По другому сценарию.

По окончании занятий они условились вести переговоры в близлежащем кафе. Вернее, Шизука предложила, а Ямагучи не смел ей отказать. Кенджи никогда не считал себя трусом, да и не являлся таковым. Он мог отпустить колкую фразу, раздразнить Хару, еще и с этой компанией связался. Просто в своих действиях не доходил до безрассудства… Ну, чаще всего. Ему все же было приятно думать о себе как о человеке, стоящем выше этих приматов, сорящих пошлостями, понятия не имеющих о манерах и привыкших решать все вопросы примитивным методом. Кто знает, может, ему просто хотелось лишний раз убедиться в своем превосходстве? Или же было в Ямагучи что-то, связывающее с тройкой лоботрясов? Он не скрывал, что не является святым. Но у кого нет темной стороны, так и норовящей взять контроль? И как соблазнительна перспектива отдаться ей: делать, что хочется, заботиться только о себе, наплевав на всех и вся. И Кенджи позволял себе эту слабость. Будучи в плохом расположении он не раз рассказывал своим приятелям, какого о них мнения. Но они, тем не менее, продолжали таскаться за ним. Если блондину надоедала очередная особо докучающая пассия, отказывающаяся принимать неприятную действительность, изложенную в более-менее мягких словах, он переходил на грубость. Однако девушки продолжали за ним увиваться, игнорируя слухи и глупо полагая, что с ними такого не случится. Самые долгие отношения Кенджи длились 17 дней. Всей семьей они поехали в отпуск в Англию. Она была родом из Кембриджа и была уже на втором году обучения в знаменитом университете. У нее была хорошая фигура, милая мордашка и разносторонне развитая личность. Все прочие до и после нее и рядом не стояли с англичанкой. И даже она наскучила Ямагучи после двух недель общения. Юноше вообще очень быстро надоедали люди. За годы общения с людьми разных кругов он научился с точностью определять, кто что из себя представляет. Он был настолько искусен в этом деле, что буквально за полчаса общения с человеком угадывал всю его подноготную, будто видел насквозь. Да, полезное качество. Но временами раздражающее. Блондину надоело ежедневно отваживать от себя девушек, всех таких неповторимых и абсолютно одинаковых. Он точно знал, что все эти ложные убеждения и идеалы ничего не стоят, что подо всем этим кроется очередная штампованная кукла. Но даже если к нему попадал необыкновенный экземпляр, Ямакен пускал в ход несколько уловок. И вот эта казавшаяся глотком свежего воздуха девушка уже лежит под ним, раздвинув ноги, и шепчет что-то о любви. Черт бы побрал эту модельную внешность! Черт бы побрал эти веяния моды! Скука смертная! Еще с детства все говорили ему, какой он милый и симпатичный. Но самый всплеск пришелся на последние 4 года, когда с ним стали открыто флиртовать девушки, явно старше него. И поначалу это было чуть ли не поводом для гордости. Во всяком случае, интересно и увлекательно. Однако, как известно, работник шоколадной фабрики не ест шоколад добровольно. Вот и Ямакену перестала нравиться роль проститутки, берущей вместо денег поцелуи с липкими следами от помады. Ему хотелось чего-то неизведанного, недоступного, и оттого желанного. Подобно желанию, побудившему Еву свершить первородный грех. Вот только змеем-искусителем была скука. Именно она заставила Ямакена приметить коротышку-Мидзутани. Но кто мог предположить, что спортивный интерес обернется ментальной травмой? И она дает о себе знать то паническими атаками, то симптомами ОРЗ. Да, Ямакен не был трусом, но все же боялся впасть в немилость этой старомодной странной девушки с повадками робота. Пусть он раньше был уверен в том, что за милую мордашку и несколько галантных жестов все грехи будут прощены, в этой ситуации нужны другие методы. Однако этот бесконечный туман в голове и озноб, переходящий в жар, не давали уже вспомнить ни о нужных действиях, ни о спортивном интересе, ни о способности видеть насквозь. Хотя, и последняя бы не справилась с метровым ледяным барьером, воздвигнутым Шизукой. Тут рентген не поможет. Девушка же всю дорогу