Так, бывает, пробуешь развязать запутанную веревку, а узлов становится еще больше © Джонатан Троппер
Судя по всему, оказалась я не иначе, как в комнате Алека и Макса. Всё в помещении говорило о том, что его обитатели несильно заботились об уюте места, в котором они живут. Несмотря на то, что стены были выкрашены в спокойный бежевый цвет, тёмно-коричневый деревянный пол не выглядел обшарпанным, а с потолка не норовила осыпаться штукатурка, было заметно, что всё это ещё держалось на своих местах исключительно из качества материалов и работы профессионалов. В остальном же прослеживалась какая-то лёгкая небрежность: на столе (судя по всему, рабочем столе Лайтвуда) была разбросана масса бумаг, одна кровать пустовала, другая выглядела так, словно её владелец покидал её впопыхах, на широком подоконнике уныло стояли полузасохшие комнатные цветы, прежний вид которых уже было сложно отгадать, а на прикроватной тумбочке забыто устроилась прозрачная кружка с жидкостью, напоминавшей кофе. В голове промелькнула мысль, что такая обстановка стопроцентно соответствовала хозяину комнаты, вечно пребывающему в хаотичном расположении духа, что так и кричало в нём через постоянно взъерошенные волосы и слегка мятую одежду, однако не мешавшие при этом выглядеть уместно. Алек выглядел весьма недовольным, возвышаясь надо мной, о чем кричал каждый миллиметр его напряженного лица. - Услышала... - я на секунду замешкалась, не зная, как сформулировать мысли, шумно роившиеся в моей голове, но потом решила выдать всё, как на духу. И очень удивилась, когда мой голос звучал размеренно и с долей уверенности. - Я сидела в своей комнате и услышала шаги на лестнице. Вот и решила проверить, потому что помню, как Макс рассказывал, что по ночам мимо вашей комнаты кто-то проходил. Лайтвуд насмешливо посмотрел на меня, отступая назад, и тем самым обратно предоставляя мне личное пространство. Парень прошёл вглубь комнаты, отодвигая деревянный стул, с лёгким скрежетом чиркнувший по полу, и присаживаясь на него, вперил в меня свой цепкий и холодный взгляд. - Вывод? - Что? - не поняла я. - Все примитивные такие непонятливые, или только ты? Ну, ты же тут ходила, расследовала, анализировала, как это ещё можно назвать? - он поднялся со стула, разведя руками в стороны, а затем указав на меня. - Ты делала это с какой-то целью. Могу предположить, что хотела вычислить личность крадущегося. Итак, мой вопрос: что ты выяснила? Кто был в коридоре? Не сводя с меня взгляда, нефилим медленно прошёл к кровати и с выдохом опустился на поверхность матраса, тут же прогнувшегося под его весом, и, вытянув свои длинные ноги, облокотился спиной о стену. Несмотря на его грубый и немного резкий тон, я с удивлением отмечала, что брюнет говорил как-то неохотно, даже несколько утомлённо. Привычные быстрые и уверенные движения сейчас воспроизводились медленнее, как будто через силу, а сам Алек выглядел бледнее, чем обычно, от чего ярко-синие глаза сильнее выделялись на белом лице. Я с достоинством пыталась парировать в этой игре в гляделки, не прерывая зрительного контакта. Я скрестила руки на груди и сделала шаг в его направлении. - Я не видела, кто именно там шёл. - Не сомневаюсь, - лениво бросил Лайтвуд. Я приложила массу усилий, чтобы не выказать своего недовольства. - Но шаги были тяжёлые. - О чем это говорит? - Крался мужчина. Алек хмыкнул и насмешливо изогнул бровь. - Ты в полтора раза меньше среднестатистического человека, но твои шаги я слышал так, как будто кто-то специально топал как можно громче, Фрэй. Я сузила глаза: - Ах, простите, что помешала. По мере продвижения шагов по коридору я услышала скрип двери и щелчок задвижки, поэтому... Постой-ка. Ты ведь и сам был в комнате, да и не похоже на то, что ты спал. И ты не предпринял попыток узнать, кто там идёт, но меня сразу поймал, - я округлила глаза, когда внезапная догадка осенила меня, вынуждая почувствовать ещё большее раздражение по отношению к парню, который просто издевался надо мной. К слову, он медленно кивнул, и весь его вид кричал о превосходстве надо мной. - Там был ты! Я преследовала тебя. Он поднял обе руки и размеренно похлопал ладонями, немного скривившись. - Браво, Фрэй. Доходит до тебя, как до жирафа. Но ты, наконец, добралась