Мой монстр

      Сириус сделал вид, что принял правила Люпина и больше о развитии их отношений не заговаривал. Так прошло две недели. Римус расслабился, общался свободно и так, будто их разговора не было.       Одной глубокой ночью, Блэк зажёг маленький огонёк на конце своей волшебной палочки и повернулся к спящему Римусу. Коснулся его щеки, прислушиваясь к своим желаниям. Очень медленно приблизился, касаясь губами его шеи, вдыхая запах оборотня, также медленно он прижался всем телом к… «Кому же? Друг, брат, родственник? Всё это не то. Любимый? Чтобы я знал, что это такое». Он спустился губами чуть ниже и… Свалился с кровати, согнувшись пополам и сжав зубы, чтобы не завыть от боли.       Люпин со всей силы ударил Блэка в пах. После чего зло прошептал свесившись с края кровати:       — Я же просил, Бродяга. Что из моих слов было непонятным?       Блэк бы высказал многое относительно непонятного и, вообще, выходящего за рамки возможного поведения Люпина, но понимал, если раскроет рот, завоет. Поэтому, сцепив зубы, терпел.       — Сири, ещё одна попытка, и я буду спать с Гарри в главном помещении, а Снейп здесь.       «А я где же?» Несмотря на боль, Блэк поднял голову и встретился с разочарованным взглядом Люпина. Римус протянул руку, взял его волшебную палочку и затушил огонёк, после чего, судя по звукам, лёг к стене.       Сириус, шипя от боли, забрался на кровать только через минут пятнадцать. Он нашарил в темноте свою палочку, было взмахнул ей, но остановился.       Он осторожно лёг на самом краю, наколдовав лишь охлаждающее на место, которое болело.       «Что я творю? То же, что и всегда. Стоило девчонке отказать, как я загорался ещё большей жаждой завоевать, доказать, что могу», — Блэк вспомнил взгляд Римуса.       Ему не показалось, там не было злобы или ненависти, даже раздражения не было, лишь разочарование. «Остаться только друзьями или стать кем-то большим? Но Лунатик и так значит для меня гораздо больше, чем все эти девчонки. И в отличие от них он меня любит… и хочет. А я хоть когда-нибудь кого-нибудь любил, так чтобы навсегда?»       Сириус лежал и смотрел в темноту. Даже в Азкабане он как-то не переоценивал свою жизнь, не пытался в ней разобраться, там все мысли сводились к тому, чтобы не сойти с ума.       «По настоящему я любил лишь двух людей Джеймса и Римуса. Но Джей женился и при этом у меня не было ревности к Лили, значит любил просто, как друга. А Римуса? Встреть он кого-нибудь и заботься о нём так же, как обо мне?»       Сириус заснул лишь через час, так и не разобравшись в себе до конца.       Была середина декабря. Гарри потянулся, посмотрел в сторону кипящего котла, над которым колдовал Снейп.       — Дядя Северус, я дописал, можно мне пойти немного отдохнуть?       — Подожди, — проговорил зельевар, помешал зелье против часовой стрелки и ещё два раза по и отошёл от котла.       — Вполне неплохо — только две кляксы, — проговорил он, взглянув на лист, исписанный немного кривоватым почерком.       — А нельзя писать магловской ручкой или карандашом? Эти чернила всё время норовят капнуть.       Северус хмыкнул:       — Можно, но в магическом обществе пишут перьями и чернилами, — на что Гарри обречённо вздохнул. — Можешь пойти погулять, только спроси у Люпина, может ему нужна помощь, и помой руку.       Гарри довольный кивнул, положил пергамент и перо и выскочил из палатки. Крупными хлопьями падал мокрый снег.       «Здорово», — подумал мальчик. Он вбежал в дом, но там сидел лишь крестный, который уже который день корпел над какой-то деревянной штуковиной.       «Они с дядей Римусом будто поссорились, — сделал вывод про себя мальчик. — Нет, они не ругались, как крёстный с дядей Снейпом, но между ними как чёрная, колдовская кошка пробежала. Вообще крёстный в последнее время был задумчивей обычного, дядя Римус тоже был каким-то напряжённым. Но общались друг с другом они, как и раньше.»       — А где дядя Римус? — спросил Гарри.       — Он скоро вернётся, пошёл за какой-то травкой в лес, но повалил такой снег, вряд ли он что-то найдёт, — Сириус не переживал о Люпине, кто-кто, а оборотень не заблудится и не замёрзнет. Блэк протянул Гарри волшебную палочку. — Как тебе?       Она была прямая, длинная, без особой рукоятки, вся она была исписана неизвестными для Гарри символами.       Поттер под ободряющим взглядом крёстного взял её в руку:       — Слишком большая, — проговорил ребёнок.       Сириус улыбнулся:       — Ну, естественно, ты будешь ей пользоваться только к одиннадцати годам, за четыре года рука ещё подрастёт, совсем большим станешь.       Гарри насупился:       — И зачем она мне?       — Может тебе понравится, чудеса иной раз бывают очень полезны, — подмигнув, проговорил Блэк и отложил волшебную палочку в сторону.       Специального места, чтобы можно было сесть и поработать здесь не было, поэтому приходилось использовать кухонный стол, обычную посуду, а раствор приготовил Снейп, не подпустив гриффиндорцев к своей лаборатории. Саму волшебную палочку, после тщательного изучения нескольких поломанных образцов, вырезал Блэк. Правда, резьбой охранных рун, которые он тщательно подбирал, вспоминая немногие ранние советы отца, пока не торопился заниматься, здесь должно было быть определённое мастерство и настрой.       «Большая или маленькая не такая уж и проблема, а вот сердцевина», — с этой мыслью Блэк поднялся:       — Ну что хочешь погулять?       — Погулять? — Гарри выглянул в окно. Снег всё ещё валил стеной. — Он мокрый.       — Тогда поиграем в снежки, — эта идея мальчику понравилась.       Стоило отпустить Гарри из палатки, и через десять минут Снейп услышал его смех на улице. Осторожно выглянул и увидел, как мальчик, смеясь, носится от своего крестного, который превратился в собаку. Впрочем, Снейп всегда подозревал, что у Блэка мозгов не больше, чем у семилетнего ребёнка.       Гарри, смеясь, опустился в снег, громадный чёрный пёс прыгал вокруг него, подзадоривая, Зубастик крутился тут же.       — Всё, не могу больше, я устал, — пропыхтел ребёнок. — Мне ещё надо целый лист написать.       Пёс сел рядом, но не успел Сириус превратиться вновь в человека, как Зубастик зашипел, и волна серого тумана накрыла Гарри. Прямо на Веточку рухнуло нечто или скорее некто, так как, получив веткой по спине, незваный гость недовольно выругался и откатился в сторону.       Стоило Люциусу подняться, как он оказался напротив громадного чёрного пса, который злобно рычал. За его спиной стоял мальчик, вокруг которого летало огромное, серое облако, из которого на него смотрели красные глаза Зубастика.       Малфой поднял руки, показывая, что не вооружён, и обратился к ребёнку:       — Я с миром, пожалуйста, мне нужна твоя помощь, — и чуть помявшись продолжил. — Гарри Поттер не так ли? — на раскрасневшемся лице ребёнка шрам в виде молнии был отчётливо виден.       — Даже если так, то что? — Люциус обернулся, за его спиной стоял Снейп, направив на него волшебную палочку. — Кинь её мне, — приказал он, кивнув на трость Малфоя.       Люциус кинул её в снег, с опаской переводя взгляд со Снейпа на громадного чёрного пса.       — Как ты нас нашёл? И что тебе надо? — спросил зельевар, вынув из трости его волшебную палочку и снова вернув на место, после чего кинул трость псу, тот не задумываясь взял её в зубы.       Вместо ответа Малфой рухнул на колени. От неожиданности пёс перестал скалить клыки, опешил и Снейп, но Люциус обратился к Гарри:       — Пожалуйста, только ты можешь мне помочь. Мой сын умирает, и я не успею снять проклятие. Прошу.       Зубастик перестал шипеть, Гарри невольно попятился от странного мага и вопросительно взглянул на дядю Северуса.       — Малфой, прекрати этот концерт! Тебе не идёт и ты пугаешь ребёнка, — недовольно проговорил Снейп.       Поттер подошёл к собаке, обнял за шею и посмотрел на дядю Северуса:       — Он не врёт.       Зельевар вздохнул: «Блэк похоже решил не превращаться в человека, а притворится собакой, впервые разумный ход, главное, чтобы теперь Гарри его не выдал». Он подошел к Малфою:       — Вставай, Люциус. Тебе, действительно, незачем ползать перед Гарри на коленях, — проговорил Северус, подходя к мальчику и уводя его к дому.       — Мне нужна помощь! — не поднимаясь с колен, гнул своё слизеринец.       — Ты уже уговорил кого надо, — нахмурился зельевар.       Малфой с надеждой посмотрел на ребёнка, поднялся с колен и последовал за Снейпом в дом. Следом за ним, держа его трость в зубах, зашёл и пёс.        Северус указал Люциусу на стул и проговорил:       — Садись и рассказывай.       Не споря, тот сел.       — Как ты нашёл это место?       Гарри сел на кровать, черный пёс сел на пол рядом с ребёнком, по правую руку витал Зубастик.       — Я позаимствовал у тебя пару волос.       — Мда, почему-то меня это не удивляет, — проворчал Снейп, — а волосы Гарри ты тоже, думаю, догадался позаимствовать, — он сделал ударение на последние слово.       — Нет, что ты.       — Врёт, врёт, врёт, — прошелестел Зубастик. Пёс зарычал, выражая недовольство.       — И ты ещё просишь помощи? — покачал головой Северус.       — Снейп, ты ведь тоже слизеринец, — Малфой устало махнул рукой. — Ладно, я украл его волосы, но поиск ничего не дал. Реакция была только на твои. Я понадеялся, что ты знаешь, где сейчас мальчик.       — Что случилось? — зельевар отмечал круги под глазами, бледность, красные глаза. Всё свидетельствовало о том, что Малфой не спал по меньшей мере двое суток.       — Драко, — и пояснил, — моего сына прокляли. Есть рецепт зелья, но, чтобы его приготовить, нужно пять дней, а он продержится от силы два. Ему всего семь лет.       — И ты решил, что Гарри избавит его от проклятия? Он не палочка-выручалочка!       — Он моя последняя надежда, я не хочу хоронить сына только потому, что какой-то сволочи не хватило смелости отомстить мне лично.       — Не выражайся при ребёнке.       Гарри подергал зельевара за рукав:       — Пойдём, дядя Северус, я хочу помочь.       Снейп выругался про себя. «Как объяснить мальчишке семи лет, что нельзя верить Малфою?» Поведение Люциуса было странным, но с другой стороны на карту было поставлена жизнь и свобода мальчика. За ребёнка с такой силой могли отдать многое.       — Гарри, а тот обет, что он дал о неразглашении на месте?       Поттер вгляделся в гостя:       — Да, почти ничего не изменилось, только какая-то темная пакость на ноге.       — Это одна завистливая старуха вслед прокляла, — недовольно проворчал Малфой.       — Я сделаю вид, что поверил, — проворчал Снейп, окинув ещё раз хмурым взглядом незваного гостя. «А что если Малфой всего лишь спасает сына? Мда, поживу ещё лет пять с гриффиндорцами, смотришь начну верить людям», — невесело думал зельевар. — Ладно, — кинул он раздражённо. — Ребёнок в Малфой-меноре?       На миг сквозь ледяную маску слизеринца проступила надежда. «Если он играет, то как Бог», — подумал Северус.       — Да, и я очень прошу, пожалуйста, поторопимся, он тает на глазах.       Снейп окинул слизеринца скептически взглядом:       — Никогда бы не подумал, что ты станешь заботливым отцом.       — Мы не настолько были близки, — пожал плечами Люциус.       — Согласен, — «Будь мы даже братьями, Мерлин упаси, и то вряд ли бы ты позволил узнать себя», — подумал Снейп. Он поманил за собой мальчика и собаку, и они вышли из дома.       — Блэк, передашь Люпину, куда мы пропали. Если через полчаса мы не появимся, отправитесь за нами.       — Он не врёт, — обиженно произнес Гарри.       — Пусть даже не врёт, — проговорил Снейп, повернувшись к Поттеру, — но он может чего-нибудь недоговаривать. Поверь, слизеринец может сказать правду и всё равно ввести человека в заблуждение.       Пёс тявкнул, взглянув зельевару в глаза.       — Все пререкания потом, Блэк. Только не говори, что ты пойдешь с нами, — нахмурился Северус.       Пёс снова тявкнул.       — Хотя возможно это и к лучшему, лишний туз в рукаве, на собаку большого внимания не обратят. Хотя домовики тебя быстро распознают.       Блэк заглянул в глаза зельевару и подумал: «Если хоть один из них решиться приблизиться к Гарри».       