Мой монстр

      Снейп возник прямо перед хижиной Люпина, когда уже сгущались вечерние сумерки, и сразу увидел перед собой кончик волшебной палочки, что целилась ему в грудь.       — Ты, я смотрю, любишь картинно появляться, — недовольно произнёс Римус, пряча свою палочку.       — И тебе, добрый вечер, — проговорил Снейп, осматриваясь.       Обстановка вросшей в пейзаж хижины не изменилась за прошедшие несколько дней.       — Смотрю, уже восстановился, хоть прошла всего неделя, — с некоторым раздражением констатировал Люпин.       Снейп пожал плечами и снисходительным тоном проговорил:       — Зелья творят чудеса. Где Гарри?       — В доме. Я сказал ему не высовываться, как только почувствовал магический всплеск.       Северус нахмурился:       — Ты чувствуешь магию?       — Не более чем её чувствуют звери. Не забывай, я оборотень.       — Но ты же сказал, что не превращаешься.       — Нет, не превращаюсь. Так по какому поводу в гости к нам? — открывая дверь и впуская гостя, спросил Римус.       — Я подумал над твоими словами, и по-моему способности Гарри нельзя пускать на самотёк.        Мальчик с писком бросился на Снейпа:       — Дядя Северус, так ты вернулся!       Снейп уже ждал, что магия начнёт утекать, но ничего не произошло.       — Я же обещал.       — Обещания слизеринцев обычно стоят немного, — сказал Римус, возвращаясь к явно прерванному ранее занятию — измельчению сушёных трав.       Северус бросил взгляд на стол. Он не хотел вмешиваться в дела оборотня, но поставив свою сумку и сняв верхнюю одежду, всё-таки не выдержал.       — Что ты делаешь?       — Перебираю травы после сушки, здесь зима мягкая, снега давно нет.       Люпин не торопился расспрашивать Снейпа о цели визита, Северус не торопился рассказывать. В итоге все занялись травами, даже Гарри что-то спрашивал, не было лишь Зубастика.       Ночь наступила быстро. Гарри обрадовался, что их гость никуда не уйдёт, но тут же был огорчён дядей Римусом, который отправил мальчика спать, если он, конечно, хочет завтра составить ему компанию на рыбалке. Уложить Гарри было непросто, но заснул он быстро.       Северус сидел за столом и наблюдал, как Римус готовит чай:       — Ты стал неплохой кухаркой, Люпин.       — Благодарю за комплимент, но думаю, ты проделал столь длинный путь не для того, чтобы помочь мне разобрать травы.       — Качество их могло быть и получше, — слегка поморщился Северус.       — Я не для аптек их заготавливал и не на выставку. А обычные деревенские жители будут рады и этому, недорого и действенно.       — И ты так и будешь жить с ребёнком здесь?       — Снейп, не начинай, — обернулся и зло посмотрел на него Римус. — Я говорил, что не могу бросить ребёнка на произвол судьбы.       — Я не об этом. Ты уверен, что это создание не вредит Гарри? Сам же думаешь, что это что-то похожее на обскура, — не обратив внимания на вспышку гнева оборотня, проговорил Снейп, наблюдая, как Люпин ставит две чашки с чаем на стол и садится за него.       — Я думал о том, чтобы показать его доктору, но вопрос кому.       — У меня есть некоторые способности к легилименции, и я бы мог заглянуть в его подсознание.       Люпин моргнул, рука его, что держала ложечку, которой он мешал сахар в чашке, застыла:       — Зачем?       — Я не доктор и не знаю сложных диагностик, да и вряд ли кто-то из специалистов Святого Мунго сможет легко ответить на наши вопросы. Но, если маг болен, то подсознание рисует соответствующую картину. В чём проблема могут подсказать и сны, особенно, если это магическая проблема. Это не совсем нормальная диагностика, но всегда действенная. Анализируя сны, древние маги выявляли скрытые проклятия.       Люпин, который сидел, замерев, последние несколько мгновений, отмер:       — Он же ребёнок, ты ему мозг расплавишь! — зло прошипел он. — Я не позволю.       — У меня есть зелье, которое смягчит воздействие, и проникновение будет происходить во время сна, сопротивление минимально, болевые ощущения тоже.       — Нет.       