When did I become so cold? When did I become ashamed? Where’s the person that I know? They must have left They must have left With all my faith I’m paralyzed I’m scared to live but I’m scared to die And if life is pain then I buried mine a long time ago But it’s still alive And it’s taking over me — where am I? I wanna feel something, I’m numb inside But I feel nothing, I wonder why And on the race of life time passes by Look I sit back and I watch it, hands in my pockets Waves come crashing over me but I just watch 'em I just watch 'em I’m under water but I feel like I’m on top of it I’m at the bottom and I don’t know what the problem is I’m in a box But I’m the one who locked me in Suffocating and I’m running out of oxygen ____________ Когда стал таким холодным? Когда стал стыдиться? Где человек, которого я знаю? Они должны уйти Должны уйти При всей моей вере Я парализован Мне страшно жить, но я боюсь умереть Если жизнь — это боль, то я похоронил свою много лет назад И все еще жив И это заполонило меня — где же я? Я хочу что-то чувствовать, я онемел внутри И ничего не чувствую, удивляясь почему? И в гонке за жизнь, время проходит мимо Смотри Я сижу и слежу за ней, руки в карманах Волны приносят катастрофу из-за меня, но я просто наблюдаю за ней Просто наблюдаю Я под водой и чувствую что иду к ней Я на дне и не знаю в чем же проблема Как в коробке Но я тот, кто запер меня здесь Я задыхаюсь, и кислород уходит от меня
***
Я повидал немало живых и мертвых, но с чем-то подобным столкнулся впервые. Душа в таком состоянии не могла быть… Вообще не могла быть. Ей суждено было стать тенью призрака, явлением бездумным и навязчивым. Воспоминанием столетней давности, запахом в пыльном чердаке; дрожью, пробирающей рядом с разбитым окном. Но случилось так, что в руинах души, представшей сейчас передо мной, все еще жила убитая когда-то девушка. Редко встретишь человека, который прямо говорит то, что думает, не надевая маски, лишь бы угодить всем. Она никем не притворяется. Не боится осуждения и презрения окружающих. Все эти стандартные безделушки девушек — ей были чужды. Отсутствие косметики, лишь тонкий слой мятного блеска на губах, который я однажды попробовал на вкус. Кажется, я знал Вайолет всю жизнь. Строптивая, харизматичная. Она не хотела показаться кому-то жалкой. Но при мне она никогда не сдерживает чувств и эмоций. Потому что не может. Я понимаю её. Трудно прятать всё то, что накопилось внутри за долгие годы. Страх. Горе. Сожаление. Паника. Если спросить у любого нашего одноклассника, видел ли он хотя бы намёк на эти эмоции, то ответ будет очевиден. Нет. Скромная, милая Вай. Такой она запомнилась мне с первого дня нашей встречи. Малышка Хармон всегда пытается доказать всем, что она сильнее, чем могут подумать другие. Но я как никто другой знаю — внутри она уже давно сломлена. Но мои мысли занимает не только миловидная Вай… Каждый мечтал в детстве иметь какую-нибудь суперспособность. А может даже несколько. В моих мечтах не было такой, но видимо у меня сбылась чужая. Кто же знал, что даже такие чудеса имеют побочные эффекты? Сначала я не мог спать. В голове где-то далеко и тихо раздавался еле уловимый шепот. Потом его мощность нарастала, и теперь я слышу тварь, сидящую у меня в голове. Она управляет мной. Возможно, Вы подумаете, что это психическое отклонение. Раздвоение личности или какое-нибудь заумное и изощренное название болезни. Но это оказалось куда более худшим. Мать начала замечать моё странное поведение: стал редко выходить из комнаты, а если и оказывался вне стен дома, то пропадал надолго. На первых стадиях мало питался, совсем не спал. Голос, а вернее душераздирающий крик в моей голове мешал мне существовать. Однажды я решил покончить с