Мой монстр

***

      Была ночь. Сегодня моросил мелкий дождь и можно было не опасаться, что его обнаружат. Гарри, с трудом дождавшийся очередных выходных и соответственно ночи, несмотря на сырую погоду, с радостью пропал в Запретном лесу. Пролетел по лесу довольно далеко, бездумно кружа и принюхиваясь, когда осознал, что он что-то ищет… Что?       Остановившись и трезво оценив свои желания, признал самому себе, что ищет оборотней. Зачем? Волнуется. Хотя с чего собственно? Но…       Гарри пожал плечами и отправился дальше искать жильё оборотней, он не привык подавлять свои желания, а, попав в Хогвартс, тем более стал ценить свободу.       Эти поиски даже захватили. Это была любопытная игра, в которой цель — найти жильё оборотней. Перелетать от места к месту, ощущая новые запахи, впитывать которые интересно и так волнующе, определять тончайшие различия привкусов магии. Гарри увлёкся и не сразу понял, что нашёл искомое. Вот они густые заросли, о которых обмолвился крёстный.       Поттер взлетел серым вихрем вверх, перелетая растения, которые стеной окружали небольшой деревянный дом. Хищные зелёные плети, недовольно шелестя, попытались ухватить обскура, но были уничтожены вихрем. Гарри постарался взлететь выше, чтобы не нанести заметный урон зелёной стене. Слишком магия у них была приторной на вкус, да и слабая.       Гарри тихо спустился вниз, перелетев растения, стараясь даже не искрить, чтобы потрескивание вихря не выдало его. Он, не обращаясь в человека, с интересом облетел небольшую территорию перед домиком.       Дверь скрипнула, и обскур быстро взмыл, прячась на ветке высокого граба, стараясь укрыться за его стволом, но всё же, наблюдая за происходящим.       Из дома вышел мальчик и сел на ступеньки у двери.       Гарри сразу стало легче. Он видел, что магия к Сэму вернулась пусть ещё не в полную силу, но…       Тот сидел, смотря в небо. Поттер даже немного испугался, что его разглядят, но похоже парня больше привлекали звёзды.       Дверь чуть приоткрылась и из-за неё высунулась голова его отца.       — Сэм, дети в это время третий сон видят, а ты гулять пошёл.       — Ты же знаешь, я люблю ночные бодрствования, пап, а поспать можно и днём, — не отрываясь от созерцания неба, проговорил мальчик. — Мне бы ещё книг, — как-то обречённо-мечтательно проговорил он.       — Они слишком дорогие, — проговорил, усаживаясь рядом с сыном мужчина.       — Разве нельзя помечтать о целой библиотеке, огромной со стеллажами от края до края, и книги самые разные, много, — Сэм вскочил отбежал чуть от отца, раскинув руки в стороны.       — Ну, прочитаешь ты их. И что? — опустив голову на сомкнутые в замок руки, спросил Глен.       — Начну экспериментировать, я же твой сын, — улыбнулся мальчик.       — Мда.       Гарри не дослушал и пользуясь тем, что отец с сыном заняты друг другом, перелетая из тени в тень, скрылся в лесу.       «Может принести несколько книг из Хогвартса? Нет, опасно», — и, стараясь не думать больше об этом, Гарри углубился в лес. Он и не заметил насколько далеко улетел, это был дальний от Хогвартса край леса. Начало октября.       На восьмом этаже Хогвартса, хмуро разглядывая голую стену, стоял мальчик лет одиннадцати. Шли минуты, пять, десять, он всё стоял и смотрел в пустую стену.       — И какого бешеного дракона меня снова сюда ноги привели?! — зло прокричал в уже ненавистную стену Гарри.       Это был уже пятый раз, когда, стоило ему задуматься, и ноги сами собой шли именно на восьмой этаж и останавливались именно перед этой стеной.       Гарри прошёл в одну сторону, зло пнул стену, затем во вторую и снова уставился в неё. Хотелось побиться о неё головой.       После чего со злым:       — Будь проклят этот Хогвартс, я точно свихнусь, — развернулся и пошёл к лестнице.       Поттер не знал, что думать, Зубастик ничего не мог подсказать, съесть магию этого места и вскрыть все тайны было нельзя. Взрослые взволновались, но тоже мало что могли посоветовать, кроме того, что нужно держаться от этого места подальше. Время шло, а ответов не было. Через три дня       С последнего похода в Запретный лес прошло два дня, Гарри отоспался, но ещё не растерял своего хорошего настроения, что возвращалось, стоило отпустить себя на волю и перестать поминутно думать о том, что и как он делает. И сейчас с утра ещё до уроков, он устроился под деревом, пытаясь что-то нарисовать. Ему удалось сбежать из гостиной Хаффлпаффа, уйдя ото всех, но вот уже минут десять он водил карандашом по бумаге, ни о чём не думая.       