Обещания

- …я сделаю тебе больно! - зашипел мальчишка, и пальцы его потянулись, чтобы начать беспощадно щипать. Так болезненно и остервенело, как только злые дети могут. Но княжна проигнорировала эту угрозу и отвернулась. Ничего он ей не сделает: отец в доме, а, значит, за поступки в этот раз придется отвечать. Она прикрыла глаза, на мгновение позволяя своей собственной боли взять верх. Словно рука невидимого черного духа сжала низ живота. По спине, по плечам, по рукам поползли мерзкие мурашки. На лбу — она почувствовала — выступила испарина. И захотелось плакать. Сильно. Никакого злого мальчишки не надо. Справлялась и эта проклятущая, сводящая судорогой пустота внутри. Княжна снова взглянула на воинственного пасынка и улыбнулась безукоризненно вежливо. Маленький злодей не представлял, что такое настоящая боль. Впрочем, что ж сразу злодей? Законнорожденный первый сын своего отца. А уж потом — все остальное. Но с болью он еще обязательно познакомится, напомнила себе княжна. С таким-то нравом — очень скоро. - Если ты не в состоянии удержать свой язык с помощью ума, попробуй использовать ноги. Уходи, когда чувствуешь, что готов сорваться. Это не очень вежливо, но намного лучше того, что получается сейчас. - Что хочу — то и говорю! А еще: что хочу — то и делаю. Я наследник! - Ты — дурак, - устало выдохнула его вынужденная мачеха, но почти сразу пожалела о слетевшем с губ откровении. В отличие от мальчишки, ей-то ничто не мешало руководствоваться умом, а не сердцем. Все из-за боли... Боли, которая снова указывала на неутешительную правду: княжна и в этот раз не станет матерью. - Как ты меня назвала?! - мальчишка топнул ногой и смешно покраснел. Видят валар, доводить этого капризного ребенка до бессильного бешенства — было запретным, неприличным, но таким сладким удовольствием. Тем слаще, что, кажется, только у княжны подобное получалось по щелчку пальцев. Она не любила мучить детей. И — более того — не считала пасынка глупым. Наоборот. Но поставить его на место... должен же был хоть кто-то поставить его на место. - Я назвала тебя дураком. Это значит, что твои умственные способности чуть ниже, чем у других мальчиков твоего возраста. И тот факт, что мне приходится объяснять значение этого слова, - она подхватила пиалу с маковым обезболивающим молоком и откинулась в кресле, - только подтверждает мои слова. - А ты... ты ненастоящая! - заорал любимый первенец короля и дальше уж остановиться не мог. - Фальшивая! Фальшивая! Фальшивая жена! Мальчишка начал носиться по комнате, громя все, что попадалось ему на глаза. Перевернул маленький столик, на котором жила небольшая коллекция фарфоровых гончих, отшвырнул стул, потом подбежал к рабочему столу и одним взмахом руки отправил все бумаги и письменные принадлежности в полет. Княжна устало проследила, как описала дугу ее любимая чернильница. Красивый полет, который закончился не менее красивым падением на песочного цвета ковер. Мгновение, и она смогла услышать, как, вытекая, начали булькать темно-фиолетовые чернила. Пятно, безразлично разливающееся по ворсу, почему-то снова напомнило о боли, о пустоте в ее лоне и о рухнувших надеждах. Еще одна проваленная попытка. Еще одна отсрочка. Еще какое-то время во дворце короля без своих детей. Несостоявшаяся мать снова прикрыла глаза, игнорируя звуки детской истерики, в очередной раз позволяя боли краткий момент торжества над собой. - Феанаро!.. Что здесь происходит? - Отец! - мальчишка моментально развернулся, заслышав единственный голос, которого слушался. Выражение на его покрасневшем лице забавно металось от торжества — не зря старался, разнося все вокруг без зрителей — до вины за содеянное. Индис неосознанно покачала головой, соглашаясь с внезапной мыслью: еще пара лет, и страх перед отцом пропадет. Вот тогда-то народ нолдор вздрогнет от того, какого наследника себе воспитал. И ладно бы только этот конкретный народ... - Что тут происходит? - холодно повторил король, переводя взгляд с сына на жену и обратно. - Она обозвала меня дураком! - мальчишка обиженно ткнул в обидчицу пальцем. - После чего ты стал громить мой кабинет. Ведь именно так поступают умные мужи, доказывая свою правоту, - хмыкнула она и снова отпила отвара. - Это правда? - Финвэ, кажется, обращался сразу к обоим. Еще одна