I make my own luck

Хокли открыл глаза и уставился в потолок курительного салона. Обычный такой потолок, ужасно однообразный и скучный, даже зацепиться взглядом было не за что. Каледон сел на импровизированной кровати и достал из-под подушки бутылку бренди, которую ему удалость стащить из ресторана позавчера. Ну, не то чтобы стащить, а просто договориться с одним из поваров на судне. Пить с утра, конечно, не слишком правильно, но мужчина об этом не задумывался сейчас. Думать - это последнее что ему сейчас хотелось. Он открыл бутылку и хотел сделать глоток, но приступ сильного кашля заставил его с трудом поставить бутылку на столик рядом с кроватью. Откашлявшись, он снова повалился на кровать. Та ночь в океане, на морозе, в мокрой одежде вот таким образом напоминала о себе: все три дня их нового путешествия Каледона просто донимал этот жуткий кашель. Снова сев, он все-таки открыл бутылку. Нет, не то чтобы он стал злоупотреблять, просто это помогало расслабиться, меньше думать и относительно нормально спать. Он сделал несколько глотков и поморщился. Сегодня они должны наконец-то добраться до Нью-Йорка. Хокли потер колючую щеку, он не брит уже третий день. Нет, появляться в таком виде перед отцом будет нельзя, а катастрофа достаточным аргументом для него не станет. Сын Натана Хокли всегда должен быть безупречен. И не важно, что у него погибла невеста, и сам он чуть не умер, конечно, отец тут же предложит десяток новых кандидатур. Кэл потер лицо руками, чтобы отогнать все эти дурацкие мысли. У него не было сил об этом думать. Хокли снова закашлялся, это было своеобразным спасением. Когда он кашлял, то размышлять был не в состоянии. С другими пассажирами они общались мало, многие потеряли своих родных. Конечно, абсолютного молчания не было, но и громко никто не разговаривал между собой. С Руфь они встречались редко, и оба не стремились к этим встречам. Мать Роуз взяла под свою опеку Молли Браун. Каледон поднялся, и, кивнув всем, кого знал из присутствующих, подобрал со своего места пиджак. Его он одолжил у одного из своих знакомых, плывших на Карпатии. К счастью, нашлись люди, которые любезно предложили ему сменить его превратившийся непонятно во что фрак на более приличную одежду. Такими подарками просто необходимо было пользоваться. Именно к этим людям он и решил попроситься в уборную, чтобы привести себя в более или менее приличный вид . Все необходимое ему конечно предоставили. И хотя от вида воды уже подташнивало, Каледон все-таки долго и тщательно приводил в порядок свой внешний вид. Надо сказать, что эта процедура в какой-то степени помогла. Физически он почувствовал себя лучше, не считая этого противного кашля. Мужчина снова с трудом справился с приступом и посмотрел в зеркало. Теперь он выглядел гораздо лучше, если не считать осунувшегося лица и красных глаз. Остаток дня он провел в компании этих самых знакомых, про случившееся те уже всё узнали и теперь старались общаться с Хокли на относительно нейтральные темы. По правде говоря, Кэл был им благодарен, потому что это позволило ему в какой-то мере вернуться в привычную колею. Мужчина слушал их обыденные разговоры и старался выкинуть все произошедшее из головы, стереть из памяти, забыть и больше никогда не вспоминать. Он знал, что со временем ему это удастся, но сейчас слишком свежи были воспоминания, рана все еще кровоточила. Со временем она затянется, но болезненный шрам останется навсегда. Вечером корабль наконец-то прибыл в Нью-Йорк. До этого самого момента Каледон проводил время со своими знакомыми. Вещей у людей, спасенных с «Титаника», не было, поэтому и долго собираться не пришлось. На пристани виднелись толпы зевак и журналистов, которых старались отодвинуть как можно дальше. Наверняка всем хотелось поскорее убраться из порта, в теплый номер гостиницы или комнату в родном доме. Но предстояли еще долгие процедуры, в ходе которых у всех пассажиров затонувшего лайнера выясняли имена и фамилии. При этом мозг Каледона отчаянно заработал. Вот он, последний шанс найти Роуз. Удача всегда улыбается тем, кто не сидит сложа руки. В одном из списков он нашел ее имя. Оно значилось среди пассажиров третьего класса… Наверное просто ошиблись списком. Сердце радостно застучало. Значит, девушке все-таки удалось спастись. Сомнений в том, что это она, у Кэла почему-то даже не возникло. Мужчина долго смотрел на ее имя, а затем перевел взгляд на фамилию. Роуз Доусон. Улыбка медленно сошла с его лица, как оплавленный воск стекает с горящей свечи. На лице застыла печальная усмешка, радостный огонек, блеснувший на мгновение в его глазах, потух. Доусон… Фамилия того самого мальчишки, разрушившего его планы, его возможное счастье. Роуз не стала представляться своим настоящим именем, отреклась от своей фамилии, от своей предыдущей жизни и избрала иную судьбу. Каледон довольно спокойно отдал листок обратно. После всего произошедшего даже сил на эмоции не осталось. Чуть помедлив и повернувшись к океану, он пристально посмотрел вдаль. Роуз Дьюитт-Бьюкейтер погибла на Титанике. Да будет так. … На причале Каледона тут же нашли люди отца. И как они только ориентировались в такой толпе, как они вообще узнали, что он жив? Впрочем, Натан всегда нанимал каких-то копов на работу, типа Лавджоя. Последний, судя по всему, не только камень не достал, но и сам сгинул в пучине Атлантики. Хокли слегка поежился, вспоминая тонущий лайнер. Мужчина не слушал того, что ему пытались объяснить. Что-то про отель, про отца. Он только рассеянно махнул рукой и уселся в предоставленный автомобиль и, откинув голову, закрыл глаза. - Мистер Хокли, Ваш отец приказал доставить Вас к нему как можно скорее. Он уже здесь в Нью-Йорке, - пояснил один из тех, кто его встретил. Водитель был ему знаком, а вот этот тип нет, наверное новенький. - Ты кто? - устало и немного грубовато спросил Кэл, не открывая глаз. Вообще-то ему было все равно, но надо же было к этому парню как-то обращаться. - Говард Форман, сэр, - вежливо представился тот. Каледон ничего не ответил, и, только уперев голову в стекло, рассматривал город. Все такой же суетливый, с огромным количеством людей, машин и прочего транспорта. Ему всегда нравилось здесь, жизнь здесь кипела полным ходом. Сейчас все это безумно раздражало мужчину, он и сам не мог объяснить почему. Наверное, Каледон слишком устал, а сейчас еще и с отцом предстоит непростая беседа. Автомобиль остановился, и