Прощай, одиночество

      Первый шок и оцепенение спали сразу же, как только один из вошедших направился к спящей девочке. Томоэ максимально скрыла своё присутствие и буквально вжалась в стену. Один из нарушителей спокойствия поместья Цубаса остался у сёдзи, плотно прикрыв их за собой, двое других направились следом за первым.       — Что будем делать? — спросил самый высокий из вторженцев.       — Ты разве забыл? Нам сказали избавиться от девчонки, — прошептал второй, низенький и полный.       — Но… это же всего лишь ребёнок, — попытался возразить высокий шинигами.       — Тише вы, идиоты, — прошипел первый, по всему предводитель этой небольшой компашки. — Нам заплатили за то, чтобы избавиться от этой девчонки, значит это мы и должны сделать, — сказал он и склонился над девочкой.       — Только через мой труп, — прошипела Томоэ и отошла от стены.       На небе взошла луна. Приглушённый свет проник в комнату сквозь сёдзи, выхватив из темноты лицо Томоэ. Вторженцы уставились на неё и замерли.       — Её мы трогать не должны, — прошептал полный шинигами.       — Тише! — рявкнул главный.       От его голоса проснулась Хитоми. С трудом открыв сонные глаза, она покрутила головой по сторонам.       — Что…       Первый шинигами тут же бросился к ней. Хитоми вскрикнула и попыталась дёрнуться в сторону, но запуталась в одеяле. Томоэ схватила свой занпакто и с силой метнула его вперёд. Меч прошёл в нескольких миллиметрах от резко затормозившего мужчины и вошёл в противоположную стену.       — Я непонятно выразилась? Только через мой труп, — повторила Томоэ.       — Не вставай у нас на пути, — прошипел главный. — Отойди в сторону и дай нам выполнить задание. Иначе у нас просто не останется выбора, кроме как…       — Вы в самом деле идиоты, или только прикидываетесь? — не меняя холодного, практически ледяного тона голоса, поинтересовалась Томоэ. — Чёрта с два я вам отдам ребёнка.       — Томоэ-сан, — прошептала Хитоми, отползая назад.       Томоэ же наоборот медленно и уверенно шла вперёд, давя на вторженцев суровым видом, непоколебимостью и решимостью. Впрочем, трое шинигами, что пришли убить Хитоми, тоже были настроены серьёзно. Только четвёртый стоял у сёдзи и не решался на какие-либо действия.       — Да что ты можешь против нас? — как-то напряжённо рассмеялся первый.       — Это мой вопрос, — смотря ему прямо в глаза, произнесла Томоэ.       Шинигами издал боевой кличь и кинулся на Томоэ, занеся занпакто.       — Томоэ-сан! — закричала Хитоми.       — Кружитесь в яростном вихре ветра. Камаитачи, — прошептала она.       Меч, всё ещё воткнутый в стену, завибрировал, засветился, а затем растворился в воздухе, чтобы в следующее мгновение оказаться в руках Томоэ. На долю секунды её скрыл плотный туман, закручивающийся спиралью, а затем разлетелся в стороны, обдав непрошенных гостей потоком воздуха такой мощи, что высокий и толстый не удержались на ногах, а сёдзи оказались безнадёжно исполосованными.       — Нужно быть полным идиотом, чтобы отправить убивать ребёнка таких олухов, — скривившись, произнесла Томоэ.       — Ты же слабачка! — воскликнул главный вторженец. — Ты столько лет провела среди смертных, ты же совсем не развивалась. Ты…       — Слобак здесь только ты, — произнесла она, поднимая вверх серпы и скрещивая руки. — А я не потерплю ничего подобного в моём доме! — воскликнула она и со свистом опустила руки.       Шинигами отбросило назад с такой силой, что он шмякнулся об пол и, весь исполосованный кровоточащими ранами, больше не поднимался. Последний, четвёртый шинигами, вовремя успел отскочить в сторону, но и его задело потоком воздуха. Чёрная тканевая маска, закрывавшая его лицо, опала на пол некрасивыми лоскутами.       И без того холодный взгляд Томоэ стал ледяным, а лицо стало словно из камня с застывшим на нём выражением крайнего отвращения.       — Вон отсюда, — прошипела она. — Чтобы я больше никогда тебя не видела! И передай своему заказчику, что в следующий раз он должен прийти сам. Лично попытаться забрать у меня моего ребёнка. Вон! — закричала он.       На её лице отразился такой гнев, такая ненависть, что мужчина рухнул на пол на подкосившихся ногах, а затем пополз к сёдзи.       — Томоэ-сан, — всхлипывая, позвала её Хитоми.       — Ты как? — тут же повернулась она к девочке и, сделав несколько шагов, присела на корточки. — Всё хорошо? — не дожидаясь ответа, она протянула руки и крепко обняла Хитоми, прижимая её к себе.       Та обняла её в ответ, крепко вцепившись в плечи Томоэ и коротко всхлипывая.       — Они пришли меня убить, да?       — Не бойся. Всё будет хорошо. Никто тебя не тронет, — ласково прошептала она. — Я не позволю никому причинить тебе вред.       — Ямато-сан! — в комнату ворвались Нобору, Сугивара и ещё трое шинигами. — Ямато-сан, вы в порядке? — спросил он.       Обернулась и кивнула.       — Этих ребят, — бросила взгляд на вторженцев, всё ещё валявшихся без сознания, — связать.       — Мы задержали пятерых, — сообщил Нобору, в то время как Сугивара и остальные выполняли указание.       — Плюс эти трое — и того восемь человек. И четвёртый сбежал.       — Сбежал?! — ужаснулся Нобору. — Его немедленно надо найти и…       — Не надо, — покачала головой Томоэ. — Пусть идёт.       — Но Ямато-сан! — возмутился он. — Как же так? Это непростительно для шинигами, незаконно проникнуть на чужую территорию, да к тому же с намерениями убить члена аристократической семьи. Это измена! Такое нельзя прощать! Надо немедленно…       — Не надо, — повторила она. — Во-первых, я прекрасно запомнила четвёртого в лицо. Не переживай, мы его сможем позднее схватить.       — Но если бы мы его поймали с поличным…       — А во-вторых, должен же кто-то передать заказчику этого безобразия, что лучше ему попробовать решить всё своими силами.       — Ямато-сан! — неодобрительно покачал головой парень, но больше сопротивляться не стал. В конце концов, кого и где он теперь собрался искать? Отпущенный восвояси наверняка уже успел сбежать как можно дальше.       Пока шинигами вытаскивали из комнаты нарушителей спокойствия, Томоэ снова повернулась к Хитоми и внимательно посмотрела на неё. Девочка была, конечно, напугана, но всё произошло так быстро, что испугаться в полной мере она не успела. Это немного радовало. Но теперь просто необходимо было обеспечить Хитоми достойную охрану. Кто бы это мог быть?       Томоэ поднялась на ноги и помогла встать Хитоми. Может, стоило её временно поселить в её собственной комнате? По крайней мере ночью она была бы под охраной самой Томоэ. А днём… Как же мало у них людей. Клану катастрофически не хватает сильных шинигами, шинигами-защитников. За пару дней клан не восстановишь. Да и не может же она целыми днями бегать по Сейрейтею и целыми охапками принимать в семью шинигами разных мастей. Другие семьи и так уже косо на неё смотрят.       Что же делать? Снова просить помощи у Кучики? Ох, как не хотелось привлекать к семейным разборкам посторонних. А ведь это были именно они! Впрочем… Нобору был абсолютно прав. Те, кто сегодня вторглись на территорию поместья Цубаса являлись изменниками. Их теперь следовало передать в руки второго отряда. А значит проблема, можно сказать, уже вышла за стены этого дома.       Прикрыла глаза и медленно выдохнула. Ну и ночка выдалась. Разом навалились усталость и нервное напряжение. А ещё — запоздалый страх. Сердце сжалось от колящей боль, стало трудно дышать. Прикрыв глаза и с шумом выдохнув, Томоэ опустилась на колени.       — Ямато-сан! — голос Нобору доносился так, будто ей на голову надели кастрюлю из чугуна.       Больше она не помнила ничего. Хорошо, что ей не пришлось использовать больше силы, чем она могла выдержать. Последствия, наверное, были бы куда хуже.

