Петра (набросок к заявке)

      — С шашкою на танк бросится казак… — задумчиво пропел я себе под нос, всё ещё находясь под впечатлением недавно просмотренного фильма.       Видимо начальство нас поощрить решило в культурном плане, и в субботу устроило киносеанс. Блокбастер «Стражи океана» — фильм года… лучшая экранизация… одиннадцать «Оскаров»… рекордные кассовые сборы… В общем, шедевр мировой культуры. Причём, про нас, Дев Флота.       Как я понял, по задумке режиссеров это должна была быть героическая драма с пафосом и суровым превозмоганием. Ну, наверное, получилось, по крайней мере у нас с этого фильма рыдала вся Школа, включая инструкторов.       Нет, правда… во время эпизода, когда главная героиня с подругами прорубалась мечами (натурально, двухметровыми катанами!) сквозь строй Глубинных, а потом ещё полчаса махалась с Принцессой стаи врукопашную… я просто плакал. Рыдал, как дитя.       Киношники такие киношники…       Хотя, что-то в этом есть. Достаточно представить, что подумает какая-нибудь Глубинная, увидев, как на неё, размахивая заточенной оглоблей, несется тяжелый крейсер…       — Вот зачем эти режиссёры постоянно нам железяки в руки суют?! — возмущённо проворчала Гнейзенау.       — Японцы, — меланхолично отозвался я. — Они на этой хренотени просто помешаны.       Спохватившись, покосился на Харуну:       — Извини, Хару, ничего личного.       — Холодное оружие действительно может быть полезно в бою, — чуть нахмурилась та.       — Например? — удивился я, пытаясь представить, чем в артиллерийском бою поможет металлическая оглобля. И как собственно её применять, если я, например, в своём обвесе даже руками толком помахать не могу — расположенные по бокам пусковые шахты мешают. Разве что над головой её крутить с воплем «Зашибу, мля!», вселяя страх и ужас в морально нестойких врагов. Кстати, у самой Харуны с подвижностью ничуть не лучше, поскольку в Форме у неё из-за башен ГК одна макушка торчит. — Что этим мечом делать-то?       — Некоторые Глубинные атакуют из-под воды на близкой дистанции и холодное оружие поможет отбить атаку! — заявила японка.       — Да? Вот берём Глубинника, эсминец… Очень маленький эсминец, размером с касатку. Вот он снизу к тебе несётся, и?       — Ударить его мечом!       — М-мм… — я в сомнении покосился на японку. Обычно хладнокровная и невозмутимая, в этот раз она демонстрировала необычную горячность.       — Харуна, когда он ещё под водой — бить рано, а когда вцепился тебе в ноги по самую шею — уже немного поздно. Это в теории можно от акулы ножиком отмахаться, а на практике… Опять же, сколько времени понадобится кромсать мечом тварь, которую из главного калибра-то не сразу уложишь? А насчёт атаки из-под воды… — я пожал плечами, — нафига нам глубинные бомбы тогда? Рыбу ими глушить?       — Бомбы могут кончиться, — уже явно из чистого упрямства заявила японка.       — Если кончится боезапас… никакие мечи не спасут, — тихо вздохнула Гнейзенау.       — Именно, начнёшь отмахиваться — потеряешь мобильность, — кивнул я. — И сожрут всей стаей. В общем, банзай-атака только в кино прокатывает.       — Всё равно… — всё так же упрямо насупилась Харуна.       — Ой, да хватит вам, — поморщилась Гнейзенау. — Идемте лучше в онсэн.       — Действительно, айда покупаемся, — поддержал я, предвкушающе жмурясь.       Онсэн — это ещё один чисто японский прибабах. Небольшой бассейн с горячей водой, где сидят и расслабляются. Причём, сидят голышом. А у людей ещё и мужчины и женщины в одной ванне. В общем, женский день в мужской бане.       — Точно! — ещё больше воодушевилась Грейс. — Старшекурсницы сейчас по комнатам разбегутся, к завтрашнему увольнению собираться, так что, шуганём малышню и посидим втроём.       — Вы идите, а я не могу, у меня домашка не доделана и настроения нет… — Харуна мгновенно попятилась, явно готовясь ретироваться из нашей компании.       Японки в школьный онсэн ходить… не то чтобы не любят, просто стесняются. Я, когда узнал почему… сначала не поверил, а потом долго боролся с собой, чтобы не ржать. В итоге всё же не сдержался. Харуна тогда на меня впервые обиделась — ну как же, она о серьёзном, болью душевной, так сказать, поделилась, а я в хохот.       В общем, дело в одной маленькой особенности канмусу, а именно, в отсутствии волос на теле. И если для девчонок из Европы и Америки — это только повод для радости (и ноги брить не надо, и не ноги тоже), то для японок отсутствие волос пониже живота — натуральная трагедия. Серьёзно. Японки это самое место не просто не бреют, они там кустарники культивируют.       — Ты чего, стесняешься что ли? — с типично немецкой прямотой поинтересовалась Гнейзенау.       — Грейс, тут в общем… — я замялся, не зная, как бы поаккуратней объяснить.       — Это из-за волос что ли? — сообразила Гнейзенау. — Я слышала от девчонок, но переживать из-за этих «кустов»… — она покачала головой. — Тут наоборот, радоваться надо, что на эпиляцию не бегать.       — Вы не понимаете, — буркнула Харуна, отчаянно покраснев. — Это неприлично. Все волосы на теле удаляют только… публичные женщины.       — В смысле, проститутки? — «тактично» уточнила Гнейзенау.       Густо-малиновая японка лишь молча кивнула.       — Так это женщин проблемы, ты-то причём? — нарочито удивленно поинтересовался я.       — А я что, не женщина?       — Не-а. Мы не женщины, мы Девы Флота. На нас человечьи предрассудки не распространяются.       — Может, всё-таки в бассейн? — жалобно протянула Харуна, поняв, что от неё не отстанут.       — К чёрту! — отрубила Грейс, хватая её под локоть и целеустремленно таща в сторону онсэна. — Это в купальник переодеваться, а мы и так из комбезов не вылазим.       — Ага, тело должно дышать, — подтвердил я, подхватывая Харуну с другой стороны.       А что, пойдем, как говорится, в баню, заодно и помоемся.