект в предгорье Альп. Австрия, итальянская Ломбардия или Бавария. В конечном счёте, они сами покажут нам это место. Мужчина с сомнением цокнул языком. - Будем на это надеяться... Однако вся ваша конструкция до сих пор представляется несколько тяжеловесной. И рискованной вдобавок. Можно же просто убрать их с дороги, мы уже так делали. - В А.Н.К.Л. работают не менее умные люди, чем мы с вами, - с некоторым даже упрёком возразила женщина. – Мистер Уэверли сразу понял, почему устранён его агент, и, как видите, от нас не отстал. Нет, надо действовать тоньше и с долговременным результатом. Вам так не кажется? В трубке послышался короткий смешок. - Мне кажется, что ваша цель ещё и личная. Ну, хорошо, согласен. А не думаете, что вас всё-таки может узнать кто-то? Тогда вы подставите не только себя – под угрозой окажется всё наше дело, предупреждаю. - Либо узнают не меня, либо я поступлю так же, как и вы, - голос женщины налился твёрдостью. – И не волнуйтесь, на этот случай у меня припрятана пара тузов в рукаве. - Вот в это верю. С минуту мужчина молчал. Собеседница, естественно, его не торопила. - Знаете, здесь, в Японии, я как-то познакомился на одном обеде с заместителем главы токийского департамента полиции Михарой. Он развлекал нас рассказом о деле, которое расследовал в 1957 году, когда ещё простым сыщиком работал. Семь месяцев тянулось. Я аж про еду забыл, так увлёкся его повествованием. В общем, одна дама придумала схему… прямо как вы, - голос поплыл, словно мужчина унёсся мыслями далеко-далеко. – Михара мне говорил, что у людей, страдающих лёгкими, ум становится болезненно обострённым… Женщина незримо для собеседника зябко повела плечами, будто на неё вдруг повеяло холодом. - Хорошо, - неожиданно деловым тоном заговорил очнувшийся мужчина. - Информация о диске будет вброшена через неделю. Достаточно? - Вполне. Как раз хватит времени, чтобы кое с кем встретиться. Через три дня, надеюсь, уже буду в Европе. Клавиша погасла. Женщина опять повернулась вместе с креслом к листу ватмана и откинулась на спинку, ещё и ещё раз мысленно перебирая всё по пунктам. Наконец, удовлетворённо кивнув сама себе, она встала. Центр композиции занимали три фотографии: две - мужчин и одна – кареглазой девушки. Рядом с её изображением появилась галочка, и в комнате раздался негромкий мелодичный голос. - Слабыми фигурами принято жертвовать. А вот ты, красавчик, заслуживаешь того, чтобы стать главным номером программы. Заточенный карандаш вонзился прямо в лоб привлекательного темноволосого мужчины с синими глазами и с ямочкой на подбородке.