Тёмная энергия.
Он не знает, сколько уже смотрит в непроглядную тьму, или сколько она смотрит в него, пульсируя, будто сердце зверя, поглотившего его целиком. Голова, как дырявое ведро, и пользы от неё не больше, а тело — свалявшийся пух, рыхлый и тяжёлый. В какой-то момент он вспоминает, что он Локи, принц… царь Асгарда. Моргает. Рядом слышно чужое дыхание, оно так точно совпадает с пульсацией темноты, что сначала он принял его за дыхание зверя. Приходится подняться: сначала неловко сесть на задницу, а затем, пошатываясь, и привстать на ноги. Он в тронном зале, прямо на вершине лестницы у Хлидскъяльва. Потолок и дальние стены теряют очертания и неразличимы в клубящейся тьме, помещение, кроме пола и золотого престола, обозначают лишь силуэты колонн. У подножия лестницы Локи замечает сгорбившуюся фигуру мужчины в ярком для такого скудного освещения алом плаще. Это его дыхание так чутко ловит тьма. — Отец. Плечи Одина выпрямляются, а голова в золотом шлеме поднимается. Но он и не думает обернуться. — Сын мой. Я так долго тебя ждал. Преодолевая слабость, Локи медленно подходит и садится рядом на ступеньках, не решаясь посмотреть на лицо отца, да и что он в нём не видел? — А я… царём стал. Один усмехается. — Да, и поминал меня чуть ли не каждый день. И как же иронично, что я смог откликнуться именно тогда, когда ты звать перестал. Локи неприятно ёжится и трёт плечи. Не припомнит он, чтобы во дворце было столь холодно. — Я решил построить флот, верный мне, а потом с его помощью укрепить… Локи обрывает себя — глупо рассуждать о таких приземлённых вещах здесь. Что именно это за «здесь», он ещё не определился, но всё мирское тут явно невместно. — Ты хорошо справляешься, — хвалит отец, и у Локи что-то спирает в горле. Надо же, после смерти… он всё же поблагодарил… — Хотя я никогда и не хотел, чтобы эта ноша свалилась на кого-то из вас. Локи оборачивается к отцу — сидит рядом как живой, будто погребальная ладья никогда и не уплывала по асгардским каналам к Падающему морю. — И не я, и не Тор? Так я правильно угадал: испортил его коронацию ты? Отец смеется, будто вспоминает отличную шутку. — Н-но…– путается Локи. — Зачем? — Даже без стараний вашей матери мне оставалось недолго. Я знал это, Локи, и хотел в последние годы научить вас как можно большему. Увы, простые уроки вы оба умудрялись искусно игнорировать. И тогда я решился на непростые. Локи не знает, что сказать. Он обратил внимание на странное поведение отца в тот день, и на множество других тревожных признаков: странная пауза, прямо перед окончанием клятв Тора, отсутствие реакции на вторжение, снятый запрет на посещение Йотунхейма — в ином случае страж никогда бы не пустил всю компанию дальше порога Обсерватории. Обратил, но предпочёл игнорировать и искать всему оправдания. А ведь сам в тот день стал жертвой хитрейшего хитреца, решив столкнуть их с братом лбами, а саму на этом фоне блеснуть. — Мать сказала, ты хотел устроить Рагнарёк. — Да, всё так… Она сделала свой выбор, — вздыхает Один. — И я не держу на неё зла. В конце концов, я играл и потерпел поражение, теперь ваша очередь. — Выбор? Ты решил уничтожить наш мир, и говоришь об этом так… Так спокойно?! — Локи, — вздыхает отец. — Мы с тобой и правда монстры, которыми следует пугать детей. Беспринципные, скрывающиеся под маской благодетели… — Довольно, сын! — гневится Один и сразу же сдувается, будто уменьшаясь в размере. — Веришь ли ты или нет, но у меня были причины для этого. Я здесь чтобы всё объяснить, но времени у нас не так много… — Постой, — спешно перебивает его Локи, собственная злость рассеивается от вида уставшего старика рядом, в которого превратился отец. — Прежде чем мы продолжим наши милые посиделки, я должен знать наверняка. Я умер?…
