Все мечтают проснуться от запаха лаванды, горячего кофе или утреннего яркого солнышка. Но поверьте, мало кто мечтает проснуться с «ароматом» табачного дыма в ноздрях, который так хорошо въелся в мозг. Однако, похоже Мин Юнги не устраивают такие нежные и приятные способы пробуждения, поэтому он курит прямо в крошечном номере без открытого окна.
« Да тебе вообще походу плевать, что тут человек с астмой!!! » — мысленно произносит Киён, и резко разлепив глаза и найдя этого недоделанного придурка, швыряет в него подушкой.
— Ты очумела?! — верещит Юнги, подняв с паркета всё еще горящую сигарету и запихнув её в пепельницу, — А если бы загорелось?
« Было бы прекрасно, потому что я бы сбежала и оставила тебя одного! Ты можешь запихнуть все свои сигареты в одно место, потому как я не особо хочу дышать этой мерзостью? »
— Не могу! — рявкает Мин и, схватив со спинки стула свою длинную, почти до колена, чёрную куртку, мерными шагами выходит из номера и громко хлопает дверью.
Наконец, спокойно выдохнув, Киён падает обратно на кровать и тупо пялится в пожелтевший потолок. Неожиданно вдруг раздаётся до боли знакомый голос из-за снова открытой двери:
— Я жду тебя в коридоре, психованная! Пора на обед.
Дверь опять хлопает, но уже сильнее, и Киён кажется, что даже потолок, в котором она прожигает дырку взглядом, трясётся.
Обед?
Девушка медленно переводит взгляд на настенные часы, и увидев результат, едва не проглатывает язык от удивления.
3 часа дня! Так долго она ещё никогда не спала. Киён ранний соловей, который всегда просыпается ни свет ни заря, будя в округе весь дом и улицу. Но спать до трех часов… Это для неё казалось таким подвигом и одновременно преступлением, что она готова поколотить себя прямо здесь и прямо на этой кровати!
Киён осматривает всю комнату, но на глаза больше всего попадаются разбросанные шмотки Юнги и скомканная постель. Было ощущение, что по его койке прошелся ураган как в « Волшебник Изумрудного города », и снёс всё на своем пути. В том числе и Юнги. Если его занесло в Изумрудный город этим смерчем, как и Элли, Киён явно не собиралась его спасать — остался бы на перевоспитание, и возвращался бы уже не с сигаретой, а с клубничным Чупа — Чупсом во рту, с милым чепчиком и в розов платьишке с белыми гольфиками.
Представив Юнги в
таком образе, Киён поежилась и поклялась больше никогда не представлять Мина со стороны « розовых очков ».
Киён быстро накинула на себя футболку и черные джинсы и уперлась руками в тумбочку, смотря на себя в зеркало и думая, что из себя сотворить сегодня.
Вы должны знать, что визажист из этой девчонки не какой, поэтому, кое-как подкрасив ресницы и губы, она неуверенно взялась за флакончик с подводкой.
Помолившись всем богам, что только существуют, она всё-таки нарисовала эти дурацкие стрелки.
Что насчет волос? О, прически тоже не её конек, но по крайней мере, это выходило у Киён лучше, чем эксперименты с макияжем, который был для неё настоящей пыткой каждый день.
Но какой дурак не сможет сделать обыкновенный хвостик? Правильно, каждый сможет. Но мы не будем обобщать, и выделим это существо под названием Ним Ки Ён, которое даже из хвоста может сделать мракобесие несусветное. Поэтому, девушка всё же решила отнести работу парикмахера на свалку, где уже давно валяется искусство макияжа. Психанув, она просто распускает волосы, разрешая им безвольно спадать с плеч.
Киён уже собирается выходить из номера, как вдруг раздаётся отчаянный вопль мобильного Юнги, оглушающий всю комнату.
« Пак Чимин » — читает она и в растерянности, принимает вызов и подносит телефон к уху.
Наконец-то она услышит такой любимый и долгожданный голос. Её губы расплываются в блаженной улыбке, а глаза сами собой закрываются, желая насладится словами любимого человека… Ах, как бы она хотела находится в Пусане с ним, с её любимом ангелом, а не с этим холодным отморозком Юнги. Нет, она не ненавидит ему, а даже немного симпатизирует, но Чимин…но Чимин всё же лучше. Его глаза…улыбка…руки. Она вспоминает тот день, когда Чимин сам взял её за руку, провёл через всю школу на виду у всех… Сердце снова словно сумасшедшее гремит в груди, нагревая всю грудную клетку.
