Прицел наведен

Полгода спустя Гордость становится преградой на пути к счастью. Нежелание отпустить обиду остаётся пожизненной ношей. Казалось бы, очень просто — дать свободу чувствам и начать новую жизнь, уверенно перешагнув старую. Но человек устроен так: любить может, а прощает, лишь потеряв. Одри заправила за ухо непослушную прядь волос и замерла на пороге своего дома, не заходя внутрь. Воспоминания буквально накатили волной. Здесь она выросла. На этом пороге она в последний раз видела родную маму, которая покинула их с отцом. Здесь играла с друзьями в прятки. Смеялась и не знала горя. Вскоре здесь заканчивались её встречи с мальчиками, которые дарили цветы. Не всегда было радужно. В этом доме она переживала один из худших моментов жизни. Изнасилование. Время прошло так быстро. Ещё совсем недавно Одри пришла домой с засохшими потоками туши на бледном лице и в грязной одежде. Это была яма, в которую её закопала известная преступная группа нелюдей. И выбраться было невозможно. Жизнь иногда крутит судьбами людей так резко, что сложно осознать и понять, куда она заведет нас в следующий раз. Тупик или новая дорога? Психолог, который скрывал истинное лицо и был человеком с действительно громким именем, мог стать для неё погибелью. А стал спасением. Но все проблемы кажутся нелепыми, когда теряешь близких. Теряешь тех, кого любишь и не можешь вернуть. Одри широко распахнула глаза и отступила на шаг, как только дверь открылась и она встретилась с тёплым взглядом заботливого папы. — Одри? Я только хотел тебе звонить, — проговорил Билл, улыбнувшись. Она сделала шаг вперёд, входя в дом. Сумка легла на тумбу. Босоножки были сняты с уставших ног. Одри оперлась на шкаф двадцатилетней давности. — Задержалась, — ответила Одри, направляясь на кухню. Билл покачал головой и медленно пошёл за дочерью. Он робко присел на стул, молчаливо наблюдая за тем, как Одри сверлит глазами чайник, будто пытается заставить его закипеть быстрее. — Ты в порядке? — спросил Билл, поджав губы. — Да, — сказала Одри, обернувшись к отцу. — Устала. Она обхватила локти ладонями, нервно потирая себя, словно от холода. Вот уже ровно полгода Билл ежедневно задавал один и тот же вопрос. В порядке ли его дочь? Нет. Не в порядке. — Малышка, может ты поедешь отдохнёшь куда-то? В горы? Не хочешь? — с улыбкой энтузиаста предложил Билл. Ему хотелось, чтобы дочь наконец-то стала прежней улыбчивой девочкой, не знающей проблем. С появлением Блокады в их жизни Одри изменилась до неузнаваемости. За последнее время лишь один раз Билл смог вновь увидеть огонёк счастья, пылающий в глазах дочери. Это было в тот момент, когда Доминик Хардман держал её за руку на своем допросе. Это было так давно. Так давно, что уже казалось неправдой. — Нет! — резко ответила Одри, яро запротестовав. — Тебя здесь ничего не держит, милая. Отдых необходим, — Билл нервно потёр руки, надеясь, что дочь всё же примет верное решение и наконец-то отпустит скорбь. Одри молча повернулась к плите, выключая газ. Она взяла чайник и налила кипяток в чёрную кружку. Чёрный. Любимый цвет Гранта. Она неосознанно улыбнулась, задумчиво рассматривая казалось бы обычную кружку. — Ладно, — Билл едва заметно кивнул. — Тогда перестань ходить туда. Перестань носить на могилу розы. Тебе от этого легче не станет. Одри застыла с той же улыбкой на лице, но ничего не смогла ответить отцу. Полгода назад Одри приложила руку к сердцу, несколько раз сильно ударив по груди. Будто от этого может стать проще. Она металась из одной стороны в другую. Накал был слишком сильным. Уже пятый час они ждали около отделения реанимации. Открывая железную дверь, из него выходили медсестры, внутрь поспешно забегали врачи. Расспросы о состоянии пострадавшего отклонялись моментально. Никто ничего не мог сказать. В Гранта стреляли три раза. Ранение было более, чем просто серьёзное. Утешительных прогнозов никто не мог дать. Оставалось только ждать. Ждать мучительно и долго. — Как мы могли быть такими неосторожными, — прошептал Джексон, стукнув кулаком по стене больницы. — Филипп, — сквозь зубы прорычал