думала о том, насколько неосмотрительной была. Как она могла так расслабиться, чтобы дать эмоциям взять верх над разумом? И это она, Шизука Мидзутани, которая так ценит личное пространство, залезла в чужое так нагло! Как она вообще могла спутать Ямагучи с Такаей?! Из общего у них лишь светлые волосы и беспомощность, от которой брат избавился в 9. Как вообще Кенджи дошел до того, чтобы показывать эту свою сторону? Да, именно эти неожиданные действия спровоцировали такой отклик. Ладно, никто не умер. Все совершают ошибки. Сейчас надо о другом думать. Кенджи открыл дверь, и Шизука проскользнула в помещение. Только оказавшись в тепле девушка поняла, как замерзли её руки, да и короткая школьная форма не сильно грела. Окинув кафе взглядом, девушка прошла в дальний, казавшийся таким теплым от мягкого желтоватого освещения угол. Парню оставалось лишь молча негодовать и следовать за девушкой. Мидзутани сняла свое не внушающее особого доверия пальто и, повесив на вешалку, села. Пока она пыталась согреть пальцы, Ямагучи сделал то же самой и уселся на диван. Так как стол находился в углу, то и диван был соответствующим. Подростки сидели не напротив, а довольно близко. И этот факт не давал покоя блондину. "Кенджи, до чего ты докатился? Возьми себя в руки!" - напутствовал он сам себе. Эти слова, пусть и не произнесенные вслух, заставили его выпрямиться и придать своему лицу обычное выражение. Да, так-то лучше. В своей шкуре всегда удобнее. Блондин взглянул на Мидзутани, пытаясь понять, заметно ли было это переодевание. Но по покрасневшим от тепла щекам и носу мало что можно было сказать. Кроме того, что она очень похожа на ребенка. В светлой голове проскользнула мысль, не является ли подобный интерес признаком педофилии, но положение спас официант, появившийся в момент столкновения взглядов старшеклассников. - Добрый вечер. Вы уже определились с заказом? - Я буду горячий шоколад, - тут же ответила Шизука, даже не заглянув в меню. - Мне эспрессо. И пончики. Официант унес заказ, и они вновь остались наедине. Однако обстановка, специально созданная для романтического времяпрепровождения, ничуть не смущала девушку. У нее было дело, и она была намерена разобраться с ним. - Итак, - начала она, удерживая прямой зрительный контакт, - что это за мероприятие? "О чем она? Ах, да..." - Юбилей отцовской фирмы. 20 лет. Будут партнеры из Англии, Бельгии, Германии, Швейцарии, Америки, Франции и других стран. Не думаю, что намечается что-то интересное, но это хорошая возможность подстелить себе соломку на будущее. - Я тоже так думаю. В какой сфере работает твой отец? - Фармацевтика. Несколько секунд Шизука переваривала поступившую информацию, считая плюсы и минусы этого предприятия. - И еще... - добавил Ямакен, явно с большим нежеланием, - У тебя есть вечерний наряд? Он знал, что сейчас опасно говорить об одежде. Через мгновение она, обидевшись, спросит, что не так с её одеждой. А сказать напрямую, что... - Нет. У меня нет подходящего костюма, - просто ответила девушка. - Хорошо, - выдохнул он, но, поймав на себе негодующе-подозрительный взгляд Мидзутани, поспешил добавить: - Тогда мы съездим и купим тебе что-нибудь подходящее. - Мне кажется, что это слишком большие расходы. Глупо покупать дорогие вещи на один раз. - Ты не можешь утверждать этого. Возможно,еще подвернется случай надеть его. К тому же, все расходы на мне. Шизуке показалось, что эти слова прозвучали странно, будто бы с подтекстом. Но раз уж он так горит желанием разбрасываться деньгами - его проблемы. Она не нанималась ему в няньки. А даже если бы и захотела что-то объяснить ему о том, с каким трудом людям достаются деньги, он бы не понял её. Куда ему, богатенькому мажору, задумываться о подобных вещах? - Ваш заказ, - оповестил официант, выкладывая напитки и пончики. Школьница тут же притянула свой шоколад и, сжав чашку в руках, почувствовала искомое тепло. Наконец-то. Они еще около пятнадцати минут просидели в кафе, после чего Шизука, допив шоколад и приговорив 3 пончика, заметила, что идет дождь.