I make my own luck

Этот март в Лондоне выдался совсем не солнечным, впрочем, было бы удивительно, если бы здесь на Туманном Альбионе постоянно сияло солнце. По скользкой и покрытой лужами дороге ехал белый «Рено», на очередном повороте облив не многочисленных прохожих. Внутри автомобиля, уперев лоб в стекло сидел безупречно одетый молодой мужчина. - Еще один такой резкий поворот и ты познакомишься с тем, что подают в отеле на завтрак, - не поворачивая головы, грубо простонал пассажир. Не смотря на внешне прекрасный вид, состояние у него было такое, как будто его переехал поезд, оказывается и от английского бренди бывает похмелье. - Я предупреждал вас, сэр, - послышался глухой голос с соседнего с водителем места, повернувшись назад, уже давно не юный мужчина, посмотрел на страдальца. - Может Вам за это премию выписать, мистер Лавджой? - спросил мужчина и откинулся на спинку сиденья. Каледон Натан Хокли или проще Кэл, 30-летний бизнесмен, американец, красавец и по совместительству наследник огромного отцовского состояния. Вчера он решил, что сырость Лондона плохо влияет на настроение, а количество финансов хорошо влияет на то, чтобы где-нибудь славно покутить, подправляя собственное настроение. Итог немного предсказуем: пол кошелька на ветер, хорошие, но смутные воспоминания и головная боль с утра. Они проехали еще два квартала, и автомобиль остановился перед большим и красивым домом. Здесь проживала невеста Каледона-Роуз Дьюитт Бьюкейтер, юная рыжеволосая красавица из знатной семьи с острым язычком и чудными огромными зелеными глазами. Жила она вместе со своей матерью-Руфь, соответственно так же Дьюитт Бьюкейтер. Сегодня Хокли должен был посвятить день своей будущей супруге, которая уговорила его посетить какую-то выставку неизвестного мужчине художника. Уже зная предпочтения Роуз, ничего интересного Кэл от поездки не ожидал, но раз обещал, то придется сделать вид, что это самая лучшая выставка в его жизни. Да и ее общество всегда было приятно мужчине, ловившего себя на мысли, что похоже не на шутку влюбился. Каледон вышел из автомобиля и заглянул в боковое зеркало, отражение, как впрочем, и всегда подняло ему настроение, из зеркала ему улыбнулся красивый брюнет, в целом правильные черты лица, полные губы и длинные ресницы, Хокли всегда был больше похож на мать, что в итоге давало выигрышную композицию в глазах противоположного пола. Вдобавок Кэл был весьма атлетично сложен и обладал прекрасными манерами. Не заметив на лице явных признаков, выдающих его вчерашние похождения, мужчина еще раз улыбнулся своему отражению и направился в сторону дома. Роуз, конечно же, была еще не готова, и Каледон сидел в гостиной, в компании Руфь и чашки кофе. Женщина беззаботно, что-то щебетала о Роуз, о своих знакомых, о самом Кэле, задавала вопросы об их будущем переезде. Хокли с самым заинтересованным видом улыбался, пропуская половину ее слов. К женщине он относился, как и положено, с почтением, но сейчас у него разрывалась голова, и поэтому он говорил лишь те фразы, которых хватало для поддержания беседы. - Вы знаете, Кэл, я слышала, что не только мы собираемся в Штаты, ведь на этом нашумевшем корабле, о котором столько пишут, поплывут многие. Титаник, кажется, - как бы невзначай и между делом заметила Руфь и широко улыбнулась. Бровь Кэла автоматически дернулась, как он мог забыть? Титаник, этот грандиозный проект, ведь, кажется, даже они принимали какое-то участие в финансировании. Каледон захлопал ресницами, привычка, часто выдающая его волнение, злость или какую-то похожую эмоцию. - Но ведь и мы поплывем на нем, Руфь, - уже без тени сомнения в собственных словах отозвался Хокли, просчитывая возможности достать билет меньше, чем за месяц до отплытия. Любой другой бы решил, что это невозможно, но только не Кэл. Американец прекрасно знал, что там, где не помогут связи помогут деньги, а где не помогут деньги, там просто нужен рычаг давления. Руфь уже довольно улыбалась и снова что-то говорила, любуясь будущим зятем. В гостиную Кэла вернуло движение на лестнице, мужчина поднял глаза. По ступенькам спускалась Роуз, шикарное платье, гордо поднятая голова и равнодушный взгляд. Хокли машинально поднялся со своего места, направляясь к собственной невесте. - Здравствуйте, Кэл, - слабо улыбнувшись, девушка нехотя протянула ему руку для поцелуя. Хокли же улыбался во все зубы, и галантно поцеловав Роуз, на мгновение замер, восхищенно разглядывая ее. Она, в свою очередь, очевидно заметив взгляд жениха, немного смутилась и высвободила свою руку. Мужчина улыбнулся, пропуская девушку вперед. У его невесты было безупречное чувство вкуса, что касалось одежды и интерьера, а вот с живописью все обстояло гораздо сложнее. Девушке нравилось современное искусство, Каледон же считал большую часть новых течений бредом, а художников сумасшедшими, рисующими свою мазню во время припадков. И именно такого рода выставку им предстояло сегодня посетить. И если в автомобиле Роуз неохотно и немногословно отвечала на расспросы Кэла, то оказавшись на месте, девушка просто преобразилась. Ее глаза азартно загорелись, и она достаточно подолгу