Саймон. — Чертов сукин сын. Забрал жизнь моего отца, теперь хочет лишить друга. Грант мне как старший брат. — Да, всегда давал тебе подзатыльники и поучал жизни, стреляя по ногам, — грустно улыбнулся Лео, оперевшись на стену. — Хороший брат. Застыла тишина. Лишь несколько мужских взглядов перенаправись на дрожащую в углу рыжеволосую девушку, которая сидела на полу с поджатыми к груди коленями и не отводила стеклянных глаз с одной точки. — Эй, ты что тут забыла, предательница? — бросил Лео, повышая голос. Он сделал несколько уверенных шагов навстречу Одри. К девушке, которой когда-то изгадил тело и душу. — Слезы счастья катятся по твоим щекам? — Не мелочись, Лео. Выставь её отсюда, — бросил Саймон, скривившись от отвращения при виде физиономии их давней жертвы. — Или я сам это сделаю. Лео наклонился, схватив Одри за локоть. Он был весьма недоволен, что юная особа вырвалась из его хватки, устремив ненавистный взгляд на всю компанию Блокады. — Ещё раз прикоснешься ко мне и будешь отвечать перед Грантом! — уверенно произнесла она, просверлив дыру в Лео. — Всех вас касается! Ник едва заметно улыбнулся, ступая вперёд, чтобы лучше видеть гневный и даже безумный взгляд этой девушки. — Я бы не был так уверен, что Грант выживет. Нужно уже думать, кто же его заменит, — Ник прищурился, сжав губы. — По правилам пост переходит заместителю. Одри окаменела. Она уставилась на этого самого заместителя лидера Блокады. Со стороны могло показаться, что глазами она желала его уничтожить. Неужели это был прямой намек на то, что пора Нику занять должность Гранта? И даже не намек! Он открыто заявил, что пора хоронить Доминика Хардмана. Сделав глубокий вдох, Одри поднялась с пола, быстрыми шагами преодолев расстояние между ней и казавшимся теперь незнакомым светловолосым мужчиной, который раньше называл себя «лучшим другом» Гранта. В её поднятом подбородке и гневном взгляде читался вызов. Она и не думала испугаться устрашающего выражения на лице Ника. Не в том они положении, чтобы Одри вообще чего-то боялась, кроме потери человека, которого любит. — Как ты можешь сейчас говорить о том, кто возглавит Блокаду? Как можно задавать такой вопрос, когда ваш лидер жив и сейчас борется за эту жизнь уже проклятый пятый час? — она нахмурилась, снизу вверх глядя в карие глаза Ника. — Ты даже не смей задумываться о том, что Блокада перейдёт в твои руки. Не присваивай себе чужое творение! Оно принадлежало и всегда будет принадлежать Доминику Хардману! Гранту! Не тебе! Ник медленно расплылся в улыбке, удивлённо всматриваясь в разъярённую защитницу Гранта. Наклонившись, он приблизился к её лицу. — Что придаёт тебе смелости? Не пойму. — Я больше не буду марионеткой в чужих руках. И не позволю никому высказываться подобным образом в сторону тех, кто мне дорог, — Одри сделала шаг назад. — Так что молчи. Молчи, пока Грант не откроет глаза. — А если не откроет? Куда тогда денется твоя смелость? Без него ты беззащитна. — Без него я буду разбита, — ответила Одри, не отводя взгляд от насмешливого парня. — А вот кто будет беззащитен, так это ты. Она кивнула в сторону Джексона, Лео, Саймона и двух незнакомцев из Блокады, которые уставились на Ника. Их взгляды были враждебными и полными недовольства. Никто из них не желал Гранту смерти. Но Ник видимо хотел этого больше всех. Ведь власть всегда вкусно пахнет. Манит. И устоять перед этим запахом способны немногие. Ник не смог. Одри отвлеклась от компании участников Блокады, резко обернувшись назад. Открылась дверь. Земля, казалось, ушла из-под ног. Страх услышать из уст доктора сочувствие стал поперёк горла. Она будто в тумане пошла навстречу мужчину в медицинской спецодежде. Одри остановилась перед ним. Сняв маску, врач медленно поднял на неё глаза. — Ранение было очень серьёзным. Это практически моментальный стопроцентный летальный исход, — начал он. — Но пациент оказался сильным. Пока держится. Не могу сказать, что выживет. Вероятность того, что он не переживёт и двух дней практически бесспорная. Пока что в коме. Сердце Одри словно упало в пропасть. Он жив. Грант как всегда борется до