Теперь Тор отлично понимает брата и его крамольные желания. Подушка на троне и впрямь не роскошь, а суровая необходимость. Плох царь, если под конец дня тяжкой службы он больше думает о собственном отсиженном седалище, чем о нуждах царства. — Этот прожект изуродует наш город! Тор дергается, будто просыпаясь. Вот опять его мысли ушли в совершенно неподходящее русло. — Леди Тоурюн, рад вас приветствовать, — Тор расправляет плечи и натянуто улыбается. В работе царя простого нет ничего, но аудиенции — отдельный вид изощрённой пытки. Леди Тоурюн резким движением проводит ладонью по золотым локонам и смыкает губы в нитку. — Я понимаю, наше положение тяжко, — смотря чуть правее Тора, говорит она. — Но снести горы вокруг города и построить там порт для кораблей? Это немыслимо! — Ну, не все горы, — откровенно теряется Тор. — Мы только собираемся немного расширить место вокруг Бифрёста. — И полностью испоганить прекрасный вид на Падающее море! Рука сама собой сжимается вокруг посоха, и Тор бьёт им об пол. — Довольно! Это проект моего брата, и я не желаю слышать никаких возражений. Космический флот нам необходим, как и место его швартовки! Леди опасно щурится, лишь на секунду приседает на одно колено и уносится прочь, под обидные смешки ярлов. — Вроде симпатичная, а мозгов, что у тролля, — слышит Тор одного из них. Ярл Бъядни даже не пытается понизить голос. — Не знаю, — отвечает уже шепотом ярл Биргюн, и качает головой. Тор весь обращается в слух. — Тоу клуша, но у неё робкий муж и заботливые братья. И все из сильных Домов, как бы не случился скандал. Тор устало съезжает. Эти их советы, даваемые как бы и не ему. При том каждый ярл поблизости прекрасно знает, что Тор способен их услышать, если захочет. — На сегодня довольно, — громко оглашает он, поднимаясь. — Но ваше величество, еще назначена встреча с главой Синнегарда, о проблеме паразитов в пустотах. — Да просто пусть делает то же, что и в прошлый раз! — раздражённо отмахивается Тор, отправляясь прочь из зала. Он тут царь или нет? Остаётся лишь удивляться, как Локи умудрялся находить время хоть на что-то. Стоило взять в руки Гунгнир, как всем и каждому понадобилось встретится, поговорить, обсудить свои проблемы, потребовать решений. Проблемы, в которых Тор подчас не разбирался, и решения, которых не мог принять. Ноги сами ведут Тора прямиком в комнаты брата. Он скучает по Локи. Кто бы мог подумать, но он невероятно скучает. Остаётся надеяться, что этот сонный сланг проснётся в ближайшее время! — Привет, — радостно приветствует его в гостиной Бальдр, опять играющий с остальными в покхер. Эта игра по-настоящему захватила умы всей молодой знати двора и постепенно перекидывается уже и на Дома Вальхаллы. — Как прошел день? — Не спрашивай, — Тор кидает Гунгнир на тахту, а сам направляется в спальню. Может, если посмотреть укоризненным взглядом на Локи пару часов, тот усовестится и соизволит проснуться? Сладкие мечты. — Постой! Там сейчас… — слышит он лепет Хёда уже когда распахивает массивные створки дверей. — Тётя Фулла? — удивляется Тор, видя её склонившеюся над ложем брата. Та поднимает испуганный взгляд, но не отклоняется. Она держит спящего Локи за руку, на её глазах едва заметная влага, и тётушка точно что-то говорила ему, пока не вломился Тор. — Не знал, что вам уже дозволили свободно ходить по дворцу, — Тор проходит внутрь и аккуратно прикрывает за собой дверь. Он старается быть добродушным, но затравленный взгляд тётушки красноречиво