Волшебница Шалотт

Желтый диск солнца опутывала паутина легкой дымки, и редкие оранжевые блики падали на гладь озера, словно перья. Котелок, стоящий рядом с Наруто, ослепительно блестел, и Саске пришлось наклонить голову, чтобы видеть, куда он идет. Старый пирс скрипел под ногами. Наруто прекратил свистеть и повернулся. В потертой панаме неопределяемого цвета он выглядел довольно нелепо, и если бы не ситуация, Саске бы это даже повеселило. Шелест волн спасал от напряженной тишины. Не доходя до середины причала, Саске остановился. Он не знал, что должен сказать. За всю свою жизнь Учиха ни разу не сталкивался с подобными проблемами: ни разу ему не приходилось выяснять отношения. Ни разу он не хотел этого. Обычно, когда кто-то намекал ему на симпатию, и Саске испытывал нечто похожее, он просто говорил «да» ничего не значащей ночи или ленчу. Через пару дней он забывал об этом. Теперь он ничего не хотел забывать, даже если воспоминания потом будут причинять боль. Саске боялся забыть о Наруто. Вспоминая, как был близок к забвению, Саске чувствовал страх. И, одновременно, облегчение, что сейчас он помнил, помнил всю свою горькую любовь к сидящему напротив человеку. Саске хотел признаться Наруто. Но не знал, как сделать это, не выглядя идиотом. Наруто молчал, продолжая держать удочку. Поплавок судорожно дергался на волнах, нырял под черную воду озера, но Узумаки не обращал внимания. Глухой шум грозы донесся из-за горизонта. Жара всегда кончалась грозой, а гроза — холодом. Поднимался ветер. — Как дорога? — буднично поинтересовался Наруто, опираясь локтем о колено. — Как погода? Саске вздрогнул и отвел взгляд. Черные глаза смотрели куда-то в бок, на линию берега. Затем Саске прикрыл веки и медленно повернулся, чтобы уйти. Наруто был прав — он повел себя, как последний засранец. Не написал, не приехал, когда обещал, — о чем он думал, на что рассчитывал? Наруто поступил правильно. Никакая мистика не оправдывает злого равнодушия. Саске едва не споткнулся, когда его резко дернули назад. Смуглые руки обвились вокруг талии, и Наруто пробормотал в его шею короткое «прости». Ветер, полный водяной пыли, подул с озера, и Саске почувствовал холод, пронизывающий тело, а затем медленно тающий в незнакомом жаре чужих объятий. Наруто обнимал его, гладил по волосам, словно ребенка. — Я знаю, — наконец произнес Узумаки тихо. — Теперь знаю. Учиха стоял неподвижно, прислонившись лбом к смуглой шее. Ему было так легко, все его естество наполняла блаженная пустота. Из черного былого невежества появлялись и снова растворялись обрывочные мысли, чувства, которым не существовало названия. Саске видел красоту мира, что окружала его: горящее золотом дерево в ореоле солнечного света, темно-синее грозовое небо за простым узором гор, призрачный туман древнего зеленого леса. Все это совершенство красоты существовало для Саске, но в то же время существовало лишь в глубокой взаимосвязи с человеком, которого он полюбил. Он был уверен, что если когда-нибудь, много лет спустя, придет на это место один — ощущения принесут лишь боль. Саске повернулся и поцеловал Наруто, притягивая его к себе еще ближе. Наруто ответил, проводя языком по нижней губе, вплетая руку в темные волосы. Он целовал Саске без остановки, не в силах перестать, ведь ему было страшно — вдруг наваждение развеется. Саске отстранился первым. Взгляд его был прикован к глазам Наруто, а кончики пальцев едва ощутимо касались смуглой щеки. Узумаки не разрывал контакта, медленно провел ладонями по плечам Саске и снял с него рюкзак, убирая его к своим вещам, валяющимся на причале. — А где твой телефон? — вдруг ласково спросил Наруто, снова крепко обнимая Саске за талию. Учиха нахмурился. — Что? В рюкзаке, какая… — ему потребовалось две секунды, чтобы все понять. — Идиот! Даже не… — Студенты Сент-Эндрю падают в воду! С этими словами он схватил Саске поперек талии и, подняв его над землей, бросил в озеро. Он успел увидеть искреннее раздражение на лице Учихи — и не сдержал смеха, сбрасывая с себя панаму. По черной поверхности разошлись пенистые высокие волны. Наруто нырнул следом, подпрыгивая и прижимая колени к груди. В этот раз весь причал и сваленные на нем вещи окатило водяными брызгами. Деревянные доски потемнели от влажных разводов. — Черт подери! — воскликнул Наруто, разводя руками и удерживаясь на спине. — Холодная! — Ты полный кретин, — произнес Учиха, тщетно пытаясь расстегнуть всплывающую пузырем рубашку, удерживаясь на плаву. — Здесь нельзя плавать. — Кто-нибудь, позвоните в полицию! — Замолчи, — почти зарычал Саске, хватая его руками за горло и стараясь пнуть ногой в бок. Наруто только рассмеялся и, зачерпнув воды, облил Саске лицо. Тот медленно проморгался. Отрыл покрасневшие глаза, в которых вспыхнула ярость, и бросился в атаку, заталкивая светловолосую голову под воду. Наруто, однако, оказался сильнее и быстро перехватил бледные руки. Притянув Саске к себе, он поцеловал его, удерживая их обоих. Учиха больно вцепился руками в волосы на затылке и дернул их, но Наруто его не отпустил. Продолжил целовать, лаская чужой язык и заставляя обвить себя ногами за талию. Саске больно пихнул его несколько раз, но исполнил это. Тогда Наруто медленно пошел к берегу, удерживая Саске и не разрывая поцелуя. Где-то за деревом, одиноко растущем на берегу, скользнула незнакомая тень, но никто ничего не заметил. Наруто подхватил Саске на руки и стал выходить из воды, по-прежнему глубоко целуя и прижимаясь носом к бледной щеке, слабо пахнущей одеколоном. Саске был тяжелым, к тому же он больно давил руками на смуглую шею, стремясь прижать Наруто еще ближе — долго удерживать его на весу оказалось невозможно, и Узумаки осторожно опустил его, убирая с лица мокрые черные пряди и виновато улыбаясь. — В рюкзаке есть полотенце, оно, правда, только одно, и… — И оно мое, — мрачно предупредил Учиха, поднимаясь на причал и забирая с пола рюкзак. — Я хочу пойти в дом. Дождь сейчас начнется. Сильный ветер действительно принес темные облака, и слабеющие солнечные лучи только слегка золотили их размытые края. Откуда-то издалека доносились глухие раскаты грома. Наруто нервно улыбнулся, собирая разбросанные вещи. — Не пойми меня неправильно, — сказал он, выпуская рыбу из котелка обратно в озеро, — но я бы не хотел возвращаться в этот дом. В последнее время стало гораздо хуже. Какие-то числа на холодильнике… в общем, я не знаю. Пошло оно все. Я вообще-то ночевал здесь в палатке… Неопределенным жестом он указал куда-то за холм. — Не хотелось надоедать Шикамару и остальным — на смех же поднимут. — Я тебе верю, — зачем-то сказал Саске, складывая дождевик Наруто в рюкзак. — Если у нас не будет проблем с полицией, пойдем в палатку. Наруто достал большое темное полотенце из бокового кармана походной сумки и, как обещал, протянул его Саске. Затем он закинул походный рюкзак на спину. — Никаких проблем. Там место для кемпинга. Туристов сейчас особенно нет, так что пустили без брони поставить. Саске вытер руки и лицо, наклонил голову и тщательно вытер волосы. Затем он протянул полотенце обратно. — Спасибо, — поблагодарил Наруто, прислоняя полотенце к лицу. — Доберемся до лагеря — разведу костер, сможем согреться. Есть чайные пакетики, макароны и зефир… спальник запасной. Наруто вернул полотенце, и Саске накинул его на плечи, запахиваясь, как в мантию. Им пришлось идти в гору по узкой и довольно скользкой тропе. Наруто что-то напевал себе под нос, иногда касаясь руками растущих рядом кустарников, как будто прикосновение листвы к ладоням доставляло ему удовольствие. Саске шел следом, машинально разглядывая затылок Наруто и необъятных размеров походный рюкзак, слегка покачивающийся в такт шагам. Где-то совсем рядом раздался шорох, и Саске повернул голову. Он никого не увидел в кустах, но на боковой тропинке, сворачивающей вниз, к озеру, были следы. Саске остановился. — Странные следы. Наруто обернулся и подошел ближе, наклоняясь над землей. — Никогда не видел такой обуви, — согласился он, проводя ладонью по