Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      22.       Выпавшая из потолка тварь первым делом направилась к телу шахтёра, Кондор еле успел отскочить. Он машинально вскинул резак и пригнулся, уходя в сторону от безобразной сцены.       Ком маслянистой плоти, ни живой, ни мёртвой, накатился на труп, охватил его кожистыми складками и принялся… то ли переваривать, то ли откладывать личинки, то ли неизвестно что ещё. Кондор в жизни не видал ничего подобного, а память из прошлой жизни в этот раз с подсказками не торопилась. Мародёр, стараясь прикрыть собой Крею, смещался к выходу из отсека и выхватывал детали.       Бесформенное тело, эндоскелет, бугристая шкура цвета дантуинского неба. Голый костяной череп скрыт в складках плоти… нет, вряд ли он уязвим для лазерного огня. Органы зрения неразличимы. Вероятно, придётся работать по конечностям… да, шипов не видно: это не та особь, что сидела в вентиляции. А, вот: присоски! Они уязвимы заведомо.       Тварь закончила свои непонятные дела с мертвецом и, медленно переваливаясь, покатила к живым. Крея сухо вздохнула за спиной. Кондор не раздумывая вскинул резак и нажал на спуск.       Очень быстро он убедился, что шахтёрским лазером тварь не остановить. Да, замедлить её продвижение удавалось, но и только. Она дёргалась с каждым разрядом, колыхалась из стороны в сторону, словно искала более лёгкий путь, но затем продолжала неторопливое продвижение к цели. Серьёзного урона резак нанести явно не мог: он даже видимых повреждений не наносил.       Будь у Кондора более серьёзное оружие… А пока приходилось пятиться, осаживая противника беглым огнём и одновременно оттесняя к выходу женщину.       - Я предупреждала, — едва ли не с удовольствием в голосе произнесла Крея из-за спины своего хранителя. — Всё было непросто. Всё будет непросто. Всё всегда…       Договорить велеречивой старухе Кондор не дал. Сместился назад, почувствовал бронированной спиной касание и сделал ещё один шаг, резкий и жёсткий.       Крея весила так мало, что мародёр почти не потерял скорости. А Крея вылетела в коридор, упала, тонко вскрикнула от боли...       «Тем лучше», начал считать Кондор, не обращая внимания ни на что, кроме приближающегося противника, «тем лучше».       Всё, пора.       Он быстро выпрямился, ухватился рукой за рейлинг, прицелился и выстрелил.       Не в тварь.       В покрытое трещинами стекло панорамы.       Автоматика сработала быстрее, чем он ожидал, Кондор еле успел отшатнутся. Створки противовакуумного щита пронеслись перед его лицом и сомкнулись наглухо. Мародёр не успел заметить, полностью ли лопнуло вязкое стекло, но теперь это не имело значения: главное, что датчики штатно отреагировали на падение давления в отсеке.       Кондор повернулся. Его спутница уже поднялась на ноги. Капюшон её слетел при падении, но лицо оставалось таким же непроницаемым.       - Вы видели? — спросил мародёр, ожидая то ли похвалы, то ли насмешки.       - Что? — вопросом на вопрос ответила Крея.       - Это… эту тварь. Тварь в отсеке.       - «Тварь». Ты видел живое. Не дроида?       - «Дроида»?.. — в полном недоумении переспросил Кондор.       Куда она вообще смотрела, эта надменная старуха? Как можно было не заметить ту кошмарную...       - А, — уже с явным удовольствием произнесла Крея. — Ты напуган.       - Нет, — сквозь зубы ответил мародёр.       - Хорошо. Тогда мы, пожалуй, можем здесь задержаться. Побродить по станции, осмотреться, завести новых друзей... не так ли?       - Нет! Мы покинем «Перагус». Немедленно. Живым здесь места нет. Если потребуется, я всё здесь разнесу!..       - Надеюсь, то, что я вижу — это не истерика.       - Надеюсь, вы можете доверять своему зрению.       - А. Теперь ты гневаешься.       - Нет, — ответил мародёр резче, чем намеревался, и разжал кулаки. — Нет эмоций. Есть покой.       Старуха издала горлом странный булькающий звук, который Кондор предпочёл принять за очередной смешок. Быстро подняла дрожащие руки и накинула капюшон.       - Ты собирался покинуть станцию, — сказала она, склоняя голову. — Твои надежды — иллюзия: всё, что может пойти не по плану, пойдёт не по плану. Но я хочу, чтобы ты вернул себе право идти первым. Даже ценой… избавления от иллюзий. Веди.       Кондор давно понял, что у него не очень хорошо получается спорить и думать, зато очень неплохо — действовать в условиях кризиса. Возможно, каждому предначертана своя роль в жизни: кому-то произносить слова, кому-то сражаться… и вести за собой.       Он повёл.       