Из-за деревьев выбежала Сильвия в простом спортивном костюме, который здесь, в Хогвартсе, смотрелся странно непривычно. Спортивные штаны, чуть растянутая кофта, потёртые удобные кроссовки. Размеренные движения, плавные без резкости, мерно вздымающаяся в такт шагов грудь.       Гарри и не заметил, как начал рисовать. Улыбка на губах, ясный взгляд, несмотря на ранний час. Русые волосы забраны в хвост, кое-где завиваются в спиральки. Девочка пробежала мимо, и только тогда Гарри заметил, что рядом бежит Гермиона. Вот только дыхание у неё было тяжёлым, как и шаги, а взгляд, явно, был готов убить Сильвию.       Юный художник пожал плечами и принялся дорисовывать последние черты. И сам не заметил, как на бумаге рядом с лёгкой, весёлой Сильвией появилась и Гермиона. Такая же вполне спортивная фигура, но тяжёлый взгляд, густая копна каштановых волос, будто тянет к земле, и недовольное выражение лица.       А затем Гарри расшалился и пририсовал Сильвие пушистые поднятые вверх серые ушки лайки, а Гермиону украсили опущенные ушки спаниэля.       — Здорово, — радостный голос над ухом заставил подскочить и выронить альбом. Поттер привычно увлёкся и не замечал ничего вокруг, а девочка успела пробежать мимо, сделать круг и подойти со спины.       Жаккар подняла альбом.       — Он ещё не окончен и нельзя так подкрадываться, — Гарри протянул руку, чтобы его забрать.       — Очень похоже, — чуть склонив на бок голову, проговорила Сильвия, покрутила рисунок, оценивая. — Но раз есть ушки должен быть и хвост, — сделала она выводы и отдала альбом.       — Нарисую вид сбоку, будет виден и хвост, — идея была интересной.       — Покажешь? — улыбнулась девочка.       — Это я так ужасно выгляжу? — Гермиона, которая только сейчас, тяжело дыша, подошла со спины, нахмурилась.       — Ну, почему, получилось миленько, и правдоподобно-замученно, — проговорила Жаккар, но тут же поправилась, — тебе надо продолжать бегать и не забывать улыбаться.       Гарри почувствовал отголосок вины:       — Прости, но ты не ужасно выглядишь, просто ты уж очень была недовольна, вот я и не сдержался и получилось так, как получилось. Не выспалась?       — Почему же выспалась, вот только это не моё.       — Ничего потренируется и будет лучше меня смотреться.       — Ой-ли, — раздалось тягучее с издёвкой с противоположной стороны и из-за дерева, под которым расположился Гарри, вышел Драко Малфой собственной персоной.       — Что ой-ли? — с вызовом спросила Гермиона.       — Тебя ничто не исправит, если сидеть сутками в библиотеке только болячки и получишь.       Малфой как всегда был идеален, даже в простых брюках и небрежно накинутой мантии, но теперь Грейнджер знала откуда он появился. Из всё того же густого тёрна, что располагался неподалёку, и теперь она отметила и порозовевшие щёки, и бисеринки пота, слизеринец продолжал тренироваться.       — Вот увидишь, я ещё стану лучшей, готовься Малфой. Пошли Сильвия, — Гермиона не оглядываясь направилась к замку.       Сама Сильвия готова была чуть ли не расцеловать так вовремя появившегося Малфоя, если бы не его слова, что-то подсказывало девочке, что придётся искать новую партнёршу для бега, а так она уже видела это упрямое выражение на лице Грейнджер, та точно не отступит.       — Э, я не хотел никого обидеть, — подал голос Гарри, но его уже не слушали.       Малфой посмотрел на рисунок ещё раз:       — Гриффиндорцы на правду не обижаются, не переживай, — хмыкнул Драко и с удовольствием потянулся, тоже направляясь к Хогвартсу.       Гарри вдруг улыбнулся во весь рот, посмотрел на рисунок, проговорив:       — Я рисунок и с боку нарисую, — и в приподнятом настроении пошёл к зданию. За время всего разговора он не ощутил лжи. Простой открытый разговор, в котором Гарри был лишь зрителем. Ему понравилось. Он бы и дальше хотел остаться лишь зрителем, а не главным действующим лицом, притягивающим всеобщее внимание. 