и вдумчиво стояла у большей части картин, теперь уже не стесняясь делиться эмоциями и мыслями с Каледоном. Последний правда предполагал, что на его месте мог быть кто угодно и для Роуз это ничего бы не изменило. Хокли же откровенно скучал и всеми силами сдерживал себя, чтобы не зевнуть у очередного «шедевра». На слова девушки он либо кивал, либо использовал общие обороты и фразы, подошедшие к любой картине. - Вам совсем не интересно, мистер Хокли? - неожиданно спросила Роуз. Кэл понимал, что от такой неглупой девушки скрыть собственное равнодушие вряд ли удастся, но попытаться стоило. - Отчего же? Просто я нахожу такое творчество бесперспективным. Ни манера, ни стиль не принесут автору ни славы, ни денег - заметил Хокли, но тут же понял, что допустил оплошность, судя по реакции девушки зевнуть и то было бы уместнее. - Ах, ну причем же тут деньги? - возмутилась девушка, разочарованно глядя на своего спутника. - Неужели нельзя оценивать картину, по ее художественной и идейной ценности, Кэл? - спросила она и указала рукой на ближайшую картину. - Посмотри, как тонко и в тоже время просто автор передает свое состояние, - Роуз посмотрела на него, в глазах светилось какое-то подобие надежды, но Кэл лишь поднял бровь и пожал плечами. - А по-моему, у него просто кистей нормальных не было, - усмехнулся мужчина, глядя куда-то в сторону. На ум пришло то, что сегодня же надо будет достать билет на Титаник. - Невероятно! - выдохнула Роуз, так же отвернувшись от будущего супруга. Эта фраза снова заставила Кэла обратить на девушку внимание. - Пойдемте, я для себя уже все поняла, а Вам, я так понимаю, особо задерживаться здесь не хочется? - спросила Роуз. Каледон снова улыбнулся, желая хоть как-то сгладить разногласия, чтобы окончательно не поссориться. Но, несмотря на слова Роуз, Каледону все же пришлось задержаться на этой самой выставке. Он вежливо попросил девушку немного подождать его в авто, а сам направился к организаторам мероприятия. Ими оказалась немолодая пара, поддерживающая начинающих художников, со вкусами полностью совпадающими со вкусом мисс Бьюкейтер. Каледону пришлось познакомиться с каждым из «живописцев» (ни одного имени он, правда, не запомнил) и прослушать лекцию на тему современного искусства, прежде чем мужчина все-таки смог задать интересующий его вопрос. - За сколько вы все это готовы продать? - поинтересовался Кэл таким тоном, как будто покупал фантики от конфет. Супруги-организаторы удивленно переглянулись, а потом вытаращились на Хокли. - Сэр, это произведения искусства, большая часть из которых, я уверен, вскоре станет национальным достоянием… - начал было старик, но миллионер нетерпеливо перебил его все тем же вопросом. - Сколько? Пока это не является ничьим особым достоянием, я хочу их купить, - повторил Кэл, равнодушно глядя на растерянные лица собеседников. После некоторого торга, Каледону все-таки удалось договориться насчет покупки, сделка не была особо выгодной, но и потратился он в итоге несильно (по меркам миллионеров). Таким необычным способом он решил извиниться перед Роуз за их сегодняшнее недопонимание. И в очередной раз постараться произвести на нее впечатление, показав, что ради нее он готов сделать абсолютно все. Вернулись к дому Роуз они достаточно поздно, в том смысле, что сегодня в доме Бьюкейтер должен был состояться очередной прием, никто правда не помнит в честь чего. Каледон проводил девушку и пообещал быть вечером, особого восторга у нее этот факт не вызвал. Даже сейчас, когда уже было решено насчет их помолвки и свадьбы, Роуз держалась с ним холодно и неприступно, но Кэла на данный момент это скорее распаляло и не давало расслабляться, нежели оскорбляло. … Покинув дом невесты, Каледон занялся вторым весьма финансово затратным делом за сегодняшний день, а именно покупкой билета на корабль-мечту, на Титаник. Просто купить билет было уже невозможно: в первый класс они все были уже давно проданы и, естественно, не через кассы. А ведь Хокли нужен был не один билет. Первым делом Кэл узнал полный список пассажиров первого класса, больше всего его интересовали семьи, занимавшие несколько кают. И удача все-таки ему улыбнулась, правда Хокли списывал это на свою предприимчивость, что тоже было отчасти верно. Среди, по большей части, знакомых имен Каледон наткнулся на имя своего хорошего знакомого-Джонатана Адамсона. Познакомились они не где-нибудь, а в одном очень веселом заведении-элитном публичном доме. И если Каледону посещение такого места ничем не грозило (с Роуз они еще не были помолвлены), то его знакомый был женат и даже имел детей, да и в бизнесе репутация дело не самое последнее. Именно на этом и решил сыграть молодой миллионер, направившись в гости к этому самому знакомому. Пригрозив мистеру Адамсону тем, что его похождения случайно могут стать достоянием общественности, Каледон широко улыбнулся. Взгляд собеседника готов был испепелить наглеца на месте. - Проклятые американцы! - выкрикнул Джонатан и бросился в сторону Кэла. Холи ловко увернулся, а тут и Лавджой вовремя подоспел на помощь, скрутив нападавшего. - Чего тебе нужно? Зачем тебе это? - рычал