ошибка мужчины, слишком любящего своего ребенка, подумала Индис. Нет, не вырастет из первенца достойная смена. Не с таким отношением. С другой стороны, может, и хорошо, что валар обходят ее своей благодатью. Не лучшая доля — подобный старший брат. Так или иначе, на вопрос короля они с мальчиком промолчали оба. Наследнику было неудобно признавать ошибку. Индис справедливо полагала, что не обязана оправдываться. О нраве, умственных способностях пасынка и его потребности в твердой руке мнение не менялось уже давно, и Финвэ был обо всем этом прекрасно осведомлен. - Что ж, - тяжело выдохнул он. - Вижу, ни в одном из вас нет раскаяния. - Но отец!.. - Молчи! - внезапный окрик в исполнении обычно спокойного короля заставил Индис пристальнее присмотреться. Да нет... все было, как обычно. Ни новых морщинок, ни следов иных тяжких мыслей. Чуть более усталый, чем всегда, взгляд. Но ведь у мужчин положения Финвэ - это норма. Ответственность за многих — большой груз для того, кто привык делать свое дело хорошо. Тем более, для того, кто по многим причинам не мог рассчитывать на заслуженный отдых в стенах родного дома. - Король?.. - начала она, но тот оборвал ее нетерпеливым жестом. - Ты, - глава государства обратился к сыну. - Индис явно пожалела тебя, раз употребила такое ласковое слово. Твое поведение сегодня достойно и гораздо более жестких определений. Иди к себе и жди меня. Если воспитатель не может вбить в твою голову элементарных вещей, я сам этим займусь. - Но... - Вон. А вот в этом спокойном тоне Финвэ угадывался уже намного лучше. Мальчишка еще постоял немного растерянно, явно не ожидая такого сурового выговора. Не без причин, надо сказать. Отповедь от отца он получал, на взгляд Индис, слишком уж редко. И все-таки суровый вид короля подтверждал, что тот не шутит. Феанаро выдохнул и опрометью кинулся из гостиной. Где-то за дверьми послышались шаги воспитателя и няньки, которые двинулись за ним. А в разгромленной комнате повисла тишина. Индис успела неплохо узнать мужа за те два года, что провела в его дворце. Сейчас он переживал за то, что повел себя слишком сурово в отношении сына. Сама Индис могла бы утешить его, заверив, что все это — еще недостаточно сурово. Но смысла в этом разговоре, увы, не было. Ее мысли по поводу воспитания мальчиков Финвэ слушать не желал да и не был обязан. Его сын, его дом, его народ... его правила, в конце концов. Индис поставила свою чашку на чудом уцелевший столик — все-таки не рисковал (или не хотел) Феанаро приближаться к ней слишком уж близко — и встала, подходя к опрокинутому стулу. - Не слишком уютно для правителя нолдор, но лучшего тебе сегодня предложить не могу, - проговорила она, и приглашающе кивнула в сторону только что восстановленного в своих правах стула. Финвэ словно вынырнул из своих невеселых мыслей, поблагодарил и сел на предложенное место. Руки Индис привычно опустились на волосы короля, чуть массируя. Да, что-то сегодня определенно было не так... - Королева... - начал он, но Индис слегка сжала пальцы на чужих висках в протестующем жесте. Она не любила этого громкого слова. Она не понимала, зачем нолдор его придумали. В ее родном, как ей казалось, более близком к правде языке, подобного понятия не было. Ее брат был Князем — это значило всего лишь, что народ доверил ему право решать некоторые вопросы. Она была Княжна — и это значило, что она может дать ему мудрый совет, если такой придумает. Но прочие титулы... Король, королева... Индис до сих пор просила не звать ее так. - Прости, - выдохнул Финвэ. - Ты же знаешь, что для меня это лишь синоним к слову «жена». - Знаю, - кивнула Индис. Знать и соглашаться — разные вещи. Но говорить об этом — зря портить тишину. Тишину, которую княжна начала ценить на вес золота с тех пор, как стала жить в одном доме с Феанаро. - Индис, - исправился Финвэ. - Что случилось снова? - Снова то же самое. Причина в том, что он не принимает меня. А повод к ссоре твоему сыну найти несложно. Король повернул голову, смотря в окно на свой город. Что-то будто кольнуло Индис. Тишина была странная. И Финвэ молчал странно. - А что произошло с тобой? - напрямую спросила она, но муж ее не ответил. Вместо этого снова развернулся, подставляясь под массаж сильных тонких пальцев. Он молчал долго, пока его взгляд, видимо, не упал на уцелевший стол и то, что на нем стояло. И разговор сразу потек не туда, куда бы самой Индис хотелось. - Маковое... Тебе больно? - Отвар помогает. Не о чем беспокоиться.  