***
Несколько месяцев спустя Джон возвращается на Бейкер-Стрит, в квартиру 221Б. Осень добралась и сюда. Она нашла свой путь в квартиру, проникнув через дверь и поднявшись по семнадцати ступеням лестницы, через щели в окнах и стыки половиц. На улице дождь. Закрывая за собой дверь, Джон дрожит. Ему не нужно сегодня больше никуда выходить, и уже это делает его в какой-то степени счастливым. В какой-то, потому что ему холодно, ноги болят, а на месте желудка − странная пустота, которую, слава Богу, он чувствует только тогда, когда останавливается, чтобы подумать. К сожалению, он думает слишком много. Сомнения всё ещё омрачают его разум, и он склонен забывать, что они с Мэри уже приняли решение, и больше ничего их не остановит. Трудно найти что-то, о чём можно думать, когда до всего остального не было дела в течение последних недель. Джон потирает руки и озирается. Миссис Хадсон, кажется, нет дома, и из гостиной не доносится ни звука. Он вздыхает. Возможно, стоит включить телевизор. Он должен найти что-то, чтобы отвлечься от мыслей о... Его жизнь с Мэри была... нелегка. Нелегка и не совсем нормальна. Но та жизнь теперь закончена. Так или иначе, он всегда знал, что всё завершится именно так. Джон не религиозен, но иногда думает, что есть рука − большая, призрачная рука − которая уже написала историю его жизни. Он её прочитал, но потом забыл всё. Почти всё, за исключением небольших вспышек... он раньше называл их «надеждой», конечно, не «предвидением». Например, когда он попросил чудо. Как и его кошмары о поле боя. Ему не хватало опасности. Ему не хватало Шерлока. Теперь, когда всё закончено, возвращение на Бейкер-Стрит было лёгким решением. Без дохода Мэри их дом слишком дорог для его кармана и Шерлока... Шерлок просто принял как должное, что он снова переедет жить к нему. Есть ещё кое-что. То, над чем он думает с того последнего раза, когда провёл ночь здесь. То, что дарит ему самые непрошеные, неожиданные и восхитительные фантазии, заставляющие его представлять самые абсурдные сценарии. Иногда сентиментально сладкие, иногда горячие и чувственные, в зависимости от времени дня и настроения. Серьёзно, он смотрел порно куда более реалистичное и правдоподобное. Он не помешался. Шерлок − мраморная статуя, скульптура Фидия* в натуральную величину, с локонами, с прекрасным телом, с длинной шеей, с красивыми руками и скулами. Но мрамор твёрдый, холодный и самодостаточный. А Джон − тот, кому нравятся тёплые вещи, такие как вязанные джемперы и чай. Ну, если быть совсем честным, он ещё способен вывихнуть и/или сломать кости, но никогда в этом контексте. Опять же, Шерлок имеет свои собственные потребности. Плотские, чувственные потребности. То, что он сказал, звучало не очень романтично, это правда. На самом деле он, возможно, жаловался на то, как утомляют потребности тела, как жаловался бы на мешающее ему работать желание высморкаться. До тех пор, пока Джон не увидел это своими глазами: вот оно, возбуждение Шерлока, в середине дня. Он всё ещё помнит, как две маленькие, упругие горошины сосков пытаются прорваться через изношенную ткань его футболки, желая, чтобы к ним прикоснулись пальцами, дразня и отчаянно привлекая внимание, как их обладатель обычно и делает... Хотел бы Шерлок прочистить что-то ещё, кроме носа? Джон усмехнулся над собственной грубой шуткой. Затем случилась та ночь, действительно случилась. И для него стало откровением то, что с Шерлоком в тот момент был его джемпер. Это поразило его так, как Декарта − логические выводы**. Это пугает даже сейчас, когда он вспоминает поток подавляющих и запутанных чувств счастья, облегчения, вины и печали, которые оставили его настолько абсолютно разбитым вдребезги. Откровенно говоря, это удивительно, как подслушивание того, как ваш лучший друг мастурбирует, может быть сродни катарсису. К счастью для него, в тот момент у него ещё была Мэри. Он сейчас одинок, и это вспоминается, потому что уверенность превратилась в сомнение. Это так не беспокоило бы, если бы не мучительная тоска, преследующая его ночью и днём. Джон смотрит на свои руки, растопыривает пальцы и сгибает их. Никакого тремора. Кожа немного суха, говорит он себе, нужно начать использовать крем для рук. Особенно на тыльной стороне рук. Муки от душераздирающего одиночества на этот раз мешают ему рассмеяться. Возможно, даже прекрасная мраморная статуя может иногда потакать своим желаниям. Возможно, это не имело никакого отношения к нему, несмотря на видимость. С его