Снейп лишь хмыкнул. Они вошли в дом. Зельевар накинул зимнюю мантию, надел сапоги, взмахнул волшебной палочкой, высушив одежду Гарри, прихватил с собой свою походную сумку и взглянул на Люциуса:       — Идём, скоро стемнеет, — поторопил он Малфоя, который, похоже, не верил в своё счастье.       Они вышли из дома, Северус незаметно оставил записку для Люпина.       — Собака тоже отправится с нами? — спросил Малфой, когда к ним подошёл и пёс.       Зельевар хмыкнул, на растерянного Люциуса было приятно смотреть:       — Да.       — Но он даже без ошейника! — на что Блэк зарычал.       — Не волнуйся, у него есть немного мозгов, — и, не обращая внимания на рычание собаки, продолжил, — так что пока нет опасности, не атакует, — проговорил Снейп, и его губы искривились в легкой улыбке, при виде которой скорее хотелось убежать куда подальше.       Все схватились за порт-ключ и оказались на территории менора перед входной дверью.       Гарри легко переносил переносы, и пока остальные маги приходили в себя, оглядывал величественное здание.       — Дядя Северус, здесь живёт одна семья? — потянул он одной рукой за мантию Снейпа, под вторую руку подлез Блэк всё так же в образе собаки.       — Да, Гарри, и поверь мне, дома бывают ещё крупнее.       — Ого.       Люциус открыл входную дверь, пропуская гостей вперёд, если бы не усталость он бы удивился, почему нет ни одного домовика.       Снейп был настороже.       Малфой направился через большой холл прямо к лестнице и стал подниматься на второй этаж.       Гарри смотрел во все глаза: пушистые ковры, изящная мебель, картины, огромная хрустальная люстра, в который горели свечи. Мальчик не выдержал и прокричал:       — Ууу, — в просторном доме разнеслось эхо.       — Гарри, что за воспитание! — недовольно одёрнул его Снейп.       — Прости, дядя Северус, но зачем такой большой дом? Аукаться, как в лесу?       — Дом это статус, Гарри, — пояснил хозяин имения, открывая дверь в спальню.       Поттер остановился на входе, только теперь сообразив, что так и не разулся.       — Пойдем, Гарри, — подтолкнул его Снейп, правильно истолковав взгляд мальчика на свою обувь. — Домовые эльфы здесь потом приберутся.       Блэк вошёл первым, не сильно переживая о том насколько чистые у него лапы, Гарри последовал за крестным.       Комната была большая, светлая, хотя сейчас тяжёлые занавески были завешены, а окна закрыты. Кровать была слишком большая для семилетнего мальчика, и он терялся где-то в её центре в одеялах.       Поттер оглядел эту странно непривычную для него комнату, мебель была будто новая, гладкая, чистая, не трещинки или пятнышка, ноги утопали в длинном ворсе ковра. Он остановил взгляд на женщине, которая сидела на краю кровати и держала ребёнка за руку. Похоже, что от возмущения у неё не было слов, так как громадный, чёрный пёс вошёл в комнату и улёгся на пол, наблюдая за окружающими.       Люциус подскочил к жене:       — Нарси, пожалуйста, выйди.       — И не подумаю, что ты уже задумал и какого сюда зашла эта псина?! — к женщине вернулся дар речи. — Ты обещал, что приведёшь спасение. Северус? — она нахмурилась, взглянув на зельевара. — Так это он должен помочь?       — Не совсем, пожалуйста, выйди, — повторил Малфой просьбу.       — Я не брошу своего сына, чтобы ты тут не делал. Я останусь здесь, — она твёрдо взглянула на мужа.       — Люциус, оставь. Ты и так знаешь слишком много. Легче вылечить ребёнка и наложить на вас обоих обливейт, — Северус перевёл взгляд на женщину. — Нарцисса, если вы пообещаете, что не будете устраивать истерики и выказывать свой блэковский темперамент, то оставайтесь.       Леди Малфой наконец обратила своё внимание на мальчика, который стоял рядом со Снейпом.       — Здравствуй, — она постаралась улыбнуться мальчику, после чего взглянула на мужа. — Каково Мордреда ты привёл сюда ещё и ребёнка?       — Как раз этот ребёнок и есть лекарство, — пояснил Люциус, хотя смотрел он в данный момент на сына. — Как его самочувствие?       — Он больше не приходил в себя, весь горит, хотя сам бледный, это не нормально.       Люциус нахмурился:       — При проклятиях и не такое бывает, — он сжал её руку.