Как часто человек может чувствовать себя одиноким и разбитым? Разбитым надвое, разбитым внутри… Одиноким по своей натуре. В мире Маринетт подобное случается крайне часто, что может довести и до нервного срыва, и до того, чтобы случайно умереть. Попытки изначально жить были, однако моральный настрой с треском провалился ещё до появления в её жизни Кота. Первый способ не помог, второй тоже, с третьим и начать не успела, оттого и была в печали. Четвертым способом могли бы стать наркотики, если она нашла бы надежного наркоторговца и денег, но так как финансовых возможностей у неё нет — осталось лишь одно — «Синий Кит». Оплата интернета со стороны близкого друга стала как раз кстати, а то, что он в промежуток этого времени ещё и покинул город разве не является явным знаком судьбы смерти? Да, нет? Ну ладно.
Куратор нашелся почти сразу. Стал узнавать причину, а узнав её, начал добивать девушку. Это было задачей куратора — подводить человека к суициду и заставлять его понять, что это выход. Выход в иной свет. В то место, где люди ничего не чувствуют и не страдают.
Для входа в игру требовался выцарапанный кит на руке, поэтому Маринетт покорно встала со стула и принялась искать ту пачку лезвий, которую она покупала тогда, когда пробовала второй способ по избавлению от боли. Боли на руке она не чувствовала, но зато отчетливо видела предыдущие шрамы, которые почти затянулись из-за контроля Кота. Кот… Он так много времени проводил с ней, много раз жалел, прижимал к себе, приносил что-нибудь вкусное, беспокоился за её здоровье превыше всего, а она…
— Что же я делаю?.. — Пока девушка думала о нем, то рисовала кита, а когда мысли собрались воедино, вызывая приступ совести, кровавое лезвие упало на пол и звякнуло по плитке.
Ей внезапно вспомнилась его улыбка, а ещё его добрый взгляд, и теплоту его рук… И то, как он заснул рядом с ней, согревая в крепких объятиях, и последнее… Это поцелуй в щеку…
Маринетт закрыла рот ладонью, чувствуя жжение в груди. Она сейчас заплачет, и в этот раз Кота не будет рядом, хотя по сути он и есть та самая причина, по которой она сейчас заплакала. «Да что со мной?» — твердил, наверное, самый главный её внутренний вопрос. По телу медленно прошла дрожь, а слезы застилали глаза. Она опять вспомнила его улыбку. Его не было всего сутки, но она поняла… Что уже соскучилась по нему. Почему-то просто захотела его увидеть, посмотреть ему в глаза, вновь посидеть за одним столом. Вроде всё время прогоняла его… А теперь?
Она опустила взгляд голубых глаз и посмотрела на вырезанного кита, заплывшего кровью. Нет… Раз уж взялась, то нужно доиграть. Она до сих пор почему-то была уверена в том, что Кот бросит её. Рано или поздно найдет себе девочку, которую полюбит всем сердцем, помашет Мари платочком и сбежит. А она? А что она? Она останется одна с разбитым сердцем, с разбитой мечтой, с разбитым желанием жить — жить ради него. Он — её незаменимое лекарство, он тот, кто помогает вылечить душевные раны. «Так почему же ты привязалась, дура?» — звучал второй вопрос её подсознания. Зачем привязываться к кому-то, зная, что рано или поздно потеряешь? Зачем Маринетт это сделала и доверилась ему? Нужно было с самого начала послать его куда подальше… но теперь уже поздно… Она хочет умереть, пока окончательно не признала, что влюбилась по уши… Его доброта и хорошее отношение всего лишь ослепили её, заставили её потерять истинную цель, которой она хотела добиться. По его вине она набрала в весе, обрела здоровый цвет кожи, стала похожа на человека… А не на ту вешалку, каковой являлась… «И зачем он это сделал?» — прозвучал третий вопрос из глубинки души. Зачем было делать из неё «человека»? Она же предупреждала, чтобы тот не жалел её. И он сказал, что это не жалость. Так что тогда это получается?.. Обманул? Определенно, думала она.