удачей, вероятно, окажется, что Шерлоку просто нравится один конкретный вязанный джемпер. − Джон?! − Шерлок выплывает в гостиную. Услышав его голос, Джон прижимает руку к груди и поднимает голову. − Боже, Шерлок! − восклицает он сдавленным голосом, − я думал, что дома никого нет. − Глубоко вздохнув, он пытается унять колотящееся сердце. − Что ты там делаешь? − Ничего! − Он делает паузу, а затем, более тихим тоном продолжает: − у меня проблемы. − Почему у тебя проблемы? Джон просто смотрит на Шерлока, как будто ищет на его лице ответ. − Ты не понял бы, − говорит он, наконец. Шерлок открывает рот, чтобы возразить, но затем замирает и качает головой. − Ну, иди сюда, мне нужна твоя рука. У меня мало времени. Ты можешь продолжить с проблемами позже. − Что? Моя рука? Какая из них? Шерлок не отвечает. Джон вздыхает. − Я могу, по крайней мере, сначала принять душ? − Нет. − Конечно, нет. Ну, что ты хочешь, чтобы я?.. − Вот, подержи его. − Джон берёт в руки складной нож и смотрит на него с подозрением. Шерлок делает нетерпеливый жест. − Как будто ты собираешься использовать его. Ты же вроде говорил, что был солдатом. Шерлок начинает снимать его с различных ракурсов, и всё то время, пока тот говорит, Джон не может избавиться от смущения. В конце концов, буквально минуту назад он вспоминал определённое событие, в котором у складного ножа была очень важная роль. Витающее в комнате напряжение невозможно проигнорировать. Во время перемещений Шерлок сметает со стола на ковёр две чайных чашки и тарелку с печеньем. За пять минут − крошки по всему полу. Их глаза встречаются только на экране мобильного телефона Шерлока. Первая ночь Джона после возвращения на Бейкер-Стрит − как напряжение за кулисами перед премьерой. − Скажи мне, почему мы снова это делаем? Джон получает ожидаемый ответ. − Мы проводим тест. − Да, я... я так и подумал, но... − Тогда почему ты спрашиваешь? − перебивает его Шерлок. − Что с тобой? Почему ты так?.. «...Нервничаешь». Этого Джон не произносит. До сих пор ему не приходило в голову, что Шерлок тоже может нервничать из-за этой ситуации. Он вернулся на Бейкер-Стрит. Вернулся, чтобы остаться. Снова одинокий. Разве такое может быть? Или он видит то, чего нет? − Так... что? Джон, ты не здесь. − Прости. Шерлок внезапно выглядит очень взволнованным. Кажется, в его голову приходят не меньше семи не самых приятных объяснений. − Тебе... нужно «поговорить». − Поговорить? Поговорить, о чём? − Откуда мне знать? Это у тебя кризис. Я − твой друг... на самом деле твой лучший друг... поэтому мы вместе можем справиться с твоим кризисом. Это − то, что делают друзья. Мы можем пойти в паб или... − Если минуту назад он выглядел взволнованным, то теперь явно находится на грани паники. − Нет, послушай, Шерлок, со мной всё в порядке, на самом деле это не кризис. − Ты можешь поговорить со мной. − Я знаю, Шерлок, я знаю. − Джон смотрит на складной нож в руке и чувствует, что он не совсем честен, потому что не знает, как начать разговор с Шерлоком о своих бисексуальных проблемах. Я слышал тебя этой ночью. Ты думал обо мне? Занялся бы ты сексом со мной? Это нас очень изменило бы? Это изменило бы нас в худшую сторону? Я думаю, что люблю тебя. Я хочу делиться с тобой всем. Я обожаю твои скулы. Он тихо смеётся и качает головой. − Послушай, ты знаешь, мне действительно сейчас не хочется говорить обо всём этом... хорошо? Этого было и так слишком много в последнее время. Я просто пытаюсь справиться. Шерлок, всё это время не отрывавший взгляда от Джона, резко замирает со странным выражением на лице. Когда он снова заговаривает, его голос кажется серьёзным и торжественным, но немного дрожит, и Джон это замечает. − Не торопись. − Левый отворот халата не скрывает его сердцебиения. − Я буду рядом. Джон отвечает не сразу. Он стоит по стойке «смирно» с ножом в руке и со смешанными эмоциями на лице. Солдат с потерянными, больными, полными надежд глазами безумно влюблённого щенка. Внизу раздаётся звонок в дверь, но ни один из них, кажется, не слышит этого. Входная дверь открывается и закрывается, и Шерлок моргает. Трепетание его ресниц рассеивает чары, и он отводит взгляд к окну. − Ты хотел принять душ. Джон откашливается и кивает. − Да, на самом деле, да. Мы закончили? Шерлок поднимает руку и смотрит на свой мобильный телефон. − Да! Я... я думаю, достаточно. Так или иначе, это может подождать. Это не... Ты... эээ, иди... прими свой душ, − ему наконец удаётся закончить предложение. Это звучит почти нормально. Почти. Именно в такие моменты Джон очень не хочет быть сопереживающим. − Да! Это − прекрасная идея. Я просто... возьму кое-какую одежду и пойду в ванную. Он делает то, о чём сказал. В ванной он напоминает себе смазать кремом руки после того, как закончит. В конце концов, в душе крем для рук ему не нужен.***