последнего. Но доктор только что обрушил такой груз, который нести она была не в силах. Вероятность снова увидеть его голубые глаза близка к нулю. Но именно теперь до боли захотелось увидеть его обаятельную улыбку, услышать, что всё будет хорошо. Вновь насладиться родным голосом. Получить удовольствие лишь от того, как он нежно произносит «солнышко». Грант стал её гаванью. Тихой и спокойной. Мужчина, с которым она могла ничего не бояться и быть по-настоящему собой. Счастливой. — Девушка, вам плохо? — Одри услышала отдалённые голоса и в один момент почувствовала, как сильные руки подхватили её за талию. Она часто заморгала, вновь обретая сознание. Твёрдо стоять на ногах стало вдруг тяжело, но она постаралась и, не обращая внимания на окружающих, направилась к той двери, за которой должен быть Грант. — Стойте! — поспешно бросил доктор, схватив её за плечо. — Туда ещё нельзя. — Мне очень надо, — она устало подняла на него опухшие от слёз глаза. — Пожалуйста. Седоватый мужчина поджал губы, наблюдая за состоянием юной девушки, которая закутавшись в мужской пиджак, стояла, шатаясь из стороны в сторону. — Ненадолго, — прошептал он и открыл перед ней дверь. Одри прошла вперёд, следуя указаниям доктора. Она будто в тумане следовала по длинному освещённому коридору, пропуская мимо работников, которые были причастны к операции. Одри остановилась перед палатой реанимации. Через большое окно она увидела Гранта. Он лежал и выглядел совсем плохо. Бледная кожа, интубационная трубка в горле. Её любимый человек находился на искусственной вентиляции легких и был подключён к множеству каких-то аппаратов, названия которых Одри не знала. Она приложила ладонь к губам. На щеках, только начавших высыхать, появились новые слёзы. Видеть всегда сильного и бодрствующего Гранта таким было просто невыносимо. Он находился на тонкой грани между небом и землей. И удивления не вызывало, что Грант всеми силами боролся за эту жизнь. Он ведь всегда побеждает. Пусть даже перед ним на стороне противника стоит сама смерть. Она положила ладонь на стекло, которое мешало ей приблизиться к нему. — Видишь, как всё получается, Грант, — прошептала Одри, слегка наклонив голову набок. Она дала слезам время, чтобы они бежали по лицу, раз так им этого хочется, а потом часто заморгала. — Ты вошёл в мою жизнь, чтобы погубить её. Всё началось с этого. Ты был таким сильным. Всегда. А что сейчас? Я стою рядом с тобой. Слабым. Беспомощным. И молюсь, чтобы ещё раз услышать твой голос. Ты добьёшься своего, если перестанешь бороться и уйдёшь. Ты погубишь меня. Как и хотел изначально. Одри шмыгнула носом, поднимая глаза вверх, чтобы сделать глубокий вдох. — Судьба, наверное, — она слегка улыбнулась, не зная кого утешает. Себя или его. — Всё это твоя история, Грант. Ты стал кошмаром для меня. Пройдя столько препятствий, испытав невыносимую боль, я всё ещё с тобой. После секундной паузы Одри призналась: — Благодаря своей жестокости ты нашёл ту, которая будет любить, несмотря ни на что. Полгода спустя Наше время Молодой парень подхватил коробку из грузовика и, выискивая глазами порог, чтобы не упасть вместе с дорогими чашами, аккуратно прошёл внутрь дорогого известного клуба. Одри отбросила мысли о том, что отец хочет отправить её в горы. Завтра придумает новую отмазку. Она остановилась и пропустила вперёд грузчика. Привычно сделав глубокий вдох, она вошла в здание, бывшее прежде местом её работы. Клуб Магнат изменился. От прежнего интерьера остался лишь плинтус. Надо же, до чего всё вокруг меняется! Будто та жизнь, которая была до трагического случая с Грантом, принадлежала вовсе не ей. — Одри, — радостно крикнула Дженни, откидывая прочь бумаги. Она с распростёртыми объятиями подбежала к лучшей подруге. — Я так рада, что ты пришла. Говорила же, что не сможешь. Я и не ждала совсем. Но хорошо, что ты здесь. Одри улыбнулась, узнавая прежнюю болтушку в старой подруге: — Я не могла оставить тебя. Поздравляю. Теперь ты администратор. Кэрри Адамс, наверное, проклинает тебя. Джении подняла голову, звонко расхохотавшись. Она положила руку на плечо