Московское поручение

- Аня, любимая, все закончилось. Все хорошо. Наконец все снова хорошо. Не надо плакать. Штольман все обнимал и обнимал Анну, зарываясь лицом в ее волосы, а та рыдала навзрыд, цепляясь за лацканы его пальто и заливаясь слезами. Она была такой сильной последние месяцы, а теперь в ней как будто разжалась туго скрученная пружина, и наружу выплеснулись все страхи, боль, неуверенность, беспокойство. Все то, что мучило и разъедало ее изнутри эти два с лишним месяца. И все, что он мог сейчас, это просто обнимать ее и говорить утешающие глупости. Она успокоилась только минут через десять и, наконец, подняла к нему свое распухшее от слез лицо. Очень тревожные и напряженные сутки без сна добавили на него своих не слишком привлекательных красок. Но для Штольмана это было самое прекрасное лицо на свете. Он смотрел на него и не мог насмотреться. - Ну что? Вы готовы идти? – нежно спросил он. Она просто кивнула в ответ. В пролетке они ехали, обнявшись, что было совершенно неприлично, но приличия были последним, что их интересовало в этот момент. Через полчаса они подъехали к знакомому особняку в центре Петербурге. - Яков Платонович! - полковник Варфоломеев, обычно не склонный к сантиментам, тут не удержался и крепко обнял подчиненного. – Поздравляю вас! Да и нас всех. Очень рад, что вы к нам вернулись – уже в полной мере и в привычном качестве. Анна Викторовна, позвольте выразить вам свое восхищение. Ваше участие в операции оказалось не просто ценным, а критически важным. Капитан Ерофеев готов целовать землю, по которой вы ходите. Вы ему жизнь спасли. - Ну что вы, я его всего лишь предупредила, - улыбнулась Анна. - А как вообще все прошло? А то я была сосредоточена на операции вывода Якова Платоновича, так что даже и не в курсе. - Да все в порядке. Идут аресты. Подозреваю, что в ближайшие дни мы узнаем о паре совершенно неожиданных самоубийств и отъездов за границу. Господин Штольман живым и здоровым, что само по себе уже маленькое чудо, выведен из преступного сообщества, где проработал внедренным агентом два с половиной месяца. Так что, все в порядке. - А у вас самого все в порядке? – осторожно поинтересовалась Анна. Варфоломеев дернулся как от удара. Затем взглянул на Штольмана и грустно покачал головой: - Анна Викторовна – удивительная женщина. - Что случилось? – прямо спросил начальника Штольман. - Два часа назад я получил телеграмму. В Москве убит полковник Светлов. - Мои соболезнования. Вы же дружили чуть ли не всю жизнь. - Да, с кадетского корпуса. - Мне так жаль, - осторожно коснулась рукава кителя начальника Анна. - Светлов был опытнейшим человеком, и интуиция у него работала фантастически. Я с ним пересекался по нескольким делам и всегда поражался его чутью. Известно, что случилось? – спросил Штольман. - Московская полиция ведет расследование. - Возможно, им не помешает помощь, - задумчиво протянул Штольман. - Яков Платонович, вы прекрасно понимаете, что я не могу вас об этом просить. На вас лица нет. Вы сколько суток не спали? Четверо? Пятеро? Неделю? Несколько месяцев сложнейшей работы в подполье, последние сутки прошли у вас на пределе опасности. Какое расследование? Какая командировка? Вам на курорт, на воды на пару месяцев надо. - А еще, возможно, там будет полезен медиум, - невзначай проронила Анна. Мужчины дружно на нее взглянули, будто у нее внезапно вторая голова отросла. - Что вы на меня так смотрите? Очевидно, что смерть этого человека глубоко вас обоих задела. К тому же, как я понимаю, он также служил по нашему ведомству… - Не совсем. Он служил в разведке, - пояснил Варфоломеев. - Тем более, - горячилась Анна. – Его убийство должно быть тщательно расследовано, чтобы ничего не было упущено. Мы можем и должны помочь московской полиции. Варфоломеев взглянул Штольману прямо в глаза и сказал: - Я вам завидую. Штольман ответил ему открытой и неожиданно мальчишеской улыбкой. Варфоломеев вызвал адъютанта и отрывисто приказал: - Господин Штольман и госпожа Миронова отбывают сегодня в командировку в Москву. Подготовьте все необходимое к их отъезду.