последний. - Мне нужны Ваши билеты на Титаник, - пояснил Каледон и снова очаровательно улыбнулся. Все объяснения Джонатана не возымели на Хокли ровно никакого действия. После непродолжительной борьбы и угроз горе-семьянин все же сдался, напоследок прокляв Кэла и пожелав ему выпасть за борт. … Таким образом, вопрос с билетами был успешно разрешен. Теперь нужно было успеть на прием в доме Роуз. Первым делом Хокли направился в отель, было просто необходимо переодеться. Голова болеть наконец-то перестала, и настроение заметно улучшилось. Благодаря этому факту убивать нерасторопную прислугу хотелось менее изощренными способами. Каледон переоделся в вечерний смокинг и стоял перед зеркалом, поправляя бабочку, когда в комнату вошел его лакей и телохранитель, бывший полицейский Спайсер Лавджой. - Сэр, я хотел узнать, что делать с теми картинами, которые Вы сегодня скупили? - почтительно спросил тот, глядя на хозяина в зеркале. Не отрываясь от зеркала, Каледон задумчиво оставил бабочку на шее в покое и просто взирал на свое отражение. Подарить Роуз картины, чтобы не оскорбить и удивить. Задача была не из легких, потому что, по наблюдениям Хокли, удивляться чему-либо девушка вообще наотрез отказывалась. - Хм, мне понадобиться ваша помощь в этом вопросе, мистер Лавджой, - с улыбкой ответил Кэл, и последний раз поправил аксессуар на шее. Такой расклад его лакея, похоже, удивил, потому что тот вопросительно поднял брови. - Моя, сэр? - переспросил Спайсер. - Именно Ваша, - кивнул Хокли, повернувшись к слуге и очаровательно улыбаясь. - Это будет не слишком сложное поручение. Вам придется всего-навсего проникнуть в спальню к моей невесте, - на этой фразе брови мистера Лавджоя поползли еще выше. Кэл только ухмыльнулся, видя такую гамму чувств на обычно равнодушном и даже хмуром лице бывшего полицейского. - Пока я буду с Роуз, вам нужно расставить все эти картины в ее комнате, - Каледон сделал паузу, дав своему лакею возможность осознать и усвоить его слова. На попытку последнего что-то возразить, Хокли повелительно махнул рукой, заранее останавливая Лавджоя. - Способ меня мало интересует, - добавил молодой миллионер и покинул свой номер, оставив телохранителя в полной растерянности. … Каледон все-таки умудрился прибыть к дому Роуз вовремя, правда, это чуть не стоило жизни каким-то двум оборванцам, которые выскочили на дорогу прямо перед несущимся по улице автомобилем. Только появившись на пороге дома, Хокли сразу же попал чуть ли не в объятия Руфь, во всяком случае, женщина практически не отходила от него. Поздоровавшись со всеми своими знакомыми, Кэл осмотрелся в поисках Роуз. Она снова умудрялась задержаться, и Каледон довольно быстро был вовлечен в какой-то легкий спор на тему возможной войны в Европе и перспектив бизнеса при таком варианте развития событий. Вскоре разговор плавно перетек к обсуждению того самого корабля, билеты на который сегодня достал Хокли. - А Вы, Кэл, не хотели бы вернуться домой в Америку на Титанике? - немного заносчиво поинтересовался один из беседующих мужчин, - Многие из нас решили плыть на нем, говорят, он уникален и непотопляем. Только вот я уверен, что сейчас уже невозможно достать билеты. - Хотел бы? Я и так возвращаюсь домой на этом корабле, да еще и с невестой. Неужели Вы не знали? - в свою очередь высокомерно поинтересовался Кэл. Тут же среди присутствующих оказалось немало людей, которые уже давно знали, что Хокли тоже плывет на Титанике, и мужчина, так неосторожно задавший свой вопрос и пытавшийся оправдаться, был заглушен истинными знатоками ситуации. Каледон же лишь улыбнулся и поймал на себе восхищенный взгляд матери Роуз, которую очевидно привело в восторг то, как ловко мужчина вышел из неудобной ситуации. Женщина снова оказалась рядом с будущим зятем. - Вы действительно уже смогли приобрести билет на Титаник, Кэл? Ах, не отвечайте, я знаю, что сейчас это просто невозможно, - вздохнула Руфь, поглядывая на Хокли. - Отчего же? У меня действительно есть билеты для всех нас, - после этой фразы в глазах женщины засветилась такая смесь удивления и восхищения, что даже Каледону стало как-то не по себе от этого взгляда. На счастье мужчины в этот момент в зале показалась Роуз и переключила на себя внимание не только своей матушки, но и вообще присутствующих. Теперь уже глаза Каледона восторженно заблестели, и чуть приоткрылся рот, но мужчина тут же справился с нахлынувшими на него эмоциями. Лицо снова приняло почтительное выражение с легким налетом влюбленности. Хокли оказался рядом с Роуз, он улыбнулся, представив, как она удивится (или не удивится, увидев свою комнату через пару часов). - Здравствуй. Рад снова тебя видеть, - обратился Кэл к девушке. Ответом послужила лишь быстро промелькнувшая улыбка. Долгий обмен приветствиями и улыбками с гостями, и снова так мало внимания его персоне. Хокли немного нервно поглядывал на часы, Лавджой уже должен был приступить к выполнению данного поручения. С другой стороны возле рыжеволосой красавицы сразу оказалась мать и негромко шепнула девушке что-то на ухо. Роуз перевела равнодушный взгляд с жениха на Руфь и обратно. - Титаник? Что это? - без особых эмоций поинтересовалась девушка, заставив мать и жениха переглянуться. Теперь уже глаза Кэла засветились азартом и самодовольством. - Титаник - это самый крупный и роскошный корабль современности, Роуз, - гордо пояснил Хокли, с таким видом, будто лично построил этот самый Титаник. Правда, одного взгляда на Роуз ему хватило, чтобы понять: его слова и этот факт не произвели на девушку ровно никакого впечатления. Его невеста пренебрежительно усмехнулась и пожала плечами. Хокли снова гордо заулыбался, теперь уже от осознания того, какая женщина достается ему в жены. Сейчас ему нравилось в ней эта гордость, неприступность, она вела себя как королева, которую почти невозможно удивить. Королева, как раз под стать ему, будущему владельцу папиного бизнеса и денег, будущему королю Америки. Мысли мужчины были прерваны другим голосом, раздавшимся совсем близко. - Похоже, Кэл, ваша невеста не осознает величия момента. Титаник уникален в своем роде, мисс-Хокли окинул надменным взглядом вступившего в разговор мужчину, хоть и был с ним согласен. Но и тут ему снова пришлось выслушать Роуз. - Вы говорите так о каждом новом корабле - быстрее, лучше, роскошнее. Но ведь все это нужно просто чтобы привлечь покупателя. Пока есть те, кто готов тратить деньги, эти корабли будут сходить с верфей каждый год, - заметила девушка. Пристальный взгляд Кэла и легкое прикосновение матери, очевидно, заставили ее остановиться в своих рассуждениях. - Кораблестроение и бизнес темы исключительно женские, - с насмешливой улыбкой заметил Каледон. В зале послышались негромкие смешки, и Хокли тут же получил в ответ ледяной и даже раздраженный взгляд невесты. Мужчина сделал вид, что абсолютно не заметил этого взгляда и широко улыбнулся Роуз. Остальная часть вечера произошла без каких-либо происшествий. Хокли сидел в компании мужчин, с сигарой и бокалом бренди, пил он медленно, потому что сегодня даже запах алкоголя вызывал в нем не лучшие чувства, что уж говорить о вкусе. Половину разговора он снова пропускал, хоть и пытался вслушаться. Его слишком занимала мысль о картинах, уж больно миллионеру хотелось посмотреть, как воспримет Роуз его подарок, все же дарить такие вещи незамужней женщине не принято. Эта идея заставила Кэла сдержать улыбку, зато, если об этом кто-то узнает, тогда она никуда от него не денется. Но все же проблема состояла в ином: если сейчас Лавджой способен оказаться в ее спальне, то Кэлу туда путь пока еще закрыт. И снова мысль, заставляющая с интересом изучить содержимое собственного бокала: скоро он получит доступ к ее спальне. От такого рода размышлений кровь активнее начала разгонять бренди по его организму, на щеках выступил легкий румянец, однако, весьма кстати. - Я тоже думаю, что вы, мистер Хокли - будущее металлопромышленности, - послышался лестный комплимент в его адрес и Кэл благодарно кивнул. - Без таких «зубров», как вы, сэр, у нас нет шансов двигаться вперед, - ответил миллионер, снова возвращаясь мыслями к тем самым злополучным картинам. Не в окно же, в самом деле, залезать к девушке. Если учитывать, что сегодня она была им не слишком довольна, то шанс свернуть шею только увеличивается при такой нескромной попытке. Да и весьма странно, если бы такой человек, как он, сделал что-нибудь подобное. ... - Мистер Хокли, сэр…вы в своем уме? - поинтересовался Лавджой, пытаясь в темноте рассмотреть лицо своего хозяина, будучи уверенным, что последний перестал дружить с собственной головой. - Рот закройте, - огрызнулся Хокли, останавливаясь под балконом комнаты Роуз. - Я только посмотрю, я же не собираюсь врываться к ней в спальню, - уже спокойнее пояснил молодой человек, разглядывая плохо предназначенную для скалолазания стену. - Что я скажу вашему отцу, если вы свернете шею? - равнодушно поинтересовался бывший полицейский, пропуская грубость мимо ушей. К такому обращению легко привыкнуть, когда тебе столько платят. - Скажите, что я… да не сверну я себе ничего. Лучше подержите мой смокинг, – поправив волосы и пихнув лакею свои вещи, Хокли глубоко вздохнул. Сейчас ему было не совсем понятно, зачем дом девушки построен в таком архитектурном стиле, гладкие стены это неудобно и не так уж и красиво, как думают некоторые. В основном конечно неудобно. Ко всему прочему у Хокли скользили туфли. Правда и в данной ситуации он нашел для себя какие-то приятные вещи, например, он, снова почувствовал себя студентом Гарварда во внеучебное время. Добравшись до балкона, по пути порвав манжет рубашки и расцарапав руку, Кэл тихо перемахнул через перила и аккуратно заглянул в комнату. Картины были уже расставлены (хоть и весьма хаотично), а вот Роуз еще не было. Хокли с любопытством рассматривал спальню, когда послышался скрип двери, и мужчине пришлось вжаться в стену, лишь изредка и аккуратно заглядывая внутрь. Картины конечно сразу же бросились девушке в глаза и впервые в жизни, он увидел на ее лице удивление. Сейчас, когда в комнате никого не было, не было и той маски, к которой уже привык Хокли. Роуз брала каждое из произведений и подолгу рассматривала, сейчас Каледон мог почти не прятаться, она не