этим. В этом мире мне никто не был нужен. Уставший от жизни, принял решение — освободить себя от неё. Не в первый раз я проводил холодным лезвием по тонкой коже запястий. Но этого было недостаточно. Я сделал глубокие продольные порезы. Начинала кружиться голова, бордовая тягучая кровь вытекала из ран, наполняя воздух отвратительным запахом железа. Но ему это нравилось. Он словно червь, который сидит в моём теле, пожирая меня изнутри. Лишь он не давал мне умереть, потому что умру я — умрёт и он. Дальше темнота… Не представляю, что почувствовала моя мать, когда зайдя в ванную, она увидела окровавленное тело своего сына. Меня откачали. Но я не хотел этого. Резал руки снова и снова. Голос не замолкал, без остановки пытаясь толкнуть меня к ужасным действиям. Со временем я свыкся с ним, стараясь не обращать внимания, что было очень сложно, ведь это происходит в моей голове. До её появления… Он почувствовал, что мне приглянулась эта девушка и хотел заговорить с ней. Но каждый раз, когда я оказывался в своей комнате, он издевался надо мной.***
— Знаешь, что мы можем сделать с малышкой Вайолет? — Прекрати! — кричал я, сидя на полу, — Ты не притронешься к ней! — Ты не сможешь противиться мне. Я сильнее тебя, — он говорил медленно и размеренно. — Я не позволю. Ты лишь в моих мыслях, — слёзы невольно наполняли глаза. Я чувствовал, что он прав, и не могу ничего сделать. — Управлять тобой — лучшая забава для меня. Только представь, как она кричит и извивается под тобой. Ты ведь этого хочешь. Так возьми её силой. Мы оба получим то, что хотим. Тебе — её тело, а мне — её страх, — надменно твердил он. Спорить с ним бесполезно. Схватив с комода жёлтую баночку со снотворным, я выпил сразу половину, совсем не заботясь о том, что могу не проснуться. Проваливаясь в глубокий сон, чувствовал горячие слезы, невольно катившиеся на подушку. Но знал, во сне он не достанет меня, а я не смогу причинить зла Вайолет.***
Несколько раз меня пытались закрыть в психушке, но мать была против лишь потому, что боялась мнения людей. Она пыталась доказать всем, что я нормальный, и даже заплатила директору, лишь бы меня приняли обратно в школу. Чтобы я казался обычным подростком. Но проблемы с Питером, Эдрианом и Майклом каждый раз выбивают из рутины. Один против троих. Логично, что после такого на мне не осталось бы живого места. Но тварь, сидящая в моей голове чует опасность. Благодаря ей, я был способен давать им отпор. Но мои бывшие друзья нашли другой путь отомстить мне. Когда в нашу очередную драку по моей вине попала Вайолет, я дал ясно понять, что она мне небезразлична. Теперь они пользуются этим. Но теперь я меньше хочу покончить с жизнью. Любовь, оказывается, очень сильный вирус.***
Сегодня погода выдалась довольно тёплой. Прохладный ветер развевал мои волосы, нещадно спутывая их. Остановив машину возле дома Хармонов, быстро напечатал смс и откинулся на спинку сидения, закрыв глаза и стараясь ни о чём не думать. Но дверь в салон резко открылась, и через секунду передо мной предстала Вайолет. Видимо, собралась заранее. Девушка чуть ли не светилась от счастья и лучезарно улыбалась. Не дожидаясь никаких слов, моментально наклонился к ней, ласково касаясь её губ и чувствуя учащенное дыхание. Но почувствовал также и терпкий горьковатый привкус сигарет. Люди, независимые от никотина чаще всего курят в стрессовых ситуациях. Медленно отстранившись, хотя сердце требовало обратного, я закинул руку на заднее сидение и достал оттуда чёрную розу, протянув ей. Вайолет расплылась в улыбке и осторожно взяла цветок. — Мне никогда не дарили цветы. Спасибо, — протянула девушка. — Я покрасил её в чёрный. Знаю, что ты не любишь нормальные вещи, — подмигнул и завёл двигатель. — Куда мы поедем? — полюбопытствовала