говорит, что фраза для приветствия оказалась не лучшим выбором. Локи лежит такой же, как и всю неделю прежде: бледный, с выделяющимися тонкими алыми губами и аккуратно причёсанными черными волосами. Только синяки вокруг глаз пропали, и Тора это несказанно радует. — Нет, мой царь. Но мне стало гораздо лучше, и целительницы позволили гулять под присмотром сыновей. — Ну, это здорово, — потирает Тор затылок. — Вы бы завязывали с альвскими травками, они ещё никого до добра не доводили. Фулла отводит глаза и крепче сжимает руку Локи. — Мне жаль, — шепчет она, нежно потирая большим пальцем его ладонь. — Сестра не дозволяла мне видеться с ним раньше, и вряд ли позволит впредь. Я пошла на хитрость. — Я не буду выдавать тебя матушке, — обещает Тор. Тётушка Фулла старше его всего на полвека и хоть успела уже обзавестись двумя сыновьями и отвратительной славой в обществе, видеть в ней почтенную даму никак не получается. — Только зачем так рисковать? Мать говорит, сейчас он нас не слышит, а познаёт самого себя или как-то так. Фулла качает головой. — Я всё равно хотела встретиться с тех пор, как разум ко мне вернулся. Мне нужно было… нужно было поблагодарить… его величество. — За то, что увёз с Ванахейма? — простодушно спрашивает Тор, садясь по другую сторону от Локи. Фулла впервые с начала разговора смеётся. Очень невесёлым смехом. — За то, что прикончил Лафея, — от одного лишь звучания этого имени её глаза намокают сильнее, и появившуюся влагу приходится активно смаргивать. — Этого монстра… — Эй… — Тор не знает, что именно сказать. Лафей, биологический отец Локи, — причина, почему тот чуть не уничтожил целый мир, и крайне больная тема. Хоть брат справедливо отвергает его отцовство, но не спи он сейчас, наверняка бы счёл крайне болезненным, назови кто-то Лафея монстром в его присутствии. — Он, конечно, был нашим врагом, но… — Ты не застал той войны, милый племянник, — снисходительно говорит Фулла. И с чего вся семья в едином порыве сочла его милым?! — Я читал об их битвах и похождениях в Мидгарде. Она опять смеется, тем же мертвенным смехом, и Тору становится не по себе. — Об этом бы не стали лишний раз говорить, не то что записывать. Я отдыхала в Мидгарде с подругами, когда они напали. Познавала смертных, изучала их культуру, всё в этом духе… Фулла замолкает, погружённая в непростые воспоминания. — А потом пришли они. Они забрали нас, племянник. — Ч-что? — у Тора спирает в горле. Он никогда не слышал, чтобы его милая, легкомысленная тётушка была в плену. К тому же, в те времена она должна была быть едва оформившемся подростком! Какие кошмары мог пережить такой неокрепший разум в плену? — Они творили с нами такие вещи! — срывается она, и вцепляется в ладонь Локи обеими руками. — Вещи, которые до сих пор стоят у меня под веками, стоит закрыть глаза. Лишь дурман их отгоняет и делает реальность вокруг хоть немного сносной… — Я не знал, Фулла… — А потом я натворила ошибок… я не открещиваюсь. То, что я сделала, было мерзким, и Локи ни в чём не виноват! Глаза Фуллы расширяются от ужаса, и она мгновенно бьёт себя по губам. А Тор не понимает, причём здесь пытки йотунов и Локи? Он тогда был младенцем, если вообще родился. — П-простите… простите, ваше величество! — Фулла подскакивает, продолжая хвататься за безвольную руку Локи. Ей словно одновременно хочется и не отпускать его, и бежать без оглядки прочь из комнаты. Второе, в конце концов, побеждает, и вскоре Фулла пропадает. — Ну, вот и пойми этих женщин, — бормочет Тор, легонько хлопая Локи по плечу. Тот продолжает молчать.…