обратила бы на него ни малейшего внимания. Девушка поставила одну из картин и задумчиво глядя на нее, расправила волосы, избавляясь от прически, которая, по-видимому, сильно надоела. Хокли же не мог оторвать от нее взгляда и только сдержал глубокий вздох. Красивое лицо его невесты было спокойно, глаза горели каким-то внутренним умиротворением и даже нежностью. Кэл поймал себя на мысли, что если бы она хоть раз посмотрела на него так же, то он не задумываясь кинул бы ей под ноги весь мир. Дверь снова заскрипела и на пороге показалась служанка Роуз, Труди, кажется. Кэл плохо запоминал имена прислуги. На ее лице тоже читалось заметное удивление. - Мисс Роуз, откуда все эти картины? - поинтересовалась девчонка, подходя к одной из них. - Судя по записке, надо полагать, это постарался мистер Хокли, я должна бы вернуть их ему, - задумчиво произнесла Роуз - Но они так прекрасны. - Тогда не возвращайте, Вы же все равно станете его женой… ой… простите, - остановила себя болтливая служанка. Что касается невесты Кэла, то она только отвернулась от Труди, словно рассматривая очередное полотно. - Помоги мне раздеться, Труди, - негромко попросила она, и Кэл тут же отвернулся от окна, отчаянно соображая, что же дальше делать. Как джентльмен, он должен немедленно спуститься вниз. Как джентльмена его и быть тут не должно. Кэл снова заглянул в окно, глаза мужчины азартно заблестели, да и пульс заметно участился. Желание остаться заставляло забыть о воспитании, которое с каждой секундой все меньше напоминало о себе. Увлекательное созерцание Хокли было прервано настороженным шепотом Лавджоя. - Сэр, спускайтесь, у нас образовались небольшие проблемы, - Каледон недовольно нахмурился и осторожно посмотрел вниз с балкона. Рядом с бывшим полицейским стояли два полисмена действующих, один из которых сложил руки на груди, а второй показал Кэлу спускаться. Каледон недовольно закатил глаза, и молча кивнув полисмену, осмотрел стену. Признаков того, что спускаться будет легче, не обнаруживалось, и чтобы не поскользнуться Кэлу даже пришлось снять свои новенькие туфли. Охранники правопорядка, молча, взирали на то, как молодой хорошо одетый мужчина без туфель и пиджака борется с земным тяготением. Оказавшись на земле, Хокли недовольно посмотрел на своего телохранителя. - Вы что не могли с ними разобраться, мистер Лавджой? У меня там самое интересное началось-ляпнул Кэл. – Сэр? - на лице его охранника появилось непередаваемое выражение возмущения и удивления. Для Лавджоя правила, почтительное поведение и такт значили еще больше, чем для Хокли. - В смысле… она… картины заметила только, - соврал Каледон и перевел взгляд на полисменов, которые все так же рассматривали его. - В чем дело? - наконец-то поинтересовался Хокли, непонимающе глядя на этих двоих. - Мы как раз у вас хотели поинтересоваться, сэр. Вы залезли на балкон дома миссис Бьюкейтер посреди ночи, - пояснил один из ночных патрульных. Каледон достал свои часы и взглянул на время, действительно было уже за полночь. Хокли снова посмотрел на Лавджоя и поднял брови, тот только пожал плечами. - И что? - все так же ничего не понимая, снова спросил Каледон, нервно хлопая ресницами. - Лавджой, Вам за что деньги мой отец платит? Сделайте что-нибудь, - шепнул миллионер своему лакею. - Уже пытался, сэр. На контакт они не идут, - Спайсер был спокоен и Кэла это только больше раздражало. - Господа, я американец, бизнесмен. Давайте не будем усложнять друг другу существование и разойдемся, - поняв, что его охранник сегодня решил взять выходной, попытался вступить в конструктивный диалог Хокли. Мужчина вежливо заулыбался, пока еще собираясь отделаться от них максимум несколькими купюрами. - Американец? Сочувствую. Так Вы туда к кому-то залезали? - деловито спросил второй. Каледон снова кинул растерянный взгляд на полисмена. Говорить, что там живет его невеста, он не стал, в конце концов, совсем не хотелось позорить честь собственной будущей жены. - Нет, ни к кому… просто. Господа я повторяю. Меня зовут Кэл Хокли, я миллионер, - Кэл поймал на себе насмешливый взгляд офицера. - Так и запишем, миллионер, попытка взлома чужого дома-второй послушно писал что-то на листке бумаги. От этих слов глаза Хокли загорелись, и в них явно читалась угроза для патрульных, и сделал шаг в сторону стражей порядка. Но перед ним тут же появилась рука Лавджоя, предусмотрительно останавливая порыв молодого человека. - Сэр, не стоит, закон и так на их стороне, а если Вы на них наброситесь, Они вас точно заберут, - успокаивающе заметил Спайсер. - Может вы, господа, денег хотите? Так вот вы их не получите, завтра же вы вылетите со службы, - огрызнулся Кэл, готовый стереть этих чертовых фараонов в порошок. - Завтра может, и вылетим, а вот вы, сэр сегодняшнюю ночь проведете у нас. Документы, кстати, есть, господин миллионер? - и снова насмешка, Лавджою пришлось уже сжать в объятиях своего шефа, удерживая от необдуманных действий. - Документы? Вот мои документы, - Хокли сначала показал на свое лицо, а потом помахал перед полицейским своими туфлями. - Они стоят дороже, чем ты вместе со своей семьей, - молодой человек