Voluntate Dei

Сидя с Владом рядышком, боком неудобно вжимаясь в подлокотник дивана, Кара толком не могла понять, почему они оба трезвы как стеклышко. Предположим, у Влада оправдание было стопроцентное: он преданно ждал с работы Яна — тот опять припозднился, как и вчера, и позавчера. Влад откровенно скучал и бессмысленно носился по квартире, пока на пороге не появилась расстроенная Кара. Они с Ишим ссорились нечасто, но случалось. И на Кару нападала полная паника, все начинало валиться из рук, она невразумительно пыталась заниматься хоть чем-то, но дела не шли. Потому отчаявшаяся Кара решила отдыхать, но направилась не в какой-нибудь кабак, где можно сполна залить горе, а к Владу. Ей вдруг потребовалось навестить друга и увидеть, что хоть у кого-то все хорошо и уютно. Постепенно Кара успокаивалась, чувствуя тепло от Влада, сидящего близко (диванчик был небольшой, не то что в ее кабинете — шикарный, кожаный); сердце перестало бешено колотиться, больше не хотелось кричать во всю глотку — в никуда. Винить в ссоре Ишим Кара не хотела, обида кипела не так сильно, а подлости она бы не наскребла; себя винить не позволяла колющаяся гордость. Вот и выходило, что орать в стену было единственным верным решением. Она и смотрела точно напротив, на выгоревшие обои в цветочек; больно кусала губы. — Вы с Яном никогда не ссоритесь? — спросила Кара, подбирая ноги на диван, ближе прижимаясь к Владу. Он чуть подвинулся, приобнял за плечи, позволяя приникнуть и беспомощно ткнуться носом в шею. — Ссоримся, конечно, — фыркнул Влад. — Ну так, несерьезно. Чаще всего по работе, когда версиями не сходимся. Расходимся в разные углы комнаты, инквизиторство ворчит, а через пять минут сталкиваемся в центре лбами и начинаем извиняться. Обычно хором. Пробурчав что-то, Кара ничего не ответила. Она счастливо жмурила глаза, почти засыпая в объятиях Влада, но, заслышав подозрительный шорох неподалеку, напряглась всем телом, чутко приподнялась. Оказалось, это Влад втихую притянул магией теплый плед, и тот теперь подползал к дивану, точно живой. Кара позволила укутать их обоих. — Иногда мне казалось, что таких, как мы, невозможно любить, — негромко начала Кара. — Любят милых, добрых и пушистых. Врут, ведутся на «плохих парней» поначалу, а как доходит до счастливой семейной жизни, так оказывается, что это невозможно, что не притираются никак. У меня всегда так было. Только с Ишим получилось по-человечески, а вот тоже — ссоримся. Она помолчала, собираясь с мыслями, а Влад улыбнулся чему-то: — Да у всех так, — отмахнулся он. — О. Я недавно рассказ читал у Булычева. Там девицу-ученую занесло бурей, что ли, на планетке, она уж думала, коньки отбросит, кислород кончился, а ее спас тип. Весь из себя положительный, идеальный, красивый. Терпеливый и заботливый. Представь, что у человека нет ни единого отрицательного качества, что он выглаженный, вылощенный. Ты рассказывала, что даже у ангелов бывают недостатки, а тут человек-идеал. Как в такого не влюбиться? Эта девица сразу и втюрилась… — Подвох-то в чем? — нетерпеливо насторожилась Кара. — Он маньяк? Сожрал ее в конце? — А ты почитай, — хитро прищурился Влад. — Я тебе книжку дам, вот она где-то у меня валяется. Напомни только. Обиженно вздохнув, Кара завозилась. Загадки она не любила, а теперь несложный сюжет мучил ее; Влад же, довольный произведенным впечатлением, продолжил: — Там очень занятно объясняется, что без недостатков человек не может считаться настоящим, что именно они делают нас реальными, обычными людьми. Хотя и стоит бороться, чтобы целиком из них не состоять, а то ведь бывают такие запущенные случаи. Мне, может, нравятся в тебе недостатки. — Да? — удивленно переспросила Кара. — И какие же? Любишь, какое я хамло?.. Она до сих пор не верила, что любить можно просто так, за то, что она есть. Отставив иронию, раздумывала про себя, боясь высказывать предположения вслух, но с самой собой могла быть честна. Кара мало что могла найти хорошего в себе. А Влад… Нескрести ответ так и не получалось. Любит, как она всегда рвется в бой и не останавливается? Сам Влад такой же, на том они и сдружились поначалу; он тоже рвется вперед, не видя перед собой преград, сшибая их — нередко собственным лбом. Любит ее умение вести за собой Гвардию — сам же пошел, отправился в Ад, разрушил с ней Рай и пережил войну… Замявшись, Влад пристально на нее поглядел, точно список искал на лбу Кары, а говорить все побаивался, явно подозревал, что Кара его слегка поколотит. Но она совсем раздобрела в тепле пледа, тихо мечтала о горячем чае и вовсе не хотела шевелиться. — Не знаю, вспыльчивость, прямота — это делает тебя настоящей, не поддельной, как эти демоны в Столице, — предположил Влад. — Я никогда так не анализировал… Мне нравится, когда ты можешь быть разной: и суровым командиром, и верным другом. И обеих я уважаю. А тебе? — вдруг спросил он. — То, что ко мне всегда можно прийти с любыми проблемами, а я выслушаю и дам тебе ценный совет? — Угадал, — доброжелательно кивнула Кара, и это была чистая правда. — Еще бы пафоса тебе поменьше, а так да, мне нравятся наши посиделки и разговоры обо всем на свете. Довольно хмыкнув, Влад поднялся с дивана, не обращая внимание на ее растерянность; недолго гремел чем-то на кухне, а потом вернулся с кружкой горячего чая, по боку которой свешивалась ниточка с этикеткой. — Как ты понял, что я хочу чай? Пожав плечами, Влад вернулся в их логово под пледом, бережно вручил ей кружку, над которой поднимался густой пар. Пахло жасмином. Кара подумала, что вот это во Владе любит всей душой. И, оглянувшись на него, поняла: знает прекрасно, потому и заварил. — Спасибо, — шепнула Кара. Жизнь потихоньку налаживалась.