***
Снейп стоял, не двигаясь, и старался переждать рвотный позыв. Сначала перенаправленный портал, а потом краткая аппарация в подвал собственного дома в Паучьем тупике вытянули те немногие магические силы, что уже начали восстанавливаться. Он прислушался. Полная тишина. Сил произносить привычное заклинание обнаружения посторонних потоков магии не было. Оставалось полагаться на интуицию, а этого Северус не любил. В подвале дома располагались две комнаты, что заменяли ему спальню и кухню и палатка с расширяющимся пространством внутри, которая составляла его персональную лабораторию. Он внимательно обвёл взглядом всё помещение, проверяя расположение вещей, как он их помнил. Затем тихо поднялся по лестнице на первый этаж, приоткрыл дверь. В нос ударил отвратительный запах прокисшего пива, огневиски и тухлятины. Северус ступил на первый этаж своего дома, прикрыв за собой дверь, чтобы не пропустить вонь в подвал. Медленно обошёл весь первый этаж, осторожно выглядывая на улицу. Тихо. Где-то вдалеке, явно ближе к пабу, горланила пара пьяниц. За окном был всё тот же грязный, захламлённый двор. Снейп чуть не споткнулся о брошенную бутылку дешёвого виски, чихнул и убрался из этой свалки. Он спустился в подвал, брезгливо отряхиваясь. С недавних пор Северус стал замечать, что грязь вызывает в нём отвращение и какую-то брезгливость.***
Из сна Снейпа вырвал тренькающий дверной звонок. Он вскочил. По ощущениям было утро. «И кого только принесло в такую рань!» — зло думал он. В Паучьем тупике жители не привыкли ходить в гости и уж вряд ли найдётся такой самоубийца, который решит побеспокоить Северуса с утра. Здесь в магловском районе он, конечно, не колдовал, но за последние годы за ним закрепилась слава хмурого, злобного одиночки, который в запале может и бутылкой запустить. Хотя, как правило, хватало одного взгляда и слова позаковыристей. Снейп накинул домашний халат и тапочки, ругаясь про себя, поднялся на первый этаж и, переборов брезгливость, зашёл на необжитую часть дома, плотно прикрыв дверь в подвал. Он подошёл к входной двери, уже догадываясь, кого увидит. На пороге в цветастой мантии, которая смотрелась более чем неуместно на грязной улице Паучьего тупика, стоял старик с густой белой бородой и всепрощающими голубыми глазами за очками половинками. Северус уже привычно заученно улыбнулся. Альбус Дамблдор в очень благодушном состоянии души, с уверенным настроем уж сегодня наверняка достучаться до его бывшего ученика, невольно отшатнулся от двери, которую ему открыл худой, бледный с синевой под глазами и растрёпанными волосами мужчина, больше похожий на оживший труп, нежели на молодого человека лет двадцати шести. Искривлённые, бледные губы, вероятно, выражали улыбку. — Директор Дамблдор, какими судьбами! — чуть хриплым со сна голосом прокаркал Северус. — Проходите, — и он отошёл чуть в сторону, пропуская старика в дом. Альбус, с опаской обходя склизкие пятна на полу, прошёл в комнату: — Мальчик мой, тебе пора браться за ум. Прибраться тут или завести жену, она мигом привела бы всё в порядок и о тебе бы позаботилась. Северус впервые за много лет порадовался, что особой популярностью у женского пола не пользовался, так как почему-то в данном случае ему привиделась разбитная, дородная женщина со сковородкой наперевес. — Что грязно? — стараясь быть равнодушным и к смрадному запаху, и к пыли, летающей вокруг, спросил Снейп. Его полусонное состояние вымотанного и так и не успевшего нормально выспаться человека помогло. — Ну, холостяцкая берлога, что поделать. Тут вы директор правы, да где ж найдёшь хорошую жену. Такой как Лили больше не будет, — Северус позволил себе искренне вздохнуть. Альбус неловко кашлянул, но даже этот ход не заставил старика замолчать: — Я всё ещё волнуюсь о тебе, мальчик мой. Ты самый молодой мастер зельеварения последних лет, тебе работать надо по профилю. Снейп, стараясь скрыть брезгливость, скинул с кресла пустую бутылку и пару газет и предложил директору Хогвартса жестом присесть. Старик не отказался, но сел на самый краешек кресла. — Так я работаю, директор. Я работаю над зельем. Это будет настоящий прорыв в зельеварении. Я уже продумал формулу, осталась самая малость. Деньги, — Северус сел на кресло напротив и продолжил. — Без средств будет сложно что-то сделать, — Снейп постарался добавить в голос и уверенность, и подобострастие, вышло плохо. Но упоминание денег явно заставило директора сильно не прислушиваться и не приглядываться. Альбус нервно кашлянул и, чтобы сменить неприятное для него направление разговора, спросил: — И что это за зелье, мальчик мой? — О, это зелье, которое позволит оборотням в полнолуние не терять разум, — Северус ляпнул первое, что пришло в его дурную спросонья голову. — Ах, мальчик мой, тебя так сильно задело происшествие в Хогвартсе? — с сочувствием во взгляде, от которого у Снейпа разболелась голова, проговорил директор. Миг, Северус смотрел непонимающе, а когда до него дошло, о чём говорит директор, то он сжал челюсть так, что зубы чуть ни заскрипели. «Милое приуменьшение! — Северуса, ещё мальчишкой в Хогвартсе чуть не загрыз оборотень, а Дамблдор называет это „происшествием“. — Вам бы, директор, самому поучаствовать в качестве жертвы в подобном „происшествии“, я бы на вас посмотрел тогда. Мордред побери Люпина, это всё общение с оборотнем, надо же было ляпнуть такое!» — костерил про себя и оборотня, и прилипалу-директора Снейп. Чтобы хоть как-то успокоиться он произнёс: — Чаю? — сейчас ему очень хотелось заварить чашку напитка из вороньего глаза с несколькими листиками наперстянки и подать его директору, как успокоительное — вечное успокоительное. — Нет, нет, не надо, мальчик мой. Я на минутку, хочу предложить тебе подумать о месте зельевара в Хогвартсе. — О, так я же не отказываюсь, Альбус, я хоть завтра. Дамблдор смотрел на всклокоченного Снейпа, который всё же приволок две кружки и за неимением чистой воды взмахнул волшебной палочкой, направив её на кружку, и произнёс заклинание «Агуаменти». От него не укрылась ни дрожь в руках, ни слабая струя воды, что промахнулась мимо кружки. В итоге на полу образовалась лужа. «Одно дело странная преподаватель Прорицания и совсем другое зельевар-алкоголик на месте учителя по зельям. Никто этого не потерпит, всё-таки это очень важная дисциплина. Придётся всё-таки подумать о Дереке Бёрке, тоже слизеринец, тоже не плох в зельях и тоже имеет тёмную метку», — думал Альбус и, окончательно устав наблюдать за потугами Снейпа наполнить кружки, а затем их разогреть, Дамблдор проговорил: — Не надо, Северус, — он положил руку на дрожащие пальцы своего бывшего ученика. Посмотрел ему в глаза и с добрым сочувствием и продолжил. — Я говорил, тебе нужно бросить пить. Алкоголь и зельеварение вещи не совместные. Снейп вздрогнул от прикосновения, и рука на миг перестала дрожать, но в следующий миг пальцы снова дрогнули. Попытки колдовать из последних сил плохо повлияли на тело, и Северус чувствовал себя абсолютно бессильным. Но сейчас его маленький спектакль был почти реален, а выводы пусть директор делает сам. — Пить? Да, что вы, директор! Я не пью, я… рюмочку на ночь для лучшего сна, — Северус неловко замолчал, проследив за взглядом Дамблдора, направленным на всё ту же злосчастную бутылку огневиски, что валялась неподалёку. И упрямо продолжил. — Ей, Мерлин, не более. — Ты почти не выходишь из дома. — Да, что вы, директор, куда тут ходить! Северус выбрал свою руку из тёплых пальцев Альбуса, зло при этом подумав: «Всё-таки следишь. И какая же местная сволочь тебе докладывает, когда и куда я хожу? Надо бы присмотреться за окружением». А вслух продолжил: — Я все дни в работе, думаю о новых открытиях. Вот увидите, вы обо мне ещё услышите. Кстати, не одолжите немного денег? Внимательно изучающий взгляд из-за очков половинок стал рассеянным. Старик неловко приподнялся, вставая: — Я пришёл без денег, мальчик мой, всего