Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      23.       Турникеты исчезли вместе с пультом, офицером и створками шлюза. Не встречая препятствий, спутники вышли в знакомый коридор.       Он оказался незнакомым. В этот раз он даже коридором быть не пожелал.       Просто: плохо освещённый зал, с низким потолком (Кондор быстро приучился остерегаться потолков), плотными заносами то ли песка, то ли мелкодисперсной руды на полу и скошенных стенах. Настолько плотными, что ноги беглецов даже не оставляли следов.       Всё здесь выглядело так, словно помещение служило шахтным тамбуром. Но этого быть не могло никак: от причальной зоны до рудников «Перагус» тянулся минимум на пару километров в обе стороны. Беглецам предстояло пройти долгий, долгий путь через жилые и служебные помещения, казармы, мастерские, столовые, склады, шлюзы, шлюзы, шлюзы… И всё это в условиях биоконтаминации. «Восстания дроидов», если верить не своим глазам, а словам Креи.       Кондор покосился на старуху: как бы не пришлось под конец тащить спутницу на себе. Но нет, женщина держалась прямо, осанка и манеры оставались такими же уверенными. Если сам мародёр старался двигаться, прижимаясь к стенам, то Крея без колебаний вышла на середину зала.       Встала. Повернулась к противоположному выходу…       Из тумана, заполнявшего проём, медленно проявилось знакомое лицо.       Первый офицер. Курта. Безумец с гидроключом. Второй офицер. Одно и то же лицо, снова и снова. Теперь это опять был шахтёр, с обрезком трубы в руке и натужной ухмылкой на перекошенных губах.       Кондор непроизвольно схватился за резак, но пришелец не обратил на мародёра ни малейшего внимания. Он смотрел на Крею.       А Крея смотрела на пришельца.       С улыбкой, чуть склонив голову. Так смотрят на далёкого родственника… простофилю и дурака, неудачника, быть может — позор семьи, но всё равно часть семьи.       - Крея!.. — сдавленно прошептал Кондор, потому что «родственник» выступал из тумана, становясь всё реальнее и направляясь к старухе.       Та не двинулась, ничем не выказала смущения. Так и смотрела на шахтёра, пока тот, занося трубу для удара…       Кондор выстрелил ему в грудь. Шахтёр упал. За спиной послышалось движение. Мародёр обернулся.       - Это он! — крикнул вышедший из тумана человек, указывая на Кондора обрезком трубы. — Это он, один из них!       То же лицо. Та же труба, одежда, кривая ухмылка… всё то же. Кондор кинул быстрый взгляд на пол: труп лежал ничком, обрезок трубы валялся в густом песке.       - Стой! — приказал мародёр, переводя прицел на нового пришельца.       Игнорируя угрозу, тот сделал шаг вперёд. Из тумана за его спиной проступали следующие лица — всё те же, те же.       - Кто… — хрипло выговорил Кондор, — кто вы такие?       - Это я, — ответил первый из пришельцев таким тоном, словно беседа проходила на вечеринке, меж давних друзей, один из которых слегка перебрал убикина и перестал узнавать знакомых.       - Это я, — ответил второй из пришельцев.       - Это я, — ответил следующий.       И следующий. И следующий.       Долгое эхо протянулось в бесконечность тумана.       - Это мы, — резюмировал первый, одобрительно качая головой. — Кто ты?       - Знакомый вашего Курты, — сказал мародёр, не желая уступать дружелюбно нарастающему безумию.       - Вас трое. Один — ты. Один в клетке. Одна в морге.       «В морге?..», подумал Кондор, «кто — в морге? "Одна" — Крея? Что за бред… Не думать, только не думать!»       И всё-таки он не выдержал, покосился на спутницу:       - Вы… в порядке?       - Она не справляется, — по-прежнему улыбаясь, проговорила женщина.       - Кто «она»?       Крея молчала.       - Мы должны уходить, — прошипел Кондор, — слышите? Нам надо уходить. Здесь всё неправильно!       - Я не могу заставить тебя услышать голос разума. Я могу лишь надеяться, что когда-нибудь ты сумеешь перерасти инфантильные представления о «правильном» и «неправильном».       - Сначала надо выбраться! — теряя терпение, закричал мародёр. Да очнитесь вы, Крея!       - Крея? — повторил первый шахтёр.       И сразу же эхом, недоумённо:       - Крея? Крея? Крея?..       - Кто она?       - Она, она, она?..       И вновь, но теперь — обвинительно и указующе:       - Она, она, ОНА!..       Первый шахтёр поднял трубу. И тот, что стоял за первым, сделал то же самое. И следующий, и следующий, и следующий.       И все вместе они шагнули вперёд, в ногу, с одинаково поднятыми обрезками труб и с одинаковыми застывшими ухмылками — в центр зала, к беззащитной старухе.       - Стоять! — сказал Кондор очень спокойно, понимая, что не будет услышан. Дождался момента, когда тянуть стало бессмысленно. И нажал на спуск.       Пришелец упал. Мародёр перевёл прицельную точку на следующего. И на следующего. И на следующего. Он не собирался подпускать противника на расстояние удара.       Маломощный шахтёрский лазер — далеко не бластер. Приходилось следить за датчиками нагрева и заряда, делать паузы, стараться стрелять так, чтобы очередной соискатель был вынужден переступать или обходить тела предыдущих. Несмотря на технические сложности, бойня шла вполне индустриально, Кондор втянулся.       Один за другим пришельцы выходили из тумана и падали на пол, как чрезмерно любопытные старухи. Кондор стрелял. Всё это было страшно, всё это было смешно. Нелепо, бессмысленно, словно подаренная слепому на рынке вязаная шаль.       Мародёр понятия не имел, откуда в его голову лезут такие ассоциации. А как только задумался, на индикаторе резака высветились четыре точки: стандартный знак низкого уровня заряда.       - Крея! — уже не стесняясь называть спутницу по имени, выкрикнул Кондор. — Что делать?       - Она не справляется! — с каким-то тихим и диковатым, несвойственным ей восторгом, ответила женщина.       - Да кто?! Кто не справляется?       Конечно же, Крея промолчала.       Зато неведомая «она», кажется, услышала. И, кажется, обиделась.       Потому что новый пришелец выбежал на них уже не с трубой. А с полноценным армейским виброклинком.       Именно в этот момент в резаке Кондора кончился заряд.