Вай, а я украдкой рассматривал, что на ней надето: бордовое пальто, чёрные оксфорды и серое платьице. Осторожно убрав её белокурую прядь за ухо, невольно коснулся её шеи, отчего у Хармон побежали мурашки. Мне нравилась её неопытность. Она чиста и наивна. Пока ехали к месту назначения, мы болтали обо всём. Вайолет рассказывала о временах года в Бостоне, красочно описывая все детали; говорили о произведениях Эдгара По и пришли к выводу, что я просто обязан дать прочесть ей книгу «Падение дома Ашеров». Мы были готовы разговаривать так очень долго, но уже приехали. Припарковав машину, вышли. Накинув своё чёрное пальто на толстовку, закрыл машину и повёл Вайолет к небольшому домику на берегу океана. В уютном кафе было совсем мало людей, отчего оно становилось ещё более привлекательным. Девушка, улыбнувшись, прошла к столику возле окна, а я последовал за ней. — Как ты угадала? Это мой любимый столик, — начал я, пока мы скидывали верхнюю одежду. — Мне показалось, что отсюда откроется прекрасный вид, — кивнула в сторону окна, — и не ошиблась. Тёмноволосый парень лет 20 подошёл к нашему столику. — Тейт! — воскликнул он, — Рад тебя видеть! — Здравствуй, Стив, — улыбнулся я и заметил вопросительный взгляд Вайолет, — Я сегодня с девушкой. Стив повернулся к ней и представился. — Меня зовут Стив Хариссон, — протянул руку. — Вайолет Хармон, — девушка подала руку и опустила взгляд. — Так вы встречаетесь, — заключил парень, — Не давай ему спуска, он ещё тот проказник, — дружелюбно посмеялся. — Мы не… — начала Вайолет. — Я под строгим контролем, — перебил её я. — Что заказывать будете? — вдруг перевёл тему Стив. — Двойную порцию как обычно, плюс ещё мороженое и кофе со сливками, — протараторил я, пока Стив записывал. Официант ушёл на кухню, странно покосившись на Вайолет. — Девушка значит? — начала она. Я тихо засмеялся. — Я больше по девушкам, чем по парням. — Оно и видно, — Вайолет осторожно указала пальцем на соседний столик позади меня, — Вон та особа не сводит с тебя глаз. Удостоверившись, что рыженькая девушка и правда смотрит на меня, я положил руки на стол, пытаясь понять, какие чувства переполняют Хармон. — А ты ревнуешь? — смекнул я. Её щеки залились румянцем, но она солгала: — Совсем нет, — и отвернулась, сделав вид, что ей всё равно. — Уверена? — уточнил я, и быстро подойдя к барной стойке, заказал ещё один кофе. Обернувшись, убедился в заинтересованности Вайолет в происходящем. Когда я забрал заказ, быстро подсел к рыжей девушке и начал ей щебетать о том, какая хорошая на улице погода, процитировав несколько строк из знакомых мне стихотворений, и протянул ей кофе. Всё это время Вайолет не сводила с меня взгляда, вопросительно поднимая брови. А девушка лишь захихикала, написав свой номер телефона на салфетке, и ушла, послав воздушный поцелуй и подмигнув. Я быстро пересел на место напротив Вайолет, а Хармон сложив руки на груди, закатила глаза. — Всё ещё уверена, что не ревнуешь? — Если за утвердительным ответом последует ещё какой-нибудь спектакль, то я уверена. За всей этой картиной наблюдал Стив. Когда он заметил реакцию Вайолет — ухмыльнулся. Другая девушка закатила бы истерику. Но моё поведение, думаю, его впечатлило больше. Он знает меня, как парня, пользующимся девушками. Но при Вайолет я разорвал салфетку на мелкие кусочки и выкинул. — Все старания насмарку, — улыбнулась Хармон. На улице медленно, но верно темнело, лишь высокие фонари освещали площадку возле кафе. Но нас не волновало это. Мы разговаривали обо всём, не затрагивая темы о том, что происходит в её доме. Стоило Вайолет улыбнуться — я ловил себя на мысли, что это нечестно. На неё свалилось столько несчастий, и это ещё полбеды. Она не открывается никому. Я это понимаю. Недоверие