Король обернулся: - Я слишком много раз слышал эти слова. - Могу подобрать другие. Но дело ведь не в них.  - Индис... Ей пришлось снова положить пальцы на виски супругу и, приложив немного силы, развернуть его голову: - Я не она. Не собираюсь ни умирать, ни страдать. Именно поэтому здесь стоит маковое молоко. А когда понадобиться, ты приведёшь мне лучших помощниц Эстэ и обеспечишь прочие необходимые вещи. Никто в тебе не сомневается. - Снова не получилось? - выдохнул он. - Нет, - на минуту пальцы его жены застыли. И в комнате повисла даже не тишина — печаль. Никто не говорил им, что будет просто. Но никто не говорил, что не будет получаться даже самое элементарное. Подружиться с первенцем. Зачать ребенка... Разве могло быть что-то более простое, если оба хотели обрести семью? - В следующий раз, - привычно сказал Финвэ. Он уже очень много раз это говорил. И теперь Индис была почти уверена, что просто так подобное не случится. Нужно что-то поменять, что-то понять, что-то сделать. Но сложно придумать ответ на незагаданную загадку. - Так что случилось? - вернулась она к тому, что все-таки можно было понять. - Ты выглядишь уставшим и немного напуганным. - Напуганным? - с легкой улыбкой, которую княжна не видела, но слышала, переспросил король. - Вот уж точное определение. Я в ужасе. - Феанаро?.. - Да... В конечном счете, почти все мои страхи сводятся к нему, - задумчиво проговорил Финвэ, после чего перехватил руку жены и потянул на себя. – Сядь, мне нужно поговорить с тобой. Индис, не скрывая интереса, обошла стул и присела в оставленное ею кресло. Неужто все-таки?.. - Мы почти закончили стройку Альквалондэ, - издалека начал король. Княжна спрятала улыбку за пиалой с маковым молоком. Нет, вопросы воспитания обсуждаться с ней все же не будут. - Я слышала, - кивнула она после глотка. - Многие из тех, кто ездит помогать, говорит о Гаванях. Но разве это проблема? - Проблема в том, что через десять смешений света Ольвэ хочет сделать праздник... Хотя нет, не это проблема, - резко дернул головой Финвэ. - Туда мы, конечно, отправимся вместе как почетные гости. Проблема в том, что до этого мне нужно навестить Таникветиль. Вместе с остальными. С твоим братом и Ольвэ. Индис на мгновение застыла, пытаясь найти в словах мужа реальную проблему... пока не вспомнила, что теперь живет не в своем родном городе. Путь из Тириона до Владыки мира и обратно, плюс сам прием у валар, которые, как известно, никуда не торопятся, ведь просто не знают о таком понятии как время (или игнорируют его?)... Все это минимум шесть смешений света. - Ты боишься оставлять меня с Феанаро, - подытожила она. Финвэ мрачно промолчал, но слова были ни к чему. За то время, что княжна провела в Тирионе, король нолдор только один раз надолго оставлял ее наедине с наследником. Собственно, тогда и стало понятно, что идея не очень хороша. Впрочем, проблемой это не было. Финвэ брал сына и на стройку, и на охоту, и на советы со своими друзьями из других народов эльдар. Мальчишка не мешал, даже помогал. Заодно учился. Да и Индис без его истерик не скучала. Жаль, что были места, куда взять Феанаро было все еще нельзя. - Что ж, - вздохнула княжна. – Выбора у тебя нет. Придется доверить свое сокровище моим заботам. - Я не сомневаюсь в твоей заботе. Скорее уж… - В своем сокровище? – фыркнула Индис, но развивать тему не стала. Она задумчиво наполнила пиалу еле теплым молочком, отпила. Горьковатый вкус напитка словно не по языку, а по мыслям прокатился, она и сама это почувствовала. Одновременно с не очень приятным откровением. Не в этом ли, в самом деле, их единственная проблема? - Рано или поздно, - сказала она, снова посмотрев на мужа, - нам с Феанаро придется найти общий язык. - Я был бы этому только рад, ты знаешь, - кивнул Финвэ. - Тогда этот раз ничем не хуже другого для того, чтобы снова попытаться, - теперь уже она отвернулась к окну, помолчала, а потом с горечью добавила. – Попроси кого-нибудь из строителей Гаваней доехать к нам. Не могу гарантировать отсутствие разрушений. - Индис, - выдохнул Финвэ, но… кивнул. Как отреагировал Феанаро на