младшему Хокли тут же открыли дверь. Выкинув из головы все ненужные мысли и придав себе как можно более уверенный вид, он вышел из машины и направился в отель. Форман по пятам следовал за ним, отгоняя всех с пути молодого миллионера. Похоже, этот парень будет теперь его новым телохранителем, камердинером и просто заменой утонувшему Лавджою. Через некоторое время Каледон оказался в люксе, который снял отец. Такая привычная шикарная обстановка радовала глаз и успокаивала. А вот и старик Хокли. Высокий, для своего возраста подтянутый мужчина с гладко выбритым волевым подбородком. Каледон был похож на него лишь отдаленно, какими-то отдельными чертами и, пожалуй, телосложением. Натан посмотрел на сына, словно оценивая его нынешний костюм и вообще внешний вид, и только после этого крепко обнял его. - Боже, мальчик мой. Слава Богу, ты цел! - произнес Хокли-старший даже с некоторой теплотой в голосе. Хотя это была скорее формальность, перед тем, как перейти к основной части, к вопросам, которые гораздо больше волновали Натана. - Какая ужасная трагедия. А главное почти невозможно узнать что-то точно, никто ничего толком не знает, - заметил мужчина, отпустив своего наследника. Каледон только улыбался, как и положено. - А твоя невеста и ее мать, где они? - тут же задал первый вопрос Натан, через неделю же должна состояться свадьба. Хотя наверное он перенес бы ее на еще недельку в связи с этим происшествием. - Миссис Бьюкейтер выжила… а вот Роуз нет, - молодой человек опустил голову, а потом снова посмотрел на отца. Произносить это было невероятно противно и больно, что стало неожиданностью для Каледона. Он и не думал, что это будет так сложно говорить и осознавать. - Но как же это? Почему? Ты с ума сошел, мы столько денег на эту свадьбу угрохали, - удивился его отец. Денег! Вот что его заботило. В любом другом случае Кэл рассуждал бы так же, но только не сейчас. Нет, Хокли не разучился ценить деньги. Но просто сейчас даже ему это казалось ужасно неверным выводом. Если бы отец только знал, что ему пришлось пережить, если бы он знал, что Каледон потерял единственную девушку, которую действительно полюбил... Но Натан ценил совсем другое, как и Хокли-младший в общем-то тоже. - Она потерялась… Я пытался найти ее, но так и не сумел. В списках выживших ее тоже нет, - спокойно ответил Кэл. Кто бы знал, каких усилий стоило ему это невозмутимое спокойствие. Да, расстроенная свадьба выльется им в копеечку, но черт возьми, причина более чем уважительная. Хотя Натан, похоже, так не считал. - Нда…жаль. По тому, что ты мне писал о ней, она была весьма очаровательна, - задумчиво произнес Натан Хокли, рассуждая о живом человеке как о каком-нибудь капиталовложении. В общем, именно так он это и рассматривал. И очень сожалел, что вложения не принесли задуманных результатов. - За неделю мы конечно ничего не успеем…- Каледон только нервно обкусывал нижнюю губу выслушивая отца. Тот уже вовсю строил планы на завтрашний день. Нет, Кэл не ждал от Натана поддержки или чего-то подобного. Это было бы глупо. Его отец был человеком расчетливым, холодным, иногда казалось, что сын ему нужен только чтобы было кому передать свой бизнес. Впрочем, на сына он опять-таки никогда не скупился. Отцовская ласка и понимание заменялась крупной купюрой и Каледона уже давным-давно это не смущало, так было всегда. - А бриллиант, Каледон? - выбравшись из своих раздумий и расчетов, внезапно спросил миллионер. Тут Кэлу пришлось вздохнуть еще раз. - Он был на Роуз, на ней и остался. Но не волнуйся, я догадался его застраховать, - тут же успокоил младший Хокли своего родителя, который нахмурился и отошел к окну. Самому Каледону все это обсуждать сейчас совершенно не хотелось, это причиняло жесточайшую боль. Но с другой стороны, лучше закрыть этот вопрос как можно скорее и больше никогда к нему не возвращаться. - Уму непостижимо, сколько потеряно в этой твоей поездке Каледон Хокли! - Натан обернулся, взглянул на Кэла и снова отвернулся. Он воскликнул это таким тоном, что Кэлу захотелось оказаться на дне океана, вместе с Титаником. Хокли-старший укорял сына, как будто тот лично затопил корабль и принес все эти расходы по своей прихоти. От жесткого и ледяного взгляда отца у Каледона по спине пробежал легкий холодок. Но мужчина только расправил плечи и приподнял подбородок. - Я с легкостью компенсирую тебе эти потери, отец, обещаю, - самоуверенно заявил Каледон, не желавший показывать отцу свое внутреннее состояние. - Когда мы едем домой? - добавил он, не дождавшись от Натана никакого ответа и созерцая лишь его спину у окна. Потеря денег была более весомым и важным фактом, чем спасение собственного сына. Складывалось ощущение, что мужчина вовсе забыл о присутствии сына в комнате. - После того как уладим все дела с этой проклятой катастрофой, - после небольшой паузы раздосадованно ответил отец. В его голосе явно читалось неудовольствие и раздражение. - Я могу пойти в свой номер? - снова обратился Кэл, надеясь что на сегодня допрос окончен. Он почувствовал, что ноги подкашиваются от усталости, но ничем не хотел показать своего физического и морального состояния. Человек, а тем более бизнесмен, в жизни должен стоять твердо, несмотря ни на что, как скала посреди бушующего шторма. Так учил отец. - Да, иди, отдохни конечно, - безразличным тоном ответил Натан и кивнул, все так же не поворачиваясь к сыну. Наверняка его голова была сейчас занята чем-то поважнее состояния сына, пережившего кораблекрушение. Каледон развернулся и вышел из кабинета. Интересно, как бы отреагировал отец, узнав, что его сын не выжил, а бриллиант, напротив, цел и невредим. Хоть чуточку бы расстроился? Или только огорчился, что теперь некому передать бизнес, а на сына было потрачено столько времени и средств впустую? И начал бы продумывать новый глобальный стратегический план. Иногда Кэлу казалось, что у его отца вообще нет чувств, а только счетная машинка в голове. Беспристрастная и безжалостная, подсчитывающая убытки, высчитывающая способы их возмещения и приращения капитала. Хокли-старший хотел и сына, главного наследника, воспитать таким же. И это у него во многом получалось, долгие годы жесткого и строгого воспитания даром не прошли. Каледон попытался выбросить невеселые мысли из головы, хотя неприятный осадок после разговора с родителем остался. Первым делом направился в ванную. Сейчас это было что-то вроде несбыточной