Через забвение

Воскресное утро я встретил злым и невыспавшимся: в довершение прочих зол «Себастьян» еще и немилосердно храпел, тогда как Северус во сне дышал так тихо, что я не раз вскакивал, чтобы просто проверить – все ли с ним в порядке. После завтрака Северус закрылся в комнате – составлять список необходимого оборудования, которое требовалось докупить в наше лондонское заведение. Мы с Люпином убирали со стола, как вдруг он дотронулся до моей руки и, глядя на меня с нескрываемым сочувствием, сказал: – Гарри, не переживай, у вас с Северусом, в смысле с Себастьяном, все наладится. – Вы о чем? – совершенно не понял я. Люпин постоянно пытался вмешаться в нашу личную жизнь с тактичностью носорога в брачный период, но чтобы вот так открыто высказываться насчет самой хреновой ночи, проведенной мною с Севом… – Вы, что, подслушивали? – Нет, конечно! – смутился он. – Однако так уж получилось, что я чувствую магию секса: ну там – особая атмосфера в воздухе, запахи, звуки... Все же я, как ни прискорбно, не совсем человек... А сегодня ночью ничего этого не было. Да и встали вы в прескверном расположении духа. Ну вот я и сделал выводы... Поверь мне, я знаю, что такое находиться в чужом теле. У нас с Дорой... – Надеюсь, вы не спали со своей женой, перекинувшись в зверя? – зло прошипел я не хуже заправской змеи, поразившись, как в моем голосе промелькнули знакомые Северусовы нотки. – Люпин, я хорошо к вам отношусь и верю, что вы искренне желаете нам добра, но, пожалуйста, перестаньте лезть в наши с Севом дела! Иначе я не смогу с вами общаться. И я говорю от имени нас обоих. – Да, разумеется, – сник он, – я понимаю. Забавно... Когда-то, в бытность мою учителем в Хогвартсе, ты ко мне прислушивался. Прости, Гарри. Мной действительно руководит не праздное любопытство и не любовь совать свой нос куда не следует, просто ты сын моего лучшего друга, и мне больно, что я своим вмешательством в вашу жизнь приношу тебе и Северусу такие неудобства. – Ремус, это же был наш собственный выбор! Там люди сидят в тюрьме, их по-любому надо оттуда вытащить, вы знаете другой способ проникнуть в логово врага? – примирительно сказал я. – И потом, – тут я заговорщицки подмигнул ему, чтобы разрядить накалившуюся обстановку, – только между нами: мы в Лондон не на увеселительную прогулку собираемся. Там нам как-то не до этого будет. Так что вы за меня – что с Северусом, что с Себастьяном – не волнуйтесь. *** Еще месяц ушел на различные «организационные мероприятия» – так Северус называл бесконечные «поездки» в Лондон, ругань с ремонтниками и поставщиками (просто не представляю, как он удержался и не проклял никого из них), улаживание мелких юридических проблем и многое другое. При этом он ровно в положенный срок сварил Люпину ликантропное и не забыл приготовить для сотрудников «прощальный подарок» в виде модифицированного и подогнанного под нужды магглов средства от гриппа, спасшего нас от прошлогодней эпидемии. Со всеми заботами спал он теперь по четыре-пять часов, осунулся, помрачнел – Люпин поговаривал, что Северус снова превращается в мрачного декана факультета Слизерин. Открытие ресторана «У Себастьяна», запланированное на первое февраля, пришлось отложить еще на две недели – Северус чуть не поругался с репортером Financial Times*, требовавшим непременно сделать снимок обоих партнеров. После нешуточного скандала, несомненно, стоившего Севу несколько дополнительных седых волос, он добился, что любые интервью будет давать исключительно сам. Чем уж он их там «убедил» – было мне неизвестно, хотя Люпин на полном серьезе предполагал заклятие Конфундус или даже Империо. Статья, появившаяся в популярнейшей лондонской газете, пестрела таким вопиющим количеством несоответствий и ошибок, что становилось ясно – к бедолаге-репортеру, вероятно, применили и то и другое. В ней рассказывалось о малоизвестном, но перспективном ирландском шефе, славящемся нетрадиционным (тут я охнул, но, слава богу, речь все же шла о еде!) подходом к приготовлению блюд, который на днях открывает ресторан «У Себастьяна» на такой-то улице в Лондоне. Фамилия Сева «по счастливой случайности» была написана неверно... К тому времени мы уже благополучно сбыли с рук заведение, где даже я успел проработать два года, а Северус так и вовсе был обязан этому месту своим выживанием в мире магглов. Новый хозяин, получивший один из самых процветающих ресторанов в городе за вполне себе приемлемую цену (тем не менее позволившую нам снять помещение в непосредственной близости от Оксфорд-стрит, да еще и с маленькой квартиркой в