Voluntate Dei

Вернулся Вирен уже под утро, когда в пустыне стал загораться рассвет; гулял он со вкусом, как всякий уважающий себя восемнадцатилетний демон, решивший вечером отдохнуть с друзьями. Морально готовый ко всему, Влад дожидался его у ворот, к которым Вирен подобрался короткими перебежками, цепляясь за фонарные столбы, чтобы не занесло. Докуривая сигарету, свистнутую у любезного дозорного, Влад тяжело вздохнул и поднял голову к небу. — Явился, — неодобрительно цокнул один демон-стражник у ворот. — Как он до замка-то дошел? — Да ладно тебе, набросился на мальчишку, — миролюбиво отозвался второй. — Пусть развлекается, пока может. Ему-то в дозоре не стоять!.. Не тратя время на слова, Влад затоптал сигарету и резво кинулся к Вирену, которого силы оставили, стоило увидеть шпили родного замка. Подхватить его удалось запросто, а потом пришлось закинуть безвольно болтающуюся руку себе через шею и потащить по пустующему ранним утром внутреннему двору. Кажется, Вирен рад был видеть Влада: слабо проскулил что-то неразборчивое и ткнулся носом в плечо. Лестницу в замке пришлось штурмовать в два подхода, потому что мальчишка ныл и запинался ногами, а у Влада оставалась толика здравого смысла, чтобы не телепортировать пьяного. Подобравшись к комнате Вирена, в которой он обитал с того времени, как попал на попечение к Гвардии, оба почти выбились из сил. — Ты только Яну не говори, что я такой пришел, — испуганным и как-то вмиг протрезвевшим голосом попросил Вирен, дернув Влада за полу рубашки. — Он же не зверь, ничего тебе не сделает, ну поворчит… — удивленно напомнил Влад. — Почему-то половина Ада убеждена, что Ян пытает людей. — Он разочаруется во мне! Это хуже. — И правда, — печально согласился Влад, на мгновение представив разочарованного Яна. Отперев дверь заклинанием и сгрузив Вирена на кровать, он походил по комнате, издали наблюдая, как мальчишка отважно сражается со шнуровкой на берцах. Наконец скинув ботинки, Вирен блаженно растянулся на спине: на одежду у него сил, видимо, совсем не осталось. Видок у Вирена был потрепанный, от него пахло женскими духами — это Влад еще на лестнице различил — и жутко пасло алкоголем; взъерошенный и пьяно блестящий глазами, он никак не мог спокойно уснуть, поэтому пришлось задержаться, подтащить поближе стул от письменного стола, втиснутого в угол, и внимательно следить за возней на кровати. — Я твои годы такой же был, не запаривайся, — начал Влад, решив, что Вирену спать не дает грызущая совесть. — Ни одной вечеринки у друзей не пропускал, пока была возможность, как будто боялся повзрослеть. Поэтому такой жизни я сполна хлебнул. Единственное, о чем прошу: будь осторожен и на неприятности не нарывайся. Вирен вообще-то был воспитанным мальчишкой, читал книги, которые громоздились в шкафу справа от кровати и на полках, приколоченных к стенам со всех сторон. Если начинало не хватать места, Вирен тут же обзаводился новой. Прилаживать их у него получалось даже ловчее, чем у самого Влада, который вечно попадал себе молотком по пальцам, выл и проклинал мироздание. Но тут крышу у Вирена сорвало на одну веселую ночь, и он пропал в дикой Столице с головой. — Не веришь? — спросил Влад. Вирен покачал лохматой головой. — Можешь у Кары спросить, мы в то время вместе с ней гуляли… Ну, и она хоть как-то меня сдерживала, когда становилось совсем невыносимо. Плохо уже помню, что там было, сам понимаешь. Однажды с двумя девицами… — Прям с двумя? — подозрительно уточнил Вирен. Теперь он разглядывал не выбеленный потолок, а Влада и с явным интересом навострил уши. Хотя сам едва языком ворочал и мог лишь слушать. — В двадцать я был крайне нагл и самонадеян, а еще чертовски горяч, — довольно заявил Влад. — И у меня был мотоцикл, там такие очереди покататься выстраивались… Я помню те ночи: мы с криком летели сквозь темноту, пьяные и радостные, а потом был подпольный ночной клуб, в котором грохотала музыка так, что штукатурка сыпалась, много дешевого вина, которое мы пили, глядя на рассвет… — Ты скучаешь по тому времени, да? С изумлением уловив тоску в своем голосе, Влад пожал плечами. Он с теплой грустью вспоминал свою молодость, свободную и разгульную, почти бессознательную: тогда у него не было ничего, тогда он мог идти куда пожелает, пить с кем захочет и неделями не появляться в своей пустой безжизненной квартире. Но ни за что свою семью на это не променял бы. — Чего мне скучать? Развеяться с друзьями я и теперь могу. О, ты не слышал, как мы пили с Кораком! Этот невозможный пернатый всегда влипает в неприятности, а когда пьян в стельку — и говорить нечего. Мы как-то с ним заглянули в бордель: навестить Энн… — С дядей Раком? Я думал, вы подрались в тот раз, — неразборчиво проворчал Вирен. — Нет, я героически вытаскивал его из драки. Никогда мы с ним не дрались, так, грыземся по-семейному, — улыбнулся Влад. — Засыпай давай, а то рассветает уже, а ты ни в одном глазу. Я тебе пока еще каких-нибудь сказок вспомню… В детстве Вирен под его сказки чудесно засыпал; упрямо пытался пересилить себя и подольше послушать историю, но глаза быстро начинали слипаться, и он, тогда еще совсем маленький демоненок, проваливался в сон под неспешное чтение. — Ты мне книжки читал… А иногда свое на ходу придумывал, думал, я не замечу, — вспоминая, тихо засмеялся Вирен. — Или конец менял, поэтому у меня иногда бывало по два варианта сказки, а я долго думал, какой лучше. Я по тому времени точно скучаю… Вздохнув, Влад потянулся к полке, что была над кроватью — самая старая. Ему даже удивительно было, как Вирен не боится под ней спать: вдруг обвалится, а на него полетят зачитанные томики детских сказок. Наугад выбрав одну книгу, Влад полистал, пока не остановился на истории про одиннадцать диких лебедей… Когда сказка закончилась, Вирен уже дремал. Неслышными шагами прокравшись к комоду, Влад выволок плед и аккуратно накинул его на мальчишку, почти свернувшегося клубком. Вирен чутко приоткрыл один глаз. — Спи спокойно, — шикнул Влад. — В замке холодно, озябнешь. — А-а, ладно… Спокойной ночи, пап, иди уже, — сонно отмахнулся Вирен и опять затих, укутавшись пледом по самый нос. Влад замер, опасливо покосился на Вирена. Послышалось? Будить и переспрашивать глупо, а наутро он вряд ли вспомнит хоть что-то. Поколебавшись, Влад убрал книгу на место, вздохнул и осторожно выскользнул за дверь.