Наследие яблони или аксиома о бабочках

Санс стал потихоньку приходить в себя, медленно открывая глазницы. Он лежал под простыней, похожей на рыбку. На лбу была плотная холодная тряпка. С нее стекали капельки по скулам скелета. Санс скосил огоньки глазниц на дырке, где должен был быть нос, а потом перевел взгляд на дверь, которая была чуть приоткрыта. Из кухни через щель проходил свет. Оттуда звучали приглушенные голоса, но когда те повышались, то кто-то тихонько и мило шикал. Скелет улыбнулся и лег поудобнее на мягкую подушку в виде акулы. Он снова стал проваливаться в неизвестность. Ему даже на секунду показалось, что он взлетел над кроватью, отчего вздрогнул и накрылся одеялом, будто так скелет опустил себя обратно на матрас. Перед огоньками глазниц помчалась шелковая лента с небольшими просветами, в которых были небольшие картинки. Санс потянул костлявую ладонь к ней, и ленточка опустилась на глазницы, завязываясь бантиком на затылке. Скелет чуть вздрогнул, медленно потянув ладони к ткани. Серые картинки стали шевелиться. Сначала прошла девочка, осматриваясь по сторонам. Рядом с ней выросла фигура. Они зашагали куда-то. Потом двое превратились в ком. И из него уже появилось три фигуры. Две маленькие и одна большая. Они держались за руки и уходили от Санса. Потом возникла совсем маленькая фигурка. Тени то появлялись, то исчезали. Скелет попытался снять ленточку, но чем больше он старался, тем сильнее она затягивалась. Вздох. Оцепенение. Санс старался посмотреть сквозь ткань, которая казалась тоньше, чем была на самом деле. — Мне это не нравится… — прошептал скелет и стал водить ладонями по ленте, напрягая огоньки глазниц. Появилось красное пятно прямо посередине ленточки. Оно залило картинки, превращая их в ужасающие размытые силуэты. Санс отчаянно моргал, стараясь сфокусировать взгляд на них и понять, что произошло, отчего огромное пятно сползало в середину поля зрения скелета, не давая разузнать подробности. Вскоре послышался шум воды. Под ногами появилась гладкая плитка. На голову закапала вода. На верхушке черепа появилось что-то странное. Что-то склизкое заскользило вниз по скулам, зубам, ключицам, стукнулось о косточки таза и упало в ноги, оставляя на теле хозяина неприятный холодок. Санс судорожно вздохнул и медленно опустил взгляд, уставившись вниз, пытаясь разглядеть сквозь пятно на ленте что-то большое и шевелящееся. Просто пена? Шампунь? Мочалка? Но ведь все эти предметы не шевелятся так усиленно. Да еще и сами по себе. Алое пятно поблекло, а узелок на затылке ослаб. Лента заскользила на плечи скелета. Теперь Санс мог увидеть, что это было. Меж его новых костлявых ног лежал… окровавленный младенец с длиннющей пуповиной. Мучительно сглотнув тугой ком, Санс отшатнулся к плитке. Омерзительное тело шевелилось и бултыхалось в воде, которая постепенно становилась алого цвета. Поскуливая от страха, скелет стал медленно спускаться по стенке, оседая на пол и поджимая ноги к себе, не в силах вытащить крохотный комочек из воды и взять его на руки. Ужас. Страх. Паника. И истерика… Собравшись с силами и моргнув, чтобы остановить двоение в глазах, Санс, не опуская головы, потянул костлявые пальцы к мерзопакостной дряни, взял это на руки, но ощутив скользкую и вязкую спину и обвивающую вокруг лучевой и локтевой костей пуповину, брезгливо выпустил из рук крохотное тело, быстро смывая с себя остатки. Страх за младенца снова окутал скелета пеленой. А вдруг это ничтожное тельце сейчас унесет в воронку! Позабыв о брезгливости, Санс ловко подхватил мерзость на руки, подвывая. Всхлипнув, скелет скривил рот и попытался приласкать малыша, но каждое сближение его костлявой руки с головкой мерзости становилось для него пыткой и рвотным позывом. Дрянь открыла свои припухшие губки, сделав глоток воздуха. Раскаты вопля прошлись по всему дому. — Ну, хотя бы что-то изменилось, — пожала плечами Анне-Мари, прижавшись к Папайрусу. Тот уткнулся носом в волосы девушки, крепко прижав ее к себе. Андайн насторожилась и приготовила копье, стиснув острые клыки. Гастер, отходя от звона в ушах, перебрался по стенке к дверям спальни хозяйки дома и заглянул в щель. — Там только Санс, — сказал он, повернувшись на всех