Одри и повела гостью вдоль бара, показывая новый интерьер. — Да. Начальство меняется. Нет Кэрри, нет мистера Гарсиа, — Дженни запнулась, виновато посмотрев на подругу. — Извини. Не хотела напоминать. Одри нервно сглотнула и, натянув притворную улыбку, ответила: — Всё нормально. Это в прошлом. Дженни резко изменилась в лице, посмотрев за плечо подруги. Она слегка скривилась, потом широко улыбнулась, выставив напоказ все тридцать два зуба. Улыбка выглядела максимально наигранной. Надо бы Дженни сказать об этом. Но Одри не успела. Внимание на себя перевела другая особа. — Дженнифер, ты на отдыхе или на работе? — уши пронзил голос весьма знакомой и такой назойливой персоны. Вот только не хватало для полноты ощущений увидеть здесь противную Мэган. — Простите, — Дженни растерянно оглядела помещение. — Сейчас же приступлю. — У нас сегодня открытие. А ты проветриваешься постоянно! — возмутилась Мэган, профессионально командуя. С недавних пор она стала в этом месте начальницей, и мисс Уайт просто не могла оставаться и работать дальше. Одри перевела взгляд на эту, к несчастью, слишком знакомую брюнетку, которая и теперь выглядела превосходно. Нужно признать, что Мэган — шикарная женщина. Только характер змеиный. — Мэган, а где… — Одри недоговорила, ведь сразу получила ответ на свой вопрос. Она перевела взгляд на вход, не замечая больше никого вокруг. В здание вошёл Грант. Он снял тёмные солнечные очки и быстрым шагом прошёл вперёд, выискивая глазами новую управляющую своим старым клубом. Одри не могла отвести взгляд от этого мужчины в элегантном тёмно-синем костюме. Остановившись около Мэган и Одри, он быстро закончил разговор по телефону. Спрятав его в карман брюк, Грант кратко кивнул бывшей сотруднице и вежливо улыбнулся. — Одри. Она ответила таким же кивком головы и опустила глаза, глядя в пол. Смотреть на него было выше её сил. Это просто невозможно. — Милый, с тех пор, как ты подарил мне клуб, устаю, как пчёлка, — Мэган прижала к груди какую-то папку и подняла игривый взгляд на Гранта. Гадкая змея решила притвориться ласковой кошечкой. Одри скривилась, не скрывая своей реакции. — Рад, что тебе понравилось, — ответил он, одной рукой обнимая её за талию. Одри раздражённо следила глазами за его действием. Она сжала зубы так сильно, что, казалось, их скрип был слышен не только ей одной. — Вы такая хорошая пара, — парировала Одри, глядя на сладкий дуэт. Грант встретил на себе её обжигающий взгляд и лишь хитро улыбнулся, едва заметно подмигнув. Его вызывающий жест вызвал у Одри новое раздражение. Надо же. Он ещё и смеет издеваться! Да, Одри пыталась сдержаться и не показать, как сильно ревнует. Но ведь это было совсем не просто. Она вся сжималась при одном виде Мэган в объятиях Гранта. Не эту коварную девицу он должен обнимать. К новой управляющей клуба подошёл один из молодых грузчиков. Он держал огромную коробку и всеми силами пытался выглянуть и увидеть хозяйничающую здесь брюнетку со звучной фамилией. — Миссис Гарсиа, куда это ставить? — спросил он у неё. Одри гордо подняла подбородок, скрестив руки на груди. Как неприятно было в очередной раз слышать фамилию Гранта при обращении к Мэган. Она добилась своего. Как бы печально ни было, но он её муж и пора с этим смириться. Мэган поспешно дала ответ молодому работнику и вновь перевела взгляд на Гранта. Она сильнее прижалась к нему, пробежавшись пальчиками от его ремня до воротника рубашки. — Почему ты попросил сделать Дженнифер администратором? Она такая неуклюжая, — скривилась новоиспечённая жена Гранта. — Она хорошая девушка. Ответственная. Дай ей шанс, — Грант слегка улыбнулся, не отводя взгляда от рыжеволосой гостьи. Он изучал её глазами. Изучал так, будто никогда прежде не видел. В этом помещении он видел лишь её одну. Будто в тёмном, унылом здании светило солнце. Ослепительно светило. — Мэган, скажи своему мужу, чтобы не смотрел на меня так. Я не стодолларовая купюра, — возмутилась Одри и улыбнулась Гранту. Но это было совсем не доброжелательно. — Можешь выйти, если тебе, что-то не нравится, — Мэган подхватила своего мужчину под