до истины. Мои поздравления. - И что ты там делал? - Если ты не заметила, это моя комната, я направлялся сюда. Уже поздно, всем пора спать, особенно маленьким девочкам. - Я не... - начав в очередной раз этот бессмысленный детский спор, я приказала себе замолчать. - Да ты перебудил весь Институт, пока шёл спать. Кто из нас ещё ходит громко, - проворчала я, удовлетворенно отметив, что взгляд Алека потемнел. - Потому что я... - начал он, но потом резко замолчал. Я внимательнее всмотрелась в парня: чёрные штаны, темно-синий джемпер и куртка в тон были перепачканы во что-то на подобии побелки, а один из рукавов был разорван, из-за чего нитки неровным пучком торчали из края ткани. Проследив за моим взглядом, Лайтвуд как-то насупился и изменил положение тела, оттолкнувшись от стены, и теперь сидя на краю кровати, слегка сгорбившись. - Что разглядываешь, Фрэй? - пробормотал он. - Ты выглядишь... потрёпанным. Он закатит глаза: - Спасибо, я как раз собирался пойти в душ и переодеться, если бы кто-то не решил поиграть в Сумеречного охотника у меня под дверью. Я вспыхнула. - Я уйду, как только ты мне скажешь, что ты хочешь узнать. Иззи мне всё рассказала и... Он резко поднял ладонь, заставляя меня замолчать, и, прежде чем я успела возмутиться, оттолкнулся от матраса, прошествовал мимо меня к двери, попутно нажимая на выключатель. Когда комната погрузилась в кромешную тьму, я хотела поинтересоваться, что всё это могло значить, но в следующую долю секунды поняла. В нескольких десятках сантиметров от точки, где мы находились, с противоположной стороны двери доносился еле слышный звук аккуратной поступи. Я поёжилась, когда ощутила холодок, пробежавший по спине от перешептывания деревянных дощечек Института. Я подошла ближе к двери, оказавшись в считанных сантиметрах от Алека, когда звук стал слышен отчетливей: кто-то или что-то находился прямо за дверью. Затем скрип стал постепенно отдаляться, пока не сменился лёгким скрежетом двери и практически не различимым шепотом женского голоса: - Проходи. Я нервно сглотнула, ведь ошибки быть не могло - то был голос Маризы. Я не могла разглядеть Алека в темноте, но услышала, как он тяжело и немного нервно выдохнул. Затем дверь затворилась, после чего Лайтвуд отодвинул меня в сторону и высунул голову в дверной проем, бесшумно открыв дверь. Он внимательно осмотрел обе стороны коридора, слегка принюхался, и вновь отступил обратно в комнату, закрываясь на щеколду. Брюнет включил свет и вновь вернулся на прежнее место, запуская руки в волосы и опираясь руками на колени, полностью погружаясь в свои мысли. Я, стараясь не издавать лишних звуков, на носочках прошла к стулу и медленно опустилась на него. Так прошло несколько минут. - Алек, - несмело начала я, вынуждая Лайтвуда поднять затуманенный взгляд. - Иззи мне все рассказала, я хочу помочь вам, что бы там ни было. Он продолжительно посмотрел на меня тяжёлым взглядом: - Фрэй, я не прошу тебя о помощи. Хотя, знаешь, одну услугу ты мне всё-таки можешь оказать. Я внимательно посмотрела на него. - Какую? - Свали отсюда. - Что? - я опешила от его ледяного голоса. - Что слышала, примитивная. Иди к себе, и больше не смей шляться здесь. - Я... - Ты ещё здесь? - огрызнулся он. Я шумно выдохнула. - Да, - я упрямо вздернула подбородок. - Кто бы там ни был, - я указала в сторону спальни Маризы. - Связан с твоей матерью, которая, кстати, только и делает, что шантажирует меня. Чтобы ты знал, я здесь связана по рукам и ногам, и мне это чертовски надоело. Ты хочешь чтобы я свалила из твоей комнаты? Из Института? О, поверь, я хочу этого не меньше твоего. И всё, что мне сдерживает, - это призрачная возможность спасти свою маму, которая, если ты вдруг забыл, похищена Валентином, - при звуке этого имени, так легко сорвавшегося с моих губ, меня передернуло. - Может, то, что Мариза скрывает, поможет мне найти мою маму. Потому что я не уверена, что от делегации охотников будет толк, а не только пустые обещания. Каждую дурацкую ночь я просыпаюсь из-за кошмаров, в которых я бегу за своей мамой, но не могу догнать. Как ты считаешь, меня вообще не касается то, что здесь происходит? Да я была бы счастлива, живя со своей мамой обычной жизнью примитивной. В твой мир я врываться