подбородку. — Кто-то, видимо, решил выгулять свой костюм для мистического вечера. Учиха помнил, что они с Наруто уже обсуждали это мероприятие, но он лишь сейчас задумался над тем, что понятия не имеет, в чем его суть и где оно проходит. Будто прочитав его мысли, Наруто рассказал: — Благотворительная акция. Джирайя и Цунаде состоятельные люди, хоть и живут в этой глухомани… вечер проводят у них дома. Там можно купить разное мистическое барахло, вроде доски Уиджи, амулетов, рун, сделанных из дуба… — Они должны быть из ясеня. — В этом и была шутка, — воскликнул Наруто, начиная снова карабкаться в гору по мокрой тропе. — Предсказание еще можно получить. Все это дело длится почти целую ночь, местные дети в восторге, это как второй Хеллоуин. Наруто молчал какое-то время. — Думал, мы можем сходить туда вместе. Саске пожал плечами, стараясь идти за Узумаки след в след и не поскользнуться. — Можем. Наруто обернулся и одарил Учиху улыбкой. — Тогда сегодня в двенадцать ночи. Саске кивнул, отводя взгляд. Сколько времени у него осталось?.. Учиха не хотел думать об этом. Он не хотел думать и о том, как рассказать обо всем Наруто, — он ведь сочтет его сумасшедшим. Любой бы решил так. Рассказы о смерти от проклятого зеркала были бы уместны только в кресле перед психиатром. Саске опустил взгляд в землю. Он чувствовал себя запутавшимся и раздраженным, словно ребенок, пытающийся понять программу старшей школы. У него болела голова от размышлений, но остановить их он не мог. Кемпинг находился на небольшой поляне, с которой открывался прекрасный вид на озеро. Погода стояла достаточно теплая, но туристов оказалось действительно немного — только несколько палаток были расставлены рядком в отдалении от небольшого обрыва. Наруто отошел на несколько минут, чтобы переговорить с управляющим, а Саске донес вещи до палатки. Не представляло труда догадаться, что палатка Наруто окажется оранжевой. Места внутри хватало на двоих-троих человек, спальники, аккуратно свернутые, лежали в углу под железной чашкой и старой записной книжкой с растрепанной ленточкой-закладкой. Обычно Саске не замечал за собой желания рыться в чужих вещах, но в этот раз он не задумываясь открыл блокнот в удивительно хорошем кожаном переплете. На страничке, где лежала ленточка, было написано только несколько цифр. Еще расплывчатый и кривой вопросительный знак украшал пожелтевший угол. «Семь-один-один-два-семь». Саске задумался. Двадцать седьмой год? Номер телефона? Наруто подошел бесшумно — Учиха его не слышал, поэтому вздрогнул, когда светловолосая голова Узумаки опустилась ему на плечо. — Это те цифры, которые я видел в доме, — тихо сказал он, осторожно забирая записную книжку из рук Саске и закрывая ее. — Но сейчас мне меньше всего хочется думать об этом. Саске прислонился затылком к его плечу, закрывая глаза. Он испытывал лишь одно желание — забыться. Горечь преследовала наслаждение, она сплеталась с ним, причиняя почти невыносимые страдания. Но и за минуту искреннего счастья Саске не жаль было отдать всю оставшуюся жизнь, и одной минуты рядом с Наруто для всей его жизни было бы достаточно. Разве требование большего — не эгоизм?.. Наруто ничего не говорил, просто обнимал его, поглаживая пальцами линии рук: от локтя до узких запястий. Невыразимо сладкое чувство спокойствия почти сводило Саске с ума. Ощутив прикосновение губ к виску, он закрыл глаза и слегка повернул к Наруто голову. Тот поцеловал его снова — в лоб, вдоль по острой линии скулы. Саске попытался нащупать рукой молнию, которая закрыла бы вход в палатку, но безрезультатно. Наруто пришлось отстраниться, чтобы оградить их обоих от лишнего внимания. Оставалось надеяться, что их не выгонят отсюда. Учиха расстегнул все еще влажную рубашку и сложил ее рядом. Наруто повернулся к нему и опустился на колени, притягивая Саске к себе, положив руку ему на щеку. От Саске пахло илом и озером Лох-Несс. Наруто знал этот запах — он вдыхал его уже не один год, повторяя одни и те же экскурсионные истории. Учиха поцеловал его первым, нетерпеливо дергая вниз молнию джинсов. — Хочешь, я расстелю спальный мешок? — хрипло спросил Наруто, чувствуя, как ладонь Саске скользит под его нижнее белье. — Хочу, чтобы ты помолчал. Узумаки фыркнул, опрокидывая Саске на пол и укладываясь между разведенных ног, целуя шею и обнаженные плечи. Саске теперь едва мог шевельнуть рукой, тесно зажатой между их телами. Учиха резко выдохнул, дергаясь в сторону — Наруто укусил его. Не сильно, но это было приятнее, чем Саске мог предполагать. Жаркий, почти колющий румянец прилип к бледным щекам. — Раздевайся. Саске моргнул. Тяжело сглотнув, потянулся к штанам и расстегнул их, стаскивая с бедер. Наруто смотрел за ним, не отрываясь. Поколебавшись, Саске избавился и от белья — Узумаки перехватил его руку и сам провел ладонью по ноге до колена, спуская одежду ниже. По бледной коже прошла дрожь, и смуглая ладонь задержалась, надавливая на точку за коленом. Ответом послужил вздох — короткий и едва слышный. Саске отвернулся. Он остался без одежды, без защиты и без осознания, что именно делает. Он хотел, чтобы Наруто подарил ему то, в чем он так безумно нуждался — спокойствие. Он хотел, чтобы Узумаки решил все за него. Сделал за него — Саске не стал бы протестовать, если бы Наруто перевернул его на живот и взял без особенных прелюдий. Быть может, так было бы проще для них обоих. К несчастью, Узумаки никогда не искал легких путей. Отбросив ком из брюк и белья в сторону, Наруто посмотрел на обнаженного Саске. Как он и думал, Учиха следил за собой чуть более, чем фанатично. Это было волнительное, почти болезненное осознание — Саске готовился. В действительности Наруто хотелось делать все долго. Мучительно-долго, чтобы Учиха задыхался и чувствовал себя нужным. Чтобы он терял сознание и вновь приходил в себя, вздрагивая и краснея от стыда — потому что Наруто все еще был бы в нем. Мозолистый палец коснулся бледных, почти бескровных губ, и Саске открыл рот, проводя языком по чуть солоноватой коже — он машинально потянулся следом, когда Наруто слегка отстранился, чтобы добавить второй палец. Учиха закрыл глаза, чувствуя, как ноготь слегка царапает язык. Горячая и чуть влажная ладонь опустилась на колено, чуть сжимая, и Саске закрыл глаза, стараясь не думать. Слюна скапливалась в уголках губ и медленно скользила вниз по подбородку. Становилось тяжело, но Саске не мог остановиться. У него вырвался глухой стон — второй рукой Наруто раздвинул ему ноги и довольно грубо провел ладонью от основания члена до головки. Учиха схватился за смуглую кисть, стараясь сделать движения более медленными, но Наруто не позволил ему. Он достал пальцы и скользнул ими по коже внутренней стороны бедра. Саске вытер ладонью рот и, задыхаясь, произнес: — Без этого… нормально… Наруто поднял на него взгляд — мутный и как будто чужой. Незнакомый. — Приподнимись. Он сомневался. Хотя раньше не замечал за собой стеснительности в постели. Наруто поднял его сам, обнимая за спину, и осторожно поставил на колени спиной к себе. — Немного, — невнятно произнес он, утыкаясь носом в белое плечо. Пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, и Саске вздрогнул, больно закусывая губу и опуская голову. Челка почти полностью закрывала его лицо. Он слышал глубокое дыхание Наруто за свой спиной. Горячий член прижимался к его пояснице. — Смотри на меня, — свободная рука Наруто довольно неловко легка ему на лоб, зачесывая волосы назад. — Смотри. Шея болела — ноющая боль постепенно сковывала мышцы, но Саске смотрел вбок, куда-то на нос и губы Наруто, позволяя ему видеть, как краснеют скулы, как болезненно хмурятся брови, а взгляд постепенно теряет всякую осмысленность. Наруто почти не растягивал его, просто двигал пальцами внутри, заставляя бедра дергаться вверх — он наблюдал за реакцией. Саске все же не сдержался, стон вырвался, казалось, из самой глубины его души. Он закрыл глаза и снова опустил голову, слегка прогибаясь в спине, но почти сразу вздрогнул, стараясь отстраниться — вместо этого он лишь впечатался спиной в грудь Наруто и приглушенно застонал, пытаясь схватиться хоть за что-то, чтобы удержать. Наруто двинул рукой еще несколько раз и прижался губами к затылку Саске. — Все, все, — непонятно прошептал Наруто, предплечьем вытирая пот с лица, — уже все, сейчас. Он потянулся к рюкзаку и что-то долго искал. Тщетно пытался открыть упаковку презерватива влажными руками, а затем долго надевал его, даря Саске несколько почти спасительных минут отдыха. Учиха лежал на животе, тяжело дыша и прижимаясь лбом к прохладному полу палатки. Наруто твердо взял Саске за плечо и перевернул. Снова раздвинул ему ноги и лег сверху, медленно входя. Казалось, весь воздух ушел из легких, вместо него в горле был один только острый песок. Саске откинул голову, и Наруто зачарованно смотрел на бесконечно-красивый изгиб его шеи, на темные растрепанные волосы и дрожащие ресницы. Саске быстро и коротко дышал, стараясь расслабиться, и осознал, что не мог. Он не мог расслабиться. Наруто вошел в него полностью и прижался щекой к волосам, глубоко вдыхая запах шампуня, пота и, казалось, ила. Ил обладал прилипчивым запахом — или же Наруто он просто мерещился повсюду. Он хотел дать Саске время, но вышло иначе. Учиха в его руках дергался, постоянно ударяясь затылком о край палатки, крепко жмурился, метался и быстро выдыхал, машинально поглаживая смуглые жилистые руки — Наруто крепко держал его за бедра. Было больно, но Саске и не надеялся на иное. С каждым новым сильным движением он смещался все ближе к южной стене палатки, ноги соскальзывали с бедер Наруто, скользили по полу — Саске ни за что не мог удержаться. Он боялся, что не сдержится и с губ сорвется крик. Сердце больно билось в груди, эта боль сливалась с болью, зарождающейся где-то глубоко внутри, и Саске почти сходил с ума от головокружения. Он не помнил, когда Наруто поцеловал его, не помнил, когда больно укусил его за язык, потому что крики как будто царапали горло. Движения стали болезненно-глубокими и слишком быстрыми, чтобы Саске мог сдерживать себя. Влажная ладонь предусмотрительно легла ему на рот — и это стало последней каплей. Саске обмяк, ткань стены палатки скользила по его лицу: он продолжал двигаться вместе с Наруто, которому потребовалось мучительно больше времени. Когда все закончилось, он также дольше приходил в себя: лежал, уткнувшись лицом во влажную грудь Саске и тяжело дышал. Учиха рассеянно зарылся пальцами в волосы — короткие и жесткие на ощупь. Этот ласковый жест, отчего-то показавшийся чересчур интимным, отрезвил Наруто. Он приподнял голову и лег сбоку, притягивая Саске к себе за талию. Наруто по-прежнему был внутри, и теперь это казалось Саске смущающим. Учиха почти не чувствовал, как Наруто целовал его в плечо — хотя это длилось долго. Все ощущения казались странно-смазанными. Какое-то время они молчали. Предсказуемо, Наруто заговорил первым, осторожно переворачивая Саске на спину и смело заглядывая в глаза. — Все хорошо? — спросил он, несколько пугаясь бессмысленного выражения на лице любовника. — Да, — ответил Саске. Ему казалось, он сейчас умрет. — Погоди минуту. Саске хотел усмехнуться, но не смог. Теперь он точно никуда не спешил. Наруто вынул из рюкзака полотенце, несколько упаковок влажных салфеток и пакет для мусора. Порядок Узумаки наводил в одиночестве. Саске не чувствовал в себе никаких сил. Он просто смотрел в потолок, похожий на купол языческого храма, и думал, что воздух стал физически осязаем. Причина этого, конечно, крылась в духоте и вязком запахе — Наруто додумался немного расстегнуть молнию, приоткрывая вход в палатку. Постепенно Саске перестал осознавать, спал он или бодрствовал. Время растаяло и смешалось: то Учиха хотел открыть глаза и подняться — пора было ехать назад на озеро, то он понимал, что сейчас в палатке и еще есть время на сон. Постепенно прохладный воздух, проникающий сквозь оставленную Наруто щель, скользнул по полу, коснулся разгоряченной кожи Саске и слегка привел его в чувство. Он поднялся на локтях и огляделся. Узумаки в палатке не было. Сам Саске лежал на спальнике, укрытый вязанным кардиганом. Рядом обнаружилась стопка чистой одежды и черный сгорбившийся мусорный пакет. С улицы пахло костром и хвоей. Медленно Учиха оделся, нашел в чужом рюкзаке бутылку воды и сделал глоток. Стало легче. Он даже смог подняться, несмотря на неприятную боль, охватывающую живот и поясницу. Открыв дверь полностью, Саске выбрался из палатки, почти сразу щурясь от пламени огня, которое разгоралось совсем рядом. Уже успело стемнеть, и долина озера Лох-Несс напоминала чашу, полную черной воды. Желтый глаз луны прикрывала легкая вуаль седых облаков. Ночь была холодна и свежа — почти по-осеннему, но Саске и не помнил, чтобы было иначе. Наруто сидел спиной к палатке и лицом к костру. Услышав шум, он обернулся к Учихе и неловко улыбнулся, поднимая руку и приглашая сесть рядом. Поколебавшись, Саске все же подошел и сел к Наруто на походный, местами весьма потрепанный коврик. Плюшевый клетчатый плед — видимо позаимствованный у администрации кемпинга, не очень грел, и Узумаки передал Саске свою куртку, лежащую рядом. Костер глухо потрескивал, и жар нежно касался лица Саске, его открытых рук, нырял под рукава большой оранжевой куртки, которую Наруто чуть позже осмелился накинуть ему на плечи. Голова Саске слегка кружилась: приятно пахло дымом, жареным зефиром и еще немного — бензином, от колючего меха куртки. Было нестерпимо жарко и хорошо, ткань футболки прилипала к коже. Наруто осторожно взял руку Саске и перевернул ее ладонью вверх. Саске почувствовал, как холодок скользнул по спине, дрожь кольнула его, и губы судорожно сжались. Наруто улыбнулся ему и слегка надавил на ладонь большим пальцем, очерчивая круг и чувствуя легкую дрожь чужой ладони. С каждым новым движением сладкое волнение охватывало Саске все больше и больше — он не знал, что простое прикосновение будет ему настолько приятно. Наруто прислонился носом к его волосам, не переставая гладить ладонь. Судорожно втянув воздух, полный запаха хвои и дыма, Саске сам взял Узумаки за руку и переплел пальцы. Мокрые губы коснулись его лба — долго и нежно. Это напомнило Саске о поцелуях матери. Он вспомнил неподдельную искренность и любовь, которую ему когда-то дарили, и это глубоко тронуло его, как будто призрачная ладонь сжала его сердце крепко-крепко и отпустила, даря невыразимое воздушное облегчение. Ему было хорошо и спокойно. Не было ни стыда, ни неловкости, ни вопросов о том, что делать дальше. Одна минута сделала Саске счастливым на всю оставшуюся жизнь, и горячая благодарность Наруто поглотила его. Узумаки осторожно убрал со лба темную прядь волос. — Что такое? — тихо спросил он, делая глоток из железной кружки. Саске не ответил, потянул любовника за воротник свитера и поцеловал. Чай заварился слишком сильно — и губы Наруто были горьковатыми. Он ответил, обхватывая лицо Саске руками и углубляя поцелуй. Где-то за чужой палаткой кто-то сделал снимок — вспышка осветила темную землю и раздался смех. Наруто напоследок прижался губами к губам Саске и отстранился, поднимая железный вертел над костром. Зефир расплавился и густым розоватым маревом капал на землю, покрытую мягким мхом и сухими иголками. — Зефир? — Нет, — ответил Саске, не переставая смотреть на Узумаки, пока тот пытался съесть лакомство, но предсказуемо обжегся и с ругательствами откинул от себя вертел. Теперь розоватые комки, похожие на резину, валялись вокруг костра, намекая на необходимость более тщательной уборки. Наруто с раздражением тер обожженную губу. Саске усмехнулся и слегка отодвинул его руку. — Не три. Узумаки широко усмехнулся, слегка сжимая чужую ладонь и перетягивая ее к себе на колено. — Подуешь, чтобы прошло? — спросил он, поиграв бровями. — Куда подуть, чтобы ты перестал быть идиотом? Наруто звонко расхохотался, притягивая Саске к себе за плечи и прислоняясь лбом к его лбу. — Черт, ты классный парень, — сказал он, отсмеявшись. — Давай чай. Он осторожно поднес железную