***
− Ну, тогда я пойду наверх и распакую свои вещи. Бросив на него беглый взгляд, Шерлок кивает. Выйдя из гостиной, Джон прислоняется к двери и смотрит на лестницу ведущую к его спальне, позволяя нахлынуть на себя волне ностальгии. Всё на месте: перила, нуждающиеся в лаке, потёртые деревянные ступени, немного затхлый запах... Он неспешно поднимается по лестнице, дорожа этим моментом, ощущая себя так, как будто чего-то почти лишился, а сейчас опять это нашёл. Два года. Прошло два года с тех пор, как он провёл последнюю ночь на Бейкер-Стрит. Войдя в спальню, Джон ставит спортивную сумку на кровать и, расстегнув на ней молнию, достаёт пару футболок, две рубашки, зубную щётку, пижаму, чистое нижнее бельё и носки. Он не собирается задержаться здесь дольше, чем на пару дней. Мэри вернётся домой в понедельник. Он написал Шерлоку, что собирается провести выходные в одиночестве − Мэри уехала, чтобы навестить родственников − и друг предложил ему вторую спальню, «как в старые добрые времена». Когда он добрался сюда этим вечером, Шерлок встретил его весьма сдержанно, но, несмотря на это, Джон понимал, что тот был рад его видеть. После возвращения Шерлока несколько месяцев тому назад они снова начали общаться, но кроме пары дел, которые друг с ним разделил, большую часть времени они не виделись. За два года отсутствия Шерлока Джон построил новую жизнь. Это была нормальная, обычная жизнь, с работой и суетными выходными, а совсем недавно ко всему этому добавилось ещё домашнее счастье. Сначала ему было трудно вынести такую нормальную жизнь. Но, с другой стороны, Джон выжил, а оставшиеся в живых инстинктивно знают, как пройти через всё это. Усевшись на кровать, Джон позволяет глазам в течение минуты блуждать по комнате. Я скучал по всему этому. Закрыв глаза, Джон пытается сделать вид, хотя бы на мгновение, что он здесь живёт, что никогда отсюда не уезжал, и что Шерлок... Шерлок. Джон улыбается и открывает глаза. Шерлок не очень изменился. Он немного похудел, возможно, стал более бледным, но эти два года за границей, кажется, не смягчили его характер ни в малейшей степени. Он − всё тот же изменчивый, капризный и ни на кого не похожий безумный гений со странной тягой к своему уже-больше-не-холостому другу и блоггеру Джону Ватсону. Но, тем не менее, многое изменилось. Самым важным изменением, с точки зрения Джона, является его собственное восприятие их отношений. Он всегда думал, что они одинаково относились к их дружбе, но больше не может себя дурачить. Удар в лицо не может компенсировать эти два года, в течение которых он не был нужен Шерлоку; тот даже не хотел дать знать о том, что был жив. И он... он носил траур. Пришлось даже вернуться к терапии. Это совсем не похоже на равновесие. Джон кривит губы в кислой мине самоуничижения. Сколько, сколько раз за день он проверяет свой телефон, надеясь увидеть от Шерлока новое сообщение? Разве он не бросил Мэри в ресторане в прошлый раз, когда Шерлок позвал его? Чёрт побери, они только приступили к закуске! Джон тихо смеётся. И Мэри хотела, чтобы он рассказал ей всё, когда наконец вернулся домой той ночью; на её лице было выражение нетерпеливого ожидания. Пара сумасшедших, вот кто они. Ему повезло с ней. Шерлок так же занят, как и раньше. У него много работы, что на самом деле для него очень хорошо. Он зовёт Джона с собой, когда думает, что дело обещает быть особенно интересным. Или когда ему нужна аудитория. Возможно, так было и раньше, он никогда не замечал. Он никогда не был способен к этому. При том, что замечает изменения в Шерлоке. Джон качает головой. Я − мотылёк, а он − пламя. Он может приблизиться к Шерлоку, потому что тот позволяет ему это, вот и всё. Нет никакого смысла копаться в жалости к себе... совсем. Он достаёт свой телефон и, как обещал, звонит Мэри.***
