Прицел наведен

Билл нервно потер руки, измерив гостиную шагами. Что скажет Одри на то, что он пригласил психолога? Она ведь была против, и он наперекор ей сделал, как считал нужным. Его девочка нуждается в хорошем психологе. Грант Гарсиа именно такой. Его имя еще несколько лет назад было очень популярно, но потом так же резко слава потухла, как и вспыхнула. Что весьма странно, ведь какой человек на пике своей популярности откажется от хорошей профессии, в которой он мастер? Детектив Билл Уайт посмотрел на часы, ожидая психолога в свой дом. Одри ещё не знает, что он ослушался её. Билл решительно подготовился выслушать недовольство дочери, лишь бы она провела хотя бы один час в компании опытного человека. Одри ранена, как снаружи, так и внутри. Её желание справиться самой со своей бедой не удивительно. Она стыдится себя и не желает видеть реакции окружающих на то, что с ней произошло. Соседские дети не раз называли её «падшей женщиной». Глупые маленькие негодники ничего не понимают. Разве есть вина девушки в том, что она слаба, чтобы противостоять двум крепким парням? Разве от жажды похоти бесстыдников должна страдать ни в чем невинная душа? Билл прошел к двери, когда послышалось два коротких стука. Грант Гарсиа очень пунктуален, что уже выставляет его в лучшем свете. — Мистер Гарсиа, — улыбнулся Билл, предоставляя бывшему психологу пройти внутрь своего не совсем большого дома. Грант вежливо улыбнулся, переступая порог. — Может кофе? — спросил Билл, сверкнув глазами, в попытке быть гостеприимным. — Пожалуй, откажусь, спасибо, — проговорил Грант, поднимая взгляд на лестницу, которая ведет на второй этаж. — Я хотел предупредить вас, — начал Билл, поднимая глаза на высокого элегантно одетого мужчину лет так двадцати восьми на вид. — Я не говорил Одри, что нанял психолога. Она была против такой затеи. Грант опустил холодный взгляд на отца своей пациентки, который большую часть времени проводит в неловком состоянии: — Не сказали? Билл кивнул. — Ну что же, надеюсь, ваша дочь не разобьет вазу о мою голову, — проговорил Грант, слегка улыбнувшись, чтобы не выдать Биллу, что он ему совсем не нравится. — Ох, нет, она не сделает так, разве что сбежит через окно. Грант с непониманием уставился на лицо Билла. Видимо, резвая девочка, если способна пойти наперекор правилам приличия и, как мальчишка, сбежать со второго этажа дома. — Она никуда от меня не сбежит, — слегка пугающе проговорил Грант. Это замедлило реакцию Билла, и он с опаской посмотрел на психолога. Грант беззаботно расплылся в улыбке, утешая напуганного отца пострадавшей. — Просто я умею переубеждать таких категорично настроенных пациентов. — Понял, — кивнул Билл, осознавая, что весьма опасный на вид мужчина внутри совсем другой. — Давайте поднимемся. Они прошли по ступенькам вверх. Подходя к комнате Одри, Билл нервно выдохнул. Он дернул ручку двери и заглянул к дочери с глупой улыбкой на лице: — Милая? Ты занята? Одри сняла наушники, поднимая безэмоциональный взгляд на своего отца. Девушка полностью повернулась к нему, присаживаясь в удобную позу лотоса: — Нет. — Только не злись на меня, — проговорил Билл, прикусывая губу. — Что ты сделал? — насторожившись, спросила Одри. Билл отступил в сторону, пропуская в комнату психолога. Одри шумно сглотнула, отодвигаясь подальше от незнакомца. С той самой ночи она, правда, начала бояться мужчин. Исключение данной категории лишь её милый папа. Да, она хорошо понимала, что не все хотят грубо схватить и надругаться, но ничего не могла сделать со своими страхами и опасениями. Казалось, она никогда не сможет подпустить к себе мужчину. — Одри, меня зовут Грант, и я пришел, чтобы помочь тебе, — с легкой улыбкой проговорил Грант. — Ч-что? Психолог? Серьезно? — насупила брови Одри, уставившись на отца. — Прости, милая, — проговорил Билл, искренне беспокоясь за свою маленькую девочку. Грант закатил глаза, когда Билл промямлил извинения, вместо того, чтобы дать понять этой девчонке, что он хочет ей лишь добра. — Мистер Уайт, вы не могли бы оставить нас наедине? — резко спросил Грант, перебивая очередную попытку Билла извиниться перед дочерью. — Да, конечно, — Билл виновато посмотрел