троих. Анне-Мари взглянула на Андайн, которая собиралась уже нападать на того, кто мог влезть в спальню. — Андайн, — сказала девушка, приподняв ладошку. — Нет повода беспокоиться о том, что там есть кто-то, кроме Санса. Девушка-рыба краем глаза-щелочки посмотрела на Анне-Мари, хмурясь. — Уверена, что никто не мог влезть через окно? Девушка встала из-за стола, держа за руку младшего скелета, и подошла к Андайн, уверенно кивнув. Анне-Мари открыла дверь нараспашку. Санс сидел на постели и тяжело дышал, постепенно приходя в себя. Услышав скрип двери, он приподнял огоньки глазниц на посетителей. — Тебе приснился дурной сон? — спокойно спросила Анне-Мари и села на край кровати, протянув ладони к скелету. Тот сразу отшатнулся, увидев в них те самые страшные скрюченные пальчики младенца. — Санс… у тебя снова кошмары, — всхлипнул Папайрус, потирая свои глазки, и крепко обнял своего старшего брата. — Снова…? — удивилась Анне-Мари и посмотрела на Дингса, который внимательно изучал спальню Андайн, сложив руки за спиной. И как он может быть спокоен в такой момент? — Пока ты не появилась здесь, не человек, — стала говорить Андайн, положив перепончатую ладонь на плечо Анне-Мари, — Санса терзали ужасающие вещи. Так Папайрус говорил. Девушка посмотрела на нее, а потом на братьев-скелетов. Младший плакал, а старший приходил в себя, медленно опуская ладони на объемную кофту Папайруса, прикрывая глазницы. Андайн покачала головой, фыркнув, и махнула хвостом на голове, отвернувшись вместе с Анне-Мари, опускаясь к ней на колени. — Послушай… эээ… Анька? — Анне-Мари… — Да-да, милосердная*, — закатила глаз девушка-рыба. — В общем, ты сказала, что наконец что-то поменялось. Значит, и у тебя частенько бывают кошмары, так? Я знаю, что вам всем нужно. *Имя Анна-Мария означает милосердная Гастер заинтересованно повернулся к Андайн, склонив голову к плечу. — В общем, под Вотерфоллом растет волшебный цветок. Называется он Нагояка*, — стала рассказывать воительница, оглядывая троих. — У Альфис в книжке с легендами о Доме написано о нем. Если сорвать цветок и вернуться наверх, сюда, не убив и не повредив его, он обязательно поможет в борьбе с кошмарами. *Нагояка — с японского «тихий, мирный» — А ты нам поможешь его достать? — спросила Анне-Мари, глядя на самоуверенную девушку-рыбу. — Нам бы охрана очень пригодилась. — Знаешь, я вам не нянька! — рявкнула Андайн, повернувшись к девушке, пронзив ее хищным взглядом, но практически сразу расплылась в широкой улыбке. — Но такое приключение может значительно сблизить нас. Да и соревнование можно небольшое провести, кто быстрее доберется до Нагояки, а, как думаешь? Анне-Мари легонько вздрогнула и приложила палец к губам. — Ну… — Вот и отлично, систер! — громко выпалила Андайн и схватила девушку, потерев ей кулаком голову и потрепав по щечке. — Вы двое идете с нами или останетесь? — Идем, — сразу ответил Санс, лежа на плече Папайруса. — Я не должен упускать Анне-Мари из виду. — Санс, ты с ума сошел! — воскликнул Папайрус, заглянув в тусклые огоньки глазниц старшего брата. — Ты только что… — Не мешало бы отвлечься от плохого сна, — сказал Санс и улыбнулся младшему брату, проведя ладонью по его красному шарфу. — Не волнуйся, все будет в порядке. Папайрус неуверенно кивнул и перевел взгляд на Андайн, которая подошла к огромному мечу, поднимая его, лучезарно улыбаясь китовьей улыбкой. — А там… не опасно? — спросил Папс, будто поменялся со своим старшим братом характерами. — А без понятия! Я спала, когда Альфис читала мне легенды! Про цветок я сквозь сон услышала! — усмехнулась девушка-рыба и подошла к Анне-Мари, пихнув ей в руки меч. — Ты сегодня послужишь моим оруженосцем! — Ч… ч-чего? — сжато протянула девушка, у которой меч опасно приземлился между стоп. — Как ты предлагаешь мне… тащить такой меч и спускаться за цветком, ааа? Андайн подошла к шкафчику и вытащила оттуда кожаный ремешок, застегнув его на себе. Девушка-рыба подошла к Анне-Мари и взяла меч, с легкостью вставляя его в ножны за спиной. — Ладно, пойдем, соплячка, а то пока ты будешь с ним возиться, мы весь день потеряем, — усмехнулась Андайн, гордо выходя из спальни. — Соплячка?! — возмутилась Анне-Мари и топнула ножкой.

***

— Вот они, подземные пути! — раскинула руки в стороны Андайн. Ее голос пронесся эхом по пещере. В коридоре загорелись фонарики, и теперь темное место не казалось таким страшным. — Идите за мной, и я приведу вас к «нижним уровням»! — бодро говорила девушка-рыба. Папайрус прыгучими шагами двигался за Андайн, осматривая бугристые стены коридора. Санс шел рядом с Анне-Мари, держась с ней за руку. Во второй ладони девушка держала руку ученого, который с научным интересом смотрел вокруг. В конце длинной пещеры горел тускло-голубой огонёк, что был похож на сердцебиение. — «Низкие уровни» очень отличаются от наших, — сказала Андайн и раздвинула голубые неоновые лианы в стороны. В глазу заиграл веселый огонёк. — Этот мир совсем иной и скрыт от наших глаз не просто так. Папайрус, Санс и Анне-Мари подошли к ней и пораженно вздохнули. — Dominus*… — протянул Дингс, широко раскрывая глазницы, в которых уменьшились белые огоньки. *Господи Перед ними открылся совершенно другой мир, словно зазеркалье, так всё было не похоже на то, что было наверху, в Вотерфолле. Вся пещера была наполнена голубым таинственным мерцанием. В гроте обитала всякая живность. Внизу росли неимоверных размеров грибы, растения, похожие на кукушкин лен, мохнатые кораллы, цветы с круглыми головками, от которых отходили тысячи «антенок». Они звенели, когда бриз пробегался по ним, создавая ощущение, что много-много колокольчиков играли чудесную симфонию. Тоненькой ниточкой бежал ручеек. На дне лежали совсем крохотные ракушки и камушки. По воздуху плавно летали прозрачные медузы. Синие рыбки махали светящимися хвостиками. — Ну, что застыли? Идем! — махнула головой Андайн, пробираясь сквозь лианы. Вся романтика в глазах путников поблекла. Четверо синхронно вздохнули и поковыляли за разрушительницей мечтаний. Санс немного обидчиво покосился на спину Андайн, на которой были вычерчены шрамы. — Тут не как наверху, — прервала неловкое молчание Анне-Мари, оглядываясь по сторонам. Дингс подбегал к каждой живности и изучающим взглядом щупал все, что его окружало, радостно подпрыгивая на месте, придерживая халат, словно платьице. Андайн твердо кивнула, мыкнув. — Тут столько странной ерунды вокруг, — сказала она, закинув руки за голову. — И растения так ярко светятся и практически не потухают, — отметил Санс, приложив костлявый палец к зубам. — Возможно яркий свет привлекает местных обитателей, — предположил Дингс, поднимая указательный палец вверх. — Ты думаешь, что тут живут такие огромные существа? — вздрогнула Анне-Мари, приподнимая взгляд к потолку, на котором висели сталактиты разных форм и размеров. — Могу предположить, что это грибы и растения питаются ими, — повернулся к девушке ученый, сложив руки за немного сутулой спиной. Анне-Мари приоткрыла пухлые губки и быстро подбежала к Папайрусу, который потянул ладошку в перчатке к одному из грибов. Девушка схватила младшего брата за ноги и оттащила его, крепко обнимая. Андайн наблюдала за огромной медузой, которая проплывала мимо нее. К ней подошла Анне-Мари, легонько улыбнувшись. — Скажи мне, — начала девушка-рыба, одарив Анне-Мари взглядом, — мне просто любопытно, но если вопрос тебя смутит, можешь не отвечать. Девушка удивленно поморгала, внимательно глядя в лицо Андайн. Девушка-рыба отвела девицу в сторону, осмотревшись по сторонам, и опустилась на корточки. — Каковы твои отношения с Сансом? — спросила Андайн, почесав чешуйчатую щеку. — Ч-чего? — удивленно переспросила Анне-Мари, покрывшись легким румянцем. — Ты о чем? — Ну… — протянула Андайн, сложив руки за спиной. — Его отношения с Папайрусом я понимаю, братья и все такое. Но когда ты оказываешься рядом с Сансом, — девушка-рыба перевела глаз щелочку на девушку, — вокруг вас появляется странная атмосфера. Не такая как у братьев и сестер. Санс даже здоровее выглядеть стал. Ухоженнее, трудолюбивее, от него даже теперь носками не пахнет. Да и… как могут такие разные внешне лю… монстры быть в таких отношениях друг с другом? Анне-Мари смущенно отвела взгляд в сторону и поводила