27 октября 1991 года       Гарри привстал с кровати и потянулся за одеждой, что спрятал под покрывалом ещё вечером. Стараясь не шуметь переоделся, спустил ноги с кровати, приподнимая спущенный полог, обулся. В этот раз тихо подкрался к кровати Уэйна, заглянул за полог, тот спал. Проверил и Варда — тоже. «Всё-таки надо попросить снотворное у Северуса на Рождество, хватит и того, что меня чуть не застукали один раз».       Две недели назад Гарри вернулся в комнату и столкнулся с Хопкинсом, который почему-то уже не спал. Посыпались вопросы и простое, отправился в туалет, парня не удовлетворило. Благо Вард зло попросил заткнуться и не мешать спать, а днём Гарри сделал вид, что ничего не было, хотя Уэйн явно заметил, что на нём ночью была уличная одежда.       Попасться снова не хотелось, и Гарри притих на две недели, никуда не выбираясь, но чем больше проходило времени, тем раздражительней становился Поттер. Два дня назад едва сдержался, чтобы не разнести ненавистную стену на восьмом этаже, когда ноги снова привели его к ней.       Он старался заниматься, не слишком злиться на требования учителей колдовать, уходил в рисование, выбираясь после уроков на воздух, но терпение утекало, как песок сквозь пальцы. На картинах стали проступать, развалины, злобные звери, клыки и пожирающее Хогвартс пламя, не магическое, а вполне реальное, и Поттер понял, надо расслабиться, и пусть Уэйн или кто ещё думают, что хотят, иначе его картины воплотятся в жизнь.       Гарри выбрался из комнаты, вдохнул, сосредотачиваясь и превращаясь в сгусток тумана, снова исчезая в щелях пола.       Попав в лес он отпустил себя.       Захотелось сразу улететь и не возвращаться, но помня слова взрослых, он с трудом удержал себя от этого. Так Гарри и стоял, зло сжав зубы, даже не пытаясь успокоиться, а лишь хоть немного держать себя в руках.       А затем он летел по лесу, выпуская Зубастика и пробуя магию, но былой эйфории не было, хотелось что-нибудь разрушить, уничтожить, убить. Озлобленность разрасталась, сжимая что-то в груди и желая стать ещё больше.       Гарри замер, снова ощущая всё тот же холодок тёмной магии идущий из-под крон деревьев. Некто тёмный, злобный, желающий убить всех и всё, нёс угрозу, но сейчас обскур не хотел осторожничать, он сам жаждал выпустить свою злобу, чтобы она не поглотила последние отголоски разума ребёнка. Он как путник мучаемый жаждой к роднику отправился на этот холодок.       Лес густел, поваленные деревья создавали густой бурелом, не будь Гарри бестелесным обскуром и пробирался бы в эту чащу ещё долго, но он перетекал, просачивался в щели меж ветками.       Когда обскур увидел его, стоящего на четырёх ногах и чуть бьющего раздвоенным копытом, источающего злобу и агрессию ко всему живому, Гарри не испытал страха. Он лишь жаждал уничтожить опасность, и былая сдержанность не помогала, как и голос совести. В мозгу было пусто, телом и желаниями управляли неведомые до сих пор инстинкты.       Они стояли друг против друга, убегать и отступать не хотел ни один. Красные глаза Зубастика мерцали так же ярко как и столь же красные глаза чёрного единорога, его синевато-чёрный рог чуть ли не гудел. Магия струилась вдоль мощного тела животного.       Обскур сконцентрировался в плотное облако, в котором растворился Зубастик, потрескивая, и чуть двинулся к единорогу.       Зверь недовольно ударил копытом и напал.       Такого жуткого желания уничтожить что-то, убить кого-то, выпустить всю свою разрушительную силу и пусть хоть весь мир рухнет, Поттер не испытывал ещё никогда и пришёл в себя, когда магия умирающего, злобного зверя всколыхнулась, отражаясь от толстых стволов деревьев, разлетаясь мощной волной.       Обскур уже потянулся к мёртвому, изодранному животному, желая вытянуть силу рога, когда осознал, что это не его злость, это злость единорога…       Гарри отступил на два шага и опустился на покрытую листвой землю, серые всполохи прошлись по трупу зверя не коснувшись мерцающего, мертвенно-холодным, синим цветом рога единорога.       Поттер не знал сколько так просидел десять минут или час, но всё-таки очнулся, когда понял, что замерз, а это значит, что сейчас он в человеческом обличье. Мальчик потянулся за Переговорным зеркалом и, проведя по нему рукой, активировал.       — Гарри, что-то случилось? — раздался сонный голос Римуса, но трясущаяся рука выронила зеркало на землю, и Гарри чертыхнувшись поднял его.       — Дядя Римус, я единорога убил, — непослушными губами проговорил Поттер.       — Как убил? Он на тебя напал?       — Нет, я просто его убил, мне захотелось. Ты не мог бы прийти сюда? Я… мне надо, чтобы рядом оказался кто-то свой, — Гарри опустил руку, отключая зеркало, и раскрыл медальон, касаясь его рукой. Тот показался нагретым и приятно-теплым не то что дрожащие руки.       Римус с Сириусом возникли так близко, что чуть на него не наступили, а самое удивительное, что Гарри ощутил забытую магию Северуса, оглянулся и… Лица впотьмах он не разглядел, но этот вкус магии он не спутал бы.       — Северус?       Тот прошёл мимо, молча, и склонился над трупом зверя:       — Это чёрный единорог, — как-то с облегчением констатировал он. — Почему?       Римус наклонился, осматривая Гарри в свете люмоса, но мальчику было не до этого, почувствовав тёплое тело, он прижался к нему, согреваясь.       — Гарри, какой ты холодный, сколько ты тут сидишь?       — Как минимум пол часа, судя по состоянию трупа, — Северус выпрямился и посмотрел на Гарри. — Так почему?       Тот прижался к тёплому Люпину, уткнувшись ему в грудь лбом:       — Не знаю, я вдруг… — он покачал головой и посмотрел Северусу, а затем и стоящему рядом с ним крёстному в глаза. — Нет, я давно чувствовал эту тьму, с самого первого моего появления здесь, но я боялся, а сегодня. Я хотел что-то разрушить, уничтожить, убить. Я… — Поттер опустил взгляд в землю.       — Ты воспринял его как пищу или как врага? — прозвучал странно спокойный вопрос Римуса.       — Нет, как врага, он пугал, а я полностью себя отпустил, такого никогда не было, — Гарри отстранился и поднялся на ноги, оборотень его придержал.       — Гарри, мы и так знали, что ты… не совсем человек, — проговорил Северус. — Это не новость, но вот то, что Хогвартс на тебя так плохо подействует… А как же та микстура, что я тебе давал в поездку?       Поттер задумался:       — Капли успокоительные?       — Да, — Северус нахмурился.       — Закончились, я и забыл, — Гарри провёл рукой по волосам, их взлохматив. — Голова в последнее время какая-то. Мне тяжело плавать в этом сиропе из магии. Можно мне туда не возвращаться?       — Нельзя, — отрывисто произнёс Снейп. — Блэк, надо разделать зверя, не пропадать же добру.       — Что? — Сириус негодующе подал голос.       Северус посмотрел на злого Блэка, затем на осуждающий взгляд Люпин и на глядящего в землю мальчика.       — Что?! Гарри, не простой мальчик, он не может просто исчезнуть, он не может жить как ему вздумается, по крайней мере пока его имя написано в мордредовой книге. Ни один из нас не может даже собственной жизнью распоряжаться, как хочет, все мы прячемся! И я не собираюсь это скрывать от него, — и уже спокойней закончил. — Всё и так хуже некуда.       — Простите, — проговорил юный обскур.       Римус вздохнул:       — Ты прав, Снейп, но Гарри ещё маленький, ему сложно смириться и похоже ещё сложнее сдерживаться.       Сириус подошёл к крестнику и присел перед ним на корточки снизу вверх, заглядывая ему в глаза:       — Что совсем плохо?       — Совсем ум за разум заходит, — прозвучал тихий ответ.       — Тогда почему ты молчал в письмах.       — Я же говорил, что мне плохо, — мальчик пожал плечами.       — Не поспоришь, он говорил и писал периодически об этом, — хмыкнул Снейп.       В следующее мгновение зельевар совершил странное, переместился с помощью вихря, в миг оказавшись почти в четырёхстах метрах, а вернулся он с оглушённым… Гленом.       — Нас подслушивали.       — Глен, а вы тут как? — подал голос Римус, всё-таки оборотня засечь сложно, и они чуть не спалились.       — Он же живёт здесь неподалёку, наверное магию почувствовал, — предположил Гарри.       — Минуточку, а откуда ты знаешь, что он живёт неподалёку? — спросил Сириус.       — Упс. Совсем не соображаю.       — Гарри! — протянул Снейп.       Глен сидел обезоруженный и связанный перед этими мужчинами, которые допытывались у странного ребёнка, как он узнал, где оборотни живут. Льюису тоже было интересно как. И услышанное поражало, ребёнок в одиночку перемещался по опасному лесу, да ещё как-то перелез через хищные кусты.       Он поймал пристальный взгляд изучающий его и посмотрел в тёмные глаза незнакомца:       — Значит, вы и есть тот оборотень, который живёт в лесу, вернее теперь уже не совсем оборотень? — прозвучал холодный вопрос от него.       — Да. И развяжите, я не сбегу. Просто это создание, — Льюис кивнул на труп зверя, — давно меня беспокоило. Думал единорог взбесился, опять кого-то убивает, а оказалось его убивают, — в то, что это сделал это ребёнок верилось плохо, но разговор намекал именно на это.       — И вам стало любопытно, что же мы опять задумали, — продолжил Римус.       — Да. Всё-таки не каждый день перестаёшь превращаться в бешеного зверя.       — Может разделаем уже единорога? — спросил Снейп.       — Толку? Магии в нём теперь нет, если только рог, — возразил Сириус.       — Магия всегда остаётся, блохастый, а то, что её стало меньше в чёрном единороге, даже плюс, так как она слишком агрессивна. Гарри, а тебе надо вернуться в Хогвартс.       Мальчик замотал головой, отрицательно качая:       — Нет! — серый туман всколыхнулся, тело истаяло с искрами, он уже поднялся, когда Снейп чёрным вихрем его догнал, встав на пути у серого сгустка:       — Гарри, осталось не так много до Рождественских каникул, мы заберём тебя домой.       Вихрь обскура недовольно всколыхнулся.       — Гарри, успокойся, — к Снейпу на пути облака присоединился Сириус, со спины подошёл Римус. Он коснулся тумана, и тот перетёк в ребёнка, затем очень осторожно, как хрустального, Люпин его обнял со спины.       Сириус подошёл, снова присев на корточки:       — Гарри, скоро Хэллоуин. Все будут заняты праздником, а ты сможешь выбраться на денёк в лес, к нам.       Поттер вздрогнул:       — К вам?       — Но если узнают, что я выходил из башни?       — И что? Мы во время обучения постоянно пропадали в окрестностях Хогвартса, а этот, — Блэк кивнул в сторону подошедшего Снейпа, — возился со своими зельями и заклинаниями в укромных местах, чтобы мы не засекли. Мы с твоим отцом и Римусом вообще на все выходные могли пропасть и ничего.       — Правда?       — Главное не попасться, это девиз твоего отца, Гарри, — улыбнулся Римус.       Сириус согласно кивнул, подтверждая сказанное:       — Думаю, Глен в качестве благодарности не откажется провести Хэллоуин вместе.       — Эй, я своего согласия вообще-то не давал.       Льюису было не по себе, паренёк явно был обскуром, или он чего-то не понимает, по слухам эта тварь агрессивная и явно опасная. Ведь даже единорога убил, но с другой стороны долго не живущая, и мальчика было жалко, тот на вид был того же возраста, что и Сэмюель.       К Глену подошёл хмурый незнакомец в чёрном и тихо, чтобы слышал лишь он прошептал:       — А мы заплатим, вам ведь, как оборотню с ребёнком на руках, нужны деньги? — и прошёл мимо него к единорогу.       Льюис резко повернулся к этому неприятному типу:       — За благодарность не платят, — прошипел он в ответ.       — Хм, так вы согласны? — Снейп посмотрел мужчине в глаза.       — Да.       — Вот видишь, пройдёт всего несколько дней, и мы проведём вместе целый день, малыш, — улыбнулся Блэк.       — Я не малыш, — отодвинулся от Римуса Гарри и, не выдержав, улыбнулся. Новости порадовали.       — Давайте уже, вы с Римусом пойдёте к дому оборотней, а мы разделаем со Снейпом единорога, — предложил Блэк.       Поттер погрустнел и, оглянувшись на тело, кивнул.       Глен очень не хотел это говорить, но нужда была сильной и:       — Я могу помочь за несколько прядей волос единорога.       Сириус подошёл со словами:       — Почему бы и нет, всё дело быстрей пойдёт.       — Не решай за всех, — проворчал Снейп, поглядев на оборотня и, вдруг осознавая, что он тут по сути единственный человек. «И угораздило же!» — Ладно, присоединяйтесь, — проговорил он с некой издёвкой, — покажите своё мастерство.       Глен нахмурился, ему приходилось работать с различными ингредиентами и то, что он оборотень не значит, что бесталантный.