***
— Доброе утро, мисс Скарлетт. — прежде всего поздоровался дворецкий, наблюдая свою хозяйку на кухне после страшной экзекуции. — Сегодня на улице прохладно, дождя нет, но густой туман и температура за окном не больше 18 градусов, я советовал бы вам одеть джемпер... Дальше следовала целая инструкция и перечень одежды, подходящей для данных погодных условий. Эльза даже не стала слушать, произнесённую лекцию электронным дворецким, а когда закипел чайник, аловласая сделала себе более менее, вроде как, легкий перекус и со стаканом воды вернулась в комнату, дабы выпить пару таблеток успокоительного, чтобы привести в норму нервы, благополучно расшатаны с утра по раньше... Она включила дисплей примитивного портативного ноутбука и быстро подключилась к нужной сети. В программе дома была еще одна удивительная функция, за которую Эльза очень любила свой дом. Это Сонный Виджет, что в простонародье являлся пресловутым "записывателем снов" — портативной программой, позволяющей считывать биоволны, выделяющиеся мозгом во время сна и превращать их в изображения. Проще говоря, записывать сны программе надобно, дабы на утро, пересмотреть все свои мозги и понять на сколько они тебя ненавидят или любят... Измерялась это всё в количестве истязаний представляемого, на момент сна, тела. Леди - закат всю жизнь мечтала узнать о том, что же, черт дери, ей такое сниться, что утром у неё синяки под глазами и непреодолимая жажда к кофе, которое искореняет менее непреодолимую жажду ко сну. На самом деле было важно всё, в том числе воспоминания маминого убийства и ее детства... В следствии психологической травмы Скарлетт почти не помнила образа матери. Он исчезал постепенно, день за днём... Как говорили некоторые - на её мозг повлияло какое-то устройство используемое убийцей или самим отцом Эльзы. События того рокового, для Скарлетт, утра можно было восстановить теперь лишь через её кошмары и обрывки имеющихся трещин воспоминаний, ведь что-то могло вернуться... хотя, утверждать такое было глупо. Сколько бы девушка не старалась записать сны, которые в большинстве своём — кошмары, что мучили ее ночами, Виджет снов оказывался чистым. Словно Эльза и не ставила его на запись. Сама она, конечно же, ничего не помнила из того, что снилось ей на протяжении всей ночи. Ни единой зацепки... лишь обрывочные и смытые образы. Словно память была заблокирована чем-то очень мощным, возможно, даже удалены... В то время была по телевизорам очень популярная реклама, мол : — «Ваш ребенок плохо спит по ночам? Его или вас самих мучают кошмары? Тогда мы ждем вас! К вашему вниманию стиратель памяти! Уникальная возможность избавиться от кошмаров и плохих воспоминаний навсегда!». Такая реклама, безусловно, настораживала, так как данный аппарат считался, как бы, армейской тайной и даже в правоохранительных учреждения вводился постепенно, не сразу... — Ну, допустим, что это не шарлатаны и такое было. Так почему тогда я не помню поход к этим чудо-врачам? — во времена тенейджерства Эльза задавала себе этот вопрос тысячи раз, не находя на него даже одного ответа. Кто ее водил, ну или мог водить? Дедушка? бабушка? Может сам отец? Не помнила она этого момента и это вызывало у девушки мутное чувство тревоги и непонимания... — То ли это было отцовской заботой... Хах, конечно, размечталась... — буркнула себе под нос Скарлетт, вглядываясь в коричневую гладь кружки, в которой содержалось кофе. Самое плохое Эльза, конечно, пыталась гнать от себя прочь, но пресловутый записыватель снов лишь подтверждал подозрения. Ей стерли память! Причем, возможно, вполне специально, нарочно, что бы она не помнила момент убийства матери. — Вот только причин... Да нет, причин у родных было море. Особенно у отца... — Докопаться до сути, выстраивая теории — не имеет смысла без возможности. Точнее возможность была, а вот времени у девушки не было вовсе... Если посмотреть на Эльзу Скарлетт, обычный человек не сказал бы, что у неё нет времени, посчитал бы её такой же, как и другие девушки, просто не имеет режима во сне, вот и с мешками ходит. На самом деле же всё время аловласая убивала на это дело, отказываясь отпускать прошлое из своих крепких, но хрупких рук. Она себя буквально загоняла этим делом. Это вошло в привычку на столько, что Эльза начала вешать на себя