мечты. Приняв ванну, Каледон почувствовал себя гораздо лучше, хотя его продолжали преследовать приступы кашля, из-за чего он даже разбил какую-то стеклянную баночку с маслами, случайно выскользнувшую из рук. После он зашел в забронированный для него номер. Шикарная мягкая кровать и номер с дорогой отделкой поднимали настроение. Теперь он сможет выспаться, он просто обязан выспаться и завтра он уже совсем иначе будет смотреть на мир. … - Мистер Хокли! Сэр! Проснитесь, пожалуйста, - послышался ужасно противный голос над ухом. Перевернувшись на живот, Хокли отправил подушку в сторону звука, а сам укрылся одеялом с головой. - Пшел вон! - буркнул Каледон, не открывая глаз, снова пытаясь провалиться в сон. - Сэр, я все понимаю, но вы спите уже сутки, - снова послышался голос и младший Хокли все-таки открыл глаза. Сутки? То есть двадцать четыре часа, или тысяча четыреста сорок минут или…да, черт! Какая разница?! Кэл закашлялся, стащил с головы одеяло и, прищуриваясь, посмотрел на этого лакея с таким противным голосом. Перед ним стоял тот самый тип, который встречал его в порту. - Правда сутки? - переспросил мужчина и сел на кровать. - Знаете… эээ… как там вас… - Хокли щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить имя своего нового охранника и камердинера. - Форман, сэр, - помог ему лакей. - Так вот, мистер Форман. То, что я спал сутки, не дает Вам права меня будить… - недовольно заметил Каледон, потерев лицо руками. Вообще он чувствовал себя значительно лучше, и голова была довольно светлой, и даже настроение было не настолько паршивым, как все время пребывания на Карпатии. - Где мой отец? - поинтересовался молодой миллионер, окончательно выбравшись из сонного плена. - Он уже уехал в Филадельфию еще утром, сэр. Просил передать, что Вам нужно закончить все дела, касаемые произошедшего с кораблем, и еще сказал, что Вам нужно что-нибудь сделать с этим ужасным кашлем, - доложил Форман. Хокли усмехнулся, отец, верно, поехал разгребать ситуацию со свадьбой, свалив на сына все остальное. Какая трогательная забота, однако. Только обиды на отца Кэл не чувствовал, он вообще уже давно к нему ничего не чувствовал, не считая тех минут на Титанике, когда был на волосок от смерти. Но сегодня он больше не хотел думать обо всем произошедшем, напротив, он решил во что бы то ни стало забыть об этом, снова вернуться к привычному образу жизни. Не думать о том, что где-то по одному с ним материку и даже городу все еще ходит рыжеволосая Роуз, не думать о том, как она и что с ней теперь будет, и как она теперь собирается жить, отказавшись от всех и всего, упав на самое дно жизни. Зачем это ей он так же не мог понять. Но нет, он больше не будет думать о ней, она же умерла, теперь он должен только появляться первое время в обществе со скорбным лицом и принимать сочувствующие взгляды и слова. А потом все снова станет как прежде. Просто нужно забыть. - Понятно… ничего нового. Помоги мне привести себя в порядок, - приказал мужчина, поднимаясь с кровати. Был уже вечер, так что все посещения официальные придется перенести на завтра, Хокли только отправил слугу решить этот вопрос. Получалось, что оставшиеся вечер и ночь у него были абсолютно свободны. И почему нельзя было разбудить его утром, например… завтра утром. Впервые за все это время Каледон почувствовал острый приступ голода, а это означало, что он действительно уже практически пришел в себя. После ужина/завтрака/обеда одновременно, мужчина пришел к выводу, что теперь ему стоило бы проспать еще сутки, чтобы иметь возможность нормально передвигаться. Рассмеявшись собственным мыслям, Кэл взглянул на часы. Кажется, наступило время неофициальных визитов. Благо Нью-Йорк был мужчине знаком очень хорошо и некоторые местные заведения тоже. - Хэй, Форман, собирайтесь, нам нужно кое-куда съездить, - приказал Хокли, сам-то он был уже абсолютно готов. Какая эта прислуга все-таки нерасторопная, Лавджой хоть и был старше, но был как-то сообразительнее, может потому что слишком давно работал у Хокли? - Куда мы поедем, сэр? - поинтересовался его телохранитель, услышав ответ, он только удивленно поднял брови и собирался что-то возразить, но нахмуренный и весьма выразительный взгляд Каледона заставил его захлопнуть челюсть и направиться вслед за своим хозяином . Автомобиль Хокли проехал несколько кварталов и свернул на темную улицу, проехав еще немного, он завернул во двор. Здесь машина остановилась, и Кэл вышел, мужчина закурил и направился к двери. Это был черный ход одного весьма популярного среди его круга мужчин заведения. Оно располагалось не в фешенебельном районе, но пользовалось спросом только среди очень обеспеченных мужчин (другим бы и денег не хватило). Да, это было что-то вроде элитного публичного дома, точнее именно им это и было. Мы не будем распространяться о том, какие услуги конкретно здесь предоставлялись, ведь это зависело только от желания и фантазии посетителя. Отличия же от обычного борделя были довольно серьезными, во всяком случае, что касалось качества и безопасности (любого свойства). Не сказать, что Каледон был тут частым гостем, но, во всяком случае, весьма желанным. Нет, он не тратил огромное количество денег на что-то необычное или экзотическое, не спускал их здесь в карты, как некоторые, но он никогда и не скупился. Он не был душой компании этого места, хоть и любил повеселиться, не устраивал пьяных дебошей, ну, может когда-то такое и было, но никто этого особо не запомнил. Но один человек здесь всегда был рад его видеть (помимо хозяйки дома). Этого человека звали Белл Клэмптон, одна из местных девушек. Все дело в том, что Хокли был так сказать именно ее клиентом, то есть обычно он общался только с ней. Белл была девушкой веселой, очень милой и довольно отзывчивой, не смотря на род деятельности, и в один прекрасный день осознала, что привязалась к одному из клиентов слишком сильно. Сама девушка никак не могла взять в толк, как ей вообще мог понравиться такой наглый, самовлюбленный и вообще ее собственный клиент. Но факт остался фактом. Конечно, самому Кэлу она ничего не сказала и старалась, чтобы все выглядело как прежде. Его женитьба ее ужасно обрадовала, а то, что он уехал в Европу, вообще привело в восторг, но только на первое время. Крушение Титаника же полностью подтвердило ее мысли о том, что она слишком близко к сердцу принимает судьбу этого красивого мерзавца. В общем, когда она увидела его на пороге, то была просто не в силах сдержаться и кинулась мужчине на шею, чуть сдерживая подкатывающий к горлу ком и к глазам слезы. Надо сказать при этом, что сам Каледон никаких похожих чувств к девушке не испытывал. Шлюха, хорошо выполняющая свою работу. Ему немного льстило ее отношение к нему, но он все же списывал его на что-то более приземленное - личная выгода, например, девушке иногда лично перепадали от Кэла весьма неплохие подарки. Ну, были еще конечно плюсы, помимо физических. Ему, например, всегда было довольно легко с Белл, он хоть и считал, что женщинам нельзя ничего рассказывать, особенно таким, но ей почему-то доверял. Не финансовые, конечно, дела или какие-то сделки, а так сказать делился иногда личными переживаниями, но обычно только тогда, когда перебирал с алкоголем. - Господи! Ты цел! - выдохнула девушка, прижимая к себе Хокли, но тут же отпустив мужчину, чуть растерянно посмотрела на его равнодушно-хмурое лицо и показала рукой, чтобы он проходил. Кэлу это поведение не совсем понравилось, что еще за прилив нежности от шлюхи? Что с ней такое? Хокли только сильнее нахмурился. - Прости, Каледон, - извинилась она, направляясь за ним. Каледон по-хозяйски направился в ее комнату, поднимаясь на второй этаж по деревянной лестнице. Она была сделана с намеком на роскошь и изящество, но ступени были уже изрядно потертыми, выдавая огромное количество ежедневных клиентов, поднимающихся на второй этаж. На эту лестницу можно было попасть, минуя общий зал, дверь в который виднелась слева. Справа же было несколько окон, задрапированных плотными тяжелыми шторами, едва пропускающими свет и совершенно скрывающими происходящее внутри от посторонних глаз. В коридоре царил мягкий полумрак, немного теплого света испускали и медные бра, редко висящие на стенах. Этот свет добавлял уюта довольно пустому помещению, из мебели там были всего лишь какой-то небольшой столик с резными ножками и затертая кушетка. Стены были оклеены красивыми, но неброскими бежевыми обоями с причудливыми красными цветами, изображенными на них. На стенах висело несколько картин неизвестных художников, изображающих либо пейзажи, либо какие-то бытовые сценки. Складывалось впечатление, что когда-то это был шикарный особняк какого-нибудь богатого и знатного владельца, а теперь же все предметы немного состарились и будто взяли на себя груз того, что творилось в этом доме. Желания присоединяться к обществу в общем зале у Каледона не было. Поднявшись наверх, он открыл знакомую дверь. Белл вошла следом и с легким щелчком закрыла ее. Мужчина прошел вглубь комнаты. Слегка отодвинув плотную штору и выглянув в окно, Каледон осмотрел ярко освещенную с этой стороны улицу. Снизу доносились звуки музыки и звонкий смех. А вы думали, элита не умеет отдыхать? Умеет и любит, да так, что беднякам и не снилось. Когда знаешь все это, высший свет начинает нравиться только еще больше. Он окинул взглядом помещение, пытаясь понять, изменилось ли что-то за время его отсутствия. Комната девушки была небольшой, но опрятной. Темно-зеленые, такие же тяжелые шторы, как и в коридоре внизу, закрывали большое окно. Вся комната была оформлена в оттенках красного и зеленого, причем преобладал красный и темно-бордовый цвета. Почти по центру стояла просторная кровать, самый шикарный и крупный предмет мебели в комнате. Она была застелена свежим бельем из дорогих тканей, сверху покоилось бордовое шелковое покрывало. Кровать была сделана из дорогого дерева, кое-где даже виднелась полустертая позолота и смотрелась она вполне соответствующей для какой-нибудь богатой семьи, если бы не была немного прогнута от трудовых будней куртизанки. В углу находился платяной шкаф, видимо там хранились те немногие вещи и одежда, которые имелись у Белл. Еще в комнате располагался сервант, который был уставлен разного рода дорогими элитными напитками и бокалами, для клиентов, если они пожелают выпить. На стенах висела пара картин, обе изображали море и были в одинаковых рамах. У окна стояло бархатное темно-бордовое кресло, а в углу комнаты ютился маленький столик на тонких резных ножках, на котором красовалась небольшая скульптура, изображающая полуобнаженную девушку, несущую на плече кувшин с водой. С прошлого визита Хокли в эту комнату ничего не изменилось, каждый уголок был знаком мужчине и это создавало расслабленную и уютную обстановку, почти как дома. Каледон усмехнулся. Белл стояла позади, мужчина чувствовал это, но поворачиваться пока не хотел. - Налей выпить, ты сегодня какая-то растерянная и нерешительная. Мне это не нравится, - заметил Каледон. Непотопляемый корабль затонул, представительница старинного рода выбрала жизнь на улице, шлюха не знает как себя вести…Куда катится этот проклятый мир? Белл, правда, быстро взяла себя в руки, и положив одну руку ему на спину, протянула ему стакан с бренди очевидно. - Еще раз прости, Кэл. Этого больше не повторится, - улыбнулась девушка, медленно скользя рукой по его спине. Это действие начало приводить его в более спокойное состояние. Сделав глоток, Каледон с усмешкой развернулся к Белл. - И только скажи, что не соскучилась… - насмешливо заметил мужчина и тут же увидел в глазах куртизанки озорные огоньки, эти огоньки всегда нравились ему, они означали, что так просто с ним никто не согласится и сдаваться девушка не намерена. - У нас тут некогда скучать, мой дорогой, - рассмеялась Белл в ответ, проводя рукой по его щеке. Но она не успела сделать еще что-либо, потому что Каледон просто схватил ее и перекинул через плечо. - Ты что, пыталась мне возразить, женщина? - насмешливо поинтересовался Кэл, направляясь прямиком в сторону кровати. Уронив девушку на эту самую койку, мужчина все с той же усмешкой швырнул свой стакан в стену и занялся пуговицами на рубашке – Никогда не спорь с Кэлом Хокли… - Каледон? Можно спросить? – послышался голос девушки, устроившейся рядом на кровати и пытающейся прижаться к нему. Хокли чуть отодвинулся и перевел взгляд с собственной папиросы на Белл. - Ну, попробуй. Могу поспорить, что тебя интересует Титаник и его крушение, - чуть усмехнулся Каледон и приподнял одну бровь. Девушка улыбнулась в ответ, взяла папиросу у него из зубов, затянулась и вернула ее на место. - Да, ты прав, но разве найдется хоть один человек, которому было бы это не интересно? – все с той же улыбочкой поинтересовалась Белл. Каледон почему-то тут же вспомнил о