− Сколько лет твоему джемперу? − Забавно насупившись, спрашивает Шерлок в тот же вечер. Стоя у окна, он рассеяно смотрит в окно. Джон сидит в своём кресле, наслаждаясь последней чашкой чая за день и листая журнал. Услышав вопрос Шерлока, или, точнее, услышав, как Шерлок упоминает джемпер, Джон чувствует, что его рот пересыхает. Понимая, что из-за пересохшего языка не сможет сказать ни слова, он делает глоток чая перед тем, как ответить. − Я не знаю. Пять лет? Шесть? А в чём дело? − Он − тот же самый. Как так получилось, что до сих пор на него ещё никого не стошнило? − Потому что я не ношу его в клинику, вот почему. Но он уютный, и мне нравится носить его дома. − Он пытается звучать беспечно, но его разум кипит. Десятки накладывающихся друг на друга фантазий, старых и новых, борются за его внимание. Такой мозговой штурм мог бы стать предметом зависти для подавляющего большинства писателей фанфикшена. Решив надеть этот джемпер, он ожидал от Шерлока некоторой реакции, но не такого прямого замечания. «Вот оно», − думает Джон. Вот сигнал, которого он так ждал. Осторожно, так, как фотограф обращался бы с диким животным, которое может убежать в любой момент, он откладывает журнал на пол и выпрямляется в кресле. − Шерлок. − Хм? − Тот не двигается. − Ты... упомянул джемпер, это − вступление? − Вступление? − Ты знаешь, − Джон облизывает губы, − к разговору. Джон не видит этого, но глаза Шерлока расширяются, и он отпускает штору. Он не мог обернуться медленнее, даже если бы нёс бомбу. − К разговору о чём? − Ты знаешь, о чём. Время на 221Б Бейкер-Стрит замедляет свой бег, когда Шерлок и Джон устремляют взгляды друг на друга, и слово «секс» снова материализуется между ними в форме чёрного и тяжёлого облака, полностью заряженного электричеством. На лице Шерлока странное озадаченное выражение: смесь удивления и страха. − Ты знал. − Ты оставил дверь открытой. Скулы Шерлока розовеют. Это выглядит так соблазнительно, что сердце Джона начинает качать кровь быстрее. − Ты ожидаешь, что я объясню, − говорит Шерлок. − Нет, я просто... задался вопросом... Кивнув, Шерлок чешет затылок и нервно переступает с ноги на ногу. − Я взял его только однажды. Его, − размахивает он руками, − или любую другую вещь из твоей одежды. Я не... я знаю, на что это похоже, но я не... ну, я много раз брал твои вещи, но так я их не использовал... Я имею в виду, не для... этого. Это было только однажды. Джон чувствует смущение Шерлока, как будто оно − его собственное. Он поднимает руки, умоляя Шерлока остановиться. − Нет, послушай, я не спрашиваю... Боже, я просто задался вопросом, почему. − Почему. − Почему ты его взял? Шерлок чувствует себя потерянным и не скрывает этого. − Тебя, как предполагалось, не должно было быть там. Я думал, что ты спал. − Дверь была открыта, Шерлок. Я мог спуститься вниз. И я спустился. Шерлок только пожимает плечом и моргает несколько раз. − Ты знал это. Ты знал это. Шерлок делает это снова. Он стоит там, моргает и пожимает тем же самым плечом. − Что ты хочешь, чтобы я сказал? Джон − не консультирующий детектив, но он может прочитать язык тела. Он считает себя самым лучшим экспертом по языку тела Шерлока, и прямо сейчас у того поза преступника, признанного виновным. «Он даже не пытается притворяться», − думает Джон. «Он хочет, чтобы у нас был этот разговор». По венам бежит знакомое тепло, вызывающее по всей коже ощущение щекотки, которое он чувствовал много раз и раньше. Сдерживаемое волнение и ожидание. Он глубоко вдыхает. Хорошо, давай поговорим. Встав с кресла, Джон медленно подходит к столу маленькими шагами, как человек, просидевший много часов в зале ожидания. Он берёт в руки другой журнал и листает его, будто решая, читать его или нет. − Ты оставил дверь открытой нарочно, не так ли? − Голос Джона настолько тихий, что похож на шепот; он поднимает глаза только тогда, когда заканчивает предложение. Шерлок с трудом двигает головой, но Джон замечает кивок. Крошечное движение, которое вызывает надежду − и кое-что ещё − в теле Джона Ватсона. Он прочищает голос, снова облизывает губы и сглатывает. На мгновение, так как его мозг работает на максимальной скорости из-за