лишь поговорить. — Мне нужно совсем не много, а там совершу открытие и отдам вам всё с процентами. Северус, борясь с тошнотой от запаха в комнате, вскочил со стула, на который присел ранее и схватил Дамблдора за руку, чуть ли не опрокидывая его на грязный пол: — Я отдам, вот ей Мерлин, отдам! Директор с трудом удержал равновесие и убрал руку. Всепрощающая улыбка на миг превратилась в гримасу отвращения: — Мальчик мой, нельзя так опускаться. Ты же был таким гордым, сильным, умным, ты самый молодой мастер зельеварения. — Я и сейчас такой, но кто же будет общаться с бывшим Пожирателем смерти. А для работы нужны средства. Лишь вы меня не оставляете, директор. Северус вцепился в руку старика как утопающий за соломинку. Дамблдор, всё так же улыбаясь, пытался вырвать руку, но в итоге сдался: — Держи, мальчик мой, и подумай о том, чтобы бросить пить. — Да, что вы директор, уже и забыл, как виски выглядит, — выхватывая дрожащей рукой, протянутые деньги и сразу пряча в карман халата, проговорил Снейп, бросив быстрый взгляд на настенные часы. Директор в ответ на слова своего непутёвого бывшего ученика невольно посмотрел на пол, где валялась пустая бутылка от виски, чуть покачал головой. — Думаю, я уже пойду. Тебе гулять нужно хоть иногда, а то совсем бледный стал. — О да, конечно, я прогуляюсь, как только закончу работу. Альбус Дамблдор бочком вышел за дверь, с доброй улыбкой попрощался, сделал несколько шагов и, не доходя до ближайшей кучи мусора, аппарировал. Снейп закрыл за директором дверь. Всякий раз после подобного спектакля он чувствовал себя полным ничтожеством. Но спустя четыре месяца после того, как были убиты Поттеры, после всех слушаний, допросов, дознаний, на которых ему пришлось побывать, после того, как в отчаянии и под тяжестью вины, он запил, Северус поклялся, что больше никакого алкоголя. Самое странное, что заставили его это сделать ни директор, ни друзья, которых у него никогда не было и ни чувство собственного достоинства, а его отражение в зеркале. В нём Снейп увидел своего отца, — худого, опустившегося алкоголика. А он готов был мириться, с чем угодно, но стать таким же, как Снейп-старший… Никогда. Ещё тогда несколько лет назад он уже хотел убрать весь хлам, привести дом в порядок, но передумал. Слишком сильный интерес проявляли к нему и авроры, и директор, и он был уверен, им заинтересуются и теперь уже бывшие Пожиратели смерти, которые сумели уйти от суда и наказания, стоило только дать им повод. Вот тогда и начался этот спектакль. Как ведёт себя пьяница, как опускается всё ниже, как забывает ради глотка спиртного о гордости, Снейп знал. Всё детство, отрочество и юность у него перед глазами был яркий пример — его отец, пока тот не умер в придорожной канаве. Северус брезгливо взглянул на деньги, он от души чихнул, подняв облачко пыли. Кто бы мог подумать, что слабость от потери магии так сыграет ему на руку. Проклиная про себя директора Дамблдора, он накинул на себя пальто и надел обувь. По всем правилам, ему, как уже конченому алкоголику, получив деньги, нужно было нестись в паб, что был недалеко. Мужчина вздохнул. А ведь он хотел сегодня ещё поспать. Не заботясь о волосах, растрёпанный, небритый и уверенный, что ещё и бледный, слабость сказывалась, он пошёл в паб, купил самый дешёвый алкоголь и вернулся к себе. Оставил бутылки на кухне и отправился в подвал. Хотелось применить очищающее не только на одежду и тело, но и на душу. Перед глазами невольно возник зеленоглазый ребёнок. Хоть кому-то он был нужен. Пусть и как магическая батарейка. После разговора с директором общество Люпина показалось не таким уж отталкивающим. Особенно, если учесть, что опасность встретиться с оборотнем исчезла, хотя данный факт требовал проверки. Всё-таки с гриффиндорцами общаться легче, у них всё на лице написано. Северус дал себе слово, что сыграет спектакль перед соседями под названием «пьяный Снейп» завтра, а сегодня он упал на кровать и заснул.