собственном отце и слегка поморщившись, пожал плечами и закашлялся. - Дьявол! Надоел этот кашель, что б его… - выругался мужчина и недовольно посмотрел на любовницу, как будто именно она была виновата в его кашле. - Ну…что ты хотела узнать? - повторил Кэл свой вопрос. Белл все таки удалось захватить его в свои объятия и теперь ее голова покоилась у него на плече, а рука расположилась на груди. - Я понимаю, что спрашиваю глупости, и вообще меня интересуют вещи, которые меня не касаются, но… Как тебе удалось там выжить, по слухам из мужчин многие остались там, даже из первого класса? А твоя невеста, с ней все хорошо? – с явным интересом, но в то же время легким волнением спросила девушка. Это волнение Каледону было совершенно не понятно, однако одного упоминания о Роуз хватило для того, чтобы Кэл поднялся с кровати, небрежно скинув девушку с плеча и забрав с собой одеяло, используя его вместо одежды. Хокли дошел до столика, на котором стояла бутылка бренди и чистый стакан. - Роуз погибла. А мне просто повезло… ты права, тебя это действительно никак не касается, - в его голосе звучали холодные, стальные нотки. Мужчина почти наполнил стакан целиком и тут же осушил его, потом еще раз наполнил. В этот момент, он снова почувствовал ее руки у себя на спине, потом она обвила ручками его талию, прижимаясь щекой к нему. Хокли замер на секунду и чуть нервно повернул голову. Не привык он к такому ее поведению, хоть и рассказывал ей иногда о чем-то личном. Но она прежде никогда ничем не показывала, что ее это особо волнует, они лишь могли вместе посмеяться. Сейчас же казалось, что она хочет успокоить его. Это было странно и необычно. Каледон встряхнул головой и осушил второй стакан, отгоняя эти ерундовые мысли. Ему определенно не нужны были все эти нежности сейчас, он просто пытался выкинуть из головы свою бывшую невесту, а Белл была для этого крайне симпатичным и приятным способом, не более того. - Кэл? Ты же мне по сути не рассказал ничего… - заметила Белл, все так же то ли сама прижимаясь, то ли пытаясь его прижать к себе. Хокли это раздражало и напрягало, с другой стороны. Он осушил еще один стакан. С другой стороны, не обязательно рассказывать ей все как было, можно, во-первых, соврать, ему все равно предстоит придумывать правдоподобную версию, а во-вторых, все-таки можно поделиться с кем-то своими мыслями, если она разболтает об этом, то это не сможет принести ему вреда. - Какая ты бываешь назойливая, для шлюхи, - как бы невзначай, Кэл очередной раз указал девушке на занимаемое ею положение. Исповедь перед девушкой легкого поведения в его планы совершенно не входила. Правда при этом он продолжил. - Глупо получилось, нам не сразу сказали, что корабль тонет. Она побежала за…за своим пальто, я было бросился за ней, но она затерялась в толпе. В итоге, я так и потерял ее. Сел уже на последнюю шлюпку, когда стало ясно, что… что все. – голос мужчины едва заметно дрогнул, прижимающаяся к нему девушка наверняка это заметила - В списках выживших ее нет. А как я сел в шлюпку? Повезло, просто повезло… - ему не хотелось рассказывать про того ребенка, хоть он и считал, что довольно ловко выкрутился из ситуации, благородным и джентльменским его поступок назвать было конечно нельзя. И вроде бы, какое дело до этого обычной куртизанке? Но нет, не нужно и ей знать об этом. Всегда лучше перестраховаться в таких случаях. - Какой ужас тебе пришлось пережить. Соболезную тебе, она была красивой… Кэл? А ты… я заметила, ты очень трепетно к ней относился, мне даже показалось… - она не договорила, потому что Каледон повернулся к ней с лицом явно не довольным. - Послушай, Белл. Мне конечно приятно, что ты так волнуешься за меня. Но не нужно. Тебя не касается то, как я относился к своей невесте. Мне не нужно твое сочувствие, я тебе не за это плачу. Поверь, совсем скоро я снова буду помолвлен, за этим не заржавеет, а пока дай мне насладиться свободой, а не твоей бессмысленной болтовней, - строго предупредил ее Хокли. Белл стояла перед ним с опущенной головой и молчала, мужчина не был уверен, что она слушает сейчас каждое его слово, но надеялся, что прислушается. - Как Вам будет угодно мистер Хокли, просто я думала… да, простите, мне не положено думать, так ведь? Какой же вы дурак, мистер Хокли! – возмущенно заявила девчонка, и теперь Каледон просто ошарашенно на нее смотрел, он просто не ожидал вот такого поведения сейчас. Какого черта на нее нашло, тоже было не ясно. - Ты в своем уме вообще? – подняв одну бровь, спросил Кэл. Он даже не смог рассердиться на нее, потому что был крайне удивлен и шокирован. - По-моему это ты не в своем, если решил, что я слепая и что проще всего справиться со всем этим в одиночку… - твердо заявила она и хотела еще что-то добавить, но Каледон снова прервал ее, в этот раз уже просто заткнув рот поцелуем. … Рано утром Каледон покинул сей гостеприимный дом. Ему предстояло еще огромное количество различных дел, начиная со встречи с собственным врачом, заканчивая подписанием всех нужных бумажек и документов у своего юриста. Оказавшись в собственном автомобиле, он белозубо улыбнулся своему телохранителю, у него вид был явно не такой довольный. Вчера Каледон естественно приказал ему подождать в авто и совсем забыл сказать, что остается до утра. - Оу, доброе утро. Неважно выглядите, мистер Форман. А Вы чего же, не зашли на огонек? – насмешливо поинтересовался Кэл. Говард перевел взгляд на своего хозяина, было видно, что мужчина с трудом сдерживается, но Хокли было наплевать, его человек должен быть готов ко всему. - Простите, я на службе, - отозвался лакей, стараясь сдерживать нотки негодования и возмущения, которые так отчаянно рвались наружу. - Да? Тогда чего же ты тут всю ночь проторчал? Я-то был в доме. Ты должен был сидеть под кроватью и следить, чтобы с твоим хозяином ничего не случилось, - серьезно пояснил ему Хокли, но увидев ошарашенное лицо телохранителя, принявшего его слова за чистую монету, Кэл разразился громким смехом, перешедшим в жуткий кашель. Это ж надо такое лицо было сделать и главное всерьез воспринять ту ахинею, что ляпнул сейчас молодой миллионер. - Ох, Форман, ну и повеселил ты меня. Я чувствую, такими темпами мы точно сработаемся. Я буду держать тебя вместо домашнего дурачка-шута, - с улыбкой заявил Каледон. Конечно, самому Говарду такое сравнение не понравилось, но сделать с этим мужчина ничего не мог и только улыбнулся