Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      34.       Если Триумвират уничтожен, почему я здесь? Зачем я Силе?       Мне казалось, что она по каким-то причинам отвергла Митру Сурик, решила снова выдвинуть на «главную роль» меня. Но что, чёрт побери, за спектакль придётся играть?       Кто враг, новый враг? В этой вселенной не существует иных сюжетов, кроме сюжета о Великом Зле и героически превозмогающем его Великом Добре. Значит, должен быть кто-то, кто…       Вишейт? Дарт Вишейт, известный как Император, бессмертный повелитель Истинных ситхов? Это он в своё время промыл мозги Ревану и Малаку, обратив неплохих ребят на Тёмную Сторону. После победы над бывшим учеником Светлый Реван отправился в Неизведанные регионы, именно для того, чтобы…       Сила хочет, чтобы я полетел на разборку с Императором?!.       Ну уж дудки. К такому меня жизнь не готовила. В смысле, игровая-то как раз готовила, а вот реальная… хотя поди разбери тут, которая из них реальней.       Нет. Исключено. Даже не уговаривайте.       - Ох… но отчего же? — прозвучал чей-то очень обиженный голос, и я понял, что последнюю фразу проговорил вслух. — Генерал Мак, можете быть совершенно уверены, я лично готовил это восхитительное суфле.       Точно. Этот пухленький, весь какой-то вылупившийся мужик с усами вместо бровей — главный ресторатор станции, нас представляли с полчаса назад. Карусель знакомств шла в таком темпе, что я в определённый момент просто отключился и бросил попытки запоминать имена и звания.       - Суфле великолепно, месье Гапож, — прервал я его самым суровым тоном. Сам не знаю, откуда вылезло это «месье», будем надеяться, примет за комплимент. — Вы настоящий… месье, в высшем смысле слова. Не спорить! Я знаю, что говорю.       - Но, генерал Мак, — польщённо затряс бровями повар. — В таком случае почему вы не желаете съесть ещё этих мягких…       - Даже не уговаривайте. Жизнь солдата полна лишений. Умиротворение недопустимо! Всех благ, месье Гапож.       Мысленно утирая пот, я развернулся и уверенным (надеюсь, что так это выглядело со стороны) шагом направился к своим. Свои стояли у банкетного стола и, несмотря на статус спасителей галактики, внимания высокого общества грамотно избегали. Бастила куда-то запропастилась, Биндо с Кандерусом сосредоточенно поглощали деликатесы. Вот у кого ни тени смущения: как дома на кухне.       Торжественный приём был организован в довольно большой зале неправильной формы. Внутреннее убранство… ничего особенного, но с претензией, стандартный провинциальный шик. Как и «Перагус», станция «Цитадель» в этой реальности оказалась больше: Республика могла тратить на восстановление Телоса дополнительные средства. И всё-таки, несмотря на размеры, «Цитадель» оставалась в первую очередь заурядной рабочей станцией, далеко не Корусантом… как я его себе представлял по фильмам.       Разумеется, заурядность — для стратификации не препятствие. Социальное расслоение имеет место везде, где встречаются хотя бы двое разумных (говорю как социолог). В особо упоротых случаях — достаточно одного (говорю как я-Реван).       И разумеется, любой нормальный разумный ищет возможности повысить свой статус. Так что я для здешних прилипал вовсе не герой войны, не могучий джедай и не замечательно интересный собеседник, а всего лишь потенциальный канал вертикальной мобильности, свадебный генерал.       - Генерал! — перехватил меня на полпути к ребятам какой-то очередной соискатель. Упитанный, по виду и манерам, скорее богач, чем нобиль… предсказуемо. — Генерал, куда же вы? Позвольте, позвольте, у нас тут свой особый круг, вы должны разделить с нами…       - Кому и когда я успел задолжать? — сказал я вслух резче, чем намеревался.       - Генера-ал! — ничуть не обескураженный, соискатель прижал руки к груди. — Вы не так меня поняли, решительно, решительно! У нас тут особый круг, сочтём за честь приветствовать прославленнейшего...       Он заливался соловьём, нас обступали какие-то пышно одетые люди, тоже издавая приветственные звуки. Я сложил суровое лицо, спрятал ладони за спину и кивал, «выказывая чистосердечие и простоту».       Не прислушиваться, думал я, только не прислушиваться. В Республике подчёркнуто сословное общество. Скоробогатеи, рвущиеся в аристократию — они ж прилипчивей цыган. И «гипноз» у них ничуть не менее агрессивный: налетят со всех сторон — заживо похоронят.       