Спустя полчаса Джон сидит в гостиной, потягивая чай из чашки, в то время как Шерлок стоит перед камином. Он немногословен, просто взмахнул рукой в сторону его старого кресла, и теперь время от времени смотрит на него, как будто нуждается в том, чтобы проверять его присутствие, думая при этом о чём-то ещё. Шерлок выглядит так, как будто нервничает и смущён... но не из-за Джона. В конце концов он поворачивает голову в сторону друга и смотрит на него тем самым, особенным взглядом. − Брак тебе подходит, − замечает он. − Я не женат. − Джон хмурится. − Есть ли какая-нибудь разница, кроме бюрократии? − Джон смотрит на друга в течение нескольких секунд, прежде чем ответить. − Нет, я предполагаю, что нет. Едва ли. − Ну, ты выглядишь хорошо, − фыркает он. − На сколько ты поправился в последнее время? На четыре фунта? − Шерлок вопросительно выгибает бровь. − На три! − Ты уверен? − Шерлок ухмыляется. − Я бы не стал верить весам в ванной комнате. Покачав головой, Джон смеётся. − Ну, я проверю свой вес в клинике, хорошо? − Джон тепло улыбается другу. Шерлок выглядит отлично в сшитом на заказ костюме и приталенной бордовой рубашке. Стоя у камина, он постукивает по нему пальцами, потому что неспособен удержать в своём худом теле скрытую в нём энергию. Глубоко вдохнув, Джон откидывается на своём кресле. Иногда, как сейчас, он чувствует, как замечательно просто быть живым. − А ты? У тебя недавно были какие-нибудь интересные дела? Мне нужно обновить блог. − Интересные! − Шерлок закатывает глаза. − Тебе нужно прочитать последние два электронных письма, которые я получил. − А сейчас ничего нет? − Одно − совершенно секретное дело Майкрофта, и два или три − пустяковые, − пренебрежительно отвечает Шерлок. − По крайней мере, я рад, что не пропустил тогда дело, связанное с нашими жизнями. − Я всегда пишу тебе, когда ты мне нужен рядом, не так ли? − тихо замечает он. − Я надеюсь, что это так. Хотя, − на лице Джона − притворное выражение сомнения, когда он медленно продолжает, − я в этом не уверен. Теперь я вспоминаю, как ты, казалось, не замечал, когда меня не было в комнате. Или в квартире. Ты раньше часто разговаривал со мной, даже если меня рядом не было. Интересно, изменилось ли это, − заканчивает он, нахмурившись. Он преподносит сказанное как шутку. Он гордится тем, что это не прозвучало укоризненно. Ну, слишком укоризненно. Я − мотылёк. Счастливый мотылёк. Шерлок в ответ просто улыбается и отводит глаза в сторону лежащего на камине черепа. Он ничего не говорит, но его плечи напрягаются, а левая сторона губ немного дёргается. Шерлок моргает очень быстро несколько раз, как всегда делает, когда нервничает или смущается. Несмотря на тепло от камина, Джон внезапно вздрагивает. Он смотрит на окна, проверяя, плотно ли они закрыты. Чтобы ослабить неожиданную острую боль в горле, он делает глоток чая. Тот остыл. Джон прочищает голос, прежде чем снова начать говорить: − Наверху холодно. Я и забыл, как холодно там бывает зимой. − Отмахнувшись от глупого комментария, Шерлок нетерпеливо и резко оборачивается, и начинает осматривать комнату, как будто в поисках чего-то. Хмыкнув, он пересекает комнату широкими и нетерпеливыми шагами. − Я... забыл об этом, − глядя на Джона, замечает он, показывая жёлтый листок бумаги, который взял с журнального столика. − В холодильнике − еда из китайского ресторана, − продолжает он небрежно, оборачивая шарф вокруг шеи и набрасывая на плечи пальто. − О, и не прикасайся к красным контейнерам, пожалуйста. − Ты уходишь? Сейчас? − спрашивает Джон, немного расстроенный неожиданным изменением в планах. − Есть кое-что, что я должен проверить. Возможно, вернусь поздно. Увидимся завтра. − Он открывает дверь. Джон встаёт. − Ты... эээ... не хочешь, чтобы я пошёл с тобой? − Ммм, нет. Ты будешь мне мешать. − Он останавливается на секунду в дверном проёме, чтобы посмотреть на Джона. − Ты знаешь, где всё. Ну, пока. Джон в изумлении застывает посреди гостиной.***
Это, безусловно, не то, что он имел в виду, когда решил провести выходные на Бейкер-стрит. Разобравшись с едой, найденной в холодильнике, Джон вытирает руки и рот салфеткой. Энергичная песня, звучащая из телевизора, заполняет комнату, когда он рассматривает то, что осталось от ужина, разложенного на обеденном столе. Джон, отказываясь чувствовать себя подавленным, брошенным и одиноким, нажимает на кнопку отключения звука. Не то, чтобы Шерлок его кинул. Бог свидетель, в любом случае, такое происходит уже не в первый раз. Джон обречённо вздыхает. Давно привыкнув к вспышкам Шерлока, для того, чтобы слишком удивиться произошедшему, он, тем не менее, не мог даже предположить, что будет проводить в полном одиночестве их первый, спустя два года, совместный вечер в квартире. Весь вечер Шерлок выглядел немного встревоженным и рассеянным, и, если бы Джон не знал его хорошо, сказал бы, что тот смущён или нервничает. Есть что-то, к чему он меня не подпускает. Шерлок, наверное, занимается делом Майкрофта, решает Джон. Он не представляет, что это ещё может быть. Он кидает взгляд в сторону молчаливого телевизора. На экране пара молодых людей плачут и целуются и, по-видимому, очень страдают. Джон кривится и выключает телевизор. Убрав со стола, Джон подходит к книжным полкам, чтобы найти то, что можно взять почитать в кровать. Для сна ещё рановато, но заняться всё равно нечем. Он берёт в руки потрёпанное подарочное издание о практическом пчеловодстве, богато иллюстрированное фотографиями и диаграммами с пояснениями. Только Шерлок мог собрать такую эклектичную книжную коллекцию. Чихнув пару раз, он рассеянно смотрит на обложку, думая в этот момент о том, что перед сном, для того, чтобы согреться, стоит принять душ. Некоторое время спустя Джон поднимается в спальню. Переодеваясь в пижаму, он слышит, как хлопает дверь; Шерлок вернулся. Замерев, он думает о том, чтобы спуститься в гостиную, но отвергает эту идею. У него впереди выходные, и на Шерлока бесполезно давить, когда на того находит такое настроение. Вместо этого он ложится в кровать с книгой о пчёлах и пытается читать о них перед сном. Только вот в комнате очень холодно; ещё чуть-чуть, и у него начнут стучать зубы. Джон плотнее заворачивается в одеяло, но этого недостаточно. Он держит в руках книгу, которая, пусть и не предназначена для чтения в постели, весьма интересна, но не стоит позволять рукам и груди мёрзнуть. Джон ищет глазами старый вязанный джемпер − единственный, который он взял с собой из дома − и закатывает глаза, когда не видит его на стуле. О, вот дерьмо. Он, должно быть, оставил его на вешалке в ванной. Джон не даёт себе время на раздумья. Вскочив с кровати и надев старые тапочки, он спускается по лестнице. В гостиной никого нет, когда он туда входит, и свет выключен. На цыпочках он пересекает кухню, всматривается в темноту в коридоре и... ...И замирает. Из-за немного приоткрытой двери Шерлока струится желтоватый свет, но это не единственная вещь, которая говорит о том, что тот в комнате. Оттуда доносятся низкие, недвусмысленные звуки, не оставляющие Джону никаких сомнения относительно того, что Шерлок делает в этот самый момент по другую сторону двери. Джон с удивлением чувствует, как губы медленно растягиваются в улыбке. Непрекращающиеся стоны от удовольствия, между глубокими и громкими вздохами, а также непристойные ритмичные звуки от поглаживания рукой влажной плоти говорят Джону, что Шерлок в одиночку очень хорошо проводит время. Джон закрывает глаза, когда чувствует странную волну чего-то, что не хочет анализировать. Он не забыл, как он мог? Но очень, очень многое произошло с тех пор! Джон тихо смеётся, вспоминая разговор, который был у него и Шерлока больше двух лет тому назад, и свою собственную одержимость в течение нескольких месяцев после того. Это правда, да. Шерлок занимается мастурбацией. − Ах... да... ах... да... − Хриплый голос Шерлока проникает за полузакрытую дверь. И ему по-настоящему хорошо. Видимо, не столь скучно, как дышать. Джона душит нервный смех. Он не хочет шуметь и собирается отступить, но ему нужен джемпер. Боже. Это странно. Джон вытирает лицо рукой, ощущая, как горят щёки, а в груди бешено колотится сердце. − Ах... ах... ммм... ах... ах.... Похоже, что Шерлок любит дрочить так же, как и любой мужчина. Кусая губы, Джон осторожно делает шаг в сторону ванной. Отлично, половицы под ним не заскрипели. Он сжимает кулаки, празднуя маленькую победу. Темп влажных звуков увеличивается, и Джон не может не вспомнить одну конкретную деталь из их разговора. Ты завтра выпьешь целую Темзу. С трудом сдерживая смех от этой мысли, Джон качает головой. Ему немного стыдно, даже немного совестно... но при этом он... странно счастлив. А ещё его душит смех, на него обрушились воспоминания, он немного возбуждён и больше, чем немного, взволнован собой прежним и нынешним, ощущая себя здесь лишним, конечно, потому что он − ну, в общем, мужчина, и находится возле спальни своего лучшего друга, слушая, как тот занимается