был не на шутку разозлен, и действительно набросился бы на полицейских, если бы не телохранитель. - Обувайтесь, мистер американец, и следуйте за нами. Бежать не советую, - голос офицера был настолько спокоен, что Каледон просто уже не знал, что делать. … Вскоре они в самом деле оказались в полицейском участке. Лавджой всю дорогу что-то обсуждал с этими полицейскими, ну а Каледон решил отнестись к произошедшему, как к интересному новому приключению. Правда, в самом участке ему сильно перестало нравиться это приключение, их с Лавджоем решили поместить в общую камеру. Глаза Хокли стали в несколько раз больше обычного, никогда с ним еще не обращались подобным образом, и это ужасно выводило из себя. Знаете, Спайсер, кажется, вы наняты именно для таких случаев, и если меня отсюда не выпустят в ближайшие… полчаса, вы будете уволены, - нервно заявил Хокли, которого все-таки затолкали в камеру. - Странно, сэр, а я думал, я нанят, чтобы расставлять картины в спальне вашей невесты и стоять на часах, когда Вы за ней подглядываете, - спокойно заметил лакей, осматривая других «жильцов» этой камеры, словно считывая информацию о каждом. Кэл расстроено замолчал, тоже озираясь по сторонам. Такой картины он еще в жизни не видел. В камере стоял ужасный запах, состав которого определить было невозможно, да и ни к чему. Несколько мужчин, от которых сильно несло алкоголем и еще чем-то, один из них был без ног и таращился на прилизанного аристократа, как волк на кролика. Американец резко отвел глаза. Совсем близко к нему сидела женщина, то есть у него самого язык бы не повернулся ее так назвать, совершенно безвкусно накрашенное лицо, платье, которого почти не было и наглая ухмылка. - Смотрите, какого красавчика нам подкинули, - Женщина подмигнула ему, и Кэл ближе придвинулся к Лавджою. - Интересно, они из его карманов уже все деньги выпотрошили, или нам что-нибудь оставили, может, посмотрим? - с точно такой же отвратительной ухмылкой, спросил безногий, послышался громкий хохот, от которого становилось совсем не по себе. - Омерзительно! Они мне не нравятся, - тихо заметил Кэл на ухо своему телохранителю. Лавджой тоже был напряжен, но выглядел увереннее своего хозяина. - Вы им тоже, сэр. Но пока я здесь, вам ничего не угрожает, - эти слова как-то даже успокоили миллионера, и он, улыбнувшись, презрительно окинул помещение. Хотелось скорее выйти отсюда, после такого приключения ему придется выкинуть всю свою одежду и где-то месяц отмокать в ванной. В этот момент та самая женщина поднялась на ноги, медленно направляясь в сторону Хокли, путь ей, конечно, загородил Лавджой. - Ой, фараон, уймись, не съем я твоего мальчика, - такое определение Кэлу пришлось не по вкусу, и он выглянул из-за спины охранника, раздраженно и презрительно смотря на это существо рядом с собой. - Мнение такого чучела как ты меня не интересует, - запальчиво заметил Каледон. По камере прошел легкий шепот, и началось какое-то движение. От дальней стены, которая все это время была погружена во тьму, отделилась тень. Причем тень весьма солидных размеров, и когда тень оказалась на освещенном месте, Хокли смог ее рассмотреть. Это был огромный молодой человек, Кэл и сам был высоким и совсем не мелким мужчиной, но на фоне этого парня чувствовал себя совсем не уютно. Во-первых, этот человек был длинным, очень длинным, Кэл попробовал прикинуть, вышло около семи футов, во-вторых, и мышечная масса была тоже весьма впечатляющей. На голове у него была завязана какая-то тряпка, одежду уже вряд ли можно было отнести к какому-либо типу, на ногах отсутствовала обувь. Хокли перевел взгляд на свои лакированные туфли, которые он уже успел надеть и нервно проглотил слюну. - Зря Вы это сказали, мистер Хокли, похоже, это ее дружок, - заметил Лавджой, тоже задрав голову и смотря на этого гиганта. Это сейчас Кэл и сам отлично понимал, он проклинал свое любопытство, какого черта ему понадобилось лезть к Роуз. Мужчина зарекся, теперь он не сделает ни одного необдуманного поступка, как бы ему этого не хотелось. Громила медленно двинулся в сторону Лавджоя и стоящего за его спиной Хокли. Телохранитель миллионера сделал мужественный шаг на встречу, в то время как Кэл сильнее вжался в решетку за своей спиной. Сделав несколько глубоких вдохов, Кэл вернул себе возможность соображать. - А может, решим все цивилизованно? - не громко, но уже уверенно поинтересовался Каледон, доставая из кармана портсигар. Здоровый парень внимательно перевел взгляд за спину своего предполагаемого соперника и ухмыльнулся, та самая девушка окинула камеру взглядом и тоже внимательно уставилась на молодого человека. - А мы вам это сразу предлагали - заметила она, подходя почти вплотную к Кэлу. Американец сдержал желание отвернуться и улыбнулся во все тридцать два зуба. - Просто ваши условия показались нам несколько невыгодными, а требования завышенными. Так дела не делаются - заметил Кэл, громила снова ухмылялся. - А, по-моему, вы не в той ситуации, чтобы решать какие будут условия - голос этого парня был грубым и каким-то хрипящим. - Безусловно, у вас, господа, более привилегированное положение, - в