крови, которая не течёт к другим частям тела, он чувствует головокружение. − Тебя возбуждает возможность быть пойманным. − Это − почти выстрел в темноте. Едва заметное пожатие плечами. Джон замечает его, забыв про журнал в руках. − Боже, Шерлок, − шепчет он. − Это не... это не эксгибиционистское расстройство. Уголки рта Джона приподнимаются в опасную улыбку. − Я... рад за тебя? − Риск быть застуканным усиливает сексуальное удовольствие у многих людей. По-видимому, я − один из них. Румянец смущения, кажется, схлынул с лица Шерлока, и теперь в его глазах − считывающее выражение. На этот раз − очередь Джона выглядеть потерянным. Вспомнив про журнал в руках, Джон открывает его и, просканировав случайную страницу, закрывает его снова. − Поэтому ты оставил дверь открытой, хмм? − Обращается он к невинной кружке с оббитыми краями, которая стоит на столе. − Я думал, что это поможет. − Поможет? − Сделать его лучше. − Сделать его лучше, − повторяет Джон. − Ну, знаешь, расширить опыт! Джон откашливается. − С моим джемпером. − Он пах, как ты. Лицо Джона краснеет, когда он обрабатывает информацию. Он начинает смеяться, хотя этого не хочет. Чертовски смущённый и испытывая ужас от возможности того, что мог неправильно истолковать сказанное Шерлоком, Джон с хлопком бросает журнал на стол и смотрит на потолок. − Послушай, Шерлок, я не так умен, как ты... − начинает он. − Нет. − ...Поэтому, возможно, понял всё неправильно. − Возможно. Боль так явно отражается на полуоткрытых губах Джона и в наклоне его головы, что беззвучный стон, который слетает с губ, кажется лишним. Однако, прежде чем он успевает скривить губы, сказать «хорошо» и сбежать из комнаты, Шерлок говорит снова: − Но ты не... − Что? − ...Ты не понял меня неправильно. − Шерлок. − Джон, я не... я не знал, что ты знал, что я взял твой джемпер. Джон переносит свой вес с одной ноги на другую, не отрывая глаз от Шерлока. − Я... я не понимаю. − Я не сказал тебе о... об этом, потому что думал, что тебе это не было интересно, Джон. − Голос Шерлока кажется серьёзным, но в его глазах − мягкость, а на губах − нежный намёк на улыбку. Видя всё это, Джон вспоминает все другие времена, когда ощущал себя уязвимым перед Шерлоком. Он боится, что всё обернётся шуткой, и, самое большее, через пять минут, он будет плакать от смеха, вводящего в заблуждение и опасного, как битое стекло. Он хмурится, качает головой и спрашивает: − А тебя это интересует? Шерлок разводит руки в жесте «вот-такой-я». − Интересует. Джон глубоко вздыхает, переваривая слова Шерлока. − Шерлок, − шепчет он хрипло, потому что такая предательская надежда болезненна, как смерть. − Я... я пытался сказать тебе однажды, когда думал, что ты был счастлив с Мэри. Но я не посмел. − Боже, помоги мне... Шерлок, если это − шутка, я... − Джон, на этот раз я знаю, что ты чувствуешь... − Ты? Ты знаешь, что я чувствую? Как? Шерлок поднимает руку, чтобы указать на него. − Твой джемпер. − Что? − Твой джемпер. Ты надел его. Ты знаешь, что я делал с ним, но продолжаешь его носить. Ты в нём сегодня. Приоткрыв рот, Джон смотрит на Шерлока в течение нескольких секунд. Потом он моргает и, усмехнувшись, опускает голову. − Удивительный, − говорит он, уставившись в пол. − Что? − Ты. − Джон поднимает голову, чтобы посмотреть на Шерлока; лицо того серьёзно. − Ты удивительный. − Я люблю, когда ты это говоришь, − отвечает Шерлок. Он улыбается, но в глазах его блестят слёзы. Обхватив переносицу пальцами, Джон с трудом сглатывает. − Да, я знаю. − Я люблю тебя, Джон. Джона душат слёзы. Услышанное оглушает его и заставляет замолчать. Это вскрывает его грудь и проникает в сердце, и это болезненно. Внезапно ему нечем дышать, и он думает, что собирается умереть, потому что любовь, счастье и реализованные желания слишком необъятные, слишком прекрасные, слишком всепоглощающие, чтобы ощущать всё сразу. Ему удаётся вдохнуть немного воздуха, но когда он выдыхает его, это напоминает стон. Звук слишком громкий, но, по крайней мере, выводит его из транса. − О, Боже, Шерлок, − хрипит он, делая два шага, которые отделяют его от друга. − Иди сюда, пожалуйста, иди сюда, − просит он, уже обнимая Шерлока. В комнате − влажный запах, из-за чего рай далёк от совершенства, но Джон зарывается носом в волосы Шерлока, и опьяняющий аромат заполняет его чувства. Небеса теперь пахнут как Taylor of Old Bond Street***. − Я думал, что тебе нравились женщины, − говорит Шерлок гнусавым голосом. − Мне нравятся женщины. − Я думал, что тебе