POV Полина
Протяжная мелодия дверного звонка нарушила тишину подъезда. Я стояла не шевелясь и держала в руках украшенную нежно-розовой бумагой и голубой лентой коробочку с подарком. Сегодня день рождения у Инги, дочери Григория Викторовича. И с каких пор я начала называть его так официально? Наверное, с того момента, когда он, пьяный, позвонил мне в три часа ночи и говорил о том, как сильно меня ненавидит. Обвиняя в измене, он даже не подозревал, как сильно ранит меня каждым словом, не знал, сколько ночей я проплакала и какие ужасные мысли посещали мой разум. Но прошло около четырёх месяцев, и я не задумываясь приняла приглашение Никиты отметить день рождения его девушки всей семьёй. Послышались тихие шаги за дверью, и через пару секунд она со скрипом открылась. — Привет. — Никита сделал шаг назад, разрешая войти. — Привет. — Я улыбнулась и поцеловала брата в щёку. Снимая пальто, огляделась вокруг. Маленькая квартирка в центре Москвы, подаренная Никите бабушкой, раньше казалась холодной и неуютной, а теперь была светлой и теплой. — А Григорий по пути, что ли, потерялся? — Он не сдержал смешок. Но мой серьёзный взгляд заставил его замолчать. Надо же, Григорий Викторович даже не рассказал любимой доченьке об измене такой сволочи, как я. — А где наша именинница? — Я по-прежнему улыбалась, всем видом показывая Никите, что не собираюсь ему ничего рассказывать. Прошла в зал, из которого доносился звон посуды. — Приве-ет. — Инга тут же отвлеклась от раскладывания тарелок и подбежала ко мне. — С днём рождения! — пропела я и протянула подарочную коробочку. — Спасибо, конечно, но я же говорила папе, что не нужно никаких подарков. — Всё же приняв его из моих рук, она приобняла меня в знак приветствия. — Ну какой же праздник без подарков. — Предчувствуя, что сейчас начнутся расспросы про то, где Григорий, я понемногу начала волноваться. — Давай я тебе чем-нибудь помогу. — Нет, нет, спасибо, всё уже готово. А где папа? В комнату зашёл Никита, и теперь они вдвоём смотрели на меня и ждали, пока я расскажу, где шатается Григорий. А я молчала с надеждой, что вот-вот прозвенит дверной звонок, сообщая о приходе мужчины, и мне не придётся собирать беспорядочные мысли, чтобы сказать всё самой. Но обволакивающая тишина по-прежнему висела в гостиной. Я заметила, как Никита, нахмурившись, смотрит перед собой, наверняка уже догадываясь обо всём. И почему-то я боялась именно его реакции на произошедшее, ведь они с таким трудом находили общий язык. — Вы поругались? — Стиснув зубы, парень посмотрел на меня. Скулы были напряжены, а леденящий душу взгляд заставил пробежать по моему телу тысячи мурашек. — Нет, то есть да. Но всё нормально. — Я всеми силами сдерживала эмоции, которые, словно шторм, правящий океаном, овладевали мной и готовы были вот-вот вырваться наружу. Наконец раздался спасительный звонок в дверь. Инга вышла, чтобы открыть, а я облегчённо выдохнула, но мысли о том, что всё только начинается, вызывали страх. — Он обидел тебя? — Никита резко оказался в нескольких сантиметрах от меня. Но я молчу не от того что мне нечего сказать, а потому что во всем виновата лишь я — Полина, если я узнаю, что он сделал тебе больно, ты же знаешь, что он ответит за все. Только скажи мне, — но в коридоре тут же раздались радостные голоса и поздравления. Нужно срочно закрыть эту тему, пока всё не стало ещё хуже. — Всё хорошо, он ни в чём не виноват, — попыталась я закончить этот разговор и улыбнулась. Но суровое выражение лица Никиты лишь усугубляло моё состояние, и улыбка стёрлась с лица. — Никита, прошу, давай всё обсудим потом, мне и так сейчас трудно, — заглянула в глаза брата, молясь, чтобы он понял меня и поддержал. — Хорошо. — Он кивнул и взял мою руку в свою. Я поспешно ухватилась холодными пальцами за тёплую ладонь. Его поддержка была как нельзя кстати. — Спасибо, — прошептала я почти про себя, собираясь с силами, чтобы после всего случившегося как ни в чём не бывало вновь заглянуть в глаза любимого человека. В следующую минуту в комнату вбежал маленький мальчик с игрушечным самолётиком в руках. Я тут же узнала в ребёнке младшего сына Гриши, сильно подросшего с нашей последней встречи. Но мальчик, будто не заметив нас, запрыгнул на диван, занимаясь своей игрушкой. Отведя взгляд, я встретилась глазами с появившимся на пороге мужчиной. Пронзительные зелёные глаза заставили меня отшатнуться, будто от чего-то очень опасного. Если бы не удерживавшая меня рука Никиты, я бы с радостью ушла отсюда прочь. Его глаза не отрываясь исследовали меня, подчиняя своему влиянию. Они поблёкли и казались холодными, отрешёнными, неживыми, не вызывая теперь ничего кроме страха, жалости, стыда. — Здравствуйте, Полина Сергеевна, — хмыкнул он. Резко развернувшись, Никита будто специально задел его плечом, и Григорий посерьёзнел, но ничего не сказал. Он молча сел рядом с мальчиком и, усаживая его на колени, отвлёкся на игру. Следом зашли две девушки: Инга и Аня. Они о чём-то уже тихо болтали и хихикали. Мы лишь сухо улыбнулись друг другу, а приветствие ограничилось кратким «привет». Всё шло пока не так плохо, и меня уже посещали мысли, что, возможно, вечер не будет испорчен. Нужно просто успокоиться и не думать о прошлом. Когда все сели за стол, Инга продолжала общаться с Аней, Никита разговаривал по телефону, а Григорий помогал Ване разрезать кусочек мяса. Даже ни разу больше не взглянув в мою сторону, он будто игнорировал моё присутствие, а может, и правда не замечал. Но я не могла оторвать взгляд от него. То, с какой любовью он относился к своему ребёнку, вызывало у меня приступ нежности. Как Григорий тихо шептал ему что-то на ухо, а потом они оба улыбались, как мальчик обнимал отца за шею, как аккуратно он вытирал сыну руки, когда тот случайно перепачкался едой. Если бы он только знал, что я чувствую к нему, если бы он знал причины этой измены, может быть, сейчас всё было бы по-другому.Тот самый день
Я проснулась от глухого стука в дверь. Обрадовавшись, что эти несколько часов прошли так быстро, я вскочила с кровати и поспешила открыть дверь. Но я и подумать не могла, что вместо Гриши увижу Диму. Я попыталась захлопнуть дверь, но он толкнул её коленом. Мне ничего не оставалось, кроме как просто сделать шаг назад, впуская его в дом. — Привет, Поль. Скучала? — Он развёл руки в стороны, будто хотел меня обнять. — Вот цветы тебе принёс. — Он протянул мне три алые розы и улыбнулся, но эта улыбка, напоминавшая оскал, испугала меня. Стараясь увеличить расстояние между нами, я пятилась, пока не коснулась оголёнными плечами холодной стены. Тогда он рывком приблизился ко мне, нарушая личное пространство. — Не подходи ко мне. — Выставив руки перед собой, я упёрлась в его грудь ладонями, но он не обратил внимания. — Полина, не нужно меня бояться. — Карие глаза пристально смотрели на меня, а руки скользнули по талии. Он крепко обхватил меня и прижался так, что я не могла пошевелиться. — Отпусти меня. — Попыталась вырваться, но он с рыком схватил меня за запястья и всем телом вжал в стену. — Хватит скулить. Я просто пришёл поговорить. — Я не буду с тобой ни о чём говорить! — Выбившиеся из хвоста волосы упали на лицо. — Поль, я тут подумал… Прости меня, пожалуйста, за всё. Дай мне шанс, последний. Я всё исправлю. Даю тебе честное слово. — Убери волосы с лица. Он отпустил мои руки и заправил непослушные пряди за уши. — Я тут подумала и хочу послать тебя сам знаешь куда. — Я толкнула его в грудь, и он почему-то тут же отстранился, позволяя мне убежать. Успела сделать несколько торопливых шагов в сторону моей комнаты, прежде чем меня подхватили на руки. Через пару секунд я оказалась с новой силой прижата к кровати. Резко раздвинув коленом мои ноги, он расположился между ними. — Чем этот ублюдок лучше меня? — Он кричал. Руки дрожали. Я попыталась закрыть лицо ладонями, чтобы не видеть этих безумных глаз. Но он новым рывком сжал мои руки над головой. — Ответь! — Не кричи на меня! — Я старалась не показывать страха. — Я убью его! Один раз не получилось, второй шанс я не упущу. Мне достаточно сделать один звонок, и ты его больше не увидишь! — Почему я должна верить тебе? — Он поехал в аэропорт провожать свою дочь с Никитой. Самолёт в 11:20. Ведь так? И, кажется, он будет возвращаться домой совсем один, совсем беззащитный… — Что ты хочешь?! — почти крикнула я, не желая слушать дальше. — Дай мне сделать это