Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      39.       - Слушай, партнёр. Уж не знаю, кем ты там был... и кем собираешься стать по-новой, но я с тобой. Можешь мне доверять. Другим — не знаю, особенно старой ведьме. Но мне — можешь. Такой уж человек Аттон Рэнд: если вижу достойного...       Рэнд опять не преминул подойти к мрачно сидящему в кают-компании Кондору. Или, хаос побери, Мандалору Наивысшему.       Он никак не мог свыкнуться с новым-старым именем, не знал, что с ним делать, как натянуть на себя. Водил пальцами по стёртым буквам на кирасе, удивлялся, как близка была разгадка, и не понимал, почему эта разгадка кажется ему такой бесполезной.       «Я, Мандалор», думал Кондор… и спохватывался, что думает он именно как Кондор.       «Я Мандалор!», кричал про себя… всё равно Кондор.       Он знал, что личность проявляется в мыслях и поступках, но его мысли принадлежали мародёру, мусорщику, рабу, а поступки… Он понятия не имел, что должен делать Мандалор.       Каждая деталь прошлого находила своё место в общей картине: навыки опытного воина, прилетевший неизвестно откуда «Чёрный ястреб», рассказ Креи, узнавание-испуг Курты, разбитый крейсер с орбиты Малакора… Никакая из этих деталей не могла подсказать, куда идти дальше. Кондор не умел быть Мандалором.       В тяжком оцепенении сидел он за столом в кают-компании, пока спутники, как тени, бродили по кораблю, вероятно, решая некие собственные проблемы. Аттон пришёл первым и присел рядом, и заговорил, и понёс околесицу, и от той привычной уже околесицы стало вдруг Кондору легче.       «Корусант не сразу строился», думал он, машинально кивая, «привыкну, научусь, осознаю. Глупо ожидать, что прозвучавший титул в один миг вернёт память, очень глупо. На всё требуется время. Кто был ничем — тот снова станет Мандалором». Мысли казались слегка чужими, но такими казались Кондору все его мысли. Оставались поступки — какие угодно, лишь бы не сидеть на месте.       Не обращая внимания на болтовню Рэнда, он встал, прошёл в навигацкую: корабль всё ещё летел к Телосу. Прошёл в рубку: гипер был тих и спокоен, словно стыдился глупости. Направился было в агрегатную, но в кают-компании сидела Крея.       - Я проснулся, — сказал ей Кондор.       - Нет, — ответила она, не поднимая головы.       - Но я нашёл ответ!       - Нашёл… среди мёртвых?       «Все ответы внутри нас»...       - Крея, — терпеливо сказал Кондор. — Ведь вы не просто так прилетели за мной на Малакор. Вы знали, кто я, знали с самого начала?       Капюшон не шелохнулся, Крея никак не показала, уловила ли в словах собеседника упрёк. Тем же отстранённым, скучным голосом она проговорила:       - Вероятно, ты ожидал от меня сюрприза. Озарения, которое так долго избегало тебя самого, потрясающего откровения, способного перевернуть твоё понимание вселенной, — Она наконец пошевелилась, медленно и натужно выбралась из-за стола. Кондора в очередной раз царапнуло ощущение, что старуха вступала в беседы не ради самих бесед, но как будто из некой странной, почти физиологической потребности в контакте, словно была вынуждена периодически подзаряжаться от другого живого существа.       - Знай, что нет никаких откровений, — сказала Крея, — никаких великих тайн. Есть только ты.       Кондор смотрел, как полоумная старуха выходит из отсека, и не мог принять её слов. Прежнему рабу-копателю хватило бы куда меньшего, но теперь-то он знал, что существует нечто куда большее.       Теперь… теперь всё должно стать иначе.       Он доверится инстинктам, загрузит себя делами — и прежние навыки проявят себя, как проявляли каждый раз. «Ястреб» прилетит на Телос, экипаж приведёт корабль в порядок, скачает звёздные лоции, определит направления. Призраки мёртвого прошлого перестанут их преследовать, перестанут исчезать предметы и разумные. Появится смысл, появится цель.       Кондор заходил по отсеку, измеряя пространство гулкими шагами. Снова отправился в навигацкую: ничего не изменилось. Заглянул в пилотскую кабину: Рэнд сидел в кресле, кажется, пытаясь сделаться незаметным. Кондор выскочил в кают-компанию, забежал в ангар, вернулся, кинулся к грузовому трюму, но с полдороги вернулся тоже. Громыхая бронёй, он метался по кораблю и не мог найти ни смысла, ни цели, а корабль смеялся над ним звонким металлом.       «Все ответы внутри нас… и вся пустота тоже — внутри нас», думал Кондор на бегу, «и Крея не расскажет мне ничего из того, чего я не знаю. Но кто расскажет?..»       Он с разбегу заскочил в лазарет. И остановился.       Изгнанница, как раз собиравшаяся выходить, отшатнулась от его массивной бронированной фигуры и, по всей видимости, слегка безумного выражения лица. Кондор остановился, пугаясь чужого испуга.       Но женщина была не из робких.       - Привет, — сказала она, моментально собираясь. — Кондор, верно?       В её устах прежнее-нынешнее имя прозвучало так просто, так естественно, что он почувствовал, как остервенение пустоты сменяется мгновенным умиротворением. Неприкаянная беготня по отсекам и коридорам вдруг показалась ему настолько нелепой реакцией на стресс, что он непроизвольно улыбнулся:       - Да… Кондор, — дыхание успокаивалось, кулаки разжались сами собой. — А ты? У тебя есть настоящее имя?       - Настоящее? — с очень понимающей улыбкой ответила женщина. — Местная ведьма назвала меня Изгнанницей. Думаю, теперь это вполне настоящее имя.       - Она называла тебя «погибелью».       - А я её — ведьмой. Квиты.       - Вы знакомы? — спросил Кондор, несколько обескураженный лёгкостью, с которой Изгнанница поддерживала разговор. Она не пыталась хитрить, не впадала ни в пафос, ни в упорное бодрячество. Просто разговаривала, как если не другом, то с давним и близким знакомым.       - Не знаю, — пожала плечами женщина. Волосы она успела подобрать, а простыню обернула вокруг шеи и тела на манер палавской туники, оставив плечи открытыми. Умело обернула: было ясно, что бытовыми трудностями Изгнанницу тоже не напугать. — Думаю, в этом мире все мы так или иначе знакомы друг с другом.       - Ты джедай? — догадался Кондор.       - Да.       «Быть джедаем означает быть моим врагом».       Он не испытывал ни малейшей враждебности к женщине напротив. Скорее… наоборот.       - Она — Крея — тоже джедай, — сказал Кондор, необъяснимо тяготясь проницательным синим взглядом Изгнанницы, её улыбкой человека, которому то ли ещё нечего скрывать, то ли уже незачем. — Тёмный джедай.       - Ситх, — покачала головой женщина.       - Откуда ты знаешь?       - Просто знаю. Это как для тебя зрение. Ты просто видишь. А я просто знаю.       «Быть джедаем...»       Нет, не время для склок. На борту уже два форсера…       - Три, — прервала его Изгнанница.       - Я думал вслух?       - Вслух, про себя — для Силы нет разницы.       «Ты говоришь, как она», подумал Кондор и по внимательной улыбке собеседницы понял, что она догадалась об этой мысли. Догадалась — а не прочитала.       Форсеры чувствуют многое, что скрыто от обычных разумных. В том числе друг друга. Кондор свёл воедино события последних часов… Да, Изгнанница действительно была знакома с Креей, давно и близко. Кондор ничем не мог подтвердить это ощущение, он просто чувствовал.       - Почему три? — сказал он вслух, понимая, что пауза затянулась.       - Миралука, — коротко ответила женщина, указывая на мирно спящую на дальней койке девушку.       - Она тоже Одарённая?!       - И сильная, — подтвердила Изгнанница. — Думаю, последнее время тебе везёт на Одарённых, не так ли?       - Ваш путь приводит вас сюда не просто так, — совершенно автоматически отозвался Кондор.       Женщина рассмеялась:       - Как знакомо.       Прежде, чем она успела продолжить, щёлкнул интерком.       - Аттон Кондору, — проговорил динамик с несколько смущённой интонацией: похоже, Рэнд не был уверен в текущей адекватности вызываемого. — Аттон Кондору. Ответь.       - Кондор.       - Партнёр, ты это… как?       - Нормально. Как ты?       - Нормально. Как вообще?       - Нормально. Что хотел?       Интерком помолчал, словно стряхивая морок, затем произнёс:       - Приближаемся к точке выхода. Кто хотел на Телос? Вот тебе Телос.       - Выходи, — приказал Кондор. — Скоро буду.       Изгнанница вслед за ним шагнула в коридор. Кондор раскрыл было рот, но тут «Чёрный ястреб» слегка вздрогнул: вероятно, выход из гипера прошёл не совсем гладко. Затем тряхнуло снова, сильнее. Корабль повело в сторону, и Кондор удивился, почему гравикомпенсаторы отрабатывают перегрузки в неполном режиме. Навалилось вдруг смутное чувство тоски и беспредметной тревоги. Щёлкнул интерком, Аттон прокричал что-то — Кондор не разобрал слов.       Мощный удар сотряс корабль. Кондора подбросило к потолку, он ударился головой и потерял сознание.