на Одри, медленно закрывая за собой дверь. Одри хотела закричать, чтобы отец ни в коем случая не оставлял её с этим непонятным мужчиной, который казался ей очень знакомым. Она была не в силах открыть рот, затаила дыхание, уставившись на психолога, который чувствует себя очень даже хорошо. Он, кажется, не испытывает неловкости перед её страхом. Или же это прекрасные профессиональные навыки, или же его ни капли не трогает её горе. Она подняла взгляд на высокого мужчину, который назвал себя Грантом. Он снял свое черное весьма дорогое пальто, аккуратно положив его на спинку стула. Если бы не вспыхнувший страх, Одри бы явно заметила, насколько со вкусом он одет. Костюм, запонки, дорогие часы, идеальная обувь. Грант сам настолько хорош собой, что скорее он красит одежду, а не она его, хотя зачастую бывает наоборот. Грант присел в кресло напротив, вальяжно закидывая ногу на ногу. Одри разглядывала его, оценивая поведение. Он совсем не похож на хорошего и доброго человека. Например, если посмотреть на её отца, то сразу понятно, что Билл безобидный. А вот этот Грант выглядит очень самодовольным и от него не веет доброжелательностью. Одним словом, судя по внешности его можно назвать порочным. — Будете лечить меня? — проговорила Одри, не сумев скрыть свою язвительность. Грант сделал паузу, изучая её воинственный вид. Надо же, она готова прямо сейчас броситься и выцарапать ему глаза. Да, он бы явно не удивился, если бы она выпрыгнула из окна, как и говорил Билл. — Мне всё равно, — безразлично бросил Грант, что повергло Одри в шок, не такого ответа она ожидала от психолога. — Травма не моя, а твоя, лечить её или нет — твое дело. Одри опустила взгляд, чтобы незаметно улыбнуться его ответу: — Тогда зачем вы мне, Грант? — спросила она, вновь посмотрев на его лицо. — Если хочешь, могу рассказать анекдот, — улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами. Одри неосознанно рассмеялась. Этот психолог её удивляет. Разве так общаются с пациентами, которые пережили глубокую травму? У него точно нет диплома, ведь такому в университете не учат. — Это у вас такой подход ко мне? — улыбнулась Одри. — Ты меня раскусила, — проговорил он. — Билл дал мне краткую информацию о твоем состоянии. Знаешь, твое категоричное отрицание мужского пола — это лишь самовнушение и попытка обратить к себе внимание. — Ч–что? — Одри от удивления забыла прикрыть рот. — Знаете, психолог из вас не очень. — Мои бывшие пациенты с тобой бы поспорили. Одри замолчала, сосредоточив свой взгляд на его бесстрастном лице. Он очень самоуверен, и хоть от него веет опасностью, Грант внушает доверие. Нет, она явно не готова открыться незнакомому человеку, но этот весьма специфичный психолог ей нравится. Он не похож на однотипных правщиков мозгов, которые сейчас бы с ней сюсюкались и пытались не затронуть её ранимые чувства. — А где ваш блокнотик и всё такое? — спросила Одри, заметив его пустые руки. — Ты хочешь, чтобы я записывал твои неблагоприятные приключения? Мне это не нужно, я ведь не книжку пишу. Хотя признаюсь, наслышан столько, что мог бы выпустить бестселлер. Одри не сводила с него взгляд. Они говорят, как два друга. И каким образом этот человек должен помочь ей вылечиться от этого жуткого состояния, которое изводит её днем и ночью? — Можете уходить, я ничего не собираюсь рассказывать, — уверенно сказала Одри, которая наотрез отказывалась от помощи со стороны. Она убеждена, что сама справится со своей терзающей болью, хотя это уже три недели никак не получалось. — Ты знаешь, сколько твой отец должен мне за один час, проведенной в твоей комнате? Поверь, внушительная сумма. Так что не выбрасывай денежки папы на ветер, — сказал Грант, что вовсе отличается от правил психологии. Хотя Одри уже не удивляли эти нахальные фразы, она поняла его подход к работе. — Где только отец нашел такого ужасного психолога? — прошептала Одри. — Возможно, если я назову свою фамилию, ты поймешь, где пребывают такие «ужасные психологи». Одри посмотрела на него, ожидая ответа. — Позволь представиться, Грант Гарсиа. Одри удивленно открыла рот. Да, она очень хорошо знает его имя. Он ведь её начальник, который не появляется на рабочем