***

      В комнате повисло напряжённое молчание. Девушка-служанка, разливавшая чай, ужасно нервничала, у неё тряслись руки. И как тут не нервничать, когда прислуживаешь столь высокому собранию?       — Так вот, возвращаясь к нашей теме, — как только служанка закрыла за собой сёдзи, продолжил главнокомандующий, — всё это, конечно, пахнет весьма и весьма плохо. Все эти ребята из разных отрядов, я прав?       — Да, — кивнула Сой Фонг. — Всего восемь задержанных: двое из восьмого отряда, один из седьмого, один из одиннадцатого, один из третьего, один из четвёртого, один из пятого, один из девятого.       — Практически со всех отрядов, — покачал головой Кьёраку. — Похоже, что заказчик, кем бы он ни был, не хотел подводить под плаху какой-то конкретный отряд.       — Полагаете, у него есть совесть?       — Нет у него совести, — ответила Томоэ. — Разве можно сказать, что у человека, попытавшегося убить ребёнка, есть совесть?       — Незатронутыми оказались первый, второй, шестой, десятый, двенадцатый и тринадцатый отряды. Что бы это могло значить? — задумчиво произнёс капитан первого отряда.       — Соваться в первый и второй отряд — подобно смерти, — хмыкнула Сой Фонг. — Шестой…       — Кто угодно сто раз подумал бы, прежде чем соваться с подобным предложением в шестой отряд, — не смотря в сторону капитана вышеупомянутого отряда, начала Томоэ.       — Учитывая, что наша семья и семья Кучики… как бы правильно выразиться… довольно много последнее время общались.       — Тринадцатый отряд — потому что его капитан принадлежит семье Кучики? — предположил Кьёраку.       — Вероятно, — кивнула Томоэ.       — А десятый и двенадцатый?       — Двенадцатый отряд — исследовательский. Им что, делать больше нечего, кроме как шастать по чужим поместьям и убивать кого-то? — хмыкнула Томоэ.       — А из десятого отряда, возможно, никто не согласился, — продолжила Сой Фонг. — Или злоумышленник сам из этого отряда. Надо будет хорошенько проверить, — сказала она, делая мысленную пометку. — Кстати, офицер Ямато, вы кого-нибудь подозреваете? — поинтересовалась капитан второго отряда.       — Очевидно это кто-то из Рэнцу, — вклинился в разговор Нобору. — Они ведь давно метят в главный дом! — уверенно заявил он. — Ну, попадись они мне только…       — Нет, — решительно покачала головой Томоэ. — Если бы это были они, то целью стала бы я, но никак не Хитоми.       — Поясните, — подал голос молчавший до этого Бьякуя.       — Если они избавятся от Хитоми, им всё это выйдет боком — о повышении статуса можно будет не мечтать. Не говоря уже о том, что я их могу просто сдать в руки закона, а там и до плахи недалеко, если быть очень убедительной. Гораздо проще избавиться от меня, тогда Рэнцу смогут воздействовать на Хитоми, которая является наследницей семьи Цубаса.       — Значит, кто-то хотел уничтожить вашу семью? — предположила Сой Фонг.       — Нет, — снова покачала головой. — Кто-то хотел получить власть над этой семьёй, так мне думается. Просто кроме Рэнцу мы никому не нужны. У нас нет ничего такого, за что можно было бы рискнуть жизнью. Мстить нам тоже некому, мы ничего плохого не сделали. К тому же обычной местью наш злодей не смог бы подговорить шинигами из разных отрядов никак не связанных между собой.       — Тогда я не понимаю, — покачала головой Сой Фонг. — Зачем вообще кому-то всё это устраивать?       — Не считая Рэнцу, есть только один человек, жаждущий власти над семьёй Цубаса.       — Что это ему даст? — поинтересовался Кучики.       — Ничего особенного, — пожала плечами Томоэ. — Никаких особых привилегий. Просто власть. Так иногда бывает — потеряешь что-то, а потом страстно желаешь это вернуть. Такой мотив сложно понять. Обычно люди стремятся захватить власть, чтобы чего-то добиться: построить новый мир, избавиться от бедняков или, наоборот, богатых, добиться справедливости, равенства, уничтожить всё к чертям и тому подобное. А тут человек просто хочет получить власть над одной маленькой, почти распавшейся семёй. Это похоже на навязчивую мысль, психическое заболевание. Но это так.       — Неужели это один из твоих несостоявшихся женихов? — спросил главнокомандующий.       Томоэ посмотрела на него как на умалишённого.       — Очень смешно, Кьёраку-сан, — вздохнула она. — Нет, я говорю совсем о другом человеке.       — Вы имеете в виду вашу мать, верно? — после нескольких секунд молчания спросил Бьякуя.       — Цубаса Саяка, — кивнула Томоэ. — Урождённая Рэнцу.       — Но разве она не умерла?       — Не думаю, — покачала головой. — В мире живых её не видела, по крайней мере, рядом со мной этой женщины не было. Не знаю, где она находилась всё это время, но сейчас, по всему, она в Сэйрейтее. Её нужно найти.       — Вы так просто говорите об этом? — удивилась Сой Фонг. — А если она окажет сопротивление? Если её убьют?       — Плакать не буду, не переживайте, — усмехнулась Томоэ. Голос её снова звучал холодно, а глаза стали казаться какими-то безжизненными. — Родители меня не любили. Отец очень хотел сына, но родилась я. К тому же, он никогда не любил мать — это был брак по договорённости, по расчёту. Мама видела во мне инструмент, чтобы удержаться в статусе жены наследника Цубаса, аристократки. Она мечтала удачно выдать меня замуж, в идеале — за представителя одного из четырёх благородных домов, хотела пробиться на верхушку аристократии. Только для этого ей нужен был ребёнок.       Пожалуй, бабушка с дедушкой меня любили. Хотя… дедушка больше переживал, что некому будет передать реликвию. Бабушка относилась ко мне иначе. Она была со мной искренней. Так почему же я должна выгораживать такого человека, как Цубаса Саяка? Нет, я не собираюсь этого делать, и если она ещё раз попытается навредить Хитоми — я не буду сдерживаться.       — Всё же она — твоя мать, — негромко заметил Кьёраку. — Твоя семья.       — Иногда совершенно чужие люди могут оказаться роднее чем те, с кем ты связан кровью. Кровные узы, Кьёраку-сан, это миф. Не они рождают в душе привязанность к кому-то, не они заставляют чувствовать преданность, ответственность и любовь. Кровь — это всего лишь кровь, набор химических элементов. Казалось бы родные люди иногда способны на отвратительные поступки, которым даже прощения нет, — Томоэ прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. — В то же время совершенно чужие способны сделать для тебя столько, сколько не сделал бы даже самый родной человек.       В комнате повисло молчание. Высказывать своё мнение никто не спешил, да и какой смысл? В словах Томоэ была доля истины.       — И вообще, не вижу смысла выгораживать того, кого ненавидишь всеми фибрами души. Может, это не совсем честно по отношению к ней… Я могла бы ненавидеть множество людей, но вместо этого ненавижу только свою мать. Ненавижу больше всего на свете. Её, вместо всех тех, кто причинил мне боль, — совсем тихо добавила она.       И всё, больше Томоэ ничего не сказала, а Сой Фонг уяснила, что со стороны Ямато Томоэ не будет никаких поползновений в сторону препятствия правосудию, если, конечно, всё окажется именно так, как она говорила.       — Ямато-сан, — окликнул её капитан шестого отряда, когда внеплановое небольшое собрание подошло к концу и все его участники поспешили вернуться к своим делам.       — Кучики-сан? — остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на него.       — Вы уверены, что всё в порядке? — спросил он.       — Полагаю, более-менее, — уклончиво ответила она.       — У вас ведь не хватает людей, я прав? — немного помолчав, задал он вопрос, как будто снова взвешивал все «за» и «против» и ещё раз обдумывал, стоит ли задавать этот вопрос вообще.       — Да. Как не прискорбно признавать, но вы правы, — ответила она с вежливой улыбкой.       — Полагаю, Хитоми сейчас необходима защита, — продолжил мужчина. — И, если вы не против, я мог бы выделить нескольких людей для этих целей.       — Что ж… — Томоэ постаралась сохранить на лице прежнее выражение, однако предложение это её несколько обескуражило. Да, она сама подумывала, что можно было бы попросить у Кучики помощи, но никак не ожидала, что он предложит её сам. В конце концов, семья Цубаса этой самой помощью уже достаточно злоупотребила.       Краем глаза она заметила некое движение за углом. Неужели кто-то притаился там и теперь бессовестно подслушивает? Нехорошо. Кто бы это мог быть? Впрочем, вероятно, что Хитоми. Людей в поместье действительно не так уж и много.       — Это весьма заманчивое предложение, но мы итак уже злоупотребили вашей помощью. Боюсь, дальнейшая ваша поддержка может быть многими понята превратно. К тому же, в случае необходимости я всегда могу обратиться в первый или второй отряды и…       — Я мог бы выделить людей, в которых уверен и которым доверяю, — перебил её Кучики.       Томоэ не без любопытства, смешанного с удивлением, посмотрела на него. Из-за угла послышался шорох. Ай-яй-яй. Как нехорошо подслушивать чужие разговоры!       — Вы не доверяете шинигами из первого или второго отрядов? — спросила она.       — Больше всего я доверяю только себе, — уклончиво ответил он.       — Очень мудрое решение, — мягко улыбнулась Томоэ. — И всё же разумнее будет отказаться, — категорично заявила она. — Всего доброго. — И развернулась, намереваясь уйти прежде, чем капитан шестого отряда скажет что-то ещё.       Однако тот оказался настойчивее, чем можно было предположить сначала.       — Ямато-сан! — воскликнул он, как показалось Томоэ, громче, чем следовало и, сделав шаг вперёд, взял её за руку.       Томоэ остановилась и, чуть повернувшись, с удивлением и недоумением посмотрела на руку Кучики Бьякуи, держащую её собственную. Что-то в этом было странное, неправильное и никак не укладывавшееся в составленный ей и принятый образ этого аристократа.       — Кучики-сан? — повернулась к нему и вопросительно уставилась на мужчину.       — Я настаиваю, — уже значительно тише сказал он. — В конце концов, вы оказали моему клану и лично мне неоценимую помощь, вы спасли мою жизнь, а потому…       — Перед этим я же… ну или скорее моя семья, вашу жизнь под угрозу и поставила.       Кроме того, вы приютили у себя Хитоми не на день и даже не на месяц. Вы заботились о ней несколько лет, пока я… жила своей жизнью, — вздохнула Томоэ. — Впрочем… — она снова взглянула на Бьякую, на лице которого явно было написано желание настоять на своём во что бы то ни стало. — Если вы так настаиваете, мне остаётся лишь согласиться, — сказала Томоэ и многозначительно взглянула на свою руку.       Капитан шестого отряда спохватился и тут же отдёрнул руку. Затем сделал шаг назад, выпрямился, натянул на лицо прежнее непоколебимое выражение лица и ровным голосом сказал:       — В таком случае я уже сегодня вечером пришлю к вам своих людей.       — Вы невероятно добры и любезны, Кучики-сан, — светским тоном сказала Томоэ, поклонившись. — Благодарю вас за заботу.       Из-за угла снова послышался шорох. Томоэ резко выпрямилась, обернулась и бросилась вперёд, чтобы поймать подслушивающих с поличным, но опоздала. Впрочем, пятки Нобору, край кимоно Хитоми и реяцу Джиро.       — Жульё, — хмыкнула она и устремила вдаль по коридору взгляд, не предвещавший подслушивающим ничего хорошего.       — Ямато-сан? — окликнул её Бьякуя.       — Всё в порядке, — улыбнулась она, повернувшись к шинигами. — Всего доброго, Кучики-сан.       — Всего доброго, — ответил он и, поклонившись, поспешил удалиться.