Voluntate Dei

На самом деле Ян успел привыкнуть — за пятнадцать-то лет, — что Влад с неистребимым упрямством лезет в самое пекло и напрашивается на пулю в бок или магию в затылок; он пробовал мягко намекать, воспитывать, угрожать — даже умолять, но Влад на следующем же задержании рвался прямо грудью на амбразуру. Он отлетел от магического удара, выматерился громко, швырнул заклинание в ответ… Маг попытался увернуться, скрыться за машинами, где прятался во время перестрелки, но боевое колдовство его нашло и настигло, точно гончая… Обугленным телом занялась полиция, наверняка жалевшая, что запросила помощь от Инквизиции; Ян сунул в кобуру табельное трясущимися руками, поспешил к Владу, рявкнул на медиков, отгоняя их ненадолго. Он привык — сердце не екало; так, ныло тревожно. Влад пытался подняться, опираясь на стену. Ноги немного подламывались, взгляд был нехороший, стеклянный. — Я, блядь… Это сотрясение легкое, наверно, нахуй, пройдет само, — пробормотал он, едва ворочая языком, когда Ян бережно подхватил, подставил плечо. — Эк меня прям по голове ебнуло — и ведь не боевая, проклятие какое-то припизднутое, что ль… — Войцек, говори нормально, ты не в притоне, — прошипел Ян, сгорая от беспокойства. По этому поводу он Влада тоже пилил изрядно, настаивая на приличиях, — напоминал чуть не ежедневно, картинно закатывая глаза. Но теперь было не время и не место для лекций: — Где болит? Что сделать? Влад, что за проклятие-то? Да не молчи ты! Он клюнул носом, едва не свалился, и Ян пока оставил попытки доволочь Влада до машины. Жестами подозвал медиков, из рук которых Влад безуспешно пытался вырваться, — они разводили руками. — Хуй пойми, что со мной. Я читал порно, которое начиналось точно так же, — истерически хихикнул Влад. Он щурился, никак не мог сфокусировать взгляд, поэтому не смотрел на Яна, а жутко блуждал взглядом по ближайшим домам. — Надо в больницу… — Домой. Если б это было вредно, я бы сам почувствовал. Отлежаться надо. Поспорив немного, Ян сдался; тем более, и Влад понемногу приходил в себя, уже блестел глазами и болтал без умолку, как и обычно. Что-то в его словах царапало слух и смущало, но Ян никак не мог понять, что именно. *** — Господин инквизитор, долго еще планируете почивать? Солнце встало уже давно, а вы все лежите тут, аки девственница на алтаре. Ян глухо застонал от громкого голоса, раздавшегося над ухом, попытался закопаться под одеяло. После ночного задержания просыпаться ранним утром было просто-напросто невозможно. — Ян, любезный мой, изволь открыть глаза, а? — Што? — оторопело и неразборчиво выдал Ян, резко садясь на взвывшем диване. Он едва осознал, что услышал, и понадеялся, что спросонья ошибся. — Как ты сказал?! Скривившись, Влад покорно повторил слово в слово; вид у него был, как если бы что-то пытало, мучило. Потянувшись к контракту напуганно, Ян вдруг понял, что связь странно сбоит и как будто подергивается полосами, точно в старом телевизоре, что мысли расслышать невозможно. — Видимо, это и есть проклятие, оно отреагировало на то, что ты сказал, — чуть обиженно втолковывал Влад. — Ты мог приказать что угодно, а выбрал, чтобы я говорил… прилично, вот же повезло просто великолепнейше. Как я тебя люблю, Ян… Ян недоверчиво на него поглядел, поправил подушку. — «Пошел на хуй», да? — Да, — облегченно согласился Влад. — Какое счастье, что ты меня так хорошо понимаешь… Он улавливал, как незаметно магия заставляет говорить совсем не то, что Влад желал, проглатывать слова; должное прозвучать «охуенно» Ян не только предчувствовал, зная Влада, выучив его наизусть, но и почти что мог прочесть по губам — а уши различали другое. — А я могу приказать, чтобы ты перестал… вот это? — неуверенно предположил Ян. Непривычные слова сбивали, отвлекали — нет, Влад умел и сам заворачивать и не такие обороты, когда был в настроении поиздеваться, но постоянно это сложно было выслушивать. Просто невозможно было представить, что это все наяву; Влад весьма любезно двинул ему локтем в бок — очень больно. Кошмар не закончился. — Представляешь, открываю я глаза, отвечаю на звонок от Аннушки, говорю ей в стиле «моя дорогая, обожаемая подруга, вы крайне невежливо прервали утренний сон», а потом мы оба молчим минуты две, потому что… изрядно удивлены. Нет, не обошлось с магией — последняя воля колдуна, она страсть какая сильная… Смешно ему! — разорялся Влад. — А вот мне как-то ни капли! Поначалу это было порядком забавно, даже смешно — наблюдать, как Влад скрипит зубами и скалится, глазищами поблескивает яростными. Если бы у бесов были хвосты, а не пара отточенных рожек, он бы метал им, как раздраженный тигр. — Может, так оставим, ты прям вежливый и приятный стал, мне нравится, — шутливо предложил Ян за завтраком. Голодным волком поглядев на него, Влад отвернулся к плите, едва не перевернул турку с кофе. Веселым он совсем не выглядел, был похож на человека, которому