***
В густом сумраке ночи, который не могла разогнать даже светящая в далеком небе луна, он казался израненным зверем. Высокий, с широкими плечами и сильными ногами, молодой мужчина прижимался к ягодному дереву. В руках он держал обрывок ткани, в которую пытался набрать фрукты. Круглые плоды упрямо вываливались на пол и терялись в темноте в густой траве. Но парень упрямо выискивал их. Ему нужна была эта еда. Из раны в боку, перевязанной лохмотьями, вместе с кровью сочилась его жизнь. И чтобы хоть как-то восполнить силы, отсрочить неизбежное, он пытался набрать себе еды. Предчувствуя свой конец, он все еще был слишком молодым, чтобы легко смириться со своей смертью. Поглощенный своим занятием, он не заметил выскользнувшую из дома фигуру, которая опасливо замерла от него на небольшом расстоянии. И если бы Каин был менее уставшим, или же рана в боку была менее глубока, он бы напал на эту фигуру прежде, чем она попыталась бы его убить. В этом уж парень мог не сомневаться — в этих землях чужаков не любят. А если чужак оказывается при том и вором, пытающимся собрать еды в чужом огороде, то ждать радушного приема было и вовсе бесполезно. Наконец Каин заметил его — почувствовал на себе чей-то изучающий взгляд и резко вскинул голову. Одна рука сжала в ткани свою нехитрую добычу, а другая потянулась за припасенным за поясом ножом. Впрочем, сил драться у него все равно не было. — Не подходите! — крикнул он в темноту, — я возьму несколько фруктов и уйду. Не мешайте мне, иначе я убью вас. Он не блефовал — зажатый в угол раненный зверь всегда честен. Если уж и предстоит умереть, то, по крайней мере, это не будет смертью от голода. Неожиданно фигура подошла ближе, выйдя под серебряный свет луны. Это оказался мужчина в светлой одежде с длинными распущенными волосами. Выглядел он худым и обманчиво (?) хрупким. — Судя по вашей ране, вряд ли вам будет по силам напасть на меня. Даже если вы уйдете, велик шанс, что вы не сможете выйти и за пределы моего дома. Каин растерянно слушал его тихий спокойный голос. Почему он вообще заговорил с чужаком? Или Каин в самом деле выглядел настолько уязвимым? — Позвольте мне осмотреть вашу рану. — Зачем вам помогать мне? Я забрался на вашу территорию. Вы скорее облегчите мои страдания, чем спасете чужака. — Мне не важно, с каких земель вы пришли сюда. Я лекарь, и мой долг обязывает меня попытаться спасти вашу жизнь. — Лекарь? — облегченно выдохнул парень, — тогда я спасен… Боги все же не оставили меня… Казалось, силы окончательно оставили его в тот момент, когда появилась возможности спастись. Каин смутно помнил, как он лежал на кровати в комнате, наполненной ярким светом нескольких ламп. Лекарь, склонившись над ним, осторожно промывал его рану, потом смазывал мазями и накладывал чистые повязки. Сколько хватало сил, Каин неотрывно смотрел в спокойное лицо лекаря, даже в таком состоянии отмечая, что мужчина был очень красив. Заметить в то время обстановку в комнате он был не в силах. Даже то, что кроме них в комнате находился еще один человек — беременная жена лекаря — Каин узнал много позже. Когда мужчина наконец закончил с его раной, воздав молитву богам за то, чтобы они не оставили раненного, помогли ему надежно ухватиться за уходящую жизнь, он напоил его водой. После этого он оставил Каина отдыхать. Впрочем, к тому времени, когда он погасил свет, Каин уже спал. В последующие несколько дней Каин постепенно оправлялся. Все же он был достаточно крепким и молодым, да и помощь лекаря подоспела вовремя - воспаленная рана еще не успела загноиться. Когда Каин рассказал Талану и его жене, откуда он пришел к ним, мужчина удивленно переспросил: — Северные земли? Но я был уверен, что там давно никто не живет! Я наслышан о холодах, что царят в тех местах. — Наше поселение из последних сил боролось с природой, — вздохнул Каин, с сожалением вспоминая своих родных. — Но жить там стало нельзя… да и после нападения диких зверей некому было бороться за дом — из живых оставались только я и моя младшая сестра. — Опережая вопрос, Каин покачал головой, — Боги забрали её душу по дороге в эти земли. Она с детства была очень слаба, и её смерть не стала для меня неожиданностью. Талан не стал говорить слова соболезнования. Вместо этого он протянул больному горьковатый отвар, заставив выпить все до последней капли. — Боги сохранили вашу жизнь. Ваша задача сейчас выздоравливать, надеясь на их дальнейшую благосклонность. — Мое спасение — не только заслуга Богов, — проговорил Каин, немного привстав. Он все еще чувствовал невыносимую слабость, однако смог дотянуться до руки лекаря и крепко, насколько позволяли силы, сжать её, выражая свою признательность. — Отдыхайте, — в конце концов проговорил Талан, мягко освободившись из хватки Каина. Через неделю Каин, уже достаточно окрепший, готовился оставить этот дом и своих спасителей, но Боги и в этот раз проявили свою щедрость. — Куда же вы пойдете теперь? — обеспокоенно спросила