Римус хотел встать из-за стола, но Северус схватил его за рукав:        — Люпин, а ты уверен, что эта тварь не убивает Гарри медленно, но верно? Вспомни, дети заражённые обскурами, как правило, живут от силы десять-двенадцать лет.       Римус замер, смотря на Снейпа:       — Сначала ты используешь свой метод на мне. Я оценю свои ощущения, и твоё мастерство, а уж тогда попробуешь его на Гарри.       Северус отпустил руку Римуса. «А ведь это действительно решение всех проблем, всех его сомнений. Да, этот метод подсказал ему талантливый и начитанный зельевар, но ведь все ошибаются, а тут взрослый маг, да ещё и оборотень, если что выкарабкается».       — Хорошо.       — И когда приступим? — спросил Люпин.       — Можно хоть сейчас. Мне не стоит надолго покидать дом.       Люпин хмыкнул:       — Тоже мне важная птица.       — Важная не важная, а именно я работал профессором зельеварения в Хогвартсе, пока не произошло нападение Того-кого-нельзя-называть на дом Поттеров и его исчезновение. Да и после того, как авроры оставили меня в покое, Дамблдор пытался вернуть меня на прежнее место. До сих пор в гости приходит.       — И ты отказываешься? — Римус непонимающего смотрел на своего собеседника.       — Напрямую я отказаться не могу, ведь нахожусь на свободе благодаря его поручительству, но в общем, да.       — Почему? Это же великолепное место.       — Не спорю, теплицы там великолепны. Да и Запретный лес рядом. Много доступных ингредиентов, лаборатория тоже не плоха. Но я и дети… — Снейп скривился.       — Ты вроде с Гарри нормально ладишь.       — Люпин, мне хватило тех двух месяцев, что я проработал в Хогвартсе. Одно дело лаборатория с взрослыми, самостоятельными магами и другое — полный класс малолетних идиотов, так и норовящих взорвать котёл. И ведь, если что, виноват никто иной, как преподаватель. Так что, либо кто-то из детей убился бы и меня бы посадили, как недосмотревшего, либо я сам кого-нибудь прибил из этих спиногрызов.       — Да, досталось бы им от тебя.       Северус на это высказывание лишь хмыкнул. Он сам, отправляясь на работу в Хогвартс, был в восторге, но уже через пару недель понял, что всё это не его. Одно дело обмениваться опытом с людьми своего или более старшего возраста и совсем другое — дети, которым было интересней полетать на метле, нежели слушать его нудную лекцию о правилах безопасности при варке зелий. Уже к четвёртой неделе преподавания Снейп сдерживал себя с трудом, чтобы не накричать и не съязвить. Что уж говорить о том, что никакого удовольствия от работы он уже не получал. Его светлая мечта о небольшой, но хорошо укомплектованной лаборатории, тихой, чистой, и максимум один-два знающих своё дело помощников, крепла с каждым днём. Небольшой круг постоянных клиентов. Достаточный заработок, собственный дом, семья… Северус невольно мотнул головой, что-то его куда-то не туда унесло.       — Хорошо, давай попробуем. Мне тоже не очень нравится, что Гарри не колдует. Что я должен делать? Как заснуть? — Люпин привстал, взял обе кружки из-под чая и отнёс ближе к очагу.       — Выпить зелье и уснуть, — вернулся к прерванному разговору Снейп.       Римус посмотрел на свернувшегося калачиком Гарри на кровати.       — В этом доме только одна кровать.       — Расположимся на полу, — пожал плечами Снейп.       Люпин достал уже знакомые одеяла и кинул на пол, посмотрел выжидательно:       — Не думал, что ты согласишься, — хмыкнул слизеринец, этой фразой пытаясь скрыть свою неуверенность.       — У нас есть выбор? — Римус взглянул прямо в лицо Снейпа.       — Чтобы разрешить все вопросы? — вернул ему взгляд Северус. — Нет, — ответил не только собеседнику, но и самому себе мужчина.       Северус просмотрел за последние дни все газеты, о Мальчике-который-выжил не было написано ни слова. Возможно, его и разыскивают, но явно с меньшим рвением, нежели это делал Снейп, а ресурсов у слизеринца для поиска было на порядок меньше, нежели у авроров. Из этого Северус сделал только один вывод, что судьба мальчика не слишком интересует магический мир Британии, и на самом деле у него сейчас есть лишь два человека, которые о нём переживают, а это значило, что придётся довольствоваться теми знаниями и умениями, что есть у них двоих.       Снейп подошёл к сумке и достал пузырёк. Радовало, что он сварил зелье с запасом:       — Выпей.       Люпин взял пузырёк и осушил его, прислушался к своим ощущениям, лег на одеяла и прикрыл глаза. Особого эффекта зелья он не заметил так же как и того мгновения, когда уснул.       Северус коснулся Римуса, удостоверился, что тот спит, сел по-турецки возле него и, направив волшебную палочку, проговорил: «Легилеменс».       В разум Люпина он проник легко, образы и мысли мужчины его мало волновали, но нужно было проникнуть глубже в подсознание. Он прошептал заклинание, сосредоточился и нащупал границы сна, который под воздействием заклинания начал меняться, приглашая взглянуть на результат его усилий.       Северус вышел на зелёную поляну рядом с домом Люпина. Здесь был незнакомый ему летний пейзаж и вечерний сумрак. Ничего странного и необычного. Он проговорил заклинание материализации и выпустил свою силу, ему нужно было увидеть самого Люпина, а не бродить по его снам.       Пространство незримо всколыхнулось, ближайший куст зашелестел и, отодвинув его ветви, на поляну вышел Римус.       Снейп был настороже, и где-то в глубине опасался встретить свой юношеский кошмар. Увидеть так же как и одинадцать лет назад громадного волкодлака на двух ногах, желающего только одного — перегрызть ему глотку, не хотелось. Он ещё несколько лет после первой в его жизни и, он надеялся, единственной встречи с Люпином в его волчьей форме, видел кошмары, которые выбивали из колеи и лишали покоя. Но здесь и сейчас перед ним был всё тот же человек, с которым он беседовал несколько минут назад.       — Люпин?       — Да это я, Снейп. Облик призрака тебе идёт, — усмехнулся Римус.       — Мне нужно было материализовать твой образ. Как я здесь выгляжу, не имеет значения, — недовольно проворчал зельевар. Его терзали нехорошие предчувствия.       Римус рассматривал полупрозрачного призрака, что парил в нескольких сантиметрах над землёй:       — И? — спросил он.       — Ты выглядишь, как человек, — нахмурился Снейп, — но ты не можешь быть просто человеком.       — Почему же? Я это я. А волк, который жаждет убивать людей, это волк.       И в подтверждении его слов с противоположной стороны из-за дома раздалось рычание. Северус напрягся, наблюдая, как воплощение его кошмаров — крупный волкодлак на двух ногах, тихо рыча и роняя капли слюны с длинных клыков на землю, выходит из-за дома.       — И что будем делать? Он может нам навредить? — спросил Люпин, невольно пятясь. Впервые увидев свою проклятую вторую сущность, он невольно подивился, как выдержке Снейпа, который смог найти в себе силы, чтобы вернуться в Хогвартс и учиться под одной крышей с этой тварью, так и друзьям, которые не отвернулись от него, увидев его вторую сущность.       — Не знаю, — прошептал Снейп, приходя в себя и возвращая возможность двигаться. Страх почти сковал его, казалось, он даже перестал на миг дышать.       — Не знаешь?! — Люпин ожидал любого ответа, но не такого от всезнайки со слизерина. Он старался не делать резких движений, чтобы не спровоцировать монстра, что замер перед ними, будто выбирал цель для нападения.       — Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь когда-нибудь пытался таким образом проникнуть в сознание оборотня, — тихо ответил Снейп.       «Неужели оправдывается?» — подивился про себя Люпин.       — Да, такое никому в голову не придёт! — тихо прошипел Северус, и уже громче волкодлаку. — Пошёл прочь! — вложив в слова не только всю свою уверенность, которая таяла с каждым мгновением, но и магию убеждения, которая во сне должна была быть особо сильна. Должна, но не была.       Зверь и не думал слушать людей. Он пригнулся к земле, зарычав. Выглядел монстр каким-то облезлым, шерсть местами отсутствовала, открывая болезненную кожу, покрытую болячками, а из пасти шёл отвратительный запах, который распространялся на всю поляну.       