месте. Дженни показывала его фотографии в Гугле когда-то очень давно. Он нравился подруге. Его имя из уст Дженни звучало несколько десятков раз на день, что ужасно раздражало. Одри вспомнила, что сказала, когда посмотрела первые три фотографии. Она признала, что Грант Гарсиа хорош собой, и добавила, что он явно самодовольный, богатенький эгоист, который печется лишь о своем капитале. Кажется, она не ошиблась тогда. Грант Гарсиа очень подходит под это описание. — Э-э-э, — прозвучало из уст Одри. — Нехорошо получилось. Грант улыбнулся, задержавшись взглядом на своей пациентке и в тоже время подчиненной. У неё очень милая внешность. Несмотря на то, что волосы рыжие, Одри не подходит определение взрывной или огненной девушки. Хотя нельзя не заметить её острый язычок. Даже в момент своей травмы, когда жертвы зачастую лишь молчат. Но бывают и другие реакции, когда девушки полностью меняются и пытаются сделать больно любому, кто их окружает, таким способом предоставляя возможность другим испытать свои чувства. — Я подумаю над тем, стоит ли тебя уволить, — резко проговорил он. — Не понимаю, шутите вы или нет, — сказала Одри, прищурив глаза. — Я тоже. Одри окинула Гранта подозрительным взглядом, замечая азарт в его глазах. Он доволен тем, что поставил её перед загадкой. Очень-очень странный психолог. На следующих трех их беседах Одри всё так же молчала, будучи не в силах что-либо рассказать своему психологу. Их сеансы проходили на дружеской ноте, хотя она обходила его за несколько метров, не позволяя к себе приблизиться. Да, она очень боится мужчин. Грант Гарсиа хоть и не проявляет к ней ничего, позволяя лишь невинное общение, она не в силах перестать остерегаться этого человека. Помимо того, что он мужчина, от него исходит какое-то странное чувство опасности, как бы странно это ни звучало. А ледяной взгляд иногда заставляет её опустить глаза вниз, лишь бы не ощущать на себе его властную энергетику. Через неделю Одри уже вышла на пробежку, о чем очень сильно пожалела, ведь чувство страха резало её только затянувшиеся раны. Убрать бы всех мужчин с лица земли, вот может тогда было бы проще. Да, она поняла, что присутствие Гранта Гарсиа теперь не так пугает её. Она привыкла к его надменности и колким словам, которые не присущи психологам. Видимо, у него такая тактика. Не случайно же он был признан самым успешным психологом, излечившим абсолютно всех своих тяжело измотанных горечью жизни пациентов. — Мистер Гарсиа, как проходят ваши сеансы с Одри? — спросил Билл, впуская в дом психолога. — Называйте меня просто Грант, обойдемся без формальностей, — проговорил психолог. — Насчёт Одри, уверяю вас, всё будет хорошо. Нужно ещё время. — Сегодня она выходила на пробежку, и, наверное, не стоило этого делать. Одри снова вспомнила свои обиды и очень напугана. Грант заинтересовался состоянием пациентки: — Я пройду, если вы не против. — он быстро поднялся по лестнице, открывая дверь в комнату Одри Уайт. Девушка вздрогнула, увидев мужскую фигуру. Она отодвинулась подальше, тяжело сглотнув. — Состояние раненой птички вернулось? — спросил беззаботно Грант, что лишь оскорбило её. Он присел напротив, скрестив руки на груди. — Ты ведь никому не рассказывала, что чувствовала той фатальной ночью. Правда? Она кратко кивнула. — Наверное, это нелегко каждую ночь терпеть всё по второму, третьему, десятому кругу, — проговорил он, поймав её взгляд. — Ты ведь сильная, и сама со всем справишься. Одри обратила внимание на его открытый сарказм. Да, каждую ночь она кричит и просыпается в холодном поту. Ведь ей снится лишь то, что с ней делали те негодники, которые выставили её на всю страну лгуньей. Ох, как же она закипает, вспоминая это. Зачем этот психолог напоминает те ужасы? — Изнасилование тебя сломило, не делай вид, что можешь справиться со всем сама, Одри, — безжалостно проговорил он, задевая её раненые чувства. — Сколько их было? Двое? Трое? Они насладились тобой? Одри ошарашенно уставилась на этого человека, который перешел все рамки. Да кто он такой, чтобы так говорить? — Как вы смеете? Думаете, я следила за тем, насладились они или нет? — вспыхнула Одри, поднимая голос. — Они набросились на