Прицел наведен

Черный Роллс-Ройс промчался по пустым улицам, которые в такое время зачастую кишат надоедливыми тянучками. Грант уставился на затылок своего водителя, хрустнув костяшками пальцев: — Ты знал, что она девственница? Водитель шумно сглотнул после вопроса своего хозяина. Все члены группировки Блокада побаивались Доминика Хардмана. Да, этот парень играет роль законопослушного владельца клуба, но если бы кто-то знал, каким жестоким человеком он является. Ему боялись противоречить, и каждый его приказ моментально выполнялся. Любой пытался быть выгодным Доминику, чтобы добиться его расположения. Этот человек наделен могуществом и силой. У него много знатных друзей, и любая проблема будет решена с помощью одного звонка. Так и закрыли дело об изнасиловании Одри Уайт. Всё, что понадобилось, — это передать записку судье, который не мог отказать Хардману. — Отвечай, — бросил Доминик, повышая строгий голос. — Она говорила, но мы не обратили внимания, — ответил поспешно Саймон, не в силах скрыть дрожащий голос. — Напиши Лео, пусть приедет ко мне, — на этом Грант закончил, поставив точку и оставив Саймона в непонимании своей участи. Будет ли он наказан за такой поступок? Явно ведь будет, если Доминик просит позвать Лео, который был его напарником в изнасиловании молоденькой официанточки. Машина остановилась возле трехэтажного особняка в модернизированном стиле. Все здание застекленное, двор не отличается особой пышной роскошью. Нет сада или красивых качелей. Стоит лишь несколько лавочек, а по центру огромный бассейн. С бюджетом Доминика Хардмана он мог бы купить Белый Дом, но стоит помнить, что бюджет Гранта Гарсиа не столь велик, и выдавать себя не в его планах. Дверь машины открыл водитель, Грант вышел, поправив свое пальто. Он быстрым и уверенным шагом направился к входу, открывая дверь и включая свет в огромной гостиной серого цвета. Да, минимализм, и правда, в его вкусе. Одна картина, диван, плазма, журнальный столик, зеркальный шкаф и два кресла. Но самый большой уголок выделен нескольким полкам со спиртным. Грант не обращал внимание на трусливого Саймона, который бегал за ним взглядом, ожидая его реакции. Грант снял пальто, после чего бросил взгляд на Саймона. Довольная улыбка тронула его губы. Правильно, страх порождает повиновение. А Саймон, вероятно, забыл, что может быть, если ослушаться правил. Грант обратил внимание на вошедшего в гостиную запыхавшегося Лео. Он явно торопился, получив приказ. — Звали? — спросил он, останавливаясь возле Саймона. Саймон поднял взгляд на напарника, давая понять, что дело идет не к добру и стоит Лео начать переживать, а то что–то он слишком уж спокойный. — Я приказал вам поставить Билла Уайта на место и впервые дал вам свободу действий в надежде, что ваши тупые головы не додумаются изнасиловать его дочь, — бросил Грант, делая несколько шагов к двум провинившимся парням. — Ты ведь говорил, что Билл Уайт вовсе не боится угроз, которые ему посылались, — проговорил более смелый Лео. — Мы думали, что лучшим наказанием для него будут страдания его дочери. — Нужно было просто подстрелить её или даже убить. Лео, я не понимаю почему тебя так занесло, и ты оправдываешься именно этим, — бросил Грант, ткнув пальцем в пустую голову своего подчиненного. — Саймон — новичок, и я мог бы простить ему эту ошибку, но ты работаешь со мной уже четыре года. И думаю, тебе должно было хватить времени, чтобы изучить мои правила. Лео смело посмотрел в сверлящие глаза своего лидера. Да, он явно чувствует, что виноват, и стоило ожидать от Гранта такой реакции, ведь на протяжении всего месяца после происшествия он просто наотрез молчал. Это лишь ещё больше пугало. — Два правила. — холодным тоном проговорил Грант. — Мы не убиваем детей и не насилуем женщин. Набейте себе татуировку с этими словами, если ваши никчемные головы не способны их запомнить. — Мы признаем свою вину, — проговорил бесстрастно Лео. — Этого мало, — пугающе сказал Грант, сверкнув азартом во взгляде. Он медленно подошел к барной стойке, наливая себе любимый бурбон и одним лишь глотком осушил стакан. — Вы должны быть наказаны за то, что ослушались приказа. Раз уж я закрыл это дело, и вы вышли сухими из воды, придется отвечать за содеянное передо мной. Надеюсь, тогда к вам придет понимание того, где вы и кто перед вами стоит. Саймон, который всё время смотрел в пол, поднял испуганные глаза на Доминика Хардмана. Грант подошел к одной из полочек зеркального шкафа. Он медленно обернулся к двум провинившимся парням и протянул руку, в которой держал черный пистолет, снабженный глушителем. Он и глазом не моргнул, как на внушительном расстоянии нажал на курок и выстрелил в бедро Лео, а через секунду послышался крик Саймона, когда и тот удостоился своей заслуженной пулей. Грант не получил удовольствия от наказания. Появилось лишь глубокое чувство разочарования в своих людях. Нет, ему вовсе не жаль Одри, ведь главная цель достигнута, и Билл Уайт на пике отчаяния. Доминик Хардман не терпит неповиновения. — Если вы решите, что стоит ещё раз пойти против моего слова, следующая пуля полетит прямиком в сердце, — спокойно проговорил Грант. Лео схватился за рану, истекая кровью, но всё ещё пытался не выдать своей жуткой боли, которая пронзила всё его тело, а не только место поражения. Он со злостью посмотрел на виновника своего мучения, одним лишь взглядом передавая насколько он обижен. Единственное желание — отомстить, но этого явно не стоит делать, ведь Доминик не станет таким же великодушным, как сейчас, и с радостью исполнит свою угрозу, выстрелив ему в сердце. — У вас новое задание, — начал Грант, опуская дуло пистолета вниз. — Раз уж вы уже сделали то, что я не приемлю, вам нужно добиться максимального результата. Лео и Саймон пытались слушать новый приказ, но боль всё же сбивала их мысли. Грант сделал несколько медленных шагов к двум парням: — Вы должны продолжать изводить эту девчонку Одри. Её страдания — лучший урок для Билла Уайта, и может тогда он поймет, что копам нельзя копать под меня. — Как мы должны это сделать? — спросил Лео, придерживая рану рукой. — Мне плевать как. Вы не сможете нарушить больше, чем уже нарушили. Так что, я снова даю вам свободу действий. Делайте, что хотите, но Одри Уайт не должна залечить свои раны. Она должна страдать, и я хочу видеть результат от ваших действий, — Грант прошел назад, положив пистолет на место, и не оборачиваясь он ледяным тоном добавил: — Приказ понятен? — Да, — в один голос ответили преступники. — Теперь убирайтесь, — Грант и не глянул на них. Он прошел к лестнице и поднялся наверх. — Честно говоря, я боялась сюда приходить, — сказала Одри, покручивая в руках коктейль, который ей сделал Люк, бармен в клубе Magnate. Дженни улыбнулась, прикасаясь к руке Одри с дружеской поддержкой, когда они уже второй час сидели за столиком в углу заведения и болтали о чем угодно, кроме той фатальной ночи. — Никто не верит в те глупости, что о тебе говорят в новостях. Не могу представить, как ты проиграла суд. Этих ублюдков нужно казнить, но сначала отрезать им кое-что. — Я сама готова взять нож, — грустно улыбнулась Одри, понимая, что это лишь её несбыточное желание. — Как же меня терзает тот факт, что эти двое спокойно ходят по земле. Вот где они сейчас? А я тебе скажу. — Второй коктейль подействовал расслабляюще. Одри разговорилась. — Они сейчас где-то смеются, веселятся. А может быть, ищут новую жертву. Как же я хочу, чтобы они ощутили ту боль, что была у меня… — Одри, я уверена, что каждый ужасный поступок не остается безнаказанным, — пробубнила Дженни, которая пила не коктейли. Она увлеклась текилой. Одри скривилась в отвращении. Задумавшись, она уставилась на подругу, которая пригубила пятую стопку: — Что их ублюдку-лидеру от меня нужно? Этот чертов Доминик Хардман натравил своих