руку, властно прижимая к себе. Грант опустил взгляд на почти что смертельную хватку жены. Эта особа просто невероятно сильна духом и до невозможности изобретательна. Пока не победит, она не уйдёт с поля боя. И благодаря своей целеустремленности Мэган победила и сейчас. Даже его оставила проигравшим. — С удовольствием покину это место. Созерцать твою хитрую физиономию уже не хватает сил, — бросила Одри и, напоследок подарив презрительный взгляд, направилась к выходу. Она сжала руки в кулаки, спеша выйти из клуба, в котором когда-то работала. Это место раньше было таким родным. Теперь же она его всем сердцем ненавидела. Нахлынувшее отвращение к клубу, который отныне принадлежал Мэган Гарсиа, было таким сильным, что Одри неосознанно скривилась, едва слышно фыркнув. Она охнула от неожиданности, почувствовав мужскую руку на своём локте. Покорно направившись за Грантом, Одри очутилась вместе с ним в пустынной раздевалке, располагавшейся возле выхода из клуба. — Хотела уйти не попрощавшись, солнышко? — улыбнувшись, он властно прижал её спиной к стене. Наклонившись, Грант жадно овладел её губами. Поцелуй был настолько сладким и страстным, что Одри, казалось, задохнётся. Она обвела руками его шею, приоткрывая губы. Невозможно было не идти на встречу каждому его движению. Он опьянял её собой, как хороший дорогой виски. Одри выгнулась, как только почувствовала, что Грант слегка задрал её юбку и подхватил на руки. Звук расстёгивающейся ширинки застыл в ушах. Она откинула голову назад, прикрывая веки. Осыпая поцелуями её шею, он оттягивал тот самый момент, придавая им обоим манящего томления. Одри была готова кричать, чтобы он овладел ею прямо сейчас. Она буквально пылала огнем, вцепившись пальцами в его широкие плечи, чувствуя, как напряжены его мышцы. Наконец почувствовав его внутри себя, она сладко застонала. Он совсем не был нежным. Наслаждение накатило волнами, не отпуская накал. Одри больно прикусила нижнюю губу, сдерживая в горле звуки восхищения. Грант проник рукой под её блузку и провел ладонью между холмиками грудей. Делая резкий толчок, он выдохнул, наслаждаясь каждой секундой проведенной рядом с ней. В умелых руках Гранта она была послушна ему, как хорошо настроенный инструмент. Она прикоснулась своими губами к его, как только их пронзила волна тока. Приятного. Манящего. Страстного. Грант медленно опустил Одри на ноги, поправив её юбку. Он быстро застегнул ширинку, не отводя взгляд от красных пылающих щечек рыжеволосой красавицы. — Ты умеешь прощаться, — бросила она, отдышавшись, после чего улыбнулась кончиками губ. Одри облокотилась спиной на стену и подняла сияющие глаза на Гранта. Её взгляд был переполнен обожания. Будто ребенок, влюбившийся впервые, она смотрела на свой идеал. Грант улыбнулся, но его глаза были серьёзны. Казалось, он готовился сказать что-то вовсе не радостное. — Я жду того момента, когда эта пытка закончится, и мы больше не будем прятаться, как школьники, — бросил он, нахмурившись. Одри кивнула, полностью согласившись с его словами. Вот уже полгода они скрывали свои отношения. После того, как Грант вышел из комы, казалось, всё встало на свои места и ничего больше не могло пойти не по плану. Но череда неприятных событий продолжала настигать их. Мэган прибегла к шантажу. Благодаря возможностям своего отца эта коварная дама женила на себе Гранта. Отец Мэган был судьёй, располагавшим таким компроматом на Доминика Хардмана, что мог запросто посадить его за решётку на пожизненный срок. Мэган, имея пристрастия к манипуляциям, решила выдвинуть Гранту условие: год супружеской жизни. Целый год! Одри протянула руку и нежно коснулась его щеки, утешительно поджав губы: — Главное, что ты рядом со мной. Живой, здоровый, и мне больше ничего не нужно. А эта жуткая история когда-нибудь закончится. Всё наладится. Грант обхватил талию Одри руками, не желая её отпускать. Она была ему просто необходима. Всегда. — Думаешь, меня радует тот факт, что ты спишь в одной постели со змеёй? — сказала Одри, в попытке произнести это как шутку. Не вышло. Она не могла даже улыбнуться, осознавая