Сказки тёмного Энрота

      — Знаешь, родной, это уже перебор, — Агар бросил на лабораторный стол пачку исписанных листов, сшитых в подобие фолианта.       Гарик, хрустнув орешком, поднял глаза и заявил, что это не он. В любом случае это не он. Кто угодно, но не он.       Агар поверх белобрысой макушки уставился на огненного элементаля, заключённого в клетку из обманчиво тонкого магического льда.       — Я знаю и знал всегда, Гарик, что тебя интересуют только твои собственные исследования, — холодно, будто этот самый лёд и его окружал, сказал он. — Но такой демонстрации я от тебя не ожидал.       — А что такое? — Гарик моргал и улыбался растеряно-невинно.       И ещё пару лет назад Агар бы непременно купился на это. Но не сейчас.        — Мой труд, — пояснил он. Гарик покосился на фолиант и кивнул. — Мой главный труд, где я собирал все основные теоретические и практические данные.       — Я знаю, Агар, — серьёзно кивнул Гарик. — Очень важная штука… Гораздо важнее меня, да?       Агар вздохнул. В голосе Гарика прорезались едкие, царапучие нотки… Хотя он же как раз ругаться шёл в лабораторию. Вот и получит, похоже, с лихвой.       Элементаль в ледяной клетке заинтересованно прищурился.       — Объясни мне, Гарик, какое отношение это имеет к тому, — Агар прищурился и приготовился к сражению, абсолютно уверенный в собственной правоте; на провокации и отвлекающие маневры вестись он не собирался, — что ты нарисовал на половине страниц хуй?        — Агар, ты перетрудился? — слишком уж заботливо поинтересовался Гарик. Насмешка, впрочем, из его наглых круглых глаз никуда не делась. — Это же просто графики расчёта выброса силы. Смотри сам: по шкале икс откладываем время, по шкале игрек — интенсивность магического потока. Строим график — вот первый всплеск, вот второй, значительно сильнее, вот третий, равный первому… Я просто подумал, Агар, что твоим записям не хватает наглядности…       Агар моргнул. Моргнул ещё раз, посмотрел на… график. Левое яичко — то есть первый всплеск интенсивности магического потока — был чуть больше… третьего всплеска, да. И существенно уступал второму, гордо вздымающемуся прямо посреди листа.       — Ты меня совсем за дурака держишь, родной? — ласково, пытаясь подражать королевским интонациям, осведомился он.       Гарик широко, открыто усмехнулся.       — Я тебя вообще ни за что не держал уже недели две, Агар, — парировал он. — А вот ты только свой труд в руках и держишь. Ну я и решил помочь тебе с графиками.       — Это хуй! — Агар, почувствовав, что закипает, стукнул кулаком по столу. — Прекращай издеваться и признай уже, что изрисовал мне всю работу хуями, Гарик!       Гарик невозмутимо пожал плечами.       — Я не виноват, что тебе кругом хуи мерещатся, — усмехнулся он. — Да и вообще, помнишь, что мастер Фройд о таком говорил?       — Ничего. Мне. Не мерещится, — отрезал Агар. — Что я, хуй от графика не отличу? И вообще, раз ты так упираешься — давай у кого-нибудь спросим, мерещится ли мне.       Гарик радостно закивал, отложил перо и поднялся из-за стола. Элементаль, поняв, что лишается замечательного зрелища, разочарованно отвернулся.       ***       — Хуй, — веско резюмировал Корлагон. — Это Гарик нарисовал? Молодец, даже в чём-то талантливо.       — Спасибо, — Гарик, не ожидавший от генерала похвалы, заалел и размяк, но быстро спохватился: — Только это не хуй, это график!       Корлагон кивнул.       — А можешь так моим скелетам на щитах нарисовать? — поинтересовался он. — Одному подразделению, свеженьким. А второму отряду — жопу. Ну то есть график жопы. Буду их в тренировочных боях сводить, а то скука смертная смотреть на этих безмозглых с пустыми черепушками. Так хоть повеселюсь.       — Это графики! — снова возмутился Гарик. — Но ладно, так и быть, нарисую.       Агар вздохнул и понял, что почти нестерпимо хочет огреть кое-кого испорченными записями по, к сожалению, отнюдь не пустой белобрысой черепушке.       ***       — Вы серьёзно? — ласково переспросил Арчибальд. — Вы серьёзно припёрлись ко мне, чтобы показать… это?       — График или хуй, ваше величество? — снова спросил Агар. Он уже даже смирился с идиотизмом ситуации; вынудить Гарика признаться в хулиганстве в присутствии его обожаемого Мастера на деле оказалось не такой уж блестящей идеей.       — Звучит как ультиматум, — нахмурился Арчибальд. — Вы хоть расчёты покажите, раз уж всё равно от дел меня оторвали…       Гарик фыркнул и махнул Агару рукой — твои, мол, расчёты, ты и показывай. Агар вздохнул, смирился и принялся объяснять Арчибальду, какие именно места из записей удостоились столь неоднозначной иллюстрации. Впрочем, король скоро кивком отпустил его и погрузился в чтение, задумчиво пощипывая усы и иногда делая кое-какие пометки прямо в тексте.       — И ты, Агар, в самом деле собирался это публиковать? — задумчиво уточнил он, перевернув последнюю страницу.       Агар кивнул, предчувствуя неладное.       — А ничего, что засранцы дейянские душу готовы за эти исследования продать… Ну, у кого пока душа осталась? — ещё ласковее спросил Арчибальд. — А ты, Агар, им на блюдечке с голубой каёмочкой все тайны хотел выложить, да? Дебил хуже Гарика, что ли?       — Почему это я дебил, Мастер? — возмутился Гарик.       — Ты не дебил, ты молодец, — отозвался Арчибальд. — Если бы не твои выходки, я бы до последнего не знал, что этот гений тут саботаж устраивает и государственными тайнами разбрасывается. Агар, я крайне не одобряю твою затею, обойдёшься без книги. А что до остального — мысли дельные, даже очень, особенно… В общем, никаких публикаций, но два рукописных экземпляра предоставь. Один мне лично, один — в закрытую библиотеку. Ну и себе можешь один оставить. И да. Мне, пожалуйста, без иллюстраций, себе — как хочешь. Жду к концу недели. Свободны оба.       — Ну хоть скажите, хуй или график, — спросил Агар уже в дверях. Гарик рядом с ним закивал.       — Идите вы оба на… на график, — посоветовал Арчибальд. — И, может, ещё вам работы подкинуть, а то от безделья уже совсем сдурели?..       Агар, конечно, свою работу любил и против новых заданий не возражал — но очень уж нехорошо блестели королевские очи из-под насупленных бровей. Гарик, похоже, почуял неприятности не хуже самого Агара — во всяком случае из монаршего кабинета оба они ретировались с фантастической скоростью, решив не настаивать на ответе.       И только уже в коридоре, глядя на насупившегося, подобравшегося Гарика, Агар окончательно понял, что ругаться и настаивать на признании вины ему расхотелось. Он устало вздохнул, молча развернулся и побрёл к себе в комнату — начисто переписывать труд, который никогда не будет издан. Но зато, конечно, попадёт в личную библиотеку Арчибальда…       Гарик так же молча отвернулся и пошёл в сторону корлагоновских казарм.       ***       В замке скрипнул ключ. Агар откинулся на жёсткую спинку стула и закрыл уставшие глаза. Он догадывался, зачем Гарик явился — вот только, остыв и успокоившись, уже не был готов к новому этапу выяснения отношений.       Сильные пальцы привычно — и почти забыто за последние безумные, полностью отданные работе дни — растрепали волосы, сдавили, поглаживая, виски. И как-то сразу стало легче, спокойнее на душе.       — Извини, — тихо шепнул Гарик в ухо. — Я и в самом деле… В общем, я много думал сегодня и решил просить прощения.       — Почему? — настороженно переспросил Агар. Гарик — не в первый раз и не в последний — вёл себя совсем не так, как Агар ожидал. Вот и сейчас… — Почему всё-таки решил извиниться-то?       — Ну, — снова протянул Гарик. — Я завидовал немного. И ревновал. Но вообще — я соскучился. А сейчас понял, что из-за этой дурацкой выходки вообще тебя не увижу ещё незнамо сколько.       — Ревновал? — переспросил Агар. — Ты ревновал? К чему? К бумаге?       Гарик за его спиной тяжело вздохнул.       — Не к бумаге, — признался он. — Ну… не только к бумаге. Тебя — к тебе. К твоей увлечённости, к твоим идеям, к тому, что мне иногда нет места рядом…       Теперь пришла очередь вздыхать Агару. И слова, настоящие, правильные слова никак не находились, не лезли в голову…. С исследованиями своими куда как проще было.       — Дурень, — только и смог сказать он, поворачиваясь. Пальцы Гарика пахли краской — видно, и правда ходил Корлагону щиты для скелетов разрисовывать. — Дурень. Ты для меня…       Гарик засопел, фыркнул.       — Давай я сам перепишу? — предложил он и усмехнулся: — Тогда уж точно все тайны будут надёжно скрыты, с моим-то почерком. Лучше лаборанта одолжу: безмозглый, как скелет, но пишет красиво…       — Не надо, — отозвался Агар лениво: горячие Гариковы ладони добрались до ворота рубахи с лёгкой небрежностью, и о работе больше не думалось. — Я тут по ходу ещё и правки вношу… Спать пойдём?       — Спать? — переспросил Гарик ехидно. — Совсем заработался, бедный мой старый злобный колдунишка?       — Это кто тут старый? — возмутился Агар, поднимаясь из-за стола. — А вот со злобным ты угадал…       Гарик задумчиво почесал нос и объявил, что готов бороться со злом в любых позах и хоть до самого рассвета.       ***       — И всё-таки извини, — сонно пробормотал Гарик, бесцеремонно используя Агара на манер подушки. — Выходка и правда была дурацкая с этими хуями. Ребячество какое-то…       Агар попытался устроиться поудобнее, понял, что и так отлично, и уставился на потолок.       — Хмм, Гарик… — задумчиво протянул он. — А этот твой лаборант с красивым почерком — он правда есть или ты его выдумал?       — Есть, не волнуйся, — зевнул Гарик. — А что, ты передумал?       — Да нет, своё я сам перепишу, — отозвался Агар. — Но к вопросу о дурацких выходках… В общем, я там тебе в лабораторных журналах… Ну, тоже несколько графиков нарисовал.       Гарик, с которого разом слетела вся благостная усталость, уселся на кровати и что-то вещал про злобных колдунишек, от которых ничего другого ждать и не приходится. Рассветное солнце ласковой кошкой вползало в комнату. Впереди ждал насыщенный день, наполненный работой с Арчибальдовыми правками. Агар прикрыл глаза и с наслаждением потянулся — впрочем, тут же получил тычок под рёбра и ещё пару ласковых про дурацкие выходки…       Хорошо-то как.