не собиралась и отдала бы всё, что угодно, чтобы вернуть всё на свои места. А ты сидишь тут, считая, что можешь со всем справиться в одиночку, весь такой всесильный, когда тебе предлагают помощь. Имей ввиду, я хочу разобраться со своей жизнью, в твою я лезть не намерена. Хотя, постой, видимо, всё-таки намерена, потому что твоя мать решила устроить свадьбу. Или твоя жена тоже ничего не должна будет знать? Я и сама не ожидала, что слова бурным потоком хлынут из меня, хотя с тем, сколько я сдерживала свои эмоции, это было неудивительно. В ходе тирады я не заметила, как всклочила на ноги и теперь возвышалась над Алеком, а моя грудь тяжело вздымалась. Парень всё это время безразлично смотрел на меня, а как только я выговорилась, медленно встал, нависнув надо мной и бросил: - Закончила? Я гневно молчала. Он сделал шаг в мою сторону, вынуждая отступить в сторону двери. - А теперь послушай меня, - прошипел Алек, приближаясь ко мне, в то время, как я пятилась назад. - Меня не волнует, что будет с тобой. Меня не волнует, что будет с твоей мамочкой и Валентином. Я ничего не хочу знать ни о твоих переживаниях, ни о твоих страхах. Ты не моя семья, ты мне никакая не жена, и никогда ею не будешь, даже если формально мы будем вынуждены вступить в этот брак. Всё, что я, блять, хочу, это чтобы ты свалила нахрен в свою комнату и как можно реже попадалась мне на глаза. Усекла? Когда он замолчал, то я поняла, что лопатками уже упираюсь в прохладную стену у двери, а идти уже было некуда. Эта ситуация до смешного напоминала сцену в моей комнате, но сейчас я не чувствовала себя ни испуганной, ни виноватой, и парень только распалил мою злость, вызванную собственным бессилием. - Мне жаль тебя, Алек, - выплюнула я. - Если в твоей жизни сложилось что-то не так, как ты планировал, не надо изливать злость на других. Ноздри Лайтвуд гневно раздулись, и я заметила, как на его шее четко виднелась пульсирующая вена. - Ты ничего обо мне не знаешь,- прошипел Лайтвуд. - Вряд ли ваши с Маризой отношения можно назвать идеалом любв... - начала я, и в следующую секунду почувствовала, как его кулак обрушился на стенку справа от моей головы. Я инстинктивно зажмурилась, ожидая почувствовать давление холодных пальцев на себе, но дальше ничего не последовало. Приоткрыв глаза, я не могла понять, что произошло. Алек стоял, крепко зажмурив глаза и схватившись за левую руку чуть ниже плеча, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Пальцы охотника были перепачканы в красной жидкости, быстро просачивающейся сквозь ткань куртки. - Алек... - шокировано пробормотала я, инстинктивно протягивая к нему руку. - У тебя кровь, - я оттолкнулась от стены и встала вплотную к парню. - Наблюдательно, - выдавил Алек. - Давай я посмотрю, - предложила я и дотронулась ладонью до раненной руки. Алек вздрогнул и перехватил мое запястье кровавыми пальцами, и оставляя жуткий след, просипел: - Не трогай. - Но... - Просто уйди, - устало выдохнул он, а затем отпустил меня и отворил здоровой рукой защёлку на двери, пропуская меня в коридор. Я хотела было воспротивиться, но увидев количество боли, плещущееся в сапфировых глазах, вышла в коридор. На следующее утро я уже не помнила, как добралась до комнаты, как дрожащими руками смыла кровь и без сил упала на свою постель.***
Всё тот же нескончаемый коридор. Чувство погони, страха за маму, боязни не успеть её догнать вязко переплетались между собой и тащили меня на дно безумно мрачного мира. Картины на стенах сменяли одна другую, я то переходила на бег, то замедлялась, чтобы восстановить неровное дыхание, полу-всхлипами вырывавшееся из воспалённой груди. В этот раз сюжет сна несколько изменился. В самом конце коридора был тупик, но, к моему удивлению, ни разочарования, ни желания выть от бессилия я не чувствовала: в дальнем углу стояла тумбочка, которая в реальности стояла рядом с моей кроватью в Институте. Что поразило меня ещё больше, так это предмет, лежавший на ней - на гладкой деревянной поверхности фурнитуры расположился мой блокнот для рисования. Я окончательно замедлилась, тихими аккуратными шагами ступая по направлению к своей вещи. Я была готова поклясться, что чувствую чьё присутствие, сильное, нечеловеческое, волнующее и пугающее одