Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      65.       Думаете, тут меня осенило могучим инсайтом, я застыл на месте, хлопнул себя по лбу, всё сразу понял?..       Не думаете, конечно. И правильно делаете.       То есть я уже даже ладонь занёс, чтобы хлопнуть, но тут зажужжал интерком, Карт начал ругаться, что я, тормоз такой, до сих пор не дошёл до терминала, а Магистры ждут, а сам он, между прочим, настроен пообщаться с сыном, а я, тормоз такой…       В общем, я быстро кивнул Джоли и побежал в каюту. Честно говоря, скрывать от ребят мне было нечего, закрытый канал я запросил только для того, чтобы потянуть время: очень уж не хотелось встречаться с Магистрами лицом к лицу.       Тут самое время выдать очередную пошлость в духе «Сила не различает встречу реальную и по голосвязи», но что-то нет настроения.       Я нажал мигающую надпись «Солярис», на экране появились Лестин и Дорак.       - А-а-а, — с воодушевлением сказал твилекк, — наконец-то. Чувствую, ты принёс много интересных историй, которыми собираешься с нами поделиться?       - Да, мастер Жар, — покладисто согласился я. — А где Дастил?       - Он тут, тут. Пока мы разговариваем, твой молодой друг взял на себя командование кораблём. Ведь нам предстоит очень подробный разговор, да, Мак?       Жизнерадостный твилекк, кажется, чисто физически не умел хмуриться. И всё же напряжение висело в воздухе. Магистр Дорак, которого я как-то сразу признал за главного в этой паре, молчал тяжело и внимательно.       - Уважаемые Магистры, — выдохнув, проговорил я. — Прежде чем я всё вам расскажу, мне необходимо знать вот что: есть ли у флота связь с Анклавом?       Они переглянулись. Очень быстро и, несмотря на джедайскую невозмутимость, с такими лицами, что стало ясно: я попал в точку.       - Мак, — сдержанно произнёс Дорак. — Больше никаких проволочек. Отвечай немедленно: что тебе известно о ситуации в Анклаве?       - Мастера Врук, Отоммо и Банди мертвы, — сказал я, словно прыгая в ледяную воду. — Убиты на моих глазах.       Грех признаться, но крохотная, подлая, Тёмная частичка моей души испытала при этих словах крохотное, подлое, Тёмное удовлетворение. Я понимал, что дантуинские Магистры не по своей воле затеяли тот идиотский ритуал, но боль и обида на предательство пока не улеглись.       - Все убиты, — повторил я. — Из Совета уцелели только вы, уважаемые Магистры.       - У-у-у, ещё Атр… — начал было Жар, но Дорак остановил его.       - Как это произошло? — так же на вид бесстрастно спросил темнокожий мастер.       Я видел, что опытные джедаи почувствовали смерть товарищей через Силу. И не сомневался, что прямо сейчас к Дантуину спешат курьерские, разведывательные, связные корабли. Вся эта последовательность якобы случайных атак вдруг начинала выглядеть очень неслучайной.       Если Реван вернулся Тёмным, что мешало ему заключить тактический союз с Нихилом и Сионом? Владыка Голода нападает на «Цитадель», Совет перебрасывает флот к Телосу, обнажая Дантуин, Реван при поддержке Сиона атакует Анклав…       - Мак! Мы ждём.       - Да… — спохватился я. — Так. Значит… Реван жив. Настоящий Реван.       Они опять переглянулись. Совсем уж коротко, совсем непроницаемо.       Они знали. Точно знали!       - Мастер Вандар перед смертью всё рассказал мне, — по наитию поведал я. — И просил меня найти настоящего Ревана.       - Вот как, — обронил Дорак.       Ага. Он мне не поверил. Почему? Потому что… потому что Вандар не мог рассказать мне «всё»? Вандар сам не знал всего, что было связано с вернувшимся Реваном! Как, очевидно, не знали этого и остальные члены Совета. Но если я начну пояснять детали, они поймут, что я понял, что мы все чего-то не знаем.       Сложновато. Как всё у джедаев, ни слова в простоте.       Нарушая традицию, я рассказал про бойню на «луне контрабандистов», побег на Дантуин и вторжение Ревана. Рассказал очень сжато и откровенно, что дало возможность правдоподобно умолчать о ритуале лишения Силы. Как и об остальных сбоях реальности, таких, как явление давно усопшего Зез-Кай Элла.       Откровенность вообще удобна для сокрытия истины… особенно, если истины не знает сам рассказчик.       Отдельный акцент я сделал на Темноте Ревана, что, вопреки ожиданиям, не вызвало у Магистров красноречивого обмена взглядами. Я по инерции воспринял это как недоверие, слегка завёлся и сообщил о прибытии к Дантуину ещё двух Тёмных Лордов, Нихила и Сиона, о высадке ситхского десанта, о нашем побеге в гипер под турболазерным огнём…       И застыл с открытым ртом.       Ничего.       Подобного.       Не было.       Я накрыл ладонью ожог на груди, надавил, чтобы хоть немного взбодриться болью. Откуда, откуда, откуда в мою бедовую голову влезла память о Нихиле и Сионе и всём остальном?! Не было ничего подобного, мы с Бастилой добежали до «Варяга», взлетели и направились по нормали к инвариантной плоскости, добрались до точки гарантированного гипера и прыгнули. В гипер. В гарантированный. Да, в спешке — но без истерики и лишних приключений. Нас никто не преследовал, система была пуста, я помнил это так же точно, как…       Как прибытие ситхского флота.       И схватку с Лордами.       Память, невозможная и несомненная, чужая и своя, жила во мне и смеялась совсем родным, почти интимным смехом. Память ложная и всё равно истинная, потому что Сила не знает разницы между истиной и ложью, ей всё равно, ей всегда всё равно, она не ответит, она сделает истиной то, что сочтёт более полезным или более важным или просто более забавным, а ложью — всё остальное, и нет никакого канона, нет и быть не может, ибо Сила сама есть канон, и воплощает лишь те представления о реальности, за которыми стоит…       …Знаете, что меня больше всего потрясло в тот момент?       Магистры ничего не заметили. Моё мгновенное замешательство-тире-помешательство прошло совершенно мимо их восприятия. Слушали с теми же сосредоточенными лицами и верили, кажется, всему.       Прокачанные джедаи верили мне — когда сам я точно знал, что говорю неправду.       Или всё-таки правду. Я тогда временно перестал различать.       А когда начал приходить в себя, на той стороне голоканала загудели сирены боевой тревоги.