псов именно на меня. Чем я ему помешала? Дженни подняла взгляд на Одри и попыталась сконцентрировать свой затуманенный разум на вопросе подруги: — Может, ты ему понравилась? Одри фыркнула: — Ну конечно, поэтому он решил, что стоит меня изнасиловать. — Ну знаешь, этих бандитов не поймешь, — оправдалась Дженни, всё ещё уверенная в своем предположении. — Что ты делаешь? Дженни посмотрела на Одри, которая достала из кармана телефон и начала что-то забивать в Гугле. — Доминик Хардман, — начала Одри зачитывая информацию о преступнике, — бандит с нашумевшим именем, лица которого никто не видел. Предполагается, что ему сорок пять лет, есть небольшой шрам на правой щеке, его волосы давно седые вследствие невероятно большого количества опасных дел. Возглавляет преступную группировку «Блокада», в которой занимаются заказными убийствами и продажей оружия. Одри скривила губы в отвращении и с трудом продолжила читать о своем самом главном враге: — Вина группы бандитов никогда не была доказана. Некоторые предполагают, что за убийства, которые были совершены Блокадой, сажают вовсе не тех людей. — Этот Доминик ещё та сволочь, — бросила Дженни. — Хорошо скрывается. — Перед нападением, «Блокада» предупреждают свою жертву, — прошептала Одри, с непониманием уставившись на экран телефона. — Насколько известно, лидер нашумевшей группы бандитов идеально владеет шахматами, отсюда и происходит их название. Перед тем, как причинить вред своей цели, «Блокада» отправляет в качестве предупреждения одну из шахмат, насколько известно правоохранительным органом — это пешка. Не получив желаемого результата, они отправляют короля, и это означает лишь то, что жертва попала под прицел Доминика Хардмана. — Вот же чудовище, — опять перебила её Дженни. — Он ведь не предупредил тебя этой пешкой. И даже короля не отправил. Может, всё это ложь? Одри опустила взгляд, задумываясь о статье: — Не думаю, что это ложь. Быть может, он предупреждал? Может, я упустила это предупреждение? — Смысл ему предупреждать, если ты ему явно не мешала? Зачем ты сдалась бандиту? — Раз уж оказалась его целью, значит, нужна была именно я этому проклятому дьяволу. Дженни согласилась коротким кивком и с сочувствием посмотрела на свою подругу. Дженнифер всё ещё удивляется, как та набралась смелости прийти сюда совсем одна в вечернее время: — Одри, нужно было позвонить мне, я бы тебя встретила. Уверена, ты, пока шла сюда, дрожала, как падающий лист с ветки. — Я недолго шла сама, — ответила Одри, допивая коктейль и вспоминая, что именно забыла рассказать лучшей подруге. — Дженни, ты не поверишь, кого нанял мой папа мне в психологи. Дженнифер с глубочайшим интересом посмотрела на Одри, покручивая следующую стопку текилы в руках. — Говори же, кто он? Кто? Я его знаю? Откуда мне знать психологов?! — Знаешь. Это наш начальник Грант Гарсиа, которого ты мне когда-то показывала в интернете, — ответила Одри, не мучая подругу загадками. — Не-е-ет, — протянула шокированная Джннифер, стукнув кулаком по столу. — Быть не может. — Я не знала, что наша богатенькая звезда ночных клубов является ещё и успешным в прошлом психологом. — Он такой надменный, как он может входить в положение пациента? — спросила Дженни, представляя перед собой идеал своих грез. — А он и не входит в мое положение. Я ведь говорила, что он, скорее всего, эгоист и грубиян, так оно и оказалось, — отрезала Одри, вспомнив нахальное поведение Гранта Гарсиа. — Но скажу тебе, это единственное, почему я его не вытолкала за дверь. Он отвлекает меня от мучительных мыслей своими язвительными словами. Хоть что-то полезное от человека, которого заботят лишь его деньги. — Но он красив, как дьявол, — улыбнулась Дженни, довольно качая головой. — Не скрывай. — Не до его внешности мне, Дженни. Плевала я на этих мужчин. Никого не подпущу к себе ближе, чем на десять шагов. — Не зарекайся, — расплылась в улыбке Дженни, не воспринимая