И коридор, только что казавшийся бесконечным и тупиковым, почти сразу закончился поворотом к знакомой дежурке.       Ярко горел свет. За беспечно поднятым транспаристиловым щитом, уткнувшись взглядом в планшет, скучал подтянутый молодой офицер... по виду — брат-близнец того, что остался в отсеке с Куртой и вентиляционным монстром.       Кондор с недоумением смотрел на республиканца: то же знакомое лицо, та же форма… только лицо свежее, и форма свежая. И всё вокруг какое-то... свежее, другого слова и не подобрать. Ровная атмосфера без запаха гари, чистые пол и стены, нейтральное освещение.       - Курта? — не поднимая головы, рассеянно спросил офицер. — Опять ты…       Спутники растерянно молчали. Что-то почувствовав, дежурный всё-таки оторвался от планшета. Мужчины встретились взглядом.       В тот же миг свет погас. Кондор автоматически выхватил из крепления скафандра резак и сместился с линии возможной атаки.       Но её не последовало. Освещение включилось.       Произошедшее потрясало: декорации вернулись к исходному состоянию.       Спутники стояли посреди знакомой замызганной дежурки, с присыпанными пылью переборками и запахом гари в воздухе. За поляризованным транспаристилом щита, теперь наглухо задраенным, стоял давешний офицер — безо всяких сомнений, тот, кого они встретили первым. Мятая форма, мятое лицо...       - Добро… пожаловать на «Перагус», — натянуто улыбаясь, проговорил дежурный. — Какова цель вашего визита… пожалуйста?       «Это какой-то нелепый розыгрыш», подумал Кондор, не решаясь опустить резак, «шахтёры скучают, охрана скучает. Решили поразвлечься? Вот так — развлечься?.. Или — эксперимент?..»       - Открой шлюз, — неожиданно вмешалась Крея.       - Не могу, — очень быстро ответил офицер, бегая глазами.       - Ты должен выпустить нас.       - Не… не могу. Я не могу. Я не… не должен, — он сглотнул, как существо, во рту которого то ли не осталось, то ли отродясь бывало слюны. И сразу же, без паузы: — Вас нет. Я живой, а вы убиты.       В первый момент Кондор не поверил своим ушам: если Крея вместо живого монстра видела каких-то дроидов, значит, органы восприятия могли подвести и его самого. Затем в голову ему пришло, что таким странным образом офицер пытается донести до них какую-то важную мысль, которую нельзя высказать прямо.       - «Ты живой, а мы убиты»? — внятно, почти по слогам произнёс он, внимательно следя за реакцией дежурного.       - Ха-а, — выдавил тот, дёргая губами, как тяжёлый заика. — Вы... убиты, я живой.       То же самое. Другими словами. Это важно? Неизвестно. А что важно?       «Нет, нет, нет», подумал Кондор, «я не должен рассуждать. Я должен действовать на голых инстинктах. У меня всё получается, когда я действую инстинктивно, без рассуждений».       Если офицер не желает открывать двери шлюза, это придётся сделать самим беглецам. Кондор включил боковой прицел, перевёл точку на крепление щита и трижды выстрелил.       Шарнир мгновенно раскалился и лопнул, щит выпал из пазов и повис на втором креплении, открывая доступ к пульту.       Свет погас.       Свет включился.       Офицер уже куда-то пропал.       Кондор подбежал к стойке и, отбрасывая в сторону транспаристил, одним движением перемахнул через неё.       - Крея! Сюда! — крикнул он, разворачиваясь к пульту.       Пульта не было. Вообще. Алустиловая стойка оказалась совершенно гладкой. Кондор машинально постучал по металлу: монолит. Даже никаких швов.       «Тем лучше». Переждать пару ударов сердца… Ничего страшного: шлюз можно открыть вручную. Выбить автоматику дверей, закоротить демпферы сервопривода, развести створки силой.       Он выскочил из-за стойки, подбежал к Крее.       Старуха недвижно стояла… там, где только что были створки шлюза.       Кондор провёл ладонью по стене. Пермакрит, бугристый, небрежно окрашенный. И такой же монолитный. Никаких следов выхода.       - Невозможно, — пробормотал мародёр.       - Для Силы нет невозможного, — сухо отозвалась его спутница.       - Но почему...       - Нет! — резко оборвала его Крея. — Нет места вопросам «почему», только вопросу «что». Итак: что ты собираешься делать?       - Двигаться дальше, — автоматически ответил Кондор, который вдруг понял, что процесс поиска выхода занимает его сам по себе, даже не ради спасения как такового, но из чистого азарта. Неведомые шутники-экспериментаторы ставили ему всё новые преграды, и мародёр ожесточался в намерении во что бы то ни стало преодолеть лабиринт. — Апатия — смерть.       - Тогда я с тобой, — склонила голову Крея.