В старом земном фильме героя пытали звуками, а он, чтоб не сойти с ума, читал стихи...       «Онегин входит», мысленно продекламировал я, «Зала блещет. И мачта гнётся и скрыпит».       Да что ж такое. Не помогает.       - Генерал, ведь вы наверняка знакомы с…       - А как же, — сказал я веско. — Я и с Магистром Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему…       «Да что ж такое», думал я, «понесло, попёрла хлестаковщина проклятая! Неужто Сила срисовала из моих мыслей образ, а затем немедленно подкузьмила ситуацию, в которой оптимальным способом выживания станет — уподобиться горе-ревизору?..»       - Графья и консулы толкутся и жужжат там, как шмели, — нёс я, содрогаясь от собственных чистосердечия и простоты, — только и слышно: ж... ж... ж…       - Подумать только! — восторгался особый круг, и я против собственной воли продолжал врать. Хуже всего было отчётливое осознание того факта, что вранью поверят, и тем охотней, чем безумнее будет враньё. Как верил Городничий: «Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда?»       ...Что, если хоть одна малая часть того, что я несу, становится правдой?..       - Позвольте, генерал! — вклинился в паузу упитанный соискатель. — Позвольте представить вам мою прелестнейшую...       Имя соискательской дочери (и правда вполне симпатичной, несмотря на выученно-надменное выражение мордочки) я благополучно пропустил мимо ушей. Не хватало врасти в роль настолько, чтоб начать волочиться за провинциальными «медовыми ловушками».       Соискательская дщерь что-то там жеманничала, восторгалась длиной моего светового меча, просила разрешения погладить набалдашник... — я не слушал, скользил глазами по залу. Насколько уверенней чувствовал я себя в компании беглецов, бродяг, трущобников и прочих непутёвых человеков, но выбора не было: попал в «генералы» — соответствуй. Не утешало даже то, что в далёкой-далёкой галактике генералами величали всех подряд, кто носил светошашку и командовал хоть десятком разумных.       - Он командовал подразделением планетарной милиции, — дщерь всё-таки пролезла в уши. Настырная. Бывалая. — Представляете, генера-ал? Всего лишь милиции, фэ. Ну-у, разумеется, я отказала. Потом мы летали в отпуск на Корусант, да-а, папа? И там моей руки просил...       «Просил руки». Интересно, это выражение Сила у меня из головы вытащила, или кривляки действительно во всех мирах одинаковы?..       «Просил руки», надо же.       ...Чью руку нашёл Кандерус? Откуда у нас в трюме вообще могла взяться отрубленная кисть? Явно женская, и со старой кожей… Кроме Креи, подходящих старушек не припомню, но Крея мертва, Триумвират уничтожен.       ...А почему я решил, что Триумвират уничтожен? Мне сказали — я поверил. Потому что очень хотел поверить? Мы противостояли Голоду, своими глазами видели «Разоритель», я убил Визас Марр...       Если Дарт Нихил выжил — Крея тоже уцелела?       Если у игрока есть возможность сохраняться и продолжать игру после смерти — почему такого механизма не может оказаться у персонажа?.. Для Силы нет невозможного. Вон, тот же Реван: вроде как принародно замочил Мандалора Наивысшего — но кто видел это «принародно»? И где гарантия, что Мандалор не оживёт?..       Я не знал, что думать, и перебирал одну немыслимую гипотезу за другой. Гипотезы сопротивлялись вяло, но упорно, сова не желала натягиваться на глобус. Понемногу мутнела голова. Вокруг вальяжно суетились странные и ненужные мне лица, которые, я надеялся, никогда никакого влияния на дальнейшее повествование не окажут.       А когда я, кажется, окончательно заработал репутацию буки и почти дозрел до решения просто развернуться и уйти, в круг вступило лицо новое. Немолодой, сурового вида мужчина в форме Телосианской СБ.       - Лейтенант Гренн! — вроде и приподнято, но с ощутимой неприязнью проговорил соискатель. Дщерь приветствовала вновь прибывшего тоже, как и остальная компашка. При появлении лейтенанта публика заметно поскучнела, и Гренн сразу вызвал мои симпатии.       Не обращая на графьёв и консулов ни малейшего внимания, он протолкался ко мне:       - Это вы называете себя «генералом Маком»?       - Бывает, — осторожно согласился я. Предчувствие перемены обстоятельств, хоть какой-то бучи, немедленно привело меня в приподнятое настроение. — А также Гошей, Гогой, Жорой и даже Георгием Иванычем.       - Считаю, что вы самозванец, — сказал он без обиняков. — Проследуйте за мной. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь фокус.