нравились только женщины, − продолжает Шерлок тем же голосом. − Я флиртовал с тобой, а ты отшил меня, помнишь? − спрашивает Джон. Глубоко вздохнув, он закрывает глаза и пытается запомнить текущий момент. Он достаточно взрослый для того, чтобы знать, что безграничное счастье − редкое явление, рождающееся в смешные простые моменты, мимолётное и бесценное. Шерлок высвобождается из рук Джона и смотрит на него красными слезящимися глазами. − Когда? − Первая ночь, которую мы провели вместе. У Анджело. Разве ты не помнишь? Ответом на это становится булькающее сопение, но это же − Шерлок. − Ты сказал, что не флиртовал со мной. Я подумал, что неправильно тебя понял. − Я тебя обманул. − Почему? − Ты сказал, что женат на своей работе. Шерлок хмурится. − Ты мне понравился, − признаётся он, − Я почувствовал к тебе влечение, это удивило и озадачило меня. − Тогда почему ты меня отшил? − Я считал себя женатым на своей работе. Выразительное лицо Джона сказало всё. − Не сосчитать, сколько раз ты говорил, что ты не гей, − настаивал Шерлок. Джон улыбается глазами. − Я не гей, − объявляет он. Улыбка появляется и на его губах. Шерлок пытается заглянуть ему в лицо, так же, как и Джон в его, но с другой стороны, это − Шерлок. − Джон, ты хочешь залезть мне в штаны. Это делает тебя геем. − Шерлок, я хочу залезть тебе в штаны. Это делает меня бисексуалом. Какое-то время между ними звенит многозначительная тишина; двое мужчин просто смотрят друг на друга. Джон глубоко дышит. Он чувствует облегчение. − Я впервые сказал это вслух, − говорит он. По щеке Шерлока скатывается слеза. − Я представлял себе этот момент. Видел его во сне сотни раз. Джон помнит почти все свои сладкие сны. Те, в которых он мог вести себя как глупый романтик без того, чтобы быть осмеянным. Это не сон. Это − реальность. Это − правильный человек. − Шерлок, − начинает он и откашливается, чтобы совладать со своим дрожащим голосом, − я чувствовал то же самое в течение долгого времени. Это не... это не новость. Я потерял тебя. Я скучал по тебе. Я оплакал тебя. − Его голос дрогнул из-за эмоций. − Я чувствую, будто знаю тебя больше ста лет, и чувствую, что... что... настало время. − Он всхлипывает. − Позволь нам это. Я люблю тебя. Позволь мне, пожалуйста. Звук, который Шерлок издаёт носом, мог бы показаться отвратительным для некоторых людей, но прямо сейчас Джон думает, что это − самая милая вещь в мире. − Ты ещё не поцеловал меня, − жалуется Шерлок. − Я так тебя люблю. У Шерлока катятся из глаз слёзы, и он снова шмыгает носом. Приподнявшись на цыпочках, Джон стирает слёзы губами. Дрожащие ресницы Шерлока щекочут его лицо как возбуждённые бабочки. Любовь на вкус солёная. − Я люблю тебя, − произносит он ещё раз перед тем, как поцеловать Шерлока в губы. Сначала они стоят, почти не двигаясь, встретившись губами как две целующиеся статуэтки. Но губы Шерлока − мягкие как зефир, а Джон не фарфор. Спустя несколько ударов сердца гипнотический звук поцелуев начинает разгонять тишину. Они не торопятся. Шерлок стонет в нос и удивлённо вздрагивает каждый раз, когда Джон втягивает в себя или прикусывает его соблазнительные полные губы. Их лица всё ещё влажные от слёз, а тела дрожат от эмоции. Джон может почувствовать сердцебиение Шерлока. Его дыхание громкое и горячее. Когда Джон начинает использовать язык, по телу в его руках пробегает дрожь. Шерлок стонет громче, и Джон пытается успокоить его собственным стоном. Это не работает. Шерлок извивается и открывает рот в немом приглашении. Хотя очевидно, что ему трудно дышать, звуки, которые он издаёт, и явный энтузиазм в поцелуе горячи, как свежезаваренный чай. Джон хочет всем этим насладиться. Он хочет, чтобы у них был самый романтичный, самый медленный первый поцелуй, который они смогут выдержать. Он хочет поделиться с Шерлоком тем, что не показывал больше никому. Однако, как только он думает об этом, Шерлок прерывает поцелуй, выпутывается из объятий Джона и дышит как собака в летнюю жару. У него красное лицо. − В чём дело? − Я не могу дышать. Я задыхаюсь. − Прости, я не заметил, что ты... − Нет, это не твоя ошибка, − говорит Шерлок дрожащим голосом. − Я никогда не делал этого прежде. Я думал, что будет легче. − Ты... ты имеешь в виду, что?.. − Джон так сбит с толку, что не может закончить вопрос. − Я никогда... я, вроде как... я... я хочу попробовать с тобой всё... − он сглатывает, прежде чем добавляет, − ...