— Не неси чушь, — ворчит отец. — С чего бы тебе умирать. Лишь впал в свой первый сон. Локи задыхается: мать же говорила, что подобное станет проблемой ещё очень и очень нескоро! Он только-только стал Всеотцом, что же будет под конец его правления: одна сплошная кома, или того хуже — он захлебнётся Тёмной Энергией через десяток-другой лет? — Успокойся, Локи, для первого сильного выброса это нормально. Теперь твоё тело окончательно подстроится и больше не будет никакого дискомфорта от присутствия Тёмной Энергии. — Так я поэтому не мог нормально с ней освоиться? — Непростое наше наследие, — качает Один головой, вглядываясь куда-то в противоположную стену тронного зала, полностью утопленную в черноте. — Для каждого оно проявляется по-своему, но суть тут вот в чём… почему именно «Тёмная Энергия», Локи? — Какая разница, ты говорил о причинах устроить Рагнарёк. Я был бы не прочь их выслушать, отец. — Этим я и занимаюсь, поэтому ответь на вопрос. Почему сила, что питает царство вечности, называется «тёмной»? Локи подавляет нарастающий гнев и задумывается. Капризный ответ «я не нашел ничего в твоей хвалёной обители запретных знаний» явно стоит придержать за зубами. — Когда она концентрированная, на вид крайне «тёмная». — Как и множество других сил во Вселенной, не в этом дело. Она родом из другой реальности, где нет света. Тьмы, в нашем понимании, там тоже нет, но название прижилось. Локи пожимает плечами, сейд по сути своей тоже энергия бесконечной мультивсленной, которую тело способно впитать и использовать по разумению хозяина. — И что, как это соотносится с желанием сжечь собственный мир? — Выслушай меня внимательно. Это волею судьбы теперь и твоё наследие, сын. И твоя ноша до конца жизни, — грустнеет отец. — Ты многое узнал с тех пор, как меня не стало. Но эта история начинается в глубине времён… …Может тогда по сферам ещё ступали те, кто гордо звался народом Имир, а может к тому времени они уже окончательно раскололись на множество несмертных рас. Сомневаюсь, что в те времена эльфы и альвы успели начать своё великое противостояние, и скорее всего, были лишь группкой обживающихся колонистов. Дверги в те времена вряд перестали быть животными, по просторам Мидгарда ступали огромные ящеры, а Хельхейм оставался цветущим садом… Всё это не так важно. Главное, что уже тогда объединились кланы космических кочевников Айсир, которые отчаянно искали во вселенной для себя уголок. Предки нынешних асов. Это был бедный народ, живущий по большей части разбоем и грабежом более удачливых соседей. Бедный, но крайне кровожадный — судьба с ними обходилась сурово, а они обходились сурово со всеми, кому не посчастливится оказаться на их пути. Долгое время айсир воевали и друг с другом, но наше наследие начинается с одного Безымянного вождя, сумевшего объединить все кочевые корабли в космическую армаду. Я не знаю, как он связался с Хозяевами тёмного измерения. Не знаю, как они говорили друг с другом. Но прекрасно могу представить себе его желания. Он хотел силы, хотел крови своих врагов. У Владык тоже были свои желания. Безымянный вождь заключил соглашение с хозяевами тёмного измерения: сила в обмен на кровь. Тем тёмным сущностям нравились души существ из нашего мира, они смаковали их тысячами лет, отрывая кусочек за кусочком. Одна проблема — самостоятельно добраться до них почти не могли. Им нужен был проводник, жрец, постоянно приносящий жертвы. Таким и стал наш далёкий предок. Все айсир получили к долголетию, доставшемуся им от имир, невероятную силу и прочность, и, разумеется, их вождь получил самый ценный подарок — Тёмную Энергию. Было одно условие: в случае, если жертвы не будут принесены, на