чашку к губам Саске и наклонил ее. Учиха закрыл глаза, делая глоток еще горячего напитка — горького и крепкого. Саске выпил все до дна. Наруто убрал чашку и протянул ладони к пламени. Какое-то время он сидел неподвижно, и Саске, не отрываясь, смотрел на блики огня, причудливо переливающиеся в темно-синих глазах, обрамляющие смуглое лицо. На озере мелькнул и потух какой-то огонек. Это привлекло внимание Наруто, и он отвернулся. Огонь где-то на середине озера снова зажегся и потух. — Странно, — заметил Наруто. — Кто это катается на лодке в такое время? Саске бросил незаинтересованный взгляд на озеро, но ничего не сказал. Ему было все равно. Он устал и хотел уехать куда-нибудь вместе с Наруто — куда-нибудь, где можно отдохнуть. Узумаки же продолжал смотреть в густой мрак, плывущий над гладью холодного озера. В последнее время Наруто думал, что Шикамару ведет себя странно. Его лодка часто пропадала из порта, а сам он отдалился и уже давно не показывался в городе. Нара даже не знал, что Наруто жил в проклятом доме — если только Темари не сказала. Из соседней палатки вышла семья иностранцев и стала устанавливать мангал совсем рядом. Шум отвлек Наруто от грусти. — Пошли в палатку, — сказал Учиха, замечая перемену в настроении любовника. Наруто улыбнулся ему. Махровый яркий огонь отбрасывал на лицо Саске нежные тени — его красота, несколько поникшая от длительной депрессии и болезни, вновь обретала силу. И Наруто поддался странному очарованию, наклонившись и прижавшись на мгновение лбом ко лбу Саске. Затем он встал с земли и потянулся, разминая ноги. — Туши костер и… эй, ты куда это собрался? Но Саске уже исчез в их палатке. — Вот ублюдок, — пробубнил Наруто, собирая вещи и перебивая пламя сам. Хлопоты вокруг костра, как позже узнал Узумаки, все же стоили того, потому как Саске не имел привычки отрицать свою нетактичность и готов был исправляться во всех возможных положениях. В конце концов они заснули, кое-как забравшись в один спальник и совершенно забыли и о мистическом вечере, и о куче влажных салфеток, сваленных в углу, и о не очень чистой одежде. Наруто проснулся около двух часов ночи и растолкал Саске, который всячески отбивался и пытался даже воспользоваться запрещенным приемом, но Наруто слишком сильно хотел зайти к Цунаде — попрощаться. Ночью они с Саске решили уехать и провести остаток выходных в горах, а затем съездить в столицу. Работы на озере не предвиделось, а у Саске и вовсе не было особых планов. В перспективе Наруто подумывал о смене работы, чтобы быть поближе к Саске. Чего он точно не собирался делать — так это оставаться здесь. Он был так головокружительно счастлив, что хотел рассказать об этом всем знакомым. Нехотя Саске все-таки поднялся и даже помог убрать палатку. Он крался в полумраке кемпинга, как убийца, чтобы всего лишь выкинуть мусор в ближайший бак. Все в той июльской ночи представлялось ему волнительно-философским. И слабое колыхание озера в лунном свете, и огонь фонарей за тонкими стенками чужих палаток, и взгляд Наруто — такой непривычно спокойный и нежный. Когда на месте их прежнего обиталища остался один только пустырь с примятой травой, Узумаки сказал: — Я оттащу палатку в машину и заберу из дома оставшиеся вещи. Вовсе не обязательно нам идти туда вместе. Он подошел ближе и наклонился, прижимаясь губами к холодной щеке Саске. — Иди к Цунаде на вечер, а я приду, как закончу, и встретимся там. Не хочу, чтобы ты волновался лишний раз. Саске раздраженно фыркнул. — Это не я убежал из дома в палатку. — Не хочу ссориться с тобой, — улыбнулся Наруто, снова целуя Саске и обнимая его, хотя это и вышло неловко: тяжелый рюкзак с привязанными к нему ковриками сильно затруднял движения. — Покончим с этим и уедем. Саске согласился с ним и, кутаясь в чужую куртку, пошел по дороге к городу. Наруто заплатил за стоянку и отправился в другую сторону, чтобы в последний раз переступить порог дома, который подарил ему одновременно самые счастливые и самые страшные воспоминания в жизни.