слова подруги всерьез из-за слишком большого количества стопок текилы. Одри остановилась возле комнаты отца, услышав знакомое имя. На повышенных тонах он разговаривал по телефону с её блудной матерью. Саманта Уайт покинула семью, когда Одри было всего лишь десять. Она уехала со своим ухажером в другой штат и звонила лишь для того, чтобы потребовать у Билла денег, ссылаясь на то, что он ей должен. Глупая женщина. Она даже ни разу не спросила, как чувствует себя дочь после того, как новость о её деле курсировала не только по телевизору, но и во всех статьях интернета и газет. Мать она не самая успешная. Куда ближе Саманте новая доза наркотиков. Одри вздрогнула от вибрирующего телефона в её руке. Она прошла в свою комнату, тихо закрывая дверь, и ответила на звонок с незнакомого номера. — Слушаю. — Одри, доброе утро, — прозвучало в трубке, и она узнала низкий голос Гранта. — Мистер Гарсиа, что-то случилось? — спросила Одри, ведь он никогда не звонил ей лично и общался лишь с её отцом. — Выгляни в окно. Одри в непонимании насупила брови, поспешно продвигаясь к окну и отодвигая голубую штору. Она посмотрела вниз. Перед её домом стоит темно-синий кабриолет Гранта, который вчера заглох на полпути к клубу. Одри уставилась на Гранта, который вальяжно помахал ей рукой и приподнял брови. — Что это значит? — спросила она. — Сегодня наш сеанс пройдет не у тебя в комнате. Ты засиделась на одном месте, где накопилось уже слишком много негатива. — Нет, я никуда с вами не поеду, — быстро ответила девушка, замечая, как легко её можно напугать. Сердце, кажется, сейчас уйдёт в пятки, а дыхание остановится. Одри скривила губы, когда услышала на другом конце провода хриплый смешок Гранта. Он издевается сейчас? Разве можно так реагировать на страх пациентки? — Вам доставляет веселье мой испуг? — Да, — честно признался он, не заморачиваясь оправданиями. — Ох, рада за вас, — обиженно бросила Одри, закрывая резко шторы, не обращая внимания на то, что чуть не сорвала их с петель. — Одри, что, по-твоему, я намереваюсь с тобой делать, если ты так боишься сесть со мной в машину? — спросил он, и Одри всё ещё слышала по тону его голоса, что он ухмыляется. Видимо, очень забавная она пациентка, если так поднимает ему настроение. — Вы, в первую очередь, не женщина, — проговорила Одри объясняя свой страх, хотя и сама полностью была уверена, что Грант Гарсиа не будет опасен для неё. — Да, спасибо, что заметила, — проговорил он, потешаясь над ней. — Компания мужчин доставляет мне неудобства. — Думаю, в первую очередь я твой психолог. — Ну знаете, — недовольно начала Одри, слегка повысив голос. — Не внушаете вы мне как-то спокойствие, которое присуще квалифицированным психологам. — Может, стоило подумать о замене психолога? — проговорил он и, получив в ответ лишь молчание, широко усмехнулся. — Ты нуждаешься в суровом подходе, Одри. И я идеален для того, чтобы излечить тебя грубостью. Одри возмущенно фыркнула: — Как ужасно звучит! — Я не стану врать, что грубость мне не присуща. — По-моему, кроме грубости, вы ничем не пользуетесь, — бросила язвительно Одри, закатив глаза. — Ну почему же? — мягче проговорил он. — Я бываю очень нежным. Одри замолчала, уставившись в окно через небольшую щелочку между шторами. Черт, ей показалось, или это, и правда, прозвучало очень соблазнительно. Сложно представить, какая была бы её реакция на его чарующий голос, если бы она не испытывала отвращение ко всему, что доносится из уст мужчин. — Куда вы собираетесь меня отвезти? — Увидишь. У тебя десять минут, — закончил он, не давая ей недовольно ответить. Грант отключил вызов и уставился на её окно. Одри отскочила, когда почувствовала его пылающий взгляд. Ох, он прожигает её глазами, даже через такие преграды, как стекло и толстые старинные шторы. Девушка в полной безысходности посмотрела на часы, засекая десять минут, которые дал ей этот ужасный психолог.