Эллис — жена Талана. — В Деймос вам дорога закрыта, в нашем городе не принимают чужаков… — Я постараюсь найти такую землю, которую смогу назвать своим домом. — А где гарантия того, что вас не настигнет та же участь, которой вы едва смогли избежать? — Спросил Талан. — Даже благосклонность Богов имеет границы. — У меня нет иного выбора, — понуро ответил Каин. Он увидел в глазах Талана проблеск какой-то идеи, но мужчина все еще колебался. Однако, в конце концов он заговорил. — Вы можете остаться в Деймосе. — Но… — Я достаточно уважаем в городе, чтобы к моим предложениям, как минимум, прислушивались, — спокойно продолжил мужчина несмотря на удивленные взгляды Эллис и Каина. — Участились случаи нападения разбойников на жителей, да и другие города всегда таят опасность. Деймос как раз набирает армию, для защиты города. Вы можете подать заявку. Если я представлю вас своим учеником, они не смогут отказаться. Каин думал недолго. Он наклонил голову в знак уважения и преданности. — Вы уже дважды спасаете меня. Обещаю, я не останусь в долгу.***
Ранним утром, когда, казалось, все в доме еще спали, Никита осторожно приоткрыл двери, входя в небольшую комнату. Здесь было чисто, но, несмотря на это, отчетливо было видно, что здесь давно никто не живет. Вероятно, Эллис не решалась долго оставаться в бывшей рабочей комнате своего мужа. Подумать только, в последний раз он бывал здесь почти пять веков назад! Никита подошел к старому шкафу, настолько хрупкому что, казалось, один неосторожный выдох способен его разрушить. На потемневших от времени полках уже невозможно было ничего различить. А ведь когда-то они все были забиты книгами и лекарствами. Никита поднял взгляд на самую верхнюю полку. Протянув руку, он попытался дотянуться до одиноко лежащей там книги. Когда-то Талан без проблем доставал до её, но сейчас нынешнему его воплощению едва удалось коснуться кончиками пальцев старого фолианта. Что же, ведь он всего лишь обычный подросток, не выделяющимся особым ростом. Удивительно, что именно этому молодому телу суждено исполнить замысел его души! Оглянувшись по сторонам, Кит нашел табуретку и с её помощи дотянулся до книги. — Ну здравствуй, — обратился он к книге как к давнему другу, трепетно держа её в руках, — давненько состоялась наша последняя встреча. Старый фолиант будто бы ожил в его руках. Потемневшая кожа стала светлее, а затертые временем золотые надписи вновь заискрились на свету. Парень осторожно перелистнул несколько исписанных мелким почерком листов. В середине, на последней заполненной странице он нашел сложенный вчетверо листок. Развернув его, Талан с удивлением обнаружил портрет молодой девушки. Она смотрела на него с пожелтевшей от времени бумаги серьезным, и в тоже время мягким взглядом. — Я сделала этот рисунок за несколько дней до того, как она покинула наш дом. — Тихо проговорила Эллис, заглянувшая в комнату. — В какую красивую девушку выросла наша дочь, — искренне восхитился Никита, осторожно касаясь пальцами нарисованного лица. Когда Талан умер, его дочери, Анне, было всего три года. Он поднял взгляд на Эллис, в глазах которой блестели слезы. — Она не знала правду о тебе? — Нет, я не смогла ей признаться… Да и что я могла ей рассказать? Анна встретила молодого человека и ушла вместе с ним - она была счастлива. Несколько лет подряд я получала от неё весточки, в которых она рассказывала о своем муже, о сыне, которого назвала Ричардом. Странное имя. А я все читала её письма и каждый день ждала, что она вернется ко мне… И боялась того, что она увидит свою мать, которая выглядела бы моложе нее самой. Кит вернул рисунок на место и резко захлопнул книгу, тем самым прервав рассказ Эллис. Девушка послушно затихла. А парень прижал к себе тяжелый фолиант точно так же, как делал в своей жизни, когда носил имя Талана. — Очень жаль, что ты не видел, как она взрослела, — прошептала Эллис, не сдерживая бегущих по щекам слез. — Я ни о чем не жалею, — отозвался парень, отворачиваясь от девушки и подходя к наглухо забитому окну. — Мне известно, что Олег порой любит прогуляться по Деймосу, а это очень опасно. — Он знает, — кивнула девушка, вытирая мокрые от слез щеки, — я несколько раз говорила ему об этом. Он слушает, а потом забывает о моих словах. — Ладно… осталось подождать еще немного. Все почти готово. Уговори его не возвращаться домой этой ночью, а утром… вот, добавь ему это. — Он протянул девушке небольшой флакончик с прозрачной жидкостью. Эллис, немного замешкавшись, взяла его и крепко зажала в ладони. — Потерпи еще немного, и я исполню свое обещание. — Прошептал парень, снова отвернувшись от девушки. Эллис знала, что эти слова предназначались не ей, и не Олегу. Они были сказаны тому, кого сотни лет назад забрали Боги, и кого Талан собирался вернуть к жизни. Своего возлюбленного Каина. Эллис закрыла глаза, когда воспоминания о прошлой жизни в качестве супруги Талана затмили те счастливые деньки, которые подарил ей Олег.