в первый раз. Любой, кто когда-либо называл Джона «медлительным», почувствовал бы себя увереннее, по их мнению, если бы увидел, как он вытаращился на Шерлока. − Но, ты... Джанин и ты... Шерлок только пожимает плечами. Джон неуверенно улыбается, и тысяча радуг и фейерверков взрываются в его мозгу, как в счастливый праздник. «Бедная Джанин», − всплывает в тихом уголке сознания. Вслух же он говорит: − Ты... должен... дышать через нос. − Он машет рукой перед лицом Шерлока. − Это был трюк, с Джанин. − Я не могу. Он забит. Джон качает головой и хмурится, снова смутившись. Он улыбается. − Высморкаешься? − Я... я предпочёл бы отсосать тебе. Есть много чего, что он может представить слетающим с губ девственного детектива. Но этого − точно не ожидал. Он вспоминает, как пошутил на подобную тему сам с собой накануне вечером, когда возвращался домой. Существует предел для счастливых и шокирующих новостей, которые человек может выдержать. Джон достиг того предела, поэтому не может сдержать смех. − Это не та реакция, которую я ожидал, − бурчит Шерлок, выглядя оскорблённым. Он выуживает из коробки на столе салфетку и сморкается. − Пустяки, не обращай внимания, − объясняет Джон, качая головой. − Я однажды задался вопросом, не хотел ли ты... Ну, знаешь... − Это − моя любимая фантазия, − признаётся Шерлок, вытирая нос. − Как ты... заставляешь меня заткнуться... − выбросив салфетку, он продолжает медленно, с каждым словом понижая голос, − ...своим членом... − сказав это, Шерлок краснеет − наполовину от смущения, наполовину от возбуждения. Улыбка на лице Джона медленно исчезает. А зрачки расширяются за рекордное время. Облизав губы и задышав ртом, он смотрит на губы Шерлока. − Шерлок, у тебя такой грязный рот, − хрипит он. − Не грязнее, чем мой разум. Ты можешь сделать его ещё грязнее, если хочешь. Заполни его своей спермой. Шумно выдохнув, Джон закрывает глаза. − Твой голос. Я люблю твой голос. − Мне нравится представлять подобные вещи. Это заводит меня. Я сказал их вслух, чтобы увидеть, работает ли это с тобой. − Немного грязного разговора. Твой голос. Конечно, это работает, − рычит Джон, обхватывая рукой затылок Шерлока и завладевая его ртом так глубоко, как может. Шерлок стонет, вздрагивает и пытается прижаться к груди Джона, из-за чего целоваться становиться труднее. Учитывая разницу в росте, которая оказывается в таком положении не очень неудобной, он снова прерывает поцелуй и чуть отстраняется, чтобы пригнуться. − У меня... брюки промокли, − говорит он, толкаясь пахом, чтобы это доказать. Картинки сменяют друг друга перед глазами Джона со скоростью летящих дротиков, и эффект подобен тому, что получается от лоботомии: в одно мгновение все разумные мысли вытекают через маленькое воображаемое отверстие, оставленное воображаемым дротиком. − О, Шерлок, − тихо стонет он и падает на колени, − я могу это видеть? Можно мне? Шерлок стонет в ответ и тянет руки к паху. Руки Джона оказываются быстрее. Он расстёгивает пуговицу и молнию на брюках и обнажает великолепный вид на переднюю часть белья Шерлока; всё пропитано предэякулятом. Джон всхлипывает. − Я говорил тебе. Я могу заполнить ведро. Это всегда так неопрятно, − жалуется Шерлок, придерживая верхнюю часть брюк от Спенсера Харта так, чтобы не испачкать их предэякулятом. − Ах... это правда, − соглашается Джон, с благоговением касаясь влажной ткани, а потом медленно отводя пальцы, чтобы увидеть, насколько далеко хрупкая нить густой жидкости может растянуться без того, чтобы разорваться. − Я был прав. Ты − извращенец, − усмехается Шерлок, толкаясь бёдрами в немой просьбе о большем контакте. − О, Шерлок, − шепчет Джон, потирая большой палец об указательный и средний. − Миссис Хадсон. − Её нет дома. − Откуда ты знаешь? − Я знаю. Сделай что-нибудь. − Шерлок выглядит отчаявшимся. − Ах... да, − говорит он, приходя в себя и вставая на ноги. Замерев, он смотрит на Шерлока, стоящего в шикарном халате и расстёгнутых брюках. − Я не смел предположить, что тебе это может понравиться. − Целуя Шерлока, он поглаживает того по спине правой рукой. Левой же рукой он старается одежды не касаться. − Почему? − спрашивает Шерлок между поцелуями. − Это больно. Я не имел права. − Я понимаю. − Шерлок медленно отстраняется, скидывает халат с плеч и начинает расстёгивать рубашку. − После твоей свадьбы я чуть не замучил себя мастурбацией до смерти. Я ненавидел себя после каждого раза. Руки Джона трясутся, когда он расстёгивает свои джинсы. Одиночество − ледяной ветер, который вымораживал его до основания. Он берёт руку Шерлока и сжимает её. − Ты мне снился. В постели с ней. Ты мне снился. − Я попробовал с... Джанин. Я пытался предположить, что был с тобой, − говорит он с отсутствующим взглядом на лице. − Сначала я возбудился. Это чувствовалось так... − он улыбается, вспоминая, − интимно, быть с тобой. − Он качает головой. − Но потом... Он был твёрдый... − он усмехается, − правильнее сказать, не твёрдый вообще. Джон пытается улыбнуться, несмотря на гримасу страдания на лице. − Шерлок. Тот смотрит на свой пах и отпускает руку Джона. − Я должен их снять, − решает Шерлок, бросая быстрый взгляд на свои брюки. Он начинает снимать их обеими руками, но использует только кончики пальцев. − Мы сделаем это здесь? − Да. Прямо здесь. − Хорошо. − Кивнув, Джон снимает обувь и джинсы. Он собирается снять и джемпер, когда Шерлок останавливает его. − Нет, оставь его. Я хочу чувствовать его. − Тело? − Тебя в нём, − объясняет он, сняв брюки. На нём остаются только носки. Джон смотрит на обнажённый член Шерлока, наполовину твёрдый и блестящий, и под его взглядом тот, ритмично покачиваясь, становится длиннее и толще, пока не встаёт абсолютно вертикально. Когда Джон, загипнотизированный, облизывает губы, крупная капля предэякулята вытекает из щели и падает на ковёр. − Мы должны будем убрать это позже, − предлагает Шерлок, хотя Джон знает, что тот действительно имеет в виду «ты», а не «мы». Ему всё равно. Он готов убрать это хоть языком. Сделав шаг, Шерлок становится на колени. Приспустив нижнее бельё Джона и осторожно обнажив его член, он глубоко вздыхает. − Джон, − шепчет он, целуя кончик члена, качающегося перед его лицом. − Я сделаю всё, что в моих силах. Сначала Шерлок обнюхивает член, что Джон находит невыносимо эротичным. Длинными пальцами он обхватывает головку и целует её. Подняв взгляд и вздохнув, он облизывает её. Поменяв руки, он начинает свободной рукой бродить по телу, скрытому под джемпером, исследуя его. Он, кажется, по-настоящему наслаждается тем, что делает. К тому времени, когда Джон начинает задыхаться и течь на его язык, Шерлок выглядит буквально опьянённым: его лицо, шея и верхняя часть груди ярко-розовые и блестящие от пота, а губы влажные и припухшие. Смесь слюны и предэякулята капает с его подбородка. Он продолжает дарить наслаждение Джону, как будто не может насытиться. Он всё ещё не трогает себя. Джон видит всё это и тихо чертыхается себе под нос. Шерлок стонет и начинает сосать его всерьёз. Он не очень опытен, но его намерения хороши. Джон снова чертыхается, и Шерлок стонет громче, сжимая ягодицы Джона и поощряя трахать его рот. Джон делает это в течение десяти секунд, а затем тоже стонет. − О, Шерлок, остановись, пожалуйста, остановись, − просит он, всхлипывая. Шерлок замирает. − Я причинил тебе боль. − Нет, нет, нет, любимый, − успокаивает его Джон, тяжело дыша. Он смотрит на пол и, даже наполовину ослепший от того, что делал Шерлок, видит большое тёмное пятно на ковре и нити предэякулята, непрерывно сочащиеся из позабытого члена Шерлока. − О, Шерлок, посмотри на себя... посмотри на себя. − Встав на колени, он касается пальцами пятна на ковре и смотрит на тянущуюся жидкость, прежде чем, наконец, обхватывает пальцами член Шерлока. Он начинает осторожно ему дрочить. − Ах... Джон. − Тело Шерлока напрягается от первого контакта, но он быстро расслабляется и глубоко чувственно стонет. Его глаза путешествуют от промежности до лица Джона и обратно, как будто он не может на самом деле поверить, что рука, так нежно его поглаживающая, принадлежит Джону. Он всхлипывает и дрожит. Он выглядит полностью, совершенно сражённым. Тяжело дыша, Джон бессознательно облизывает нижнюю губу, так возбуждённый, что не знает об откровенно похотливом выражении, которое у него на лице. − Ты был прав, тут на двоих хватит, − шепчет он. Собрав несколько капель на другую ладонь, он смазывает свой собственный член. Он находит предэякулят Шерлока соблазнительным. − Ах... Джон, − повторяет Шерлок, потянув Джона за джемпер и пытаясь поймать его губы. Поцелуй неаккуратный, не скоординированный, неловкий, но такой же упоительный и страстный, как и первый. − Откинься назад, − просит Джон, проведя языком по подбородку Шерлока, − я хочу быть сверху. − Хмм.. да... ах, − Шерлок стонет не переставая, и Джон дрожит от подавляющей сенсорной и эмоциональной перегрузки. Они оба шумно вздыхают, когда Джон ложится на Шерлока сверху. Их глаза встречаются. Они начинают медленно покачивать бёдра навстречу друг другу. Смазки для этого достаточно. Кожа напротив кожи такая тёплая, что Джон почти сожалеет, что на нём джемпер. Почти, потому что каждый раз, когда он наклоняется, толстый слой вязаной шерсти грубо касается напряжённых сосков Шерлока. Джон пытается коснуться пальцами груди Шерлока, но ничего не выходит, так как он держит большую часть своего веса на локтях. Шерлок просто подсовывает руку под джемпер и начинает тереть материал о соски. От удовольствия он закатывает глаза и открывает рот в немом крике. Одновременно он напрягает ягодицы и ускоряет ритм. Джон, как в зеркале, открывает свой рот тоже. Он так опьянён любовью, что почти забывается. Есть только Шерлок. Он всхлипывает. − Это, ах, это... ах... о, Шерлок, ты великолепен... о, посмотри на меня. Шерлок освобождает руку из-под джемпера и обнимает обеими лицо Джона. Он молчит, но его глаза искрятся. − Я любил тебя так сильно... о... всё это время, − говорит Джон, всхлипывая. На лбу Шерлока появляются морщинки. Он задыхается. Джон пытается поцеловать его, но промахивается и целует левую скулу. Всё в порядке. Шерлок ловит его губы и целует. Солёный поцелуй. − О, Шерлок! С красными и влажными щеками Шерлок ему улыбается и, нырнув рукой между ними, обхватывает член. Не свой собственный. − Да... о, да... хорошая идея, − хрипит Джон. Он садится на колени, берёт член Шерлока в руки и начинает ему дрочить. В тишине − лишь влажные звуки. Глянцевая головка то появляется, то исчезает между пальцами, когда он скользит по крайней плоти вверх, а потом снова вниз. − О... о... о... − стонет Шерлок в такт движениям. Чертыхаясь и трахая Шерлока рукой, Джон покачивает бёдрами. − Да, любимый, говори со мной... скажи мне, как тебе нравится, малыш. − Джон облизывает нижнюю губу и кружит большим пальцем по кончику члена Шерлока. Он гладкий и немного липкий, как влажный леденец. Рот Джона наполняется слюной. − Ах... ах... сильнее, сильнее... ах... ах... − кричит Шерлок, хватая Джона за джемпер свободной рукой. Джон кусает нижнюю губу. − Вот так? − спрашивает Джон. Заметив кивок, он ускоряется. Член в его руке медленно сочится предэякулятом и дёргается. − О, Шерлок... о, Боже.. чёрт. − Шерлок мягко кряхтит; сжимая одной рукой джемпер, другой он беспорядочно водит по члену Джона. Он близко. Он почти там. − О, Джон! − кричит Шерлок, и его кулак останавливается. Бёдра дёргаются вверх, и первые капли спермы попадают ему в уголок рта. Он вздрагивает и извергается снова. − Боже... Шерлок, − задыхаясь, с трудом говорит Джон. Он знает, что никто никогда не видел такого Шерлока. От этого знания его буквально распирает. Он хрипло смеётся, и только тогда, когда видит хмурый взгляд Шерлока, понимает, что плачет. − Я просто счастлив, − пытаясь остановить слёзы, объясняет он свой смех. Шерлок смеётся. Он выглядит расслабленным и влюблённым. Джон вздыхает и обхватывает себя. Его член напряжённый и липкий. − Могу я? − спрашивает он, размазывая сперму Шерлока по его груди и животу. Она уже немного липкая и не подходит как смазка, но всё равно вызывает чрезвычайно сентиментальные чувства. Он начинает медленно дрочить. Незнакомый и в то же время знакомый мужчина перед ним превосходит любой предыдущий опыт или самую дикую фантазию, которая у него когда-либо была. Всё реально. Он может его касаться. Он видит новые родинки, мягкие волоски на теле и пупок Шерлока. Он увидел бы более интимные вещи, если бы захотел. О, он захочет. Определённо. Тяжело дыша, он вздрагивает от удовольствия. Его друг, его компаньон, его вторая половинка. Даже покрытый потом и спермой, Шерлок − самый замечательный, прекрасный и мужественный человек в целом мире. А он собирается кончить на его тело. − Я обожаю тебя, − выдыхает он, паря на грани оргазма. Нежно улыбнувшись, Шерлок высовывает язык и слизывает сперму с уголка губ. Рука Джона замирает. − О! − кричит он, а затем кончает на Шерлока.***
Звук смеха разносится по гостиной. Шерлок и Джон находятся в ванной. Они принимают душ. Гостиная пуста. Там нет никого, чтобы почувствовать ревность, радость или облегчение, или произнести триумфальный комментарий, вроде «Я знал!» или «А что я говорил!». Но всё же там есть немые свидетели. Те, которые всегда видят всё, но никогда не говорят. Не в этой истории, так или иначе. Джемпер Джона, немного грязный, лежит на полу. На столе − наполовину пустая бутылка с водой. И, наконец, стоящий вертикально, но немного наклонённый, так, как если бы он кланялся аудитории, складной нож удерживает вместе неоплаченные счета наверху камина.