сейчас, а потом я исчезну. — А если ты лжёшь? — Просто доверься мне, девчонка, и не сопротивляйся. — Его губы накрыли мои, не позволяя сказать ещё хоть слово. Тогда я и вправду испугалась. Я поверила в то, что он мог навредить Грише, и очень не хотела, чтобы тот вновь пострадал из-за меня. Я знала, чего этим хотел добиться Дима. И он добился этого. Гриша повёлся на обман, запутался в паутине лжи, которую приготовил для него этот мерзкий и скользкий человек. А потом он, как и сказал, просто исчез. После случившегося я видела его всего один раз, но он сделал вид, будто мы не знакомы. — Поль. — Никита тряхнул меня за плечо, заставляя вынырнуть из мыслей. Тяжёлый взгляд зелёных глаз остановился на мне, а я дёрнулась, словно от удара током. — Ты меня звал? — Я посмотрела на обеспокоенного брата. — Всё хорошо? — Нет, то есть всё нормально. Можно я выйду на балкон? — Да. Может, мне пойти с тобой? — Я как раз собирался покурить. — Голос с хрипотцой прервал нас. — Я выйду с вами, если не возражаете. — Григорий смотрел на меня с каким-то ребяческим интересом. Но я оставила его вопрос без ответа, поднялась и вышла на балкон. Внизу раскинулся тёмный московский переулочек, освещённый лишь двумя фонарями в начале и в конце, из-за чего было трудно что-либо разглядеть. Вокруг не было ни души, и только приглушённый гул машин доносился откуда-то из глубины, где ещё вовсю кипела столичная жизнь. Подул холодный ветер, пробирая до костей, и по телу пробежала дрожь. На дворе был конец декабря, но, на удивление, погода стояла довольно тёплая для зимы; морозы ещё не били по градусникам, да и снег сразу же таял. На секунду голоса из комнаты разлетелись по всему переулку, но так же резко затихли, когда дверь за Григорием закрылась. Знакомый аромат одеколона ударил в нос. Я услышала тихое размеренное дыхание за спиной, а после он накинул мне на плечи свой пиджак. — Полина Сергеевна, замёрзнете же и простудитесь. Потом ваш любовник будет переживать, — усмехнулся он, специально выделяя слово «любовник». — Если вы так волнуетесь за любовника, то идите вы! — Я повела плечами, скидывая пиджак, и отошла подальше. Послышался щелчок зажигалки, и огонёк осветил силуэт мужчины. Он сделал пару затяжек и снова подошёл. — Ну и как? — Что как? — Как твой уголовник поживает? — Не знаю. Если он тебя так интересует, позвони и спроси! — Меня это уже начинало нервировать. Зачем он вообще вышел со мной? — Ты и позвони, тебе он точно ответит. — Снова смешок. Он будто специально выводил меня из себя. — Григорий Викторович, — процедила я его имя. — Да, Полина Сергеевна, — совершенно спокойно отозвался он и первый раз взглянул мне в глаза. Их ядовитый огонь, скрывавший печаль, обжёг. — Вы что-то хотели сказать? — Нет. — Я мотнула головой и отвернулась. Испугалась этого прожигающего взгляда, который теперь бесстыдно изучал моё тело. — Ты вся дрожишь. — Он вернул мне на плечи свой пиджак. Не отказавшись от заботы, я завернулась в него и сильнее вдохнула такой родной запах одеколона. — Спасибо, — почти про себя ответила я. — Вы вместе? — Он снова закурил, выбросив предыдущий окурок. — Нет, и я даже не знаю, где он и с кем! — Почему же ты тогда так поступила со мной? Разве нам было плохо те несколько дней? Ты же говорила, что любишь, ты клялась! Почему?! — Спокойствие, с которым он говорил буквально полминуты назад, испарилось. Теперь он почти кричал, а шумное дыхание стало прерывистым и частым. Мысли смешались и отказывались собираться в ряд. Я не хотела говорить, что Никита угрожал убить его, не хотела говорить, что изменила. То, что было у нас, уже не вернуть. — Не молчи! Поль, скажи, что это неправда! Скажи, что любишь меня или любила! — Гриша, успокойся, пожалуйста. — Я почувствовала, как мной овладевает дрожь, и голос предательски сорвался. — Я не хочу говорить об этом. Не надо, прошу. — Я взяла его холодную руку, и он сжал мою ладонь. — Прости, но я до сих пор люблю тебя. — Он отрешённо опустил голову. — Я тоже. — Можно я обниму тебя? Но я сама обняла его и прижалась к груди, прислушиваясь к биению родного сердца. А его руки медленно опустились на мою талию. Так спокойнее…Рядом с тобой мои демоны смиренно склоняют головы.