своему подопечному. В конце концов, и правда хорошо, что этот богатый засранец цел, платили-то в семействе Хокли очень хорошо. - Ладно, поехали, хватит торчать тут средь бела дня, - скомандовал Кэл и автомобиль тронулся. Этот день выдался у Хокли-младшего действительно сумасшедшим, после встречи с врачом, который прописал огромное количество каких-то лекарств, посмотрев на список которых Кэл почувствовал себя стариком-инвалидом, а ведь по сути это была лишь простуда. Рецепт был выкинут в мусорное ведро. Рано или поздно кашель пройдет сам. Потом была скучная, но куда более плодотворная встреча с личным юристом семьи Хокли, они еще раз оговорили все позиции по поводу страховки и прочей компенсации морального и материального ущерба в результате крушения Титаника. Были подписаны различные необходимые для всего этого бумаги, к счастью составление всех этих актов входило в заботу самого нотариуса. Тем не менее, заняло это все практически полдня. После обеда решено было отправиться домой, так как в Нью-Йорке делать было больше нечего. А отец там, наверное, уже точно решает вопрос с несостоявшейся свадьбой. Самому Каледону участвовать в этом не хотелось. Но кто если не он, должен появляться везде со скорбным лицом и трогательной траурной повязочкой на пиджаке? К тому же, отец наверняка уже просчитал все возможные варианты для новой женитьбы. У Натана была немного навязчивая идея скорее женить сына и желательно на девушке из старинного рода. Сам бы младший Хокли с радостью погулял бы еще пару лет, но перечить отцу не решался. Мало ли что, а остаться без наследства, в планы Кэла совершенно не входило. Он был достаточно самолюбив, чтобы мечтать о том, что когда весь бизнес наконец-то перейдет к нему, он непременно сможет развивать его куда успешнее отца. На это было несколько причин, например, у Натана все-таки существовало несколько устаревшее понятие чести. Да, это конечно вызывало уважение у других людей их круга, но периодически мешало проворачивать довольно выгодные сделки. Форман занимался вещами, командуя другими лакеями, когда Каледон вышел из отеля и закурил. Ему уже хотелось скорее оказаться дома, в родной комнате и заодно родной кровати. Хокли посмотрел на часы и выкинул окурок в урну. - Ну, сколько можно копаться? Я не хочу приехать домой ночью! – возмущенно заметил Каледон, подходя ближе и критично осматривая собственный автомобиль и всех присутствующих. Говард вытянулся перед ним и открыл дверцу автомобиля - Все готово, сэр. Мы можем отправляться, - отрапортовал он. Каледон чуть недовольно прищурился, но все же сел в машину. Путь предстоял не самый близкий, но о поезде думать не хотелось, поэтому было решено ехать самим, в конце концов, и автомобиль, и дорога позволяли. Каледон привычно уткнулся лбом в стекло. Мужчина равнодушно наблюдал за меняющимся в окне пейзажем. Сначала они выбирались из города, это оказалось сделать не так просто, не слишком регулируемое движение, эти вечные конные экипажи и тому подобные вещи делали выезд из Нью-Йорка не таким простым. Но вскоре постройки стали меняться, да и транспорта на дороге становилось все меньше. Вот они уже выехали за пределы города, здесь водитель смог наконец-то прибавить скорости. Теперь и картина за окном стала совершенно иной, дома встречались редко и были в основном деревянными и довольно большими. Кэл не заметил, как задремал. Проснулся мужчина от того, что его тихонько тормошили за плечо. - Сэр, мы уже подъезжаем, - пояснил Говард. Каледон потер глаза и слегка покрутил шеей, которая прилично затекла в таком положении. - Отлично! – кивнул он в ответ и снова заглянул в окно. О да, впереди виднелись родные для Каледона створки ворот. Они открылись, и автомобиль двинулся дальше, по дорожке прямо к большому белому особняку, который и являлся его домом. От этого вида Кэл просто не смог сдержать улыбку. Так или иначе, но воспоминания всегда остаются с нами, даже если мы тщательно стараемся их забыть. А воспоминания детства и юности обычно всегда самые добрые и приятные. Когда машина остановилась, Хокли довольно резво выскочил на улицу и буквально пролетел по ступенькам крыльца. Тут же он наткнулся на вышедшего из дома немолодого мужчину. Это был их лакей, который, кажется, работал у них, когда Кэл еще не родился. Увидев молодого хозяина, тот радостно и широко заулыбался. Хокли-младший знал, что это улыбка абсолютно искренняя, несмотря на сложный характер, слуги в доме отца всегда его любили. - Привет, Уилл, - довольно приветливо поздоровался Каледон. Лакей расплылся в улыбке еще шире и закивал. - Здравствуйте, Каледон. Какое счастье, что Вы спаслись в этом кошмаре. Проходите уже домой, там и ужин готов, – фразу про ужин Хокли оценил моментально и она ему безумно понравилась. Мужчина улыбнулся и потер руки. Его отец, как выяснилось, был в своем кабинете, о приезде сына он знал и даже слышал, но встретить Кэла не счел нужным. Сам же Каледон тоже не спешил с дороги к родителю и сначала переоделся и привел себя в более свежий вид. Только после этого он поднялся к Натану. Здесь он рассказал отцу обо всех законченных делах, о том, что он смог все-таки достичь в Европе (а дел оказалось немало, несмотря на потерянные документы). В общем, ужин отложился значительно, и есть пришлось на ночь глядя. Сначала трапеза проходила в полной тишине. Натан видимо не считал нужным что-то обсуждать, а Кэл не любил заговаривать с отцом первым, если это не касалось дел. Так бы они и доели в тишине, если бы в голову старшему Хокли не пришла очередная мысль. - Послушай, Кэл. И, тем не менее, с женитьбой твоей нужно что-то делать. Не прямо сейчас, но присмотреться к кому-нибудь, в конце концов, тебе ничто не мешает, - начал он довольно внезапно, и Каледон с трудом проглотил последний кусок. Не слишком ли рано отец решил обсудить эту тему, ведь у сына только что погибла невеста? Ах, да, Натану же не известно, что его наследник умудрился в нее влюбиться и сейчас переживает. Невесты же это просто… просто как туфли, одна не подошла, меряем следующую пару. - Отец, я по правде сейчас не горю желанием к кому-то присматриваться. Дай мне немного времени, - вежливо попросил молодой человек, беря в руки салфетку. Надеяться на понимание не приходилось, но попробовать все же стоило. - Что, за тридцать лет не нагулялся? – уже гораздо менее спокойно спросил Натан, и младшему пришлось только стиснуть зубы, чтобы не