верхнем этаже дома, закупить оборудование, сделать ремонт и нанять работников), закатил в нашу честь – и, естественно, за свой счет – грандиозную прощальную вечеринку. По такому случаю из Перта выбрались Эдди с любовником. Они уже год как являлись официальной парой, и даже Мэри, несмотря на отсутствие развода, пришлось с этим смириться. Их лучезарные улыбки, обращенные ко всем присутствующим, но больше всего, конечно, друг к другу, умудрились поднять упавшее настроение официанток, одна из которых была тайно влюблена в покидающего их шеф-повара (невзирая на сексуальные предпочтения последнего), а вторая, как я узнал совсем недавно, неровно дышала ко мне. В результате все крепко выпили, девочки осмелели настолько, что на прощание зацеловали не только меня, но и Северуса, нажелали нам кучу приятных вещей, надарили полезных подарков, нашедших потом свое место в безразмерных, благодаря заклятию незримого расширения, чемоданах. Нам с Севом было немного грустно. Тем более что будущее, несмотря на самые светлые напутствия наших уже бывших сотрудников, казалось нам обоим отнюдь не радужным. В последние несколько ночей Сев почти перестал спать от беспокойства. Накануне отъезда, лежа в кровати, он прошептал куда-то мне в волосы, не решившись, видимо, высказать свою мысль, глядя в глаза: – Я не хочу брать тебя с собой. Ты страшно уязвим. Я боюсь, что может случиться несчастье, и я тебя потеряю. – Сев, – я приподнялся на локте и дотронулся до его щеки, – со мной все будет в порядке. Они, разумеется, попробуют разведать, в каком я состоянии и способен ли вести борьбу с Министерством. Так вот мы и покажем им сквиба, нет, хуже – человека, не представляющего, кто он и кем являлся в прошлом, пустую оболочку, зовущую себя Гарри Поттером, а ныне – скромного су-шефа, практически стопроцентного маггла. А вот тебе лучше с ними не встречаться вовсе... Твою магию они сразу почувствуют. – За это как раз не переживай. В одну из своих «поездок» в Лондон я нашел в убогой лавчонке в Лютном переулке прелюбопытный артефакт в виде небольшого пентакля на цепочке. Маг, активировавший его своей кровью и надевший на шею, может скрыть личный потенциал от постороннего глаза, и при этом он не лишится возможности творить волшебство. Ума не приложу, как такая редкая вещь попала в эту затрапезную лавку! Похоже, хозяин и сам не знал ни ее предназначения, ни истинной ценности, не то перепродал бы втридорога Горбину из «Горбин и Бэрк». Таким образом, я тоже смогу беспрепятственно показаться им на глаза, тем более что они наверняка попытаются воздействовать на тебя магией, и если тебе станет плохо, я обязан быть рядом. И кольцо тебе лучше будет спрятать на время. У магглов, насколько я в курсе, однополые браки не легализованы. А Себастьян, по крайней мере, по нашей легенде – маггл. – Ну вот, ты же видишь, как хорошо мы подготовлены – чего же ты боишься? – я устроил поудобней голову у него на груди. Сильные руки тут же обвились вокруг меня, даря тепло и покой. Секса не хотелось. Хотелось вечно лежать вот так и слушать мерный стук его сердца. – Не знаю, Гарри, – тяжело вздохнул он, – предчувствие. Это, наверное, старость... – Какая старость?! – прыснул я. – Ты столько всего успеваешь, что иногда мне кажется – ты меня моложе. – Минус сто баллов с Гриффиндора, – проворчал он, стараясь скрыть за суровым тоном насмешку, – за плохое знание математики! Мне, к твоему сведению, уже сорок два! – Надо же, какой старый мне достался супруг! И не пытайтесь взять меня «на слабо», профессор Снейп! Вы мне сами рассказывали, что в Хогвартсе не проходят математику, – я повернулся к нему и поцеловал то место на его шее, где нежная кожа прикрывала страшный шрам от укуса змеи. Северус со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. По-видимому, про «просто полежать» на сегодня можно было забыть. Меня в два счета перевернули на спину, а сам он навис сверху, опираясь на руки. Даже не зажигая света, я чувствовал неистовый страстный взгляд черных как ночь глаз. – Старый, да? – послышался насмешливый шепот. – Нет... – выдохнул я, и мой рот накрыли его тонкие губы. Этот жалящий, жесткий поцелуй, почти укус, снес мне крышу окончательно – плевать, что за стеной спал Люпин! – Ты самый... – договорить я не успел, потому что, разведя мои ноги в стороны и обильно смазав нас обоих только что наколдованным лубрикантом, он ворвался в меня, как варвары-завоеватели в покоряемый ими город. Мне сразу стало жарко. Мимолетная боль от такого бурного натиска практически мгновенно сменилась острой вспышкой удовольствия. Он вбивал