- Я вернулся.

Ее отпускает только после того, как подкурена сигарета. Судорожные затяжки отправляют в лёгкие свою порцию дыма. Пальцы, красные от крови, дрожат так, будто ее бьёт током. Внутри грудной клетки сердце бухает, как у испуганной птички, и становится тошно от всей этой ситуации. Хочется согнуться пополам и выплюнуть из себя то, что сжимает внутренности в узел. По позвоночнику ползут капли холодного пота, и тошно от собственной глупости. — И давно ты куришь? Голос холодный и спокойный, но Кэролайн слышит в нем нотки удивления и любопытства. Кто, как не она, знает, что в голосе Кэтрин можно найти эмоции, если быть рядом очень долго. — После того, как мы развелись. Голос у Форбс хриплый от волнения и сигарет, но это не мешает слышать в нем нотки горечи. Пирс прикусывает губу и молчит, потому что сказать то нечего. Прошло уже два года, как они виделись в последний раз. Тогда Кэролайн не хотела подписывать документы и смотрела на неё глазами раненного животного. Сейчас Форбс смотрит, как на врага, спина прямая, губы поджаты, только руки дрожат, но это не из-за их встречи. — Что ты тут делаешь? — Елена — моя сестра. Я приехала, как только мне позвонили из больницы. Брюнетка хмурится и кидает беспокойный взгляд на руки Кэролайн, которые в крови. Она видит, как ладони у блондинки подрагивают, и как та сильнее сжимает пальцы на фильтре сигареты. — Я не думала, что увижу тебя здесь. Хотя, наверное, я надеялась, что ты приедешь, когда меня тут не будет. Кэролайн усмехается, но эта усмешка не весёлая, она с горечью и затаенной болью, отчего у Кэтрин что-то екает внутри. — Как она? Беспокойство за Елену отходит на второй план, а вот переживания за Кэролайн бьют под дых, потому что прошло столько времени, а ее душа все ещё знает, что надо заботится о эмоциональной Кэролайн. — В операционной. Врачи сказали, что приехали вовремя. Девушка выкидывает сигарету в урну и поворачивается к входу в больницу, собираясь сбежать от разговора с той, кого любит. — Как ты? Я знаю, что Елена для тебя, как сестра. Пирс успевает обвить пальцы вокруг худого запястья девушки. Кэролайн такая хрупкая, что Кэтрин боится сжать сильнее, потому что чувство такое, будто сломает. — Я в порядке. Кэролайн говорит заученную наизусть ложь, которую повторяет себе перед зеркалом каждый день, а потом повторяет ее друзьям и близким. Развод сломал ее, сделав сильнее, но и несчастней. Та светлая девочка, любящая всем сердцем, стала искусственной куклой. — Я могу что-то сделать для тебя? У Кэтрин появляется желание обнять эту девушку, которой когда-то по ошибке причинила боль. Ей хочется закутать Кэролайн в одеяло и напоить чаем с мятой, но для начала отмыть кровавые ладони. — Отпусти меня. Устало выдыхает блондинка, качая головой и выдавливая маленькую улыбку. Кэтрин остается только отпустить, коря себя за свои ошибки. Кэролайн уже не маленькая девочка, позволяющая играть с сердцем и душой.