мастурбацией, и испытывая все виды чувств по этому поводу. За низким, глубоким и хриплым стоном, приглушённым каким-то образом (подушкой?) следует скрип кровати. Шерлок, должно быть, близок к оргазму. Звуки ускоряются, а затем за ох... ох... ох... ох... следует тихий всхлип сквозь зубы. Джон кривит губы в безмолвном свисте. У Шерлока, как всегда, чертовский голос, даже во время оргазма. В любом случае − спасибо, Боже − он кончил, поэтому Джон может наконец взять свой джемпер, вернуться в кровать, выучить книгу о пчёлах наизусть − почему бы и нет − и заснуть в надежде на то, чтобы увидеть во сне дом и мёд. Он ждёт в тишине в течение нескольких минут. Свет выключается. Он ждёт ещё немного. Когда ему кажется, что становится достаточно безопасно, он возвращается в столовую, открывает и закрывает дверь, а потом идёт через кухню в ванную самым беспечным и беззаботным образом. Единственная причина, по которой он не напевает песню, потому что не хочет переусердствовать. В ванной он смотрит на вешалку, и когда не видит на ней джемпера, хмурится и озирается... Какого черта? Я оставил его... ...А затем на него обрушивается озарение. Внезапно, он чувствует покалывание на руках и в горле, и начинает задыхаться, потому что это похоже на то, как будто кто-то ударил его кулаком чуть ниже грудины. Он потирает живот, пытаясь успокоить боль, которой не существует, потому что Шерлок взял его джемпер. Мир прекращает вращаться. Ему хочется кричать, потому что он чувствует себя счастливым и испуганным, не понимает и не имеет ни малейшего представления о том, что ощущает прямо сейчас. Ему не хочется думать ни о чём... о том, почему его сердце так колотится или о том, почему его ладони вспотели. Ему холодно, но его щеки горят. Джон садится на крышку унитаза. Он не доверяет коленям и кровяному давлению. Шерлок. У него мой джемпер, там. С ним. Он дрожит и вытирает лоб тыльной стороной руки. Он потеет. Он боится себя. Он либо видит то, чего нет, либо воспринимает всё неправильно, как всегда это и происходит с Шерлоком. Это из-за меня, я знаю. Иначе зачем ему мой джемпер? Это из-за меня, это из-за меня! Он взволнован. И не может поверить в происходящее. Но нет, он не знает точно. Не уверен. Не с Шерлоком. Никто не может воспринимать как должное то, что делает Шерлок. И он хочет оказаться неправым, не так ли? Да? Джон пытается восстановить дыхание, но это получается плохо, он всё ещё задыхается. Руки и ноги ватные, и он не думает, что сможет сейчас встать. Он не ожидал этого. Не от Шерлока. Да, да, я ожидал. Конечно, я ожидал. Ожидал? Или хотел? Нет, я не хотел, он − мой друг. Шерлок − просто... мой лучший друг. Он возбуждён, ужасно устал, смущён... и несчастен. Да. Он ничего не понимает и больше не уверен в том, чего на самом деле хочет. Шерлок. Он прижимает руки к животу. Тот немного болит. Прямо сейчас ему хочется быть далеко-далеко отсюда. Он хочет уткнуться в колени Мэри, потому что там безопасно. Ничто никогда не сможет пойти не так, как надо, если он обнимет колени Мэри. Мэри. О, Мэри. Джон чувствует знакомый желудочно-кишечный дискомфорт и думает, что ему посчастливилось оказаться в туалете. У него только что было озарение и теперь... Теперь он больше не знает самого себя.***
Джон не спит той ночью. Он посещает туалет ещё два раза. На следующее утро он одевается, спускается по лестнице и идёт в ванную. На этот раз джемпер висит там. Джон берёт его, не думая ни о чём вообще. Он пользуется туалетом, моет руки, умывается и чистит зубы. Он смотрит на себя в зеркало. Он побреется позже. Джон идёт на кухню и начинает готовить завтрак. Привычка − вторая натура. Шерлок уже там, в халате, читает газету. − Кофе? − спрашивает Джон. Шерлок рассматривает его в течение нескольких секунд перед тем, как ответить. − Да, пожалуйста. Джон кивает и думает, что друг сегодня выглядит более расслабленным. Он не задаётся вопросом, почему. Только тогда, когда всё готово и разложено на столе, он решается спросить: − Ты собираешься рассказать мне о деле Майкрофта или нет? − Ты не пьёшь кофе. − Нет. Сегодня только чай и тост. Расстройство желудка. − О, − кривится Шерлок в течение секунды, затем вздыхает и начинает оживлённо рассказывать. Шерлок, кажется, находится сегодня в приподнятом настроении.