выдрали язык. Вспомнив средневековые тома, подробно изобразившие этот кошмар, которые читал в академии, Ян поежился. Порывисто вскочил с табуретки и долго извинялся. Ведьмочки, к которым Ян его потащил, тоже похихикали, но серьезного не диагностировали. В присутствии Влада они вечно начинали творить странное и казаться совсем глупенькими, а тут попросили снять рубашку и долго рассматривали слабо мерцающие печати у него на спине. Влад сквозь зубы пробормотал что-то вроде «Любезные леди, ваше внимание сильно претит…», и Яну даже не пришлось вступать переводчиком: намеки они чудно понимали и сами. Успокоенный словами о том, что больше никаких нарушений не ожидается, Влад решил избрать самый банальный сценарий: ждать, когда все пройдет само. Проклятие должно было выветриться за несколько дней. Когда пришлось заглянуть в Ад к Роте, Влад решил молчать и ограничиваться грозными взглядами; необычная тишина со стороны капитана Войцека не осталась незамеченной — ему оставалось жечь пылающими глазами и терпеть участливые попытки разговорить. — Похмелье? — шепотом уточнил у Яна Вирен, искренне беспокоящийся. — Съел что не то? Заболел? Недотрах? — Вирен, ты приличный умный демон, не начинай, — инстинктивно принялся поучать и воспитывать Ян, но тут оглянулся на второго такого приличного, вежливого Влада и прикусил язык на всякий случай. — Небольшое происшествие на задержании, проклятие, там… — Он махнул рукой. — Пройдет скоро, лучше не доставайте его. В Роте матерились почти все. В Гвардии на это обычно смотрели сквозь пальцы; посылать офицеров в увлекательные дали, разумеется, не разрешалось, но между собой они не гнушались отборной брани, приказы передавали ей же. Сам Ян привык, прислушался, да иначе и не получалось: емко и коротко, пусть и не сказать, что красиво и литературно. Командный матерный цвел буйным цветом. Влад лично учил Вирена ругаться на архидемонском и чешском — это уже со скуки, во время одного из самых долгих и ненужных дежурств… Влад запросто научился изъясняться жестами, поддерживая версию о проклятии немоты. Опытным путем удалось выяснить, что средний палец он показывать вполне способен — как фыркнул Ян, вместо тысячи слов. И рычать. — Когда же это все закончится, — устало посетовал Ян на исходе второго дня. — Ты ведь так хотел, чтобы я не выражался, — отозвался Влад. Пожал плечами: — Аккуратнее с желаниями, в следующий раз может исполниться что-то более ужасающее и бесперспективно… — Хуевое? — подсказал Ян. Влад благодарно кивнул. Он пил чай, помешивая его ложкой, едва не тыкая себе в глаз; сидел рядом, обычный, ежедневный, но все-таки немного неправильный, не такой. — Нет идеальных людей, — начал Ян то, о чем думал последние дни. — Вот этот твой шрамик через бровь — он тоже неправильный, да? И все остальные шрамы. Но они — часть тебя, поэтому ты не захотел лечить их магией в два взмаха руки. Неотъемлемая часть, важная. И так же — все остальное, все мелочи. Дьявол в деталях. Иначе получится что-то другое. Не Влад Войцек, капитан Роты, рядовой Инквизиции… — Но ты говорил… — несмело перебил Влад, будто зачарованный спонтанной путанной речью. — Да мало ли, что я говорил! Меня воспитывали так, я приличный забитый мальчик, я не люблю ругаться, но понимаю, что ты-то по-другому сделан, не можешь иначе. А говорю — так, для проформы. Я и ноги на стол прошу не класть. Чтобы ты совсем не обнаглел. — Ян смущенно замолчал, но нужно было договаривать. — Мне… глубоко симпатичен ты любой, если сам захочешь. Но тут проклятие насильно меняет, поэтому тебе плохо, а когда тебе — и мне тоже… — Глубоко симпатичен? — усмехнулся Влад. — Тебя тоже задело этой… ерундовиной? — Ты сам все перевел, отстань… — Да знаю, не имбецил… — Влад глухо застонал, стукнул себя по лбу меж рогов. — Не дурак, вот. Слова-то какие выдумывает… Ян, запиши, будешь меня так называть, когда я следующий раз приму решение направиться под обстрел… — И снова зарычал. — Я повешусь! Денницей клянусь, повешусь… — Прости, это из-за меня все… — прорвало Яна. — Влад, да не слушай ты никого — меня даже, кто я такой-то! — и делай как нравится. Иначе не то все, неправильно. Я, может, потому и захотел за тобой идти, что ты наперекор всему шел, не как все остальные. Ты куда? — вдруг испуганно дернулся он. — Веревку искать, — трагично вздохнул Влад. — Жизнь кончена. Да кружку отнесу на кухню, спокойно, не кричи. *** Утро началось с ликующего вопля, по которому Ян спросонья ничего не понял. Его вытащили из постели, закружили на радостях комнате, обняли крепко — ребра хрустнули. — Черт, — коротко охнул Ян. — Задушишь, твою-то мать… — И на третий день он воскрес! Охуенно, — радостно выговорил Влад — наклонившись к уху. — Триждыпроебанный, четыреждыблядский… пиздец… Нет, не так завернул. Совсем отвык, видишь! — Денница, за что? — обреченно вопросил Ян в потолок, пытаясь вывернуться и заткнуть уши. — Я передумал! Можно возврат?