заклание лягут те, чью силу Тёмная Энергия питает, но тогда никому из айсир и в голову прийти не могло, что однажды они не захотят убивать врагов. Вождь истово исполнял условия сделки, питая повелителей и становясь сильней. В конце концов, он уничтожил целый народ и отдал теперь опустевшую Сферу своим соплеменникам. Так зародился Аэсир. Нет уже той Сферы и городов, что были тогда построены. Жива лишь память о них в каждом новом царе. На смену вождю пришёл его сын, к тому времени таинственные Повелители тёмного измерения начали понемногу истощать свои запасы, и жертвоприношение пришлось совершить вновь уже ему. А потом его наследнику, а потом наследнику наследника… — О том, какую цену нужно будет заплатить за силу и величие моего народа, я узнал, как ты, Локи, от покойного отца, впав в первый сон. Я исполнил долг, но поклялся прекратить порочный цикл. Играл и проиграл. Локи вдыхает, обнаруживая, что опять находится в тронном зале, только сейчас понимая, что он его покидал. Его разум пронёсся сквозь эпохи, тысячи войн, миллиарды жертв, опустошенные миры и пиры на костях. Локи пытается удержать равновесие, схватится за воздух. Когда он поднялся? Куда делся пол? — Отец?! Куда пропал Один? Почему вокруг одна только тьма? Локи барахтается, но нет ни верха, ни низа, куда бы он мог выплыть. Тьма вокруг него, тьма внутри него, тьма дышит с ним. Тьма — это он. Он — это тьма. Локи открывает глаза.Эпилог. Несколько месяцев спустя.
Массивная напольная чаша будто смотрит на Джейн с укоризной — та всё вертится вокруг в тщетных попытках отыскать правильные прощальные слова. Вещи собраны, все документы подписаны и одобрены, вылет меньше, чем через час. Так, собраться и записать это сообщение! — Ладно, ещё раз! По взмаху руки угольки на дне раскаляются докрасна и начинают исходить мелкими язычками пламени. Джейн поправляет подол платья и лучезарно улыбается глядя перед собой. — Здравствуйте, ваше величество! Поскольку я знаю, как много у вас дел, и как коротко перескажет мои слова Тор, то решила записать это послание. Чтобы выразить всю признательность… благодарность? Нет, признательность лучше. Джейн устало совершает пару пассов, стирая только что написанное, и еще раз прокручивает в голове текст. Всего-то и нужно — сказать короткое «спасибо». В конце концов, именно благодарю указу Локи Джейн получила статус «гражданина девяти Миров» и право на образование в Эмбловском Университете Смертных Народов. Новый мир и новые знания. Нужно проявить хотя бы чуточку благодарности… признательности! — Здравствуйте, ваше величество! Надеюсь, это сообщение не попадёт в «спам», или что в вашей ясенной системе там есть для защиты от рекламы. Кстати, у вас вообще есть реклама? Признаться, я никогда не обращала на это внимания… В общем, я хотела сказать спасибо! За то, что не выкинули меня тогда из лодки и проявляли снисхождение к моему замешательству после прилёта, что спасли меня от полоумных дружков Тора, и не дали продать в рабство… и за платья. Я честно не знала, что они считаются вашим подарком и стоят целое состояние каждое. Думала… ну, я вообще не думала о платьях, если честно, и о других побрякушках тоже. Но спасибо! Джейн переводит дух. Этот дубль вышел неплохим. Дозаписать финальную благодарность за рекомендательное письмо в университет, и можно выдвигаться к порту. Джейн набирает в лёгкие воздух, когда позади раздаются медленные хлопки в ладоши. — Я тронут. Оборачиваясь, она видит лениво прислонившегося к колонне Локи. — Я думала, мы уже не встретимся. Правильный поклон Джейн изобразить не удаётся, но Локи как обычно делает вид, что не обращает