известие отца, Индис не видела. Но судя по тому, что и не слышала, королю удалось донести новости в более-менее спокойной обстановке. Или же сыграло роль наказание, которое Финвэ обещал за разгромленный кабинет. Он уехал на следующее утро, с чуть более широкой, чем обычно, улыбкой. Явно переживал. Так что княжне пришлось еще раз пообещать, что она позаботится о ребенке, что бы этот ребенок ни сделал. Впрочем, делать Феанаро то ли вовсе ничего не собирался, решив переждать их вынужденное перемирие, то ли просто готовил нечто более масштабное. Что тоже вполне вписывалось и в его нрав, и в уже сложившуюся практику их отношений. Индис не видела его два дня. Хотя детальный отчет и няньки, и воспитателя выслушивала каждые утро и вечер. Княжна бы покривила душой, если бы сказала, что не рада такому обстоятельству. Но открывшаяся правда не оставляла выбора. Было нужно... нет, было просто необходимо договориться с упрямым мальчишкой, если им с Финвэ нужны общие дети. Странное условие, с одной стороны. С другой - Индис понимала, что единственно важное в их ситуации. И странно, что она не догадалась об этом раньше. К вечеру второго дня княжна сама зашла за пасынком. Тот сидел в саду, обложившись какими-то трубками и чертежами. Феанаро был уже достаточно самостоятельным, чтобы взрослые не следили за ним постоянно. Он, в общем, и сам подобного не выносил, отсылая своих воспитателей. Сейчас, наблюдая за пасынком из тени раскидистой груши, Индис подумала, что он вообще намного старше своих сверстников. Когда не кричит и не доказывает ей свою правоту, конечно. Это тоже было странно, ведь телом он был все еще ребенок. Ему бы играть с мальчишками на деревянных лошадях. А он уже двое суток мастерит систему городских фонтанов. Рабочую систему. Что ж, вероятно, и говорить с ним стоило как со взрослым эльда. Не как с ребенком. - Здравствуй, Феанаро, - сказала княжна, но мальчишка даже не повернулся. - Думал, уже не придешь, - едко прокомментировал он, соединяя еще пару трубок. - Почему? - Потому что самый простой вариант — уверить моего отца, что ты сделала все возможное, а самой ничего не сделать. Скажешь ему потом, что это я неблагодарный. И дурак, - выделил он это слово. И, видит Эру, столько сарказма Индис не слышала даже в речах народа авари. - Я больше никогда не назову тебя дураком, - усмехнулась княжна. - Я вижу, что это уже не так. Идем. Нам надо многое обсудить. Она пошла по одной из садовых дорожек королевского сада. Индис совсем не была уверена, что ее приглашения будет достаточно для того, чтобы Феанаро последовал. Но пройдя до поворота, поняла, что мальчишка все-таки нехотя идет за ней. Княжна остановилась и подождала, пока тот догонит. Но и после этого какое-то время они шли в абсолютной тишине, которая нарушалась разве что редким пением птиц да шумом ветра в листве. Медленно начинал разгораться Тельперион. - Значит, твой отец предупредил тебя о нашем разговоре? - Значит, - пожал плечами Феанаро. - Тогда я не буду отнимать твоего времени. Скажи, ты ведь понимаешь, что рано или поздно нам придется договориться? - Договориться о чем? О том, что ты занимаешь место моей матери? - Можно сказать и так, - кивнула Индис. - Но это ложь. Ты не любишь его. И ты не любишь меня. Только изображаешь из себя. Играешь роль матери. Это лицемерно! Это все – неправда! - А ты дал мне хоть один повод любить тебя? Ведь ты и сам меня не любишь, - заметила Индис, снова сворачивая на совсем уж безлюдную тропку. - А я и не должен! - Так, значит, я должна? - остановилась она и посмотрела на мальчика. Ноздри у Феанаро раздувались, как у необъезженного жеребенка. Того гляди лягнет. Впрочем, Индис не боялась. Она давно заметила, что касаться ее он избегает. Разнесет очередную клумбу – это возможно. Пойдет что-нибудь сломает – вероятно. Ее он не тронет точно. Но мальчишка на удивление не сорвался в привычную истерику. Вместо этого со злостью прошептал: - Ты пришла не на свое место, заняла чужое. За что мне тебя любить? - Не за что, - княжна согласно кивнула. Она вдруг ощутила, что как-то неправильно говорить с ребенком с высоты своего немаленького роста. Сын Финвэ до сих пор едва дотягивал ей до груди. Она поискала глазами ближайшую скамью и, найдя подходящую, быстро дошла до нее. Мальчишка, как ни странно, не