Маринетт достала телефон и сделала фото кита на руке, сразу после того, как салфеткой аккуратно убрала мешающую кровь. Ей было не больно в физическом смысле, потому что боль похлеще она пережила давным-давно.
Куратор был доволен и уже начал писать о предупреждениях по пробуждению в четыре двадцать. Маринетт была весьма начитанным человеком, а потому видела, как её предводитель писал довольно-таки неграмотно, что навело её на мысли: за компьютером сидит обычный школьник. И как бы то ни было — пофиг. Неважно, кто сидит по ту сторону экрана, потому что главное, чтобы был человек, умеющий доводить до желаемого состояния. А если простая мелкота не в силах это сделать, то Маринетт ничего не помешает найти нового куратора.
На стене своей социальной сети она выставила стих кита с хэштегами и пометила в статусе, что она — кит. Кит, начавший эту игру. Пока она вводила эту запись, ей написал Кот Нуар. Ему пришлось зарегистрироваться от имени героя, чтобы она не догадалась о его настоящей личности. Но сколько бы он не писал — ответа так и не получил, что заставляло его очень сильно тревожиться за неё.
— Хватит общаться! Кто-то важный что ли? — На Адриана, пока тот отошел от суеты, навалился его коллега — паренек примерно такого же возраста, что и Адриан. Тоже модель, которая снимается с ним.
— Да, важный. — Вздохнул блондин.
— А фотка есть? — Поинтересовался тот, заглядывая парню в телефон. Но фотографии девушки, увы, не увидел. — Страшная что ли? — За эти слова Адриан резко ткнул его в живот локтем.
— Красивая. — Поправил его Агрест, серьезно водя взглядом по дисплею и перечитывая то, что он написал ей. Но она не отвечала, и он очень беспокоился, а ещё чувствовал себя так, будто был весь на иголках. Маринетт — независимая от него девушка, как ему казалось, потому ей и вовсе не нужно его внимание. Она ранее хотела избавиться от него, то с чего он взял, что не хочет и сейчас? Он же так беспокоится за неё, хочет, чтобы ей было лучше; чтобы она улыбалась и лучилась жизнерадостностью. За все те дни, что Адриан провел с ней стали для него неким драгоценным воспоминанием. Он влюбился по уши. Полюбил её такой, какая она есть — депрессивной, грустной, плаксивой, потерянной. Принял её... Она была приятна ему любой. И он хотел уберечь её от собственных рук, которыми она убивает себя.
Через пару минут коллега как будто бы очнулся. В тот момент, когда парни проверяли есть ли у Маринетт фотка — он вспомнил, что забыл спросить насчет статуса.
— Ты в курсе о «синем ките»? — Решил поинтересоваться тот, и он переменился в лице. Это заставило Адриана покосится на него. Кит, как кит. И причем тут киты вообще?
— Причем здесь водные существа? — Не понял Агрест.
— Не догоняешь, верно? — Повел бровью брюнет. — Синий кит — это игра для суицидников.
— В каком смысле?
— Желающий умереть ищет себе так называемого куратора, который дает человеку задание на протяжении пятидесяти дней, конечное из которых — смерть.
Адриан замер в неком ступоре, а затем облегченно вздохнул, потому что явно знал, что вернется раньше, чем наступит этот пятидесятый день, но как только тот расслабился, коллега продолжил:
— Задача куратора — внушить человеку, что ему не нужно жить и добивает его. Это, кстати, из первой тройки заданий.
Агрест подавился на ровном месте не только воздухом, но и своими наивными мыслями. Маринетт ведь обещала ему, что ничего такого делать не станет, а как только он уехал, так сразу же взялась за дело! Он немного помолчал, а затем вспомнил кое-что, и ему захотелось ударить себя за свою невнимательность. В тот момент, когда руки девушки были под его руками на его же щеках, она перекрестила пальцы во время обещания. Это означало лишь то, что она его не сдержит. И почему он не заметил сразу? Почему он не знал до этого, что такое «синий кит»?