носочком по светящемуся мху и камушкам. — Мы… — только начала говорить девушка, как на нее налетел Санс и схватил ее за шиворот. — Сюда! — взбудоражено крикнул скелет. Папайрус схватился за майку Андайн, и все скрылись за огромным булыжником. — Что такое? — спросила Анне-Мари, хлопая глазами. Гастер тут же приложил ладонь к губам девушки и шикнул. — Тихо, — сказал Санс шепотом, осмотрев всех, кто сидел в засаде. По всей пещере пронеслось странное бульканье и рычание. Потом шелест. Цветы с «антенками» тревожно зазвенели и прогнулись назад. — Уррррр… — пробублило нечто чудовищное и приближающееся к путешественникам. — Фууууурррррр… На всё живое упала огроменная тень. Анне-Мари, не выдержав, дернула Дингса за рукав халата, чтобы он выглянул и сказал ей, что там происходит. Не падает ли на них потолок? Ученый трусливо замотал головой и замахал руками, показывая крест. «Тебя все равно не видно. Чего боишься?» — фыркнула девушка и выглянула сама, широко раскрывая глаза и рот. Мимо них проплывало неизвестное, чудовищных размеров существо. На морде блестели тысячи глазок разных размеров без ресниц и век. Зрачок напоминал щелочку. Во все стороны в пасти торчали зубы-штыки. На голове было два длинных и острых усика. Щупальца быстро шевелились и издавали противные чавки. Само чудище было покрыто толстыми пластинами из хитина. — А… — вырвалось из уст Анне-Мари, и Санс тут же крепко зажал ей рот, прижав девицу к себе. Странное существо булькнуло и покосило несколько глаз в сторону звука. Шмыгнуло. Поползло дальше медленными движениями улитки. — Уфф… — протянул Папайрус, проводя ладонью по вспотевшему лбу, и покачал головой, скатившись на светящийся мох. — Вот это тварина, — ошарашенно протянула Андайн и вскочила на ноги, сжав кулак. — Надо было сразиться с ним! Вы видели панцирь! Из него можно было бы сделать крутую броню! — Это тебе не плохие парни сверху, — указал пальцем вверх Санс и отпустил Анне-Мари из крепких объятий. — Зато как это интересно! Такое пропустили! Уж я бы надрала этому чудищу зад своим мечом! — говорила девушка-рыба, похлопав по чехлу с оружием. — Оно бы проглотило нас в два счета, — сказала Анне-Мари, вздохнув, и посмотрела на Андайн, сунув свою ладонь ей в перепончатую руку. Девушка-рыба повернулась к ней. На нижней губе появился небольшой клык. — То, что ты спрашивала у меня, — девушка потянула Андайн к себе и прислонилась губами к ее уху. — Санс… всегда защитит меня, когда нужно. Может он и много печется обо мне, но… от этого я чувствую себя особенной. Наши отношения… намного выше дружбы. Это… любовь. Санс… мой… жених… Андайн приподняла бровь и посмотрела в лицо Анне-Мари, которая густо покраснела и опустила голову, в первый раз за всё время называя старшего скелета своим избранником. Девушка-рыба осмотрела Санса и Папайруса, остановив взгляд на младшем. — Он знает, — тихонько сказала девушка, держась за руку Дингса, который легонько поглаживал ее ладонь. Гастер сиял спокойной и мирной улыбкой, вздохнув, и пронаблюдал за тем, как Андайн кивнула, задумчиво опустив взгляд в мох. От него стали отделяться маленькие шаровидные огонечки, взлетая над землей. Девушка-рыба ахнула и отшатнулась в сторону, наблюдая за этим зрелищем. Огонечки скромно облепили тельце Анне-Мари. Она стала внимательно осматривать себя, махнув рукой, но назойливые существа не отставали от нее, прилипнув как пылинки. Ладонь девушки стала менять цвет от нормального до бледно-голубоватого. — Что это? — протянула Андайн, указав на руку Анне-Мари. Девушка же спокойно стояла на месте, но, заметив на себе обеспокоенные взгляды, медленно опустила взгляд на ладонь. Яркая вспышка. Порхание. Вокруг Анне-Мари и Гастера запорхали голубые крылышки с золотыми точечками и завитками. Постепенно появлялись толстенькие тельца и головки с усиками. Огоньки в глазницах Санса увеличились, а тело пробило на мелкую дрожь. Папайрус же восхищенно открыл рот, а Андайн почесала шрам под повязкой. Гастер спокойно осматривал Анне-Мари, которая стояла столбом и не понимала, что