Мой монстр

      Гарри проснулся на показ с тяжёлым сердцем. Заботливые маги вызывали тягуче-грустные мысли вместе с чувством вины, увы, не в первый раз.       Он посмотрел на обоих мужчин:       — Пожалуйста, простите меня.       — Простили мы уже, на вот выпей, — Северус, который, увидев, что Гарри проснулся, налил отвар, подошёл к кровати и, привычно проигнорировал извинения ребёнка, протянул кружку с лекарством.       Гарри без возражений выпил горькое зелье, на что живот его издал голодное урчание.       Люпин уже взял кастрюльку с обедом:       — В кровати поешь или встанешь? — спросил он.       — Встану.       За прошедшее время вместе с пристройкой, Люпин оборудовал и место с рукомойником, чтобы можно было помыться не выходя из дома. Так что Гарри умылся тут же, прошёл к столу и сел, вдыхая аппетитный запах.       — А потом можно будет посмотреть на дерево? — спросил мальчик.       Дерево, которое они доволокли до дома, вросло недалеко от ручья, и выглядело свежим и живым. Немного необычным был лишь серый туман, что держался у самой земли, не поднимаясь выше.       Люпин замялся:       — Гарри, мы не уверены, что отдавать магию безвредно для тебя.       — Почему? Я нормально себя чувствую, — возразил мальчик, переводя взгляд с одного мага на другого. Его живот снова издал голодное урчание.       — Но ты ведь не пользуешься магией, значит, использование магии для тебя не комфортно, — пытался понять, что же движет ребенком Люпин, уже пододвигая тарелку с едой.       Гарри вздохнул, он не любил говорить о использовании магии, так как он не видел особой нужды тратить такой вкусный ресурс. Сейчас он ел, пытаясь подобрать слова, как описать свои чувства и желания.       — Нет, мне нормально, — внезапно заговорил Гарри.       Снейп расставлял бутылочки с зельями на полках, Люпин принялся убираться, после готовки скорее уже обеда. Ни тот, ни другой не ждали ответа. Гарри не в первый раз замолкал, когда разговор заходил о колдовстве.       — Когда я использовал магию, мне не было больно или неприятно, — продолжил говорить Поттер, — когда Зубастик отдавал магию дереву, мне лишь было чуть-чуть её жаль.       Снейп нахмурился:       — Тогда почему ты не колдуешь? Тебе же нравятся чудеса.       — Да, но… — Гарри замялся, поводил ложкой в тарелке. — Зубастик не любит делиться, и я не хочу. Зачем чистить одежду с помощью магии, если можно её постирать? — задал он вопрос, отправляя кусочек куропатки в рот и заедая овощами.       — Но дереву ты магию отдал, — возразил Люпин.       — Да, но ведь иначе оно бы умерло, — прожевав, ответил Гарри.       Взрослые маги переглянулись, но промолчали.       Гарри поел, сказал: «Спасибо». Он уже хотел пойти к дереву, когда Римус предложил:       — Гарри, что если Снейп проникнет в твой сон?       Поттер улыбнулся:       — Здорово.       Позже он всё-таки вышел на улицу и посмотрел на деревце, к удивлению Северуса и Римуса растение при приближении Гарри протянуло веточки к нему. Ребёнок улыбнулся, касаясь их.       — Всё хорошо, Веточка, вот увидишь, я о тебе позабочусь.       Серый туман окутал Гарри, Зубастик материализовался, облетел деревце, затем подлез мордой под вторую руку Гарри. Тот погладил и свою вторую половинку.       — Зубастик, видел, она хорошая, мы о ней позаботимся.       — Я уже согласился, согласился, согласился, — Гарри потрепал шерсть у недовольного Зубастика на загривке.       В тот же вечер Поттер вместо того, чтобы пойти спать, напомнил о предложении проникнуть в его разум. Северус было попытался отказать, из-за того, что Гарри ещё не оправился, но мальчик был так разочарован, что даже Снейп, видя его обиженную мордашку, пошёл у него на поводу.       Северус проник в разум Гарри легко и сразу утонул в густом сером тумане. Куда направится? Где искать сон? Было непонятно. Побродив по бескрайнему серому нечто, он уже хотел выйти из разума, когда его схватили за руку и втянули в сон.       В глаза ударили яркие краски.       Здесь был день. И если сравнивать сон Люпина со сном Гарри, то это как сравнивать лес умеренных широт с тропическим. И там, и там есть жизнь, но в сравнении со сном Люпина, здесь всё пестрело разными, необычными красками и образами.       Дом был похож на сказочную хижину, которая утопала в зелени мхов. Она была больше прототипа, окна шире, вся крыша была покрыта густым пышным мхом, похожим на пухлую подушку, над которым летали маленькие стрекозы, сверкая перламутром прозрачных крылышек.       Ручей был тоже шире и бурлил лиловыми барашками пены, имея невообразимый голубой оттенок воды.       Трава под ногами была зелёной с синими прожилками. Стоило пролететь над ней, и в небо поднимались стайки белых бабочек.       Деревья обладали не только зеленой, но и красной, рыжей, жёлтой, розовой и местами лиловой листвой. Одни растения цвели, другие уже плодоносили, чем-то очень похожим на леденцы.       Времена года смешались.       У горизонта раскинулось море, по поверхности которого бегали золотые блики, будто на закате, но солнце, где бы оно ни было в этом сне, было ещё высоко.       Северуса немного оглушила представшая картина.       — Здорово, правда? — проговорил довольный Гарри, пытаясь поймать стрекозу.       Снейп кивнул, подойдя к дому. Он уже пришёл в себя, и старательно изучал округу, нет ли мертвых веток на деревьях или гнилых досок в доме, что свидетельствовало бы о плохом состоянии мага, о каких-то нарушениях. Он обошёл дом, прошёл под деревьями, не сдержался и сорвал с ветки, действительно, леденец. Тот был красный и такой же формы как те, что всегда из деревни проносит Люпин. Снейп показал Гарри конфету:       — Твои любимые?       — Да, но тут есть ещё вишнёвые, — Поттер показал в сторону дома.       Северус прошёл к пышному дереву с пёстрой листвой и темно-красными мармеладками, в нос ударил запах вишни.       Северус ещё раз оглядел всю местность, но, не смотря на яркие, порой необычные краски и их сочетания, все выглядело гармоничным и дополняло друг друга. Ни неприятных запахов, ни повреждений. Среди всего этого великолепия, лишь Гарри выглядел, как маленький монстрик со второй головой Зубастика и длинным хвостом, что жил своей жизнью.       Северус собрался прочесть заклинание, чтобы выйти из разума, но Гарри схватил его за руку.       — Подожди, дядя Северус, я ещё хотел кое-что тебе показать, — и, потянув его снова за руку, Гарри подпрыгнул и взлетел, Снейп легко последовал за мальчиком.       Они взлетали всё выше. Под ногами раскинулся потрясающий пейзаж. Это были не просто деревья, кусты, поля и холмы. Всё это было живое. Где-то пробегал большой размером с лошадь заяц, а вот там на лугу гуляли аисты, летали тут и маленькие птички, перекликающиеся звонким пением, а вдалеке в море плескалось тёмной тенью нечто крупное под золотой гладью вод.       Они поднялись невысоко, но Северусу и так было понятно, что во-первых у Гарри море фантазии, а во-вторых, если Зубастик и наносит вред, то минимальный.       — Очень красиво, Гарри, только почему здесь нет других домов?       Мальчик светился от радости, что созданный его сознанием мир понравился дяде Северусу. Вопрос же заставил его задуматься:       — А зачем? Кролик живёт в норе, птичка в гнезде, а мне и одного дома достаточно, вместе с вами, — Гарри улыбнулся.       — Хм, понятно, и тебе не скучно с нами двумя?       — Почему? С тремя. Есть ещё Зубастик, а с сегодняшнего дня рядом будет жить Веточка.       — Ты не хочешь играть с другими детьми?       Гарри внезапно стал серьёзным, и Снейп потянул его за собой, опускаясь на крышу дома. Они присели на мягкий мох, потревожив стрекоз.       — Я ведь странный, дядя Северус, — смотря на проплывающие облака, проговорил Поттер, — даже если сравнивать с вами. И ты и дядя Римус, вы не простые люди, вы маги и то, я выгляжу ненормальным рядом с вами.       Серый туман на спине Гарри взметнулся, когда хвост пару раз недовольно вильнул, вспугнув успокоившихся было стрекоз. Маг нерешительно протянул руку, касаясь этого тёплого тумана, потом, копируя движение Люпина, уж он достаточно видел, как Римус обнимает ребенка, осторожно притянул его к себе, позволив уткнуться лбом себе в грудь. На плечо Гарри опустилась голова Зубастика, тот молчал всё время, не вмешиваясь в разговор, даже не шипел, будто не хотел мешать. Северус сам не ожидал, что второй рукой он погладит по голове Зубастика. Тот вздрогнул, но довольно прикрыл глаза. Гарри, посмотрев на это, улыбнулся:       — Он любит, когда его чешут по загривку.       — Вижу, — Северус вздохнул. — Да, Гарри, даже по меркам магов, ты необычен, но думаю, ты далеко не самое необычное создание магического мира, бывают и страннее. Не хочешь общаться со своими ровесниками из-за того, что ты другой?       Гарри вспомнил глаза Дадли, когда он увидел Зубастика, его ужас.       — Ну, если они его не испугаются, тогда можно.       — Нет, лучше, чтобы Зубастика видело, как можно меньше людей, они…       Гарри приподнялся, отодвигаясь от Снейпа:       — Вот видишь, дядя Северус, Зубастику нельзя показываться, так зачем тогда мне общаться с кем-то, кому мне постоянно придётся врать?       — Гарри, тебе по жизни придёться общаться с людьми, — проговорил Северус, вставая, дальние границы сна истаивали, пора было уходить.       — Мне хватает и вас с дядей Римусом.       — Что ж, думаю, мне пора, — Снейп провел рукой по голове Гарри, слегка коснувшись и шерсти на голове Зубастика. Странно, но во время разговора ему казалось, что выражение лица мальчика повторялось мордой Зубастика. До недавнего времени, Снейп воспринимал их отдельно, не слушая утверждения Гарри о том, что они едины и только сейчас осознал, до какой степени Поттер не преувеличивает.       — Спи, Гарри, хороших снов, — проговорил Снейп, уже истаивая, из сна.       Северус открыл глаза, все ещё находясь в своих мыслях, потянулся.       — Ну, что ты увидел? — взволнованно спросил Римус.       — По сравнению с твоим сном очень многоцветное разнообразие. Никаких признаков нарушения развития нет. Знаешь, у него во сне, как и у тебя, никого, кроме Зубастика. Я вот только сейчас подумал, почему у тебя во сне не было Сириуса, его же ты видеть хочешь.       Люпин нахмурился:       — И зачем мне во сне видеть призрак друга? Он мне живым и реальным нужен. А мечты и надежды я оставил в детстве.       — И зря.       «Интересно, а появится ли хоть одна живая душа в моём сне?» — подумал зельевар. Северус давно не помнил ни одного сна.       — Гарри тоже не хочет видеть никого постороннего рядом с собой, — продолжил разговор Снейп.       — Может, это и к лучшему. Не уверен, что дети поймут. Возможно, со временем он кого-то встретит, кто примет его таким, какой он есть, — Люпин встал, подошёл к шкафу, доставая матрас и одеяла, — но пока ему об этом думать рано. Всё ведь в порядке? — он посмотрел на Снейпа.       Тот пожал плечами:       — Сейчас да, после, кто знает. Я постараюсь найти специалиста.       Люпин кинул матрас на пол:       — Сегодня твоя очередь спать на полу.       Снейп хмыкнул:       — Помню.       На день рождения Гарри два мага с ребёнком выбрались в магический городок — Свичер. Тот был небольшим, но фермеры с близлежащих хозяйств, которых в округе было немало, и их работники на выходные съезжались сюда за покупками, поэтому базар здесь был шумный и многолюдный. Лотки с разной снедью, фокусники, но главное, сюда приехал бродячий магический цирк. Поэтому маги решили сделать Гарри сюрприз.       Ещё живы были страхи людей перед Пожирателями, даже спустя несколько лет попадались беглецы, которым терять было нечего.       Деревенские жители, которые знали всех соседей, с подозрением смотрели на новые лица, особенно на мужчин. Люпин не зря рядился в женщину и выпивал оборотное зелье, к женщинам пусть и одиноким, относились проще. Временами с неким снисхождением.       Снейп представил, как будет выглядеть рядом с преображенным гриффиндорцем, и понял, что его примут скорее всего за мужа женщины. На нового мужчину, который появился рядом с до сих пор одинокой женщиной, наверняка, будут смотреть с подозрением.       Боролся он со своим внутренним я недолго, и в день икс тоже переоделся в деревенское платье, выпив оборотное зелье и преобразившись в худощавую, строгого вида женщину в годах. Пусть лучше их принимают за сестер, чем за мужа и жену. Пережил же он отвратительные спектакли в Паучьего тупика, переживет и женское платье.       Люпин уже привычный к своим преображения в женщину с трудом сдерживал смех, смотря на недовольное лицо Снейпа-деревенскую простушку. Как ни крути у него на лбу было написано по меньшей мере законченное образование в Хогвартсе.       — Северус, если захочешь снова преобразиться в женщину, выбирай обличье горожанки с образованием, деревенская личина тебе не идёт.       Снейп выругался про себя, окружающие услышали лишь шипение:       — Ладно, Гарри, съешь магию зелья, — хмуро проворчал зельевар.       — Не надо! — резко остановился Люпин уже материализовавшегося Зубастика, — в роли фермера ты будешь смотреться ещё более несуразно, идём так.       И они пошли. Перенос был трудным и дальним, путь до города был не близким. А затем Гарри во всю веселился, с трудом удерживая себя, чтобы не попробовать на зуб растворенную в воздухе магию. Шрам в виде молнии ярко выделялся на загорелом лбу, но летняя соломенная шляпа надёжно его скрывала.       Люпин и Снейп, как пастушки, внимательно следили, чтобы Гарри что-то не сломал, не повредил и ни чем себя не выдал, старательно скрывая своё беспокойство.       Простые пляски на улице, цирковое представление магических акробатов, лакомства, которые продавали здесь же, фокусники простые и магические, дрессированные пикси и книзлы, как не подрались на одной сцене. Гарри правда уже насмотрелся в своей жизни и на магических животных, и на магические растения, поэтому больший восторг он испытал, когда его усадили на обычного пони, но все равно, позже шепнул Люпину, что на спине дяди Римуса было лучше.       За прошедшие пару недель Люпин больше не превращался, хоть и пытался разобраться в своих ощущениях.       Вернулись все вечером, усталые, с морем покупок, хотя большинство было обычные продукты на будущее и довольным именинником, который с улыбкой спал на руках у Римуса.