— Алло, Юнги. Ты совсем долбанулся — брать девчонку с собой?! — сразу слышит ор Чимина в трубке они и все её блаженные мысли и мечтания об ангельском парне рассыпаются словно пыль, — Ты вот мне скажи на кой-чёрт она тебе сдалась?! — пуще прежнего орёт он, от чего Киён роняет телефон из рук на кровать. Но парень кричит так, что даже с такого расстояния слышно каждое слово, — Это немая грязь выдала тебя понимаешь?! Юнги, она оставила записку дома «дорогой мамочке», что она уехала в Пусан, — Чимин срывается на истерический крик, слышно как что-то, словно стеклянное, падает и с грохотом разбивается, — Ты придурок, мать твою! Ты подставишь меня, себя и даже эту сранную Ки Ён, Юнги, скотина, не молчи! — Внезапно по ту сторону раздаётся другой голос. Но уже женский. Слышатся вздохи, еле слышные вздохи и « Брось Чимин, забудь про него! Не бесись, хочешь, я доставлю тебе удовольствие?» Пошлый смешок и Чимин уже хочет сказать что-то в трубку, но он не успевает, ведь Киён с трясущимися пальцами нажимает на красную кнопку.
Тушь предательски стекает по щекам, оставляя разводы. Ведь она так долго вырисовывала эти стрелочки…
Ведь она так долго любила Пак Чимина…
***
После обеда она всё ещё разбита «разговором» с Чимином, но слёзы держит. Кроме того, она не знает как ей сказать Юнги про то, что теперь их неприятели знают про то, что они в Пусане.
«Нет, ну надо же быть такой дурой и оставить прям под носом подсказку!» — корит себя Киён и бьёт ладонью по лбу. Теперь Юнги точно её изобьёт!
— Что собираешься делать? — спрашивает её парень, прерывая раздумья.
Девушка только безразлично пожала плечами, утыкаясь взглядам в асфальт.
Они шли вдоль бухты. Погода была не из приятных — дул свежий, пронизывающий ветер, а волны, что плескались практически под боком навевали смертную тоску. Киён невольно вспомнила, что когда-то считала такую погоду романтичной и очень приятной, ведь это так прекрасно-сидеть на пирсе вместе с любимым человеком, чувствовать, как свирепые сгустки воды, пенились и вздымались почти по самой головы, но до ни бы долетали только брызги, от которых мурашки по коже…но она бы не испытывала холод, потому что её бы обнимал тот самый Пак Чимин, которого она принимала за идеального, дарил бы ей тепло своим телом…
«Немая грязь…». Подумать только, это сказал тот самый человек, которого она любила ещё с самого детского садика.
Слёзы снова нахлынули, но девушка вовремя закатывает вверх глаза и останавливает их.
« Может он просто был не в духе? Может он просто плохо себя чувствовал, поэтому был злым? » — оправдывает мысленно Киён Чимина для самой себя. Но та девушка «за кадром»…Это ещё ужаснее, чем крики и нелестные слова в её сторону. Да, Пак Чимин не её, но всё же, согласитесь, вам бы тоже было бы неприятно узнать, что человек, которого вы безумно любите, развлекается с другой девушкой
***
Девушка не обращает внимание даже на Юнги, который одним пальцем держит её серые мокрые труселя перед носом Киён. Она тупо пялится куда-то в сторону, всё ещё копаясь в своих мыслях.
— Девочка моя, мы так не договаривались, — саркастически шепчет парень, снимая с сушильных веревок на балконе лифчик, — Я конечно, всё это понимаю, но развешивать своё бельишко у меня под носом — это немного странно, не думаешь? Пак Чимин бы такое не поприветствовал.
Она опускает голову и слёзы сами собой вырываются из глаз. Юнги ошарашено роняет мокрое бельё прямо на пол и аккуратно проговаривает:
— Да ладно тебе… Киён, дурочка… Извини, но я же не могу просто закрывать на это глаза… Эй…малая, ладно, не расстраивайся, хочешь я сделаю вид, что не видел твоё бельишко? Оно, конечно, стремное, но не настолько, чтобы рыдать… Эй?
Он медленно садится на другой край кровати Киён.
« Я тоже могу отрываться Пак Чимин! » — истерически выкрикивает в душе девушка и, повернувшись в сторону Юнги тяжело выдыхает.
Сердце бешено стучит, но всё равно, даже если этот придурок не увидит, она должна отомстить. Даже если Чимин не испытывает и не испытывал ничего к Киён, она просто так это не отпустит. Поэтому она твердо и грубо, можно сказать, неумело, впивает губами в губы Юнги и тут же отстраняется.
Тот смотрит на неё удивлёнными,
слегка безумно испуганными глазами.
— Ч-что это было, Нам Киён? — тихо шепчет он, словно боится кого-то разбудить, — Ч-то ты только что сделала?
Тут девушка осознаёт, что она натворила и, чтобы разрядить напряжение, даёт пощечину Юнги.
Он возмущенно усмехается и теперь смотрит на Киён уже непонимающим взглядом.
— Это что, эксперимент какой-то? Или ты сейчас скажешь, что это я полез к тебе целоваться и обвинишь меня в попытке изнасилования? А может, это - подарок на День рождения?
Девушка панически сглатывает и выбегает из номера, громко хлопнув дверью, в надежде, что это каким-то боком спасёт ситуацию.