высказать тому все в лицо. Отец считал его такой же машиной, какой был он сам. Он относился к Кэлу скорее как к деловому партнеру, нежели как к родному человеку. - Ничего такого не произошло, так что будь добр. К тому же я не заставляю тебя срочно жениться. Я хочу, чтобы ты определился. Без семьи бизнесмен быть не должен. Наличие семьи, в конце концов, улучшает репутацию. В отличие от твоих скитаний по борделям. Так что обещай, что, не смотря на весь свой, с позволения сказать, легкий траур, ты будешь внимательнее к дамам, - тон отца звучал так, что возражать смысла не было. Однажды Натан пригрозил лишить его наследства, если он не женится, поэтому сейчас лучше всего было согласиться, несмотря ни на что. - Да, отец. Как скажешь. Я могу пойти к себе? - хмуро поинтересовался мужчина, посмотрев на отца. Нет, судя по всему тот еще не закончил. - Еще не все. Дело в том, что – завтра у нас будут гости, мистер Реймонд Коулман с женой и дочкой, Стефани и Лиллиан Коулман. Я пригласил, конечно, только Реймонда, но узнав о том, что ты был той ночью на Титанике, его женщины просто вцепились в нас, и не позвать их было невозможно, - Каледон закатил глаза. Зачем отец что-то вообще у него спрашивал, он и так все отлично решил. В такие моменты младший Хокли мечтал поскорее остаться сиротой и наконец-то самому решать такого рода вопросы. - Я понял. Теперь я свободен? - Натан, только молча, кивнул в ответ. Видимо высказав все, что хотел, он совершенно потерял интерес к своему отпрыску. Каледон не спеша поднялся по большой мраморной лестнице на второй этаж. Он миновал дверь, ведущую в кабинет отца, направляясь дальше по коридору. Именно там и располагалась его собственная спальня. Это была довольно большая комната, выполненная в светлых тонах. Дорогая мебель из светлого дерева, ее естественно давно не меняли. Не потому что кому-то было жалко денег, а потому что, во-первых, она была в отличном состоянии, а во-вторых, стоила дороже любой новой. Когда-то отец заказывал все это в Европе. Каледон остановился в дверях и медленно переводил взгляд с одного предмета на другой. Эта комната всегда навевала много воспоминаний. Например, большой резной шкаф, расположившийся у стены. Когда Кэл был еще мальчишкой, он часто прятался туда, если сделает что-нибудь не так. Он был таким огромным, что среди одежды действительно можно было легко потеряться. Мужчина искренне улыбнулся и прошел в комнату. Кровать, стоящая у противоположной стены и туалетный столик рядом. Ох, чего только не видела эта кровать в те чудесные дни, когда Натан оставлял сына одного. Каледон подошел к небольшому столику с двумя креслами по бокам от него. Этот столик стоял возле окна и отсюда открывался чудный вид, так же как и с балкона. С последнего очень было удобно спускаться вниз в тех случаях, когда парадная входная дверь была для Кэла неприступной крепостью, а где-то в саду ожидала очаровательная девушка. Хокли младший взял бутылку бренди, стоящую на столике, и плеснул себе немного напитка в бокал. Затем он распахнул створки стеклянной двери и вышел на балкон. Пейзаж действительно открывался весьма симпатичный. Сейчас здесь уже зеленела трава, и перед домом зеленым ковром раскинулась большая лужайка, освещенная светом расположенных там же фонарей. Посреди нее стояла живописная, как будто с картинки, беседка. Отец говорил, что это было любимым местом матери Кэла. Мужчина поморщился, осушил свой бокал и вернулся в комнату. Вернув бокал на столик, он направился к собственной кровати. Завтра ему предстоит не самый простой денек, но на родной кровати он точно выспится. Хокли не поленился переодеться и вскоре, вытянувшись во весь свой рост, мирно дремал. Дверь спальни слегка приоткрылась, и в проеме появилось лицо Уилла. Старик погасил свет и покосился на кровать, чуть улыбнувшись, он тихо прикрыл за собой дверь. - Спите спокойно, хозяин, здесь Вы в безопасности. … Разбудили его естественно с утра пораньше. Ничего удивительного, отец же пригласил гостей не на обед или ужин, а на завтрак. Хокли младший послушно поднялся. Сегодня нужно выглядеть чуть более идеально, чем обычно, в общем, на прихорашивание ушло достаточно большое количество времени. Кэл, как всегда элегантно одетый, только с черной траурной ленточкой, прикрепленной к пиджаку, спустился вниз и прошел в гостиную. Мистер Коулман с семьей должны были подъехать с минуты на минуту, прислуга занималась последними приготовлениями, поправляя сервировку. Натан сидел в кресле и изучал утреннюю газету, сейчас непременно начнет делиться всеми экономическими и прочими влияющими на бизнес новостями, как будто Кэл сам не в состоянии все прочитать и проанализировать. Оторвавшись от своего чтения, мужчина посмотрел на сына. - Ну вот! Отлично выглядишь! Дочка у Реймонда недурна собой, так что сам знаешь, как себя вести, - усмехнулся отец. Странно, ни слова о политике и бизнесе, он точно помешался на его свадьбе! Каледон тоже потянулся за газетой, когда послышался голос лакея, сообщающий о том, что гости подъезжают. Кэл бросил грустный взгляд на первую полосу, не сложно догадаться, что на ней красовался Титаник. Вздохнув, он направился вслед за отцом, встречать «долгожданных гостей». В дверях послышались голоса, и Хокли с любопытством вытянул шею, хоть это было и не очень прилично. О Реймонде Коулмане он что-то слышал, но не был еще знаком с ним лично. Этот человек был, что называется, новым американцем (в Филадельфии был вообще очень пестрый состав населения), по своему происхождению он был то ли шотландцем, то ли ирландцем. В один прекрасный день он решил, что бизнес в Штатах будет идти успешнее, и перебрался в Новый Свет с женой и малышкой дочкой. Это был полноватый мужчина с маленькими карими глазами и огненно-рыжими волосами, растущими какими-то странными клоками. В уложенном виде это не так бросалось в глаза, но все равно выглядело довольно комично. Рядом с Коулманом стояла миниатюрная, даже немного хрупкая на его фоне женщина, его жена, судя по всему. Имени Каледон ее не знал. У нее волосы были темные, почти черные, одета она была в платье, приятно гармонирующее с костюмом супруга. Толстячок сердечно пожал руку Натану, было заметно, что человеком он был довольно открытым и экспрессивным, в отличие от обоих Хокли. Старший сдержанно, но очень любезно поздоровался с гостем. - Познакомься Реймонд, это мой сын Кэл, - представил их отец и Каледон с улыбкой