меня. Они словно животные содрали с меня одежду! И я кричала! Я просила пощадить, я молила о помощи, но ничего не помогло, ведь у них нет сердца, они руководствуются лишь тем, что у них между ног! Похотливые уроды, как можно… Согласна, я не блистала в сопротивлении, да, поэтому и проиграла суд. Но что мне было делать, если один ткнул в мою голову пушку и приказал закрыть рот? Я боялась за свою жизнь. Да, я не хотела умирать. — Так почему ты изо дня в день повторяешь своему отцу, что готова отдать всё, лишь бы умереть? Одри замолчала, отдышавшись от монолога и заострив внимание на его вопросе. — Ты хочешь жить, Одри, ты хочешь залечить раны, но не позволяешь себе помочь. В этом твоя сила не проявляется. Ты лишь усугубляешь свое положение, — сделал заключение Грант, наконец-то, заставив её говорить, хотя и пришлось прибегнуть к жестоким методам, которые психология не приветствует. — Я устала пытаться излечиться, — девушка опустила взгляд вниз, нервно дергая свои пальцы. — Если я не могу помочь себе, кто сможет… — Я знаю, что тебе стало куда проще, после того, как я вывел тебя, и ты выплеснула свою обиду. Продолжай в том же духе, Одри. — Вы специально задели меня? Очень умно, — саркастически проговорила она, не в силах поднять взгляд. — Расскажи мне, и обещаю, что твоя проблема не будет для меня пустым звуком, я помогу тебе, — внушающее проговорил он, что заставило Одри замолчать, медленно поднимая на него глаза. — Я шла с работы, решила, что погода идеальна для того, чтобы я прогулялась. Глупая, — слегка безумно улыбнулась она. — Тогда всё и произошло. Их было двое. Они оказались участниками преступной группировки Блокада. Думаю, вы слышали о такой, ведь они уже давно терроризируют город. Грант кивнул, внимательно её слушая. — Не знаю, почему именно я. Насколько я поняла, они намеревались сделать то, что сделали. Я четко слышала, что это был приказ их лидера. Не имею понятия, что Доминику Хардману нужно было, но я была неслучайной жертвой. — Значит, Доминик Хардман, который, как известно, лидер Блокады, именно он приказал своим людям совершить над тобой эту расправу? — Да, — прозвучал тонкий голос Одри, когда она прокрутила в голове ту ночь. Она не заметила, как одинокие капли слез пролились на постель. Надо же, она, наконец-то, смогла пролить слезы. Оказывается — плакать это намного проще, чем держать всё в себе под замком. — Не могу понять, что нужно бандиту от юной девушки, — удивился Грант, насупив брови. — Ты случайно не влезла в какие-то криминальные дела? — Ох, там меня ещё не было. Нет. Я обычная девушка, которой не хватило денег, чтобы окончить университет, и тогда она устроилась официанткой в ваш клуб. Жизнь моя не наполнена событиями, и парня у меня никогда не было. — Ты была… невинной? — неловко спросил Грант. Одри подняла на него взгляд. Она кивнула, подтвердив тот факт, что насильники жестоко лишили её девственности. — Единственное, что мне непонятно, почему дело закрыли, — сказала Одри, поднимая взгляд вверх и обдумывая свои слова. — Да, как они сказали из-за недостатка доказательств, но я сомневаюсь, что экспертизы было мало, чтобы задержать этих уродов. — Возможно, кто-то сверху постарался. Одри, я понимаю, как тебе обидно, ведь они, правда, заслуживают наказания. Но не думаю, что это сойдет им с рук. Если они не получили тюремное заключение, это не значит, что их не ждет расправа за содеянное. Одри слегка улыбнулась. Да, она утешала себя тем же, но из уст этого уверенного человека всё звучит куда правдоподобней. Он как-то внушительно на неё влияет. — Не скажу, что вы сильно мне помогли, но мне, правда, намного легче, — улыбнулась Одри, посмотрев на своего психолога. — Мы только в начале пути, Одри, — проговорил он. — Спасибо, — искренне сказала девушка. — Билл, поздравляю, мы продвигаемся, — улыбнулся Грант, надевая пальто. — Одри становится разговорчивой. Рыжеволосая девушка посмотрела на психолога, когда впервые взялась проводить его. Она надела куртку и начала искать свои любимые кеды. — Что ты делаешь? — спросил Билл. — Я иду на работу, чтобы встретиться с Дженни, — ответила Одри, не поднимая взгляд. — Что? Нет, тебе нельзя ходить одной. Ты ведь помнишь, как ты боялась сегодня на пробежке. Одри, нет, — категорично ответил Билл. Девушка выпрямилась, взглянув на обеспокоенного отца. Его тревога абсолютно оправдана, но она не может всю жизнь провести взаперти, лишь потому что боится мужчин. — Я еду на работу, если хочешь, Одри, я подвезу тебя, — проговорил Грант. — Превосходно, — улыбнулась она. Билл неловко улыбнулся, когда их психолог, который в тот же момент является работодателем его дочери, взялся помогать им, кажется, уже во всем. Одри явно не думала, что Грант, и правда, подвезет её. В её понимании его слова означали лишь то, что он прикроет её от беспокоящегося отца. И ещё, она бы никогда не села в машину с мужчиной, если бы здесь не было этого откидного верха, наличие которого успокаивало. Всю дорогу Одри молчала, ведь то самое спокойствие оказалось лживым, и она буквально считала минуты до клуба. Грант остановил машину в квартале от своего клуба. — Черт, — проговорил он, стукнув по рулю. — Что-то не так? — Кажется, любимая старушка, отказывается со мной сотрудничать, — деловито проговорил он, улыбнувшись, описал поломку своей машины и взялся строчить сообщение в своем навороченном гаджете. — До клуба недалеко, я дойду сама, спасибо, что подвезли, мистер Гарсиа, — улыбнулась Одри, выходя из машины и перемещаясь на тротуар. Она вздрогнула и отскочила на несколько шагов, когда кто-то схватил её за локоть. Одри поспешно обернулась, вылупив напуганные глаза на Гранта. — Прости, не хотел тебя напугать, — виновато проговорил он. Она заторможено смотрела на него. Он впервые к ней прикоснулся. Это было так необычно, ведь уже такое долгое время она сторонится мужчин. Даже отец лишний раз её не трогает. — Вы что-то хотели? — спросила Одри. — Я обещал твоему отцу, что доставлю тебя в клуб, так что если позволишь, проведу тебя до самой двери, — слегка улыбнулся Грант. — Правда? Вы только сейчас показали мне, насколько хорошо умеете быть джентльменом, — проговорила Одри, догоняя его, когда он направился в сторону клуба, проходя фонари, освещающие вечернюю улицу. — Не привыкай, — хитро улыбнулся Грант. — Да, я уже поняла, что зачастую вы холодный грубиян, — бросила она. Он расплылся в потешной ухмылке. — Да, а ещё ужасный психолог, — напомнил он её слова. — Ох, простите, возможно, это было лишним. Одри отскочила в сторону, заслышав, как по пустой дороге, где абсолютно никого, подъехала машина, замедлив свое движение прямо возле неё. Сердце ускорило свой темп, и явно выскочит из груди. Страх переполнил всё тело, и, кажется, она сейчас утонет в своем испуге. — Бедная овечка проиграла злым волкам, — послышалось из дорогого черного Роллс-Ройса, когда опустилось окно водителя, и Одри вновь увидела одного из своих насильников. Девушка забыла, как говорить, как дышать и даже как сойти с места и просто убежать. Она, словно парализованная, уставилась большими округленными глазами на виновника своей трагедии. Парень усмехнулся, подарив своей жертве последний взгляд, который запечатлелся в её голове, и его хитрая улыбка, казалось, навсегда отразилась в её глазах. Закрывая окно, он нажал на газ и выехал за поворот. — Одри? — прошептал Грант, когда она затаила дыхание и уставилась на то место, где была машина её обидчика. — Пожалуйста, можете оставить меня одну? — бросила Одри, ускоряя шаг и оставляя непонимающего Гранта стоять позади и смотреть ей в след. Он знал такие реакции у жертв насилия. Они лучше будут бояться идти в одиночестве по темным улицам, чем находиться рядом с мужчинами. Грант прошел дальше вдоль трассы и спустился вниз. Он повернул за угол дома и посмотрел на ожидающего его невысокого парня. Грант, почти не глядя на него, лишь проследил за тем, как тот поспешно открыл ему заднюю дверь черного Роллс-Ройса. — Я приехал, как только смог, Доминик, — проговорил парень, который только что остановился на дороге, заметив уже хорошо знакомую Одри Уайт. Он не мог упустить шанс задеть её ранимые чувства. Ему нравится наблюдать за жертвами, ведь их безысходность — лучший десерт для мучителей. Грант Гарсиа, который скрывал свое лицо под именем Доминик Хардман, молча сел в машину, вальяжно раскинувшись на сиденье.