ЕСЛИ?

      Она лежит беспомощная, прижатая к широкой груди чьей-то рукой, слышит частый, громкий стук сердца и чувствует резкий запах пота.       Скрежет и лязг, какие-то тёмные фигуры, падающие на пол. Резные деревянные дверцы. Они распахиваются. Лицо отца: — Всё будет хорошо, Эмма.       Полная темнота. Она одна и испугана. Она плачет. — Что ты сделала, ведьма?!       Торжествующий хохот. Эмма не видит, кто это, но это определённо женщина. — Всего лишь позаботилась о том, чтобы этот шкаф лишился волшебной силы. Теперь он бесполезен и просто предмет мебели. В нём больше нет магии.       Снова становится светло. Она всё ещё не видит лица незнакомки, только роскошное платье, украшенное драгоценными камнями и глубокий вырез. Руки, тянущиеся к ней, Эмме. — Не трогай мою дочь, дрянь!       Мамин голос. Эмма чувствует, как материнские руки выхватывают её из рук неизвестной и прижимают к себе.       Равнодушный голос незнакомки высокомерен и холоден: — Не трону. Она тоже не избежит моего Проклятия. Никто из вас. Спаситель… — Эмма не может это видеть, но представляет, как губы незнакомки презрительно кривятся. — Она и не вспомнит о том, кто она. О своей миссии. А я всегда буду рядом… Я всегда буду рядом… — Что это? — голос Мэри Маргарет звучит встревожено. В нём слышится испуг. Перепуганная Эмма хнычет и прижимается теснее к матери. — Оно пришло! — незнакомка торжествует. Она кричит от восторга. Эмма успевает увидеть высокую тёмную фигуру — тёмный силуэт на фоне фиолетового вихря. Руки ведьмы раскинуты в стороны и приветствуют магическую бурю, что ворвалась в комнату и стремительно поглощает стены и потолок. Всё погружается во мрак… …       Будильник. Эмма машинально, привычным, отработанным жестом накрывает его. Одно нажатие и противный, пронзительный электронный писк прекращается. Она бы продолжила лежать носом в подушку: «Ещё немножко! Ну, пожалуйста…», — но Генри не даёт, сын прыгает на постель, падает прямо на Эмму и радостно вопит: — Мама, с Днём Рождения!       Эмма разлепляет опухшие веки и улыбается мальчику: — Поаккуратней, пацан. Ты у нас тяжёленький. — Прости.       Эмма расплывается в лукавой улыбке, подскакивает, валит сына на одеяло и щекочет, он заливается хохотом и пытается вывернуться из рук матери. — Вот ты где, — Мэри Маргарет стоит в дверях и, нахмурив брови, смотрит на обоих. Но на губах улыбка. — Давай, иди умывайся, а то опять опоздаешь на автобус. И тебе, Эмма, пора вставать.       Генри вихрем вылетает из комнаты. Мэри Маргарет обнимает дочь, которая продолжает сидеть на кровати: — Поздравляю, милая. — Спасибо. — Завтрак уже на столе.       Эмма плещет водой в лицо. Вытирается и задумчиво смотрит на своё отражение в зеркале: — Вот тебе и двадцать восемь, милая. И опять этот сон. Чтобы ты сейчас делала, если бы действительно была сказочной принцессой?       Эмма чистит зубы, продолжая смотреть на собственное отражение. Наверняка она была бы уже давно замужем и как раз в том периоде, который в сказках обозначается неопределённым «долго и счастливо». Кроме Генри у неё были бы ещё дети. И что? И всё.       Может быть, она была бы уже Королевой. Правила бы… Чем там занимаются Королевы? Казнят, милуют, принимают в рыцари, подписывают мирные договоры… Или наоборот — объявляют войны.       В сказках с принцессами всё самое интересное происходит в начале, потом появляется Прекрасный Принц, спасает, целует, чтобы оживить, влюбляет в себя и всё — свадьба, пир горой и… «жили они долго и счастливо». Пока не померли. О дальнейшей жизни после свадьбы, сказки благоразумно умалчивают. Злодеи побеждены, хорошие вознаграждены, интриганы наказаны.       Когда Эмма появляется в кухне, Мэри Маргарет уже по-настоящему хмурится и показывает глазами на часы. Так что кофе Эмма заглатывает практически на ходу. — Хорошо, когда папа шериф, — улыбается Эмма. — Доставит на работу с ветерком. — Смотри, не злоупотребляй моей добротой, — улыбается Дэвид в ответ. — Ещё раз поздравляю, дорогая. — Спасибо.       Так что в класс Эмма влетает за две минуты до звонка — успела. И замечает книгу, когда уже собирается уходить. — Что за чёрт? …       Странно, что она сразу не обратила внимание на этот фолиант. Именно фолиант — кожаный переплёт, золотое тиснение… И книга заметно больше любого учебника или справочника. Она довольно старая, но ни библиотечного штампа, ни экслибриса или пометки владельца. И что самое странное — никаких выходных данных: имя автора отсутствует, тираж, какое издательство выпустило и кто иллюстратор тоже остаётся неизвестным.       Эмма не знает, что делать: оставить её на той же полке, может, завтра объявится рассеянный владелец, или забрать с собой. Наконец Эмма решает в пользу второго. Книга такая большая, что Эмме пришлось взять её подмышку.       Дома было уже пусто. Эмма знала, где её все сейчас ждут — в кафе «У Бабушки». Толстый фолиант она небрежно сбросила на кровать: — Прости. Некогда.       «Что с тобой такое, Чарминг? Разговариваешь, как с живой…» — Эмме было некогда раздумывать о своём странном поведении, она вылетает из дома, ещё не хватало опоздать на празднование собственного дня рождения! — Сюрприз! — Эмма сегодня в центре внимания. Улыбаются все, даже ворчун Лерой. Гаснет свет, и бабушка Лукас вносит торт с горящими свечами. Эмме удаётся задуть их сразу все. — Что ты загадала, милая? — спрашивает Мэри Маргарет. — Если скажу — не сбудется. … — Поздравляю, родная, — Регина обнимает Эмму и целует в щёку. Непосредственная мамина начальница, мэр Сторибрука, а для Эммы старый друг.       Без Регины она не стала бы той, кем стала. И, вполне возможно, с ней не было бы Генри. Эмме только остаётся недоумевать, почему вокруг бессменного мэра городка словно мёртвая зона.       Начальство нигде не любят, но к Регине все без исключения относятся… слишком холодно. Но Эмме плевать на чужое мнение и отношение к Миллс, Регину она знает всю свою сознательную жизнь. Так что Эмма усаживает её рядом с собой за столик. Генри тут же принимается теребить тётю Регину, он тоже её любимец. …       Домой они возвращаются поздно вечером. Эмма поднимается к себе. Книга всё также лежит на кровати, но теперь она открыта.       Эмма в лёгком недоумении, кто мог открыть фолиант? Генри начал клевать носом ещё во время праздника в кафе, и Дэвид отнёс внука наверх, как маленького.       Был ещё один прекрасный повод для того, чтобы распахнуть от удивления рот — том был открыт на хорошо знакомой картинке. Тёмный силуэт на фоне вихрящегося фиолетового тумана. Широко раскинутые руки и запрокинутая голова — женщина в длинном роскошном платье с высоким воротником приветствует приход бури. И человеческие фигуры, сидящие на полу — мужчина пытается закрыть своим телом женщину с крохотным ребёнком на руках. — Какого чёрта?! …       Было уже далеко за полночь, когда Мэри Маргарет заметила, что в комнате дочери всё ещё горит свет: — Ты почему ещё не спишь?       Эмма улыбнулась: — Зачиталась… — Что там у тебя? — Книга сказок. Видно, кто-то из детей в классе забыл. Завтра отдам.       Мэри Маргарет тихо рассмеялась и поцеловала Эмму в щёку: — Спи давай. Спокойной ночи. — Спокойной ночи.