этот факт. — Я не прикасаюсь к ней. Ты же знаешь, — быстро проговорил он в свою защиту. — Знаю, — Одри сделала паузу, положив руки на его грудь. После длительной паузы она подняла голову и заглянула в голубые глаза. — Мне было так сложно смириться, что ты являешься лидером Блокады и по сей день. Рада, что вы больше не занимаетесь убийствами. Грант наклонился, прикоснувшись губами к макушке её головы. Он вспомнил единственное её условие для продолжения отношений. Она просила перестать заниматься наёмными убийствами. Он пообещал. Не мог потерять ту, которая переживала за его жизнь сильнее, чем за свою собственную. Таких людей нужно ценить. Ведь друзей много рядом, когда ты на вершине, но мало, когда оказываешься на дне. Прозвучало несколько гудков, оповещающих о сообщении на телефоне Гранта. — Солнышко, мне пора, — он поспешно поцеловал её в губы и отступил на шаг назад. — Как всегда, мистер Хардман, — недовольно проговорила Одри, надув губки. — Бросаешь меня ради дел Блокады. — Прошу простить меня, миссис Хардман, — Грант расплылся в улыбке, замечая на её лице застывший шок после того, как он одарил её своей криминальной фамилией. — Знаешь, звучит не так плохо, как могло показаться, — улыбнулась она, оценивающе кивнув. — Да. Удобно иметь две фамилии, — он задумчиво уставился вдаль. — Можно приобрести две жены. Одри улыбнулась, уже надвигаясь на него, чтобы толкнуть в плечо, но не успела. Он, рассмеявшись, поспешно вышел из раздевалки. — Люблю тебя, — услышала она из коридора его удаляющийся голос. Одри скрестила руки на груди, не сходя с места. — И я тебя, — прошептала она, всё ещё улыбаясь после его провокационного высказывания. В голове промелькнули последние девять месяцев. Вот ты работаешь обычной официанткой. Каждый день — это рутина. Периодически случаются всплески эмоций, но потом снова одно и то же. До определенного момента. Когда судьба даёт тебе возможность приобрести счастье, о котором мечтаешь всю жизнь. Но путь к нему так тернист, что кажется найти выход невозможно. Изнасилование, страхи, приступы паники, потеря смысла жизни. Но это было только начало. Даже сейчас ещё не наступил конец. Предстоит набраться терпения, ведь впереди ещё полгода ожидания. И возможно тогда придёт то самое спокойствие, о котором Одри грезит уже слишком долго. Это лишь заоблачные мечтания. Ведь отец когда-нибудь узнает, что она всё ещё общается с лидером Блокады. Не просто общается. Она любит его и проведет остаток жизни рядом с криминальным авторитетом. Билл всё ещё пытается найти зацепку, чтобы посадить его. Но Грант не дает повода усомниться в себе. И эта вражда ещё одна проблема, которую предстоит решить. Она вспомнила тот самый день, когда казалось, что её сердце перестанет биться. Два дня около реанимации были вечностью. Появление доктора перед ней заставило перестать дышать. Это мгновение нельзя было ни с чем сравнить. Просто страшно. Так сильно одолевал страх, что тело онемело, а здравый смысл почти покинул. Невозможно после подобного относиться к проблемам так, как раньше. Они все — это ничто по сравнению с ожиданием ответа на вопрос: выживет близкий тебе человек или уйдёт навсегда. Но тогда новости оказались по-настоящему хорошими. Превосходными. Это было чудо. Состояние Гранта улучшилось. А спустя месяц он уже покинул стены больницы. Тогда, казалось бы, ничего уже не способно испортить жизнь. Но нет. Добавить соли в сладкий пирог смогла лишь одна персона. Появилась Мэган, разрушая все надежды на идиллию. Её коварство не имело границ. Эта женщина не уходит, пока не получает желаемого. Как только Одри смирилась с мыслью, что придётся сохранять в тайне отношения с Грантом, случилось новая трагедия. Умерла мама. Передозировка наркотиками. Узнать эту новость ей довелось слишком резко. Никто даже не позаботился о том, что к такой информации нужен определённый подход. Не будь рядом Гранта, она бы точно сошла с ума. Какими бы ни были её отношения с женщиной, которая бросила своего ребёнка, она всё равно оставалась мамой. Было больно. Но Одри снова справилась. Как всегда. Вместе с ним.

***

Грант вышел на улицу, прищурив глаза от яркого солнца. Он надел темные очки и, оглядываясь по сторонам, перешёл дорогу. Возле тротуара стояли три припаркованные машины чёрного цвета. Он подошёл к первой, и ему навстречу сразу же вышел Джексон. Уже почти полгода этот человек являлся новым заместителем лидера Блокады. Ник был отправлен работать в самый отдалённый штат. Предательство друга было невозможно пропустить мимо ушей. В то время, как Грант боролся за жизнь на операционном столе, Ник уже метил на его должность. Одри всё рассказала. Это было наиболее мягкое наказание для такого неблагодарного подчинённого. Понижение в должности и отстранение от приближенных к лидеру заставило Ника изрядно разгневаться. — Ну что? — спросил Джексон, облокотившись на капот Роллс-Ройса. — Берём это дело? Грант посмотрел в другую сторону и кратко кивнул. — Конечно. — Но ты ведь говорил, что пообещал Одри не заниматься больше заказными убийствами. Грант быстро посмотрел на Джексона, засунув руки в карманы брюк: — Она ничего не узнает. — Я знал, что ты не изменился. Знал, — Джексон скрестил руки на груди, и радостная улыбка озарила его довольное лицо. — Теперь будем осторожней. Надо делать всё тихо и аккуратно. — Пора расширять нашу деятельность, — уверенно начал Грант. — Мне мало того, что я имею. Филипп всё ещё не ответил за то, что чуть не положил меня в могилу. Я не оставлю это просто так. — Что ты собираешься делать? — Джексон поднял голову, посмотрев на вполне серьёзно рассуждающего лидера Блокады. — Пора пустить слушок, что Доминик Хардман погиб. Когда все мои конкуренты захотят прибрать брошенную Блокаду себе, посчитав её беззащитной, тогда и попадут в ловушку. Начнем действовать. Убьём всех одним выстрелом. — Зачем? Они разве стоят на твоём пути? Кроме Филиппа, ни у кого нет с тобой плохих отношений. Грант опустил голову, делая паузу, чтобы снять очки и посмотреть на нового заместителя: — Слышал о том, что может мафия? Если я приобрету власть каждого лидера других преступных группировок, мы сможем так называться. Тогда никакой Филипп не посмеет даже посмотреть в сторону того, что принадлежит мне. Джексон удивленно открыл рот, поражаясь большим планам Доминика Хардмана. — Но каждая группировка занимается отдельным делом. К примеру, продажей наркотиков. Мы не делаем это. — Значит, будем делать. Нужно шире мыслить, Джексон. Если я задержусь на середине скалы, не карабкаясь всеми силами вверх, то никогда не смогу узнать, что значит быть на её вершине, — бросил Грант, хлопнув друга по плечу. — Но мы итак на вершине, — начал Джексон, с непониманием взглянув на амбициозного лидера. — Всегда есть куда расти. Запомни и руководствуйся этим правилом, раз уж ты мой заместитель, — Грант открыл дверь машины, занимая сидение позади водителя, которым был уже не Саймон. Тех, кто навредил Одри, он отправил из города в другие места, где нужны были приближенные люди Хардмана. Грант хотел, чтобы его любимая девушка чувствовала себя комфортно рядом с ним. Она не должна вспоминать о тех, кто очернил её честь. Чтобы её ничего не беспокоило, он скроет от неё свои большие планы в криминальном мире. Теперь Грант позаботится о том, чтобы Одри была по-настоящему счастливой. Это его главная цель. Джексон занял место рядом с лидером. Мотор черного Роллс-Ройса завёлся, медленно сворачивая на трасу. За машиной последовало ещё две в качестве охраны, которая с недавних пор была необходима. Отдаляясь от клуба Магнат, ряд автомобилей Блокады направился на восход. Преодолевать новые препятствия и покорять новые вершины. Ведь история ещё не закончена. И никогда не будет по-настоящему законченной.