голосе миллионера явно прозвучали нотки издевки. - Но все же мы находимся в здании полиции. А я, как вы все видите, не тот человек, требования которого будут игнорировать, - Хокли говорил спокойно, на самом деле он просто напросто тянул время, отдавать даже свои часы этим мерзавцам он не хотел. Но жертвовать чем-то все же было необходимо. Часы все-таки были золотые и как только Каледон отцепил их и покрутил перед носом у той девушки настроение в камере переменилось, глаза всех присутствующих были устремлены на золотой предмет, и в этих глазах горела такая алчность, что даже папа Кэла позавидовал бы этому чувству. Только вот Хокли все же не рассчитал силу этой самой жадности у этих людей. Если первое время они действительно успокоились, то уже через несколько секунд в сторону миллионера и его охранника двинулся не только тот самый шкаф, но и все остальные. Теперь шаг назад сделал уже и Спайсер Лавджой. Хокли мгновенно кинул часы в стену и закрыл глаза, в этот момент он почувствовал, что кто-то крепко схватил его за плечо и куда-то потянул. Открыв глаза, он обнаружил себя перед камерой, в которой шли ожесточенные бои за его карманные часы. Рядом с ним стояли те самые двое патрульных и офицер более высокого ранга, судя по всему генерал. - Мистер Хокли, мы хотели принести вам свои извинения за случившееся недоразумение, - начал что-то мямлить этот офицер. Кэл же еще не пришедший в себя от шока, окинул надменным взглядом этого человека, глаза молодого человека мстительно вспыхнули. - Извинения? Ваши извинения не приняты, вы все вылетите со своих должностей, - высокомерно заметил Хокли и направился к выходу. Мужчине все еще было ужасно не по себе, от того что он видел. На часы уже было наплевать, но чувство, что ты был на волоске если не от смерти, то от жесточайших побоев никуда не делось. - Где мой автомобиль? Поехали в отель, я должен выпить, - не громко произнес миллионер в сторону Лавджоя, который на весьма повышенных тонах пытался что-то втолковать тому самому генералу. … Каледон был совершенно вымотан, когда оказался в номере отеля. Он лениво снял с себя пиджак и бабочку, скинул туфли куда-то в сторону и подошел к столику, на котором стояла бутылка бренди. - Мне нужна ванная, - громко крикнул мужчина, извещая слуг о своем желании. Вслед за Хокли в номер заглянул Лавджой. - Я вам еще нужен, сэр? - поинтересовался телохранитель - Да, пока я передумал вас увольнять. Не забудьте проследить, чтобы все эти проклятые английские копы остались без работы…часы жалко, - Кэл вздохнул и, наполнив один бокал, сделал небольшой глоток. Он представил как кто-нибудь из того сброда в тюремной камере (а скорее всего тот верзила, на вид он был самым сильным и вероятней всего вышел победителем в драке) берет в свои грязные лапы золотые часы самого Каледона Хокли. От этой мысли Кэла чуть не стошнило, он брезгливо поморщился и поспешил сделать еще глоток алкоголя. Единственное, что утешало: Каледон сможет купить себе еще десяток таких часов, а для тех отбросов общества этот день станет самым счастливым в их гнилой жизни. Хокли довольно ухмыльнулся своим размышлениям, но тут вспомнил, что Лавджой все еще ожидает разрешения идти. Кэл нетерпеливо и немного раздраженно махнул рукой, еще недовольный тем, что именно по вине телохранителя попал в такую неприятную ситуацию. - Это все, вы свободны, - бросил Каледон. Лавджой послушно кивнул и удалился. Хокли же, взяв с собой бутылку, опустился в кресло, делая еще один глоток, доставая свой портсигар и прикуривая. Он медленно прокручивал события сегодняшнего дня. Кроме последнего происшествия в целом не произошло ничего ужасного. Хокли вспомнил лицо Роуз в спальне и невольно улыбнулся, этот теплый взгляд так и стоял у него перед глазами. Так вот какой она может быть, когда рядом нет посторонних, когда рядом нет его. Кэл поморщился и сделал еще один глоток. Как добиться хоть немного ответного чувства от девушки, которая с виду этого совсем не хочет? Он должен радовать ее. А чему радуются женщины? Правильно – подаркам. Он будет заваливать ее подарками и комплиментами, ведь это всегда работало. Хотя сейчас Хокли не был уверен в действенности такого способа. А на помолвку он подарит ей что-нибудь уникальное и поистине королевское. Осталось решить, что же это будет. Кэл мечтательно улыбнулся. Погрузившись в свои грезы, мужчина даже не заметил, как осушил полбутылки. Ванну он все же принял, но пока находился в ванной комнате, умудрился добить и вторую половину. В этой бутылке бренди закончилось. В одном полотенце он дотопал до бара. - Надо прекращать с пьянками, что-то я стал злоупотреблять, - вслух заметил мужчина, доставая еще одну такую же тару. Мозг понимал, что с него, пожалуй, хватит, и оптимальным вариантом было бы лечь спать, но душа требовала продолжения праздника, и Хокли не стал и в этот раз противиться душевным порывам. Хокли протанцевал в полотенце и с бутылкой в руках один тур вальса и остановился в поисках собственного портсигара. - Куда же я тебя дел? А! Ванная! - осенило молодого человека и он провальсировал обратно в сторону ванной комнаты. Прикурив, мужчина уселся на край ванны и с наслаждением затянулся, поставив рядом с собой бутылку. - Надо было сигары взять, - заметил он и, снова затянувшись, вытянул ноги и чуть поднял их над полом. Такая композиция долго удерживать равновесие, конечно, не могла, и Хокли с руганью свалился назад в ванну. В таком состоянии удариться сильно он не мог, зато чуть не захлебнулся. Выбравшись все-таки из такой неожиданно образовавшейся ловушки, Кэл обиженно посмотрел на ванну. - Сигарету выронил, - расстроено и невозмутимо заметил Каледон. Его внимание привлек негромкий стук в дверь, и не особо озабоченный своим внешним видом, он пошел открывать. Высунув за дверь голову, он наткнулся взглядом на одного из слуг. - Сэр, простите за поздний визит, там к Вам просится какая-то девушка, говорит очень важно и конфиденциально, лицо свое показывать отказалась. Что мне делать? - трезвый Кэл наверное бы потребовал у портье выяснить, кто эта незнакомка, но пьяный только поправил волосы и, усмехнувшись, выглянул сильнее. - Девушка, ну, пусть заходит, - он открыл дверь и отвернулся в другую сторону, в поисках бутылки. Гулянка ему определенно удавалась, даже девушки уже сами к нему заходили. Он забрал из ванной бутылку и вернулся в гостиную комнату. Увиденное едва не заставило его выронить бренди из рук. - Роуз? - ошеломленно выдохнул он. Перед Каледоном действительно стояла его невеста и с омерзением в глазах осматривала жилище своего будущего мужа. - Я так понимаю такое время времяпрепровождение куда интереснее похода на выставку? - она только сейчас перевела взгляд на Хокли и тут же быстро отвернулась. Кэл держал одной рукой полотенце, а второй бутылку и пытался сообразить, что же нужно предпринять. - Подожди, мне надо одеться, - выдавил он и снова скрылся в ванной комнате. Мужчина накинул на себя халат и хорошенько завязал его. Неровной походкой он направился в сторону Роуз. - Ты что-то хотела? Я не ожидал, что это будешь ты, - заметил миллионер и тут же осекся, понимая, что говорит жуткую ерунду. - Интересно, и кого же вы ждали, мистер Хокли? Ведь портье четко сказал вам, что Вас просит девушка, - Роуз развернулась, устремив пытливый и насмешливый взгляд на порядком сконфуженного Каледона. Мужчина откровенно не знал, что ему ответить. Он никак не предполагал, что его маленькая попытка расслабиться закончится таким фиаско. Решив, что лучшая защита это нападение, он принял вполне уверенный вид и улыбнулся. - Ты неправильно меня поняла, Роуз, я знал, что это ты, - коротко ответил он, на сложные предложения Кэл совершенно сейчас не способен. Его невеста лишь снова бросила в его сторону полный презрения взгляд и хмыкнула, не особо веря его словам. - Собственно я здесь по другому вопросу. Я хотела поговорить с тобой по поводу картин, но не уверена, что ты сможешь дать мне внятный ответ в таком состоянии, - девушка и сама не заметила, как перешла на "ты". Каледон это изменение сразу заметил и мгновенно заулыбался, ему не смотря ни на что было это приятно. - Я верну тебе все картины, Кэл, ты прекрасно знаешь, что я не могу их принять, - добавила девушка, серьезно глядя на того, кого она и до этого не особо желала видеть своим мужем, а сейчас он стал ей просто отвратителен. Хокли же несогласно покачал головой и внимательно всмотрелся в лицо девушки. Хоть он и был пьян, но прекрасно осознавал, что сегодняшний инцидент любви к нему однозначно не прибавит. А значит теперь просто необходимо уговорить ее оставить картины, это будет своеобразным залогом того, что он все еще ее жених. - Я не приму их обратно, Роуз…мне они не нравятся, - как-то странно мотивировал мужчина свой отказ, сложно было придумывать что-то серьезное. Девушка ближе подошла к Каледону и внимательно и серьезно заглянула ему в глаза, явно намереваясь настаивать на своем. - Я просто люблю тебя, и очень хотел порадовать. Никто же не знает, что я тебе их подарил, пусть и останутся, - Кэл смотрел в ее зеленые глаза, и ему казалось, что паркет начинает уходить из-под ног, что кроме этих глаз, этих рыжих завитков и красивых губ не существует ничего. Ее взгляд ни на секунду не смягчился, девушка лишь поджала губы, словно от досады. - Мне приятно, Кэл, но все же не стоило, это слишком дорогой подарок, - в отличие от взгляда, тоне ее все-таки смягчился, но теперь она снова осматривала легкий бардак в комнате молодого миллионера. - Ты очень красивая, - он сделал шаг к ней, и девушка оказалась в его объятиях. Ее лицо мгновенно переменилось и сейчас выражало только крайний испуг. Роуз с мольбой посмотрела на мужчину. - Кэл, отпусти меня, мне нужно идти, - поначалу несмело потребовала она, руки Хокли только чуть крепче сжали ее. - Значит, картины ты оставляешь? - хитро улыбаясь, спросил Кэл, глядя на напуганную, но уже решившую дать отпор девушку. - Да, отпусти меня немедленно, - тон заметно повысился и Каледон расцепил руки, поднимая их вверх и тем самым показывая, что не собирается ее удерживать. - Прости, любимая, - на его лице снова играла улыбка. Роуз заметно покраснела, на глазах почему-то проступили слезы, и она вихрем вылетела из его номера, едва успев прикрыть лицо руками.