на это внимания. Когда Джейн об этом размышляет, то нравы при асгардском дворе ей кажутся крайне простыми, не то что всякие дикие истории про эльфов, где за неправильный взмах мизинца правой руки и осмеять могут. — Я привёз вас сюда, и будет очень правильно, если я же и увезу. И надо было найти предлог выбраться из дворца. Хотя бы на полчасика. Тюр решил сжить меня со свету, не могу больше видеть его рожу, — закатывает он глаза. Они выходят на террасу башни, к которой уже пристал хроккар, с сидящим внутри Тором, сзади пристраивается бессменная серокожая служанка Джейн. — Она разве… тоже полетит? — Она, кстати, тоже подарок. Можете поблагодарить и за это. Джейн резко оборачивается, тараща глаза. Её служанка на самом деле рабыня, принадлежащая Джейн всё это время? Остаётся только сглотнуть осадок, она в чужом краю и не сможет так запросто изменить целый пласт межгалактической культуры. Пока. Внутри лодки из багажа только клетка с изрядно подросшим Флаффи, который едва в неё влез (повторять опыт его засовывания туда Джейн не будет даже под страхом смерти). Всё остальное удачно уместилось в четырёхмерный карман, завязанный на новый кулон Джейн — подарок Тора в дорогу. Прощаться с Асгардом тяжело, учитывая все месяцы, проведённые здесь. Но получив образование, Джейн сможет найти реальную работу, побывать на разных планетах и возвратится на землю с изрядным багажом. — Уже выбрали специализацию? — светски спрашивает Локи, берясь за штурвал хроккара. — Я, если честно, слышал, что звёздоведение на Эмбле препаршивое. — История и Рунное Плетение, — легко отвечает Джейн. От идеи продолжать изучать астрофизику серьёзно она отказалась. Знания о мироздании здешних рас куда более внушительны, чем что-либо, что может предложить Земля, никаких значимых открытий Джейн точно не совершит, а учитывая все асгардские запреты на исследования порталов, временных искажений, ряда артефактов… В общем есть еще много других научных разделов с которыми будет интересно поработать. Рунное плетение — потому как это совершенно неизведанная для землян сторона реальности, способная сильно изменить быт и само мировоззрение человечества, при повсеместном внедрении. А история — чтобы понимать, что и как творилось во Вселенной, пока люди возились в своих колыбельке и песочнице. — Зря она переживала, выглядит-то отлично! — вдруг говорит Тор, рассматривая с лодки почти достроенный порт. По обе стороны от обсерватории, кажущейся сейчас такой маленькой, раскинулись обширные золотые линии. С края тверди в космос уходят причалы для кораблей, каждый шириной в ставшую поперёк фуру с прицепом, их поддерживают резные колонны и хитрая система уро-канатов. Часть причалов ближе к центру уже активна, и новый тип кораблей: большие, крытые дромоны и воистину гигантские драккараносцы — локионны (понятно в чью честь названных) плавно парят, то причаливая, то отлетая в сторону и резко исчезая с яркой красной вспышкой. Между ними, как рой золотых пчел, кружат более привычные драккары и совсем крошечные на таком фоне хроккары. Тор прав, новый космический порт выглядит потрясающе. — Да, — рассеянно соглашается Локи. — Кто переживал? — Пф, — отмахивается Тор, — неважно. Они подлетают к пришвартованному пассажирскому дромону. Гладкий, золотой, как и всё асгардское, он уходит своим массивным телом вдаль от Джейн. Грузовые отсеки уже наполняются хрупкими товарами, которые не приспособлены для транспортировки в четырёхмерных карманах, собираются редкие пассажиры в блестящих нарядах и шумят рабочие. Этот корабль за трое суток отвезёт её из Аэсир в галактику Аудумлу, на сравнительно недавно вошедшую в союз девяти Миров планету Эмбла. Это новый этап в жизни Джейн. Не выдерживая чувств, она порывисто обнимает Локи, а затем, не глядя на него, быстро спрыгивает с хроккара и бежит на палубу. — Буду скучать! — машет она, чуть не врезав кое-как поспевающей служанке.…