к окружающим мне до боли знакомо. Погрузившись в свои мысли, не заметил, что засмотрелся в одну точку. — Тейт? — смутилась Вайолет. Я перевёл полностью отреченный взгляд на девушку и быстро стал соображать, как же мне объяснить свою задумчивость. Вряд ли ей стоит сейчас говорить, что пришёл к выводу, что вёл себя ужасно по отношению к ней, пусть и не знал её. В этом мне нет оправдания. — Да? — я старался сделать непонимающий вид. — Что-то не так? — Вайолет выглядела слегка напуганной. — Нет… Уже довольно поздно. Пойдём. Расплатившись за заказ, я велел Вайолет ждать у входа. Стив зачем-то попросил на минуту задержаться. Мы стояли возле кассы. — Что случилось? — оглядываясь по сторонам, спросил я, не желая, чтобы кто-то нас слышал. — Эта девчонка. Она ведь живёт в том доме, — Стив сложил руки на груди, кивнув в сторону Вай, которая судорожно щёлкала пальцами по телефону. Повернувшись спиной к девушке, поднял брови, желая услышать причину того, что я до сих пор нахожусь здесь. — Стив, людям свойственно жить в домах, — с улыбкой сказал. — Не придуривайся, Лэнгдон. Ты знаешь о чём я, — парень нахмурился. — Да. Я пытался её отгородить от всего этого, — ком застрял в горле. Правда, не смог что-либо сделать. — Пытался? Попытка провалилась? Верно? — Всё сложнее, чем я думал, — начал оправдываться и осторожно через плечо посмотрел на Вайолет, которая смиренно ждала возле входа. — Потом поговорим, — подытожил Стив, и мы подошли к девушке. — Спасибо, дружище, — я пожал руку парню. — Всё было просто замечательно, спасибо, — подхватила Вайолет и лучезарно улыбнулась. Стив расплылся в довольной улыбке в ответ. — Мы пойдём, не пропадай, — сказал я. — До встречи, ребята. — Надеюсь, мы ещё увидимся, — попрощалась Вай и уже вышла из помещения. Я уже было хотел пойти за ней, как Стив резко остановил меня и грозно произнёс: — Побереги Вайолет. Девчонка ни в чём не виновата. Я убью тебя, если ты только подумаешь о том, чтобы обидеть её. Я не понимающе покосился на друга и в замешательстве кивнул. Кафе находится на берегу океана. Поэтому здесь сейчас довольно прохладно. Вайолет завороженно смотрела вдаль, не обращая внимания на развевающиеся от ветра волосы. В этот момент она выглядела волшебно, словно из сказки, где все живут долго и счастливо. Жаль, что в нашем мире она оказалась именно в этом месте и живет в этом доме. — Люди ломаются и истекают кровью. Слова режут. Шрамы заживают, но никогда не исчезают. Души не должны использоваться в качестве разделочных досок. И мне жаль, что неправильные люди забрали твои лучшие части. Но ты все еще здесь, продолжаешь свою борьбу, и это все что имеет значение, — я не мог подобрать слов к тому, что чувствую, но могу прекрасно понять её. Вайолет посмотрела на меня глазами, полными боли, и печально улыбалась. Уголки её губ были устремлены вверх, но в глазах отчётливо отражались страдания. Я видел всё. Её бессонные ночи на мокрой насквозь подушке; слёзы, медленно катившиеся по её щекам каждый вечер. Я видел всю её боль, которую она тщательно скрывала за своей широкой улыбкой и смешными шутками. — Я приходил сюда, когда мир сворачивался и становился таким маленьким, что не мог дышать. Смотрел на океан и думал: «Йоу, придурок, школа нихрена не значит». Курт Кобейн, Квентин Тарантино, Брандо, Де Ниро, Пачино… все бросили школу. Я… ненавидел школу. Я часто приходил сюда и смотрел на этот огромный, бесконечный простор. И думал: это же твоя жизнь, чувак. Можно делать всё что угодно, стать кем угодно. — Уже несколько месяцев не могу заставить себя делать что-либо. Это угнетает. Это похоже на болезнь, которая убивает мое сознание, делает мысли никчемными, незначительными. Даже думать не хочется. Болезнь расползается по всему телу, её нити переплетаются с моими руками, и я снова бездействую. Моя голова совершенно пуста, в ней уже нет мыслей. Некоторые скажут, что я просто накручиваю себя, но разве можно оправиться от болезни, не используя таблеток? Это даже смешно. Какие лекарства помогут мне справиться с моим недугом? Антидепрессанты? Я смахну их со стола, нервно подергивая глазом. К черту это, ведь я совершенно здорова. Моя болезнь отличается от тех, что знают врачи. Моя болезнь находится в моей голове, и эта самая большая проблема. Вайолет говорит о том, что думает, что терзает её. Её мысли и страхи стали одним целым. Слились воедино и не дают покоя. Но странность в том, что она больше описала моё состояние, чем своё. — Разве ты не хочешь бросить всё и уехать отсюда? Далеко и навсегда, — спросил я. Приятный шум волн и прохладный ветерок придавал волшебности и необычайности этому разговору. — Уехать? Порой невыносимо хочется. Но что-то словно меня держит. Здесь. Именно в этом доме, — ответила Вайолет. — Призраки что-то хотят от тебя, ведь они нашли что-то особенное в тебе. — Почему ты так отчаянно помогаешь мне раскрыть секрет моего дома? Или ты не хочешь, чтобы кто-то раскрыл твой? Она как всегда оказалась права. Мне есть что скрывать. И как бы не хотелось посветить её во все подробности своей жизни, я не мог. — Есть двери, которые навсегда должны остаться закрытыми. Есть тайны, которые должны быть забыты и засыпаны прошлогодней листвой. Уже поздно, Вай. Я отвезу тебя домой, — быстро перепрыгнув с одной темы на другую, поймал на себе недоверчивый взгляд девушки. Она понимает, что я явно не договариваю, но молчала. Разве сладкая ложь лучше горькой правды? По пути домой уставшая Вайолет задремала в машине, оперевшись щекой о стекло. Мне хотелось чтобы она была со мной, в безопасности. Но эти вещи несовместимы. Она не может быть со мной и в тоже время быть в безопасности. Припарковав машину возле её дома, я осторожно прикоснулся к её щеке, мысленно надеясь, что она не проснётся и побудет со мной хоть ещё пару минут. Но ресницы задрожали, и Вайолет сонно посмотрела на меня. — Я не хочу чтобы ты уходила, — открыто заявил я. — Мои родители вряд ли спокойно примут тот факт, что я буду ночевать с малознакомым парнем, — ухмыльнулась Хармон. — Тебе придётся вернуться в этот дом, мы многое о нём не знаем, — я замялся, осознавая, что действительно боюсь, что что-то может с ней случиться. Вайолет осторожно прикоснулась к моей щеке рукой и посмотрела прямо в глаза. — Я смогу постоять за себя. В другом случае… — Вайолет наигранно задумалась, — У меня есть твой номер телефона. И бегаю я быстро… Девушка осторожно поцеловала меня. Мягкие губы с мятным бальзамом дурманили. Я хотел, чтобы она не отстранялась. Но прекрасно понимал, что время поджимает. Вайолет медленно отстранилась, но я всё не мог открыть глаза, находясь в тумане ощущений. Через силу смог это сделать. — Спасибо за этот день, Тейт. До встречи, — улыбнулась девушка. — Буду ждать этой встречи, — Вайолет взяла чёрную розу и, открыв дверь, выскочила из машины. Я провожал девушку глазами до самого дома. Она быстро зашла в здание и скрылась из виду. Нужно что-то делать. Этот дом может погубить Вайолет.***
Знаете, когда человек тонет, он задерживает дыхание, пока не потеряет сознание. Это называется добровольной асфиксией. Независимо от того, насколько вам страшно, инстинкт не пропускать воду внутрь настолько силен, что он не позволит вам открыть рот, пока вы не почувствуете, что ваша голова взрывается. Но потом, когда вода все же проникает внутрь, боль прекращается. Страха больше нет. Наступает какой-то покой. Но это не просто чувство. Это что-то вроде приступа паники. Знаете, я словно задыхаюсь. Будто тону. Именно это я чувствую.