происходит. Ученый даже улыбнулся и опустился к девушке, поправляя ее кофточку и лямку бюстгальтера, которая немножко выглядывала. — К тебе вернулись силы, — улыбался Дингс, взяв ладони Анне-Мари в свои руки, нежно проводя по ним большими пальцами, и крепко обнял девушку. Она шатнулась вперед, упав на плечо Гастера, опускаясь на коленки. В ушах стояли звуки тысячи порханий морфо. Девушка уловила их тоненькие голосочки, разбирая отдельные слова и предложения. Бабочки о чем-то перешептывались и собрались в стаю, запорхав куда-то в сторону. Парочка морфо, оставшихся с Анне-Мари, задергали ее за воротник кофточки. Санс осторожно подошел к девушке, погладив ее горячую руку. — Ты в порядке? — шепотом спросил он, заглядывая в личико Анне-Мари. — Д-да, все хорошо, — кивнула она, похлопав глазками, и посмотрела на бабочек, вспомнив, что на поверхности, перед тем, как попасть сюда, она встречалась с одной такой же. Та тоже была разумной и провела Анне-Мари в этот самый загадочный сгоревший дом, где девушка обнаружила фотографию. На ней была фигура, похожая на… Анне-Мари приоткрыла губы. Зрачки в ее глазах уменьшились. Дингс ощутил пробежавший холодок и мигом посмотрел на девушку, узнав о том, о чем она подумала. — Эти бабочки хотят привести нас к цели! — крикнула Андайн, поднимая на руки Анне-Мари и Санса, быстро побежав за стаей пищащих морфо. — Бабочки любят полакомиться пыльцой, этот цветок точно там! — радостно прыгал Папайрус, весело махая руками. Волшебные бабочки из рук Анне-Мари, юной колдуньи (или это только так казалось на первый взгляд), и правда вывели искателей редкого цветка, под названием Нагояка, на огромную, светящуюся поляну. Таких цветов там было видимо-невидимо. От них отходил приятный, нежный аромат. Он щекотал ноздри сладкими нотками и будоражил не только путников, но и голодных бабочек. — Апчхи! — громко чихнула Андайн и вытерла нос рукой, по-мальчишески шмыгнув. — Давайте искать самый большой цветок! — предложил Папайрус, схватив за руки всех троих, широко улыбаясь и подпрыгивая от нетерпения. — Сорвем его — и кошмары больше не будут мучить вас, любимые братик и сестричка! — Это… может навлечь на нас беду, — сказала Анне-Мари, растерянно осматриваясь вокруг. — Может сорвать несколько малень… Младший скелет, не дождавшись ее предложения, подбежал к самой большой Нагояке и потянул к ней свои ладошки, активно зашевелив пальцами в теплых варежках. Папайрус осторожно сорвал растение и погладил влажные лепестки. Неожиданно после этого послышался странный звук, будто что-то стремительно стало расти вверх. — Папайрус! — вскрикнул Санс, широко распахнув глазницы. Высокий скелет повернулся на голос старшего, недоуменно посмотрев на него. Позади Папса возникла большого размера шляпка и ножка. Под шляпкой появились большие точки. Те раскрылись и устремили взгляды на Папайруса и цветок, который скелет бережно держал в своих ладонях. — Беги!!! — завизжала Анне-Мари, но младший скелет стоял столбом и смотрел на своих самых родных монстров во всем подземелье. Папайрус увидел высокий силуэт над девушкой и ошарашенно вздохнул. — Кьяяяя!!! — Андайн вытащила меч и побежала на грибообразного монстра, который потянул свои щупальца к младшему скелету. Но только она оказалась лицом к лицу к опасности, как кто-то смёл девушку-рыбу со стремительного пути. — Молодежь… — услышала Андайн чей-то очень знакомый, старческий и скрипучий голос. — От вас лишь… Выстрел. — Одни штыки в задницу! Чудовище в виде странного гриба вскрикнуло и запищало охрипающим, тяжелеющим ревом. Папайрус пришел в себя и медленно обернулся. Его глаза тут же закрыла Андайн и оттащила его к Сансу и Анне-Мари. Девушка-рыба пристально вглядывалась в фигуру спасителя, который неожиданно оказался с ними. Следил? Услышал и пошел за ними? В руках его был арбалет, которым герой профессионально владел, а на поясе висел меч. Металл звякал каждый раз, когда оружие сталкивалось с панцирем. — Черт подери, — произнес спаситель и повернулся к путникам. Это был старый черепах с бородкой. Герсон.