Локи облегченно выдыхает, смотря на медленно отплывающий дромон. Ещё минута, и корабль распахивает энерго-паруса в стороны и делает рывок, исчезая меж мириад звёзд. — Поверить не могу, что всё кончилось! — Брат… — Порт отстроен и полностью работоспособен. Правда Тюр и остальные, кажется, начали понимать, что это за сила, и теперь пытаются тоже поживиться… — Локи оборачивается, ловя недоумённый взгляд Тора. — Ох, ну и леди Фостер нас покинула, вечера покхера никогда не будут прежними. Брат насупливается. — Иногда я забываю, что в душе ты черствее камня. — Просто не распыляю привязанности по пустякам, — манерно прикладывает он руку к сердцу. — Полетели домой. В рабочей зале их встречает привычный бардак. Как ни пытался Локи организовать документацию по уму, всё одно — небрежные кучки из бумаг оказывались гораздо удобней, хоть и выглядели совсем непрезентабельно. Со дня пробуждения работы словно прибавилось вдвое, а то и втрое, и Локи больше не ощущал в себе прежней нерешительности. Он просто делал своё дело, и продолжает его делать, с холодными головой и сердцем. — Я смотрю, со времён великого захламления из нижней сокровищницы, тут мало что поменялось — усмехается Тор. — Тебе следует чаще ко мне заглядывать. А может время от времени помогать с бумагами, как это делает матушка, — возвращает Локи шпильку. После страшного открытия о её причастности к смерти отца и каждым последующим новым шоком Локи устал злиться. Он не знает, сможет ли когда-нибудь доверять как раньше, слепо и без оглядки, но и отталкивать её не может. Только не сейчас. — А это что? — примечает Тор огромную, во всю стену карту девяти миров и прилегающих к ним внешних альянсов. Локи сам начертал её сейдом для удобной работы с масштабами и всей прочей нужной информацией, которая до этого встречалась лишь в отдельных разрозненных источниках. — Да так, — рука сама собой крепче сжимает кусок плотной бумаги, который он успел взять со стола. — На будущее. — Неужели ты планируешь открыть границы девяти миров? — поражается брат. Его глаза начинают радостно блестеть, а на губах играть еле заметная улыбка. — Может быть… — быстро говорит Локи. — Это пока лишь планы. Чтобы отвлечься от разглядывающего карту брата Локи опускает глаза на бумажку, которую схватил. Ох, отчет от одного из ярлов. Скорее — одно нытьё по поводу масштабного и бессмысленного, как считает этот дурак, перевооружения солдат на его территории. Он не видит причин менять одни отлично работающие мечи, светящиеся при активации белым, на другие мечи, всё отличие которых в том, что при наполнении силой они чернеют. Он не знает, что смерти от такого меча пойдут в счёт долга перед… Ними. Локи глубоко вдыхает и откладывает документ подальше. Не стоит это сейчас его внимания. — Знаешь, брат, — обращается он к Тору. — В последнее время я столько работаю. Может, стоит отдохнуть? Как насчет ещё одного дракона?…