Северус нащупывал границы сна, который должен был уже подойти к концу, пытаясь вспомнить заклятие пробуждения, когда волкодлак вдруг отпрянул и, издав жалкое тявкающее повизгивание, попятился. Слизеринец обернулся, из-за кустов, которые скрывались в полумраке за его спиной, на него смотрели два красных глаза.       — Вкусный, вкусный, вкусный, — эхом пронеслось по поляне.       Этот шипящий голос нельзя было спутать ни с чем. «Зубастик! Но как?»       Если Снейп был в растерянности, то Люпин даже не удивился шипящему голосу. Живя вместе с Гарри, он уже выработал некий иммунитет к разному рода неожиданностям.       — Мне стало любопытно, что это вы делаете, и Зубастик согласился показать, — с этими словами Гарри вышел на поляну.       Северус готов был ко многому, но не к тому, что ребёнок будет выглядеть именно так. Да вполне обычный облик мальчика, но из спины вырастала вторая голова на длинной шее — голова Зубастика, и как раз его глаза светились в темноте. Длинная туманоподобная шерсть струилась по спине ребёнка, плавно переходя в хвост, в том месте, где он и положен был бы быть, существуй у людей очень длинный хвост.       Поймав взгляд Снейпа, Гарри взглянул на себя:       — Похоже, я действительно чудовище? — Снейп вздрогнул от этих слов, сказанных чуть шипящим голосом. Но ничего сказать не успел.       — Гарри, чудовище или нет, будешь разбираться позже. Здесь опасно, — подскочил к маленькой химере встревоженный Римус. — Снейп, вытягивай его отсюда! — потребовал он.       В отличие от странно заторможенного Северуса Люпин помнил о волкодлаке. Слизеринец моргнул, обернулся к зверю лицом и лишь благодаря тому, что это был изменённый им сон, а не реальность, он смог увернуться от слюнявой, вонючей, клыкастой пасти.       Римус загородил собой ребёнка, защищая от своего волка. Но Гарри и не думал прятаться за мужчиной, его громадный хвост хлестнул воздух, тем самым заставив зверя отвлечься на него. Шея, на которой покачивалась голова Зубастика, удлинилась, и в момент новой атаки зверя его игловидные зубы сошлись на шее волкодлака. Вой зверя заставил пригнуться мужчин и зажать уши.       — Снейп, вытягивай Гарри отсюда?! Мать вашу! — уже не сдерживался Люпин.       Северус же, замерев, смотрел, как волкодлак оседает на землю, а из его шеи чуть пониже правого уха течёт нечто похожее на кровь, но черного цвета.       — Это же сон, — неверяще проговорил Снейп.       — Вкусно, вкусно, вкусно, — довольно урча, как толстую макаронину, Зубастик втянул в свою пасть нечто чёрное, что покинуло тело волкодлака, и довольно облизнулся.       Пространство моргнуло, сон закончился, и Северус потянулся к Гарри, но он не успел схватить самостоятельно истаявший образ, в итоге ему пришлось усилием воли выйти из разума Люпина и надеяться, что Гарри сделал то же самое.       Открыв глаз, Северус увидел цветные круги и чёрные точки, что кружились перед глазами.       — Вот попейте, — к его губам поднесли стакан воды. Северус хотел отстраниться, но усталый разум сказал, что это голос Гарри, и он отпил, а затем спрыснул лоб и шею. Круги перестали скакать перед глазами.       Рядом с ним на полу сидел Гарри. Быстро осмотрев его, он убедился, что с ребёнком всё более чем в порядке.       — Как ты? — всё же решил спросить Снейп.       Гарри пожал плечами:       — Нормально, но дядя Римус, он не просыпается, — мальчик перевел встревоженный взгляд на Люпина.       Северус коснулся плеча мужчины, потряс.       — Я уже пытался, но он не просыпается.       Снейп встревожился. «С чего бы это?» Он перенёс Люпина на кровать, ещё несколько попыток разбудить не увенчались успехом.       — Это я виноват? — всхлипнув, спросил Гарри.       Снейп и забыл о мальчике, он не привык о ком-то заботиться:       — Скорее виноват я, — пришлось признать Северусу. К тому, что произошло в разуме Люпина, он был не готов.       Несколько диагностирующих заклинаний ничего не показали. У Люпина не было никаких повреждений, но температура тела стремительно поднималась, через полчаса началась горячка.