Адриан двинулся в другую сторону, выбегая со студии и начал ей звонить. Звонить вплоть до потертости пальцев о телефон, звонить до того, пока не надоест голос автоответчика; звонить до последнего… Пока она не возьмет трубку!
***
Уже ночь, а телефон до сих пор не дает ей покоя. Она видела незнакомый номер, но однозначно знала кто это был. Пришлось даже звук выключить, а он звонил и звонил… Ей не хотелось выключать телефон. Какой-то части души было интересно, как долго у него будет держаться терпение… Как скоро ему надоест?..
Маринетт ворочалась из стороны в сторону и продолжала вспоминать его. И почему же не родителей в этот раз? Почему она лежит и думает только о нем? О всех тех событиях, которые они скоротали вместе. Вдвоем. Под одной крышей. Почему?
За окном тарабанил дождь, что ещё больше наводило тоску. Она грустила и чувствовала себя ещё больше раздавленной, чем в простой такой день с Котом. Пускай с ним она плакала гораздо меньше, пускай перестала разбивать руки, но… внутренний мир всё равно похрамывал и трещал по недавно зашитым швам. От грусти из-за однообразной жизни, от грусти из-за потери родителей. И теперь… От потери значимого человека, который невольно запал ей в сердце. И оно ноет. Ноет прямо сейчас, заставляет чувствовать неприятное жжение по всему телу и рыдать без ведомой на то причины. Просто потому, что грустно… Просто потому, что так ей хочется… И просто потому, что она скучает… И не в силах даже взять трубку. Она боится, что услышит его голос и сразу же расплачется ему в трубку. А это больно… Когда понимаешь, что с телефоном обниматься — это совсем не то, чего хочется. Она не понимала с каких пор ей так нужны его объятия… оказывается, что расстояние всего на пару часов или пару суток может заставить человека понять насколько сильны его чувства.
— Кот Нуар…
***
Адриан уже был в гостинице в своём номере. Ему казалось, что от волнения воздух в комнате тяжелеет, поэтому решил выйти на улицу, и, как оказалось, дышать от этого легче не стало. Эти нервы, казалось, сдавили ему легкие и не давали спокойно продохнуть. Он не мог сидеть на месте — ходил туда-сюда по балкону и не мог успокоится, без конца набирая её номер и слыша одно и то же. Повезло еще, что номер свой она в социальной сети указала, иначе бы он вообще с ума сошел.
Конец…
«Абонент временно недоступен.»
Она отключила телефон!
Паническая волна тут же рассеклась по его телу. Он выронил телефон и тот упал экраном вниз на пол. Что она там делает? Режет себя? Убивает? Как бы он хотел вернуться! Срочно вернуться! И полного дня не прошло, а она уже пошла сокрушать себя. Парень знал, что она не станет себя жалеть, оттого и беспокоился. Сильно беспокоился. До самой сильной дрожи.
Его ноги дрожали, поэтому он сел на стул, располагающийся на балконе. Блондин повернулся в сторону улицы и положил руки на перила, укладывая на них голову. Он чувствовал, как пальцы рук сжимаются в кулаки до такой степени, что костяшки рук начинают болеть. Глаза застилали слезы. Да что это… Впервые так… И из-за девушки… Насколько сильно нужно переживать за человека, чтобы заплакать? Для Адриана она уже была больше, чем другом. И он только-только полюбил её всей душой… Он понял, что оставлять её нельзя. Ни на день! И что теперь остается делать? Правильно. Только ждать и молиться, чтобы не подохнуть от этого ожидания…
Плаггу было жалко хозяина. Он с сочувствием посмотрел на него, а затем примостился на его голове.
Адриан поднял голову, смотря на ночные огоньки города, и слезы невольно выпадали с глаз. Почему он так много думает о ней? Что это за болезнь такая?..
— Маринетт…