— Ну что, док, уже присмотрели себе тропический остров? — спрашивает Рози, очаровательно улыбаясь из-за массивного монитора. — Я с большим удовольствием отправился бы куда-нибудь на север, — рассеяно отвечает Эрик. Работать под землёй он уже привык, но вид самой лаборатории с холодным бетонным куполом, неряшливо расставленным оборудованием, которые постоянно приходится таскать с места на место, из-за всё разрастающихся габаритов стабилизатора, немного угнетает. Что мешало ребятам из Щ.И.Т.а обеспечить их приятным тёплым освещением, настраивающим на положительный лад? — Правда, — хихикает Рози, — Что-то вроде Аляски или Канады? — Скорее Норвегии, — гундит себе под нос Эрик. Он неплохо сработался с командой, но никто так до конца и не знает мотивов его вступления. Это лишнее, а инцидент «Громобой» всё равно под строжайшим секретом. Эрик без понятия, как Щ.И.Т.у удалось предотвратить попадание в сеть всех видео с летающей лодкой или фокусами Локи, но официально в Пуэнто-Антиго всего лишь взорвалась бензоколонка, а потом пламя перекинулось ещё на несколько зданий. Неудачный день, людская халатность, только и всего. А доктор Джейн Фостер? Отправилась в длительную экспедицию в Антарктику! — Я вот, когда большие папочки оплатят все наши разработки, махнула бы куда-нибудь в Океанию, — мечтательно говорит Рози. — Бирюзовая вода, цветущие острова, пальмы… — Тебе не кажется, что цифры не сходятся? — перебивает её Эрик. Вся беззаботность мгновенно сходит с лица Рози, она подходит к Эрику, внимательно сверяя показатели с данными у себя на планшете. — Это? — неуверенно спрашивает Рози, а потом обеспокоенно поднимает взгляд на покоящийся в объятиях грузного металлического диска Тессеракт. — Мы же ещё не начинали тестов. Эрик Селвиг с самого начала знал, что просто не будет. Боги и монстры, мифы, проникающие в реальность, невероятные возможности, но и кроющиеся за ними опасности. Тессеракт может открыть для людей многое, если не уничтожит их раньше. Слишком много для одного, такого простого и заурядного человека из плоти и крови. — Кажется, наш малыш чудит, — Эрик отмечает ещё один скачок энергии. Не к добру это. — Срочно отрубайте его от питания! Марк, проходящий как раз неподалёку со стаканчиком кофе, мгновенно реагирует и разъединяет один из удлинителей, тянущийся прямо к стабилизатору, заодно гася почти все стоячие лампы в помещении. Эрик просматривает данные, и славу богу, они вроде больше не меняются. А потом Тессеракт искрит синими частицами, всё освещение загорается вновь, и светит все более и более ярко, пока не начинает слепить собравшихся ученых. Цифры на мониторе не просто меняются. Они пляшут адские танцы. — Надо срочно начать эвакуацию, — слышит Эрик отчаянный вопль Тома. — Доктор Селвиг, — неожиданно появляется за спиной агент Бартон. И как только успел спуститься из «гнезда»? — Срочно уходим. Но кажется уже поздно. Синих частиц становится всё больше, стабилизатор, который задумывался, как узда для энергии космоса, принимает часть ударов на себя, но сильно недоработанная конструкция уже трещит и разваливается в нескольких местах. Бартон крепко хватает Эрика за шею и, чуть пригибая тому голову, пытается отвести к выходу из лаборатории. Тревожная сирена гудит, а безэмоциональный голос зачитывает давно записанное сообщение об эвакуации. Тессеракт делает последний мощный плевок энергией. Грохот, крики, запах горелого. Эрик краем глаза замечает, как Рози и Марка, которые стояли слишком близко, в долю секунды сжигает дотла в неестественно синем потоке, Тома пронзает осколками от ламп. Их с Бартоном валит на пол, уши мгновенно закладывает, и все звуки доносятся как из-под воды, сверху Эрика придавливает одним из тяжёлых ящиков с аппаратурой, что-то острое упирается в бок. На месте изувеченных, раскаленных обломков стабилизатора высится обожжённая фигура. Нельзя сказать, что существу вообще есть дело до собственных повреждений, потому как оно… победно улыбается, сжимая в руках старинного вида молот. — Я Малекит. И я пришёл уничтожить ваш мир…