всё, что подвернётся, того не замечая... Сегодня ей предстояла пару важных встреч и дежурство. От этих обязанностей мисс Скарлетт не откажется и даже не пискнет о том, что ей тяжело или плохо. Что в очередной раз докажет свою затянутость в работу в плоть до измотанности. Время настало, а значит пора идти работать. Девушка почти залпом выпила чашку бодрящего теплого кофе, на ходу доедая сэндвич, двинулась с кухни в коридор, наспех надевая туфли, и поправляя прическу. Перед самой входной дверь вновь засветилась голограмма. Джордж с укором посмотрел на внешний вид хозяйки и снова принялся читать тираду про погодные условия и температуру воздуха, что в этот день была слишком фиговой для наряда, выбранного Скарлетт. — Я знаю Джордж, знаю... Но одену лишь то, что хочу, — она улыбнулась голографическому дворецкому, а затем, не громко цокая каблуками, прошла прямо сквозь него к выходу из дома.***
Ворота Аквианиорской тюрьмы встретили хрупкую представительницу закона, скрипя так, будто готовы упасть на грешную землю. Противный скрип прошел ровно в восемь часов утра — здешнее время посещений. Будучи нетерпеливой, миниатюрная леди приехала на место встречи с подчинённым раньше этого времени, но её не впустили даже после предъявления всех значков и важных деловых бумаг, объясняя это следующим: — У меня график посещений расписан, юная леди, так же как и график отдыха моих подчинённых, от вам подобных. — строго ответил начальник охранного поста, укоризненно смотря на барышню. — Ты, прежде чем документики-то совать, лучше бы информацию полезную попроверяла. Теперь иди и жди открытия. Пришлось мерзнуть в служебном автомобиле, ожидая восьми утра. Леви нервно поглядывала на циферблат часов, что были встроенные в панель управление автомобилем. Цифры гласили: "6 : 30" — Только пол седьмого, — с тяжелым вздохом озвучив мысль, девушка медленно отпила уже остывающее Лате из пластмассового стаканчика. Взгляд её уныло проскальзывал сначала в сторону сторожевой вышки, которая по ту сторону ворот, после на охранника, что ходил по верхнему ярусу, расположенному над воротами, водя за собой довольно милую, но внушающую страх овчарку. Да, она была на поводке, но без намордника же. МакГарден до смерти боялась собак. Этот страх преследовал её с детства, когда, по недосмотру, соседский бульдог оставил памятный укус на левой лодыжке. Из-за него маленькой девочке пришлось пережила четырнадцать или даже пятнадцать уколов от бешенства в живот, после этого ещё две недели прихрамывая. Но не это страшное, страшно то, что становясь девушкой, шрам навязал Леви негласные запреты. В силу своей стеснительности и боязни привлечь внимание разной степени, ей пришлось забыть о оголенных лодыжках. Памятный подарок нагонял ужас, но сколь долго родители не пытались уговорить дочь избавиться от них путем коррекции, столь долго Леви категорически отказывалась и это никогда не измениться. Почему так? Никто не знает, кроме неё. Юная леди ничуть не огорчалась тому, что на смену юбочкам пришли джинсы, ведь они, даже не смотря на маленький рост и миниатюрное тело - безусловно подходили ей. Леви смотрела на всё позитивно... Этот шрам вроде бы сковал её рамками, но в то же время дал возможность экспериментировать с той одеждой, на которую раньше даже взор не упал. Макгарден было скучно. Лазить в телефоне она не любила, а недочитанный роман, к сожалению, остался дома. Юной леди ничего не оставалось, как коротать время, оглядывая выкрашенные в серый цвет ворота и потягивая уже остывший лате. Слизнув пенку вместе с блеском для губ, девушка от скуки стала изучать дело осужденного. «Гажил Редфокс, 35 лет, цвет волос тёмный. Рост 192 см, глаза - карие, на теле есть насколько шрамов»- остановившись на этом, девушке вдруг пришло в голову мысль, что было бы не плохо увидеть их. Но тут с улицы послышался противный скрежет, и ворота тюрьмы распахнулись. МакГарден, схватив свою сумму, и захлопнув папку с делом, поспешила на встречу со своим будущим подопечным. На лице проскальзывала маленькая улыбка, вызванная новым фактом о её подручном... Эта улыбка выражала самую искреннюю эмоцию счастья... Счастья, что она теперь не одинока, в плане воспоминаний, запечатлённых на теле.Но, даже зная о его шрамах, Леви никогда не хватит духу рассказать о своём...