отставал. - Тебе не за что меня любить, Феанаро, и это твое решение я как раз уважаю, - продолжила Индис, расправляя складки своего светлого ваниарского платья и встречаясь взглядом со злыми серыми глазами. – К этой части нашей с тобой жизни у меня нет вопросов. Я не навязываюсь тебе, не прошу называть матерью и дарить венки из цветов, не говорю, как тебе стоит поступать. Заметь: я не наказываю тебя, хотя могла бы, и даже твой отец не сказал бы мне что-то против. Но я – повторяю - уважаю твое решение не принимать меня. Вопрос в другом: почему же ты тогда так страстно отрицаешь мое право чувствовать то, что я чувствую? А, вернее, не чувствую. Еще и ставишь мне это в вину. Феанаро молчал. Что-то в его лице неуловимо менялось. Челюсти он сжимал все с той же силой, и даже смотрел все так же испепеляюще, но что-то менялось. Индис с интересом смотрела на его лицо, которое вот прямо в этот момент окончательно переставало быть детским. - Ты и своего ребенка любить не будешь? Ты вообще умеешь? – вдруг спросил он. Княжна даже невольно улыбнулась, снова возвращаясь к складке на своей юбке. - Кто знает, Феанаро, - ответила она. – У меня нет детей. Но я буду стараться. - Почему ты не стараешься с кем-нибудь другим? - Потому что я выбрала твоего отца, и валар одобрили мой выбор. - Валар все равно и на тебя, и на твой выбор, раз они разрешили такое! Княжна сжала пальцами складку ткани, внутри начинало очень незнакомо и неприятно клокотать. Она уже давно привыкла ловить на себе эти взгляды непонимания и неодобрения от прочих квенди. Но объясняться, оправдываться перед ребенком. Перед маленьким эгоистичным злым созданием, который даже не знает, каково это: всегда быть второй! - Хочешь ты или нет, но данное слово нужно держать. Хоть с этим-то ты спорить, я полагаю, не будешь. Твой отец и я дали слово, что будем вместе, пока твоя мать хочет оставаться в чертогах. Если она решит выйти… - Ты уйдешь туда? – перебил Феанаро, глаза его горели. Надежда. Индис глубоко вздохнула, тщетно пытаясь успокоиться. - Я не могу тебе этого обещать. Если у меня все-таки появятся дети, и они будут все еще нуждаться во мне… - А если уже не будут? Или если так и не появятся?! - Я могу пообещать тебе только одно. Если твоя мать решит вернуться, то что бы ни случилось, мы соберемся все вместе: ты, я и твой отец, и примем решение вместе. - Но этого недостаточно! А вдруг ты все-таки родишь!? - Я рожу, не сомневайся! - Тогда не ври! Ты их не оставишь! - А ты бы оставил своих детей? - Никогда! - Что же, может, хоть в этом ты больше похож на меня, чем на свою мать? Мальчишка резко развернулся. Он так и застыл с открытым ртом, буравя мачеху своим острым взглядом. Княжна тоже застыла. Она сама от себя такого не ожидала. Слишком жестокая истина для них обоих. Вот сейчас, может, и не сдержится сын короля, не просто дотронется - набросится… - Хорошо, - вдруг кивнул Феанаро, и Индис дернулась от неожиданности. - Что – хорошо? - Я понял тебя. Я тебя услышал. - Поясни, - с недоверием выдохнула Индис. - Ты никуда уже не денешься, - горько ухмыльнулся мальчишка, впрочем… нет, мальчишкой он быть раз и навсегда перестал. Княжна смотрела на молодого эльда, подростка с невероятно упрямым взглядом. Она подождала еще немного, но продолжать Феанаро не собирался. Тогда она кивнула: - Значит ли это, что мы – и ты, и я – постараемся жить вместе? Я не прошу любви. И ты ее не просишь. Но мы можем дать друг другу уважение. А твоему отцу – покой. - Мы можем, - кивнул наследник. – И еще я тоже дам тебе обещание, которое сдержу. Индис слушала. - Я уйду, как только отец позволит это сделать. Потому что не буду частью вашей семьи. Я никогда не полюблю твоих детей. Потому что они не будут моей семьей. Они будут помехой для воссоединения моей настоящей семьи. Но я всем сердцем буду желать им вырасти сильными и независимыми, я буду им в этом помогать. Потому что настанет день, и ты уйдешь. А моя мать вернется. - Что ж... - задумалась Индис, слова Феанаро звучали страшно, но почему-то она не слышала в них злобы. - Что ж, вот мы и выяснили, что своих детей я все-таки буду любить, - княжна встала и пошла в сторону дома, уже не оборачиваясь, но точно зная, что пасынок ее услышит. - То, что для них благо, благо и для меня. Мы договорились, Феанаро.