Жизнь в режиме "еating disorder".

В ушах — наушники, в волосах — ветер, а на ногах — сапоги с мехом. Я иду домой со школы. Сегодня у меня много запланировано на день: надо сделать домашнюю работу, погулять и сделать ванну. Кто-то спросит: а поужинать? Ну да, и это тоже… маленькое яблоко или пачка обезжиренного творожка. Мало? Уж извините. Мне 14, и я веду не слишком нормальный образ жизни. Я ем только творог, яблоки, литрами пью кофе и зеленый чай (без сахара, молока, кстати), люблю погрызть лед. Я слишком много времени провожу на воздухе: просто гуляю, встречаю рассветы на крыше и провожаю там же закаты. Я горстями пью таблетки. Я ненавижу ЗОЖ. Сколько времени я уже такая? Месяц? Три? Год? Не знаю. Я потерялась во времени, потому что проблема лишнего веса слишком рано тронула мой мозг — аж в 12 лет. Сначала это был дурацкий ЗОЖ, а потом, когда у меня началось плато — так называемая задержка потери веса, — я перестала есть. У меня начали выпадать волосы. Исчезли только начавшиеся месячные. Но я терпела, видя результат своих трудов на весах и в зеркале. Придя домой, первым делом иду на кухню. Но не обедать ароматным жирным супом, который еще вчера приготовила мама, а заваривать чай. Это настоящее искусство: вскипятить, заварить, дать настояться. Но самое главное — выбрать. Выбор просто огромный. Корица, яблоки, мед, лимон, гвоздика, апельсины, мандарины, черный чай, зеленый, улун, китайский, индийский, белый, с молоком, без молока, — по настроению. Тщательно пересмотрев все, я понимаю, что сегодня хотела бы выпить улун. Хорошо. Высыпаю немного заварки в кружку, наливаю кипяток. Листья практически сразу же начинают завариваться. Аромат раздается по всей кухне. Выхожу на балкон, открываю нараспашку окна. На свежем воздухе запах чая ещё приятнее. Делаю глоток. По всему организму растекается тепло и я наконец-то могу искренне улыбнуться. Так приятно. Проходит полчаса и я, вымыв чашку, иду к себе в комнату. Надо сделать домашнее задание. Подхожу к полке с учебниками и внезапно чувствую, как ноги подгибаются, в глазах темнеет. Секунда — и я лежу на холодной плитке пола. Простой приступ. Такое у меня по 2-3 раза в день. Иногда случается, когда я иду в школу или из нее. Иногда случается в самой школе. Иногда дома — как сейчас. Я опираюсь на руки и встаю на колени. Мне больно стоять на них, потому что они все в синяках. Сжав зубы, встаю. И снова кружится голова. Стоп. Приступ затянулся. Из последних сил ползу к столу. Опираясь на него, медленно привстаю и резко сажусь на стул с мягкой подушкой. Проходит несколько секунд. И я снова чувствую мир и себя. Все хорошо. Это не могло случиться от голода — ведь я только что выпила чай. Я вздыхаю, беру учебники, сажусь за стол и начинаю учить уроки. *** Вечер. 18 часов. Желудок неимоверно сводит от голода и я понимаю, что надо чуть чуть поесть. Иду на кухню, открываю холодильник. Он весь заполнен едой: начиная от сыра и сосисок, заканчивая шоколадом и мороженым. Все в разбросе и непонятно где лежит. И посреди всего этого дерьма находится полочка, на которой аккуратно расставлены пачка обезжиренного творога, несколько маленьких зеленых яблок, маленькая бутылка обезжиренного кефира и бутылка воды — это моя полочка. Я останавливаю свой выбор на пачке творога. Но я не могу съесть ее всю за один раз — поэтому достаю из шкафчика блюдце и из пачки перекладываю несколько чайных ложек. 50 граммов. Идеально. Жую еду я очень тщательно, и только пережевав кусочек 30 раз, могу глотать. Это очень важно. Если глотать еду, даже не особо и пережевывая, то может вздуться живот. И уйдет он только после того, как бедный желудочек переварит неразжеванную пищу. Пока я ем, приходят домой родители и я с блюдцем творога ухожу в свою комнату. Я терпеть не могу есть в присутствии кого-то. Особенно, когда этот кто-то смотрит на меня, когда я ем. Раньше родителям не нравилось, что их 14-летняя дочь не кушает. Особенно волновался папа. Почему? Да все просто: он воспитывался родителями, которые пережили войну, ощутили настоящий голод и после окончания войны начали работать за каждую крошку, собственно был хлеб, супы, каши, и много каких-то жирных продуктов. Папины родители учили папу, что всегда надо есть. Вот и папа меня тоже учил. До 13 моих лет. Особенно мне запомнился крупный скандал, пожалуй, самый тяжелый, после которого мы не разговаривали недели две. Вечером одного дня он постучался в мою комнату, открыл дверь и только тогда я увидела, что он с подносом еды! На подносе было множество еды: бутерброды и картошка фри из Макдональдса, шоколад, торт и конфеты. И уселся ко мне на кровать и буквально начал совать еду мне в рот! Но я встала и вышла из комнаты и пошла на балкон. Тогда он, злой, заорал и помчался за мной с куском торта. На балконе он орал на меня, пытался засунуть торт в мой рот. Сначала я, будучи всегда послушной и аккуратной девочкой, просто молчала, отворачиваясь от торта. Отец продолжал на меня орать, и мое терпение не выдержало: я закричала и, схватив этот идиотский кусок торта, кинула его на пол. И убежала к себе в комнату, заперлась и целый вечер просидела там, читая книги и попивая воду. На еду, оставшуюся на подносе, я не обратила внимания, выкинув в окно и убрав поднос на стол. Насчет мамы — да, она тоже волновалась из-за моей голодовки, но не по причине, что я могу здорово похудеть, а по причине, что у меня может не хватить сил на жизнь. Но она ошиблась, так как сил у меня хватило! Но, скорее всего, это было из-за того количества кофе, которого я пила литрами. Сначала, правда, пугало бешено бьющееся сердце. Но с этим было не сложно: я спала. Голод стал мне отцом. Моя жизнь изменилась.