протянул мужчине руку. Тот чуть суетливо ее пожал и немного подвинулся, пропуская вперед жену и дочь. - Очень приятно, Кэл. Позвольте и мне представить Вам мою супругу и дочь. Стефани Коулман, - он сделал паузу и оба Хокли по очереди галантно поцеловали руку женщине. После этого вперед вышла его дочь. - Лиллиан Коулман, моя единственная дочь, - с явными нотками гордости произнес толстячок. Каледон на секунду замер, рассматривая девушку. Времени ему хватило с лихвой, чтобы понять несколько вещей сразу. Во-первых, девушка и вправду была очень мила. Стройная фигура, красивые крупные глаза, очаровательная улыбка. Во-вторых, он поймал себя на мысли, что при наличии этих красивых рыжих локонов, общество девушки ему моментально стало приятным. Но вместе с тем больно резануло в области груди, он вспомнил те ощущения, что были при первом знакомстве с Роуз. - Мисс Коулман, безумно рад знакомству, - Каледон втройне галантно поцеловал девушке руку и чуть улыбнулся в ответ на ее любопытный взгляд, так же очевидно оценивающий. Личико у нее было еще немного детским, но это скорее придавало особого шарма. - Добро пожаловать на наш скромный завтрак, прошу Вас, проходите, располагайтесь, - гостеприимно пригласил Натан к столу все семейство Коулманов. Толстячок отодвинул стул своей жене, Каледон, как и полагалось, поухаживал за Лиллиан. Раймонд и Стефани сидели справа от Натана, Кэл располагался левее и здесь же, рядом с ним сидела и Лиллиан. Младший Хокли особенно не сомневался, что и посадили их так совершенно не случайно. Однако персона девушки его действительно заинтересовала, может рыжие волосы, а может просто симпатичное личико так и притягивали его внимание. Разговор за столом, конечно же, пошел о делах. Из-за присутствия дам, Натан и мистер Коулман обменивались мнениями, не вдаваясь в подробности. Каледон больше слушал и только иногда вставлял свои замечания по тому или иному поводу. К нему все уже давно прислушивались как к равному, не считая отца, который любил указать Каледону то на молодость, то на положение наследника, который сам еще ничего не добился (благо он так поступал только наедине). Раймонд улыбался и часто одобрительно кивал на реплики младшего Хокли. Ему, судя по всему, нравилась решительность молодого человека. Кэлу, все по той же просьбе отца, приходилось периодически выпадать из разговора. Кто-то же должен развлекать прекрасный пол, чтобы они не пожалели о своем решении приехать к ним. В общем, пока отец и его гость перешептывались о своих планах, Каледон улыбался Лиллиан и ее матери, выслушивая рассказы о погоде и еще какой-то чепухе. Ничего удивительного, что монотонность беседы была прервана одним единственным вопросом, ради которого, надо полагать, дамы сюда и прибыли. Задала его старшая Коулман, хоть и с некоторым смущением. - Простите, Каледон, верно я не должна это спрашивать… Крушение Титаника, такая ужасная трагедия, но все же. Каково это? Как Вам удалось спастись в этом Аду? Столько замечательных людей погибло… - вздохнула Стефани. Каледон просто опустил глаза, словно задумавшись. На самом деле задумываться о произошедшем он больше не хотел. Мужчина давно придумал относительно правдоподобную историю и теперь просто будет ее всем рассказывать. Правды не узнает никто. - Да, миссис Коулман, это было поистине ужасно. И я просто счастливчик. Я до сих пор не могу осознать того, что все это произошло со мной. Я, как и многие, потерял знакомых, друзей и просто близких мне людей, - с чувством произнес мужчина заученную фразу и посмотрел на сидящую рядом девушку. У Лиллиан действительно были очень выразительные глаза. Сейчас она взволнованно и даже с испугом смотрела на Хокли, и тому стало даже немного неловко. Кэл чуть улыбнулся уголком губ. - Вы, наверное, очень храбрый человек, мистер Хокли. Мне кажется, я бы не смогла так мужественно вести себя и там, и здесь, после крушения, - невинным тоном произнесла девушка. Только вот на самом деле тон этот, как и взгляд, был заучен примерно тем же способом, каким заучил свой ответ и Каледон. Мужчина же сейчас совсем не придал этому значения, решив поверить своей новой знакомой. А может это рыжие локоны на него так повлияли? - Надеюсь, мисс, Вам никогда и не придется пережить нечто подобное, - довольно мягко улыбнулся Каледон, получив в ответ такую же мягкую улыбку. А может отец и прав, чтобы быстрее забыть Роуз ему стоит просто жениться? Лиллиан была довольно выгодной партией. К тому же она была весьма хороша собой. Завтрак продолжился, к теме Титаника больше никто не решался вернуться. И только юная мисс Коулман продолжала поглядывать на своего соседа с какой-то немой смесью восторга, сочувствия и интереса. Самолюбию Каледона этот взгляд, безусловно, не мог не льстить. Поэтому он был предельно галантен и внимателен, подробно отвечая на каждый ее вопрос, даже самый незначительный. Девушке, очевидно, тоже нравилось это свойство собеседника, обращалась она к нему все чаще, причем на отвлеченные темы, уже не касавшиеся общего обсуждения. К концу завтрака она уже еле сдерживалась, чтобы не захихикать в ответ на очередное остроумное высказывание Кэла. Родители же старательно делали вид, что происходящего не замечают. Может в другом случае Натан и осадил бы явно разошедшегося сына, но не сейчас. Вскоре завтрак был завершен. Конечно, первыми поднялись мужчины. Натан внимательно посмотрел на сына. - Леди, мы приносим Вам глубочайшие извинения, но нам придется Вас покинуть. Хотя... я могу оставить Вам Каледона, - Хокли старший чуть улыбнулся, а Раймонд кивнул, соглашаясь с этим утверждением. Миссис Коулман перевела взгляд с дочери на мужа, а затем и на Кэла. - О, дорогой. Я собиралась уже отправиться домой. Простите, но я неважно себя чувствую, - вздохнула женщина, и Каледон заметил, как по лицу Лилиан проскользнула недовольная морщинка. - Тогда поезжай домой, а мы с Лили приедем позже, - абсолютно беззаботно заметил Раймонд и даже Натан еле заметно усмехнулся от этого. На том и порешили. Миссис Коулман отправилась домой, мужчины в кабинет. А Лиллиан и Каледон остались вдвоем. После недолгой неловкой паузы младший Хокли улыбнулся девушке. - Не хотите ли подышать свежим воздухом? Мы могли бы прогуляться в саду, - предложил мужчина. Лиллиан благодарно улыбнулась и кивнула. В ее планы не входило изображать из себя мисс-инициативу. - Замечательная мысль. Надеюсь, что уже что-нибудь расцвело.