меня в матрас, с каждым толчком уводя все дальше и дальше от пугающей реальности, а я, вцепившись до боли в пальцах в его худые плечи, выстанывал его имя, пока наконец с криком не кончил, чувствуя, как течет по животу собственная теплая сперма. Сев догнал меня буквально через пару секунд и лег сверху, все еще подрагивая всем телом. В этот момент меня совершенно не волновало, как сложится моя судьба и что произойдет в ближайшие дни. Здесь и сейчас он был во мне. Со мной... *** Десятого февраля мы уезжали в Лондон. С собой брали только самое необходимое – в квартире над рестораном, по словам Северуса, имелись даже столовые приборы и постельное белье. В силу «индивидуальной непереносимости направленного на меня волшебства» (как выспренно называл это явление Северус), или попросту очередной хрени, которая со мной случилась после «блестящей победы над самым страшным волшебником современности», я не мог аппарировать, поэтому было решено, что Ремус и Северус (уже в обличье Себастьяна Эванса, или согласно ошибочной, но единственно правильной теперь версии Financial Times* – Себастьяна Ивенса) доедут со мной на автобусе до Эдинбурга и посадят на поезд, уходящий в Лондон, а там Сев встретит меня на вокзале Кингс-Кросс. Люпин сразу же по прибытии в столицу планировал посетить тех членов Ордена Феникса, которые согласятся с нами сотрудничать. От моей первой и такой заманчивой для меня возможности полететь на самолете пришлось отказаться, потому что Северус панически боялся этих больших железных «птиц», построенных магглами, и не «собирался доверять неизвестно кем и где собранным летающим консервным банкам жизнь самого притягивающего опасности и самого дорогого для него (как было прошептано мне на ухо) человека». Ну поездом, так поездом, благо путь занимал немногим больше четырех часов. Перед расставанием я пересилил себя и все же поцеловал мягкие полные губы Себастьяна, вызвав чей-то недовольный «Ох!». В последнее время мне стало наплевать, как обыватели относятся к нашей нетрадиционной ориентации и тому неоспоримому факту, что Сев старше меня на двадцать лет, а в облике Себастьяна, считай, и на все тридцать, но сегодня мои взвинченные нервы чуть не заставили меня обернуться и съездить по уху стоявшему рядом благообразному мужчине, и только сказанное тихим, но настойчивым голосом: «Пожалуйста, Гарри, держи себя в руках!» – не позволило мне устроить скандал прямо здесь на вокзале. Заснуть в поезде, как мне мечталось, не удалось – мысли о будущем не давали ни на минуту расслабиться, а жаль! Прошлой ночью мы почти не сомкнули глаз: часов до трех паковали чемоданы, а потом на пике предотъездного адреналина занялись любовью в развороченной комнате с открытыми настежь шкафами и выдвинутыми ящиками. Поездка показалась мне бесконечно долгой, но вот за окном замелькали пригороды Лондона, а вдалеке возник огромный город, размытый силуэт которого едва виднелся сквозь висящий над ним смог вперемешку с туманом. Мне было любопытно – узнаю ли я хоть что-нибудь, ведь мне не раз приходилось, по словам Северуса, наведываться сюда, но треклятая память молчала, и я смотрел на Лондон девственными глазами провинциала, впервые приехавшего в столицу. Поезд наконец остановился, и на перроне я увидел внушительную фигуру Себастьяна, всматривавшегося в окна вагонов. Рядом с ним стояла грузовая тележка. – Ну и как поездка? – деловито осведомился он. На сей раз, к моему счастью, мы обошлись без поцелуев и объятий, хотя здесь это выглядело бы куда уместнее, чем в Эдинбурге. По крайней мере, недалеко от нас пара молодых мужчин целовалась взасос, никого и ничего не смущаясь. – Нормально, папочка, – усмехнулся я. Большая разница в возрасте делала нас и вправду похожими на отца и сына, и не успел я об этом подумать, как Сев тихо сказал: – Я краем уха слышал, что нынешний режим неодобрительно относится к однополым союзам. Поэтому решил подкорректировать легенду. Так как тебе не было двадцати одного года, когда мы встретились – меня назначили твоим опекуном социальные службы. Прости, но придется вспомнить о твоем не столь отдаленном прошлом. И еще... По новым документам я – вдовец. И... между нами, естественно, НИКОГДА и НИЧЕГО не было. ___________________ * Financial Times (FT; произносится «файнэ́ншл таймс») — международная деловая газета, издаётся на английском языке в 24 городах мира с общим тиражом около 356 тыс. экземпляров. Специализируется на публикации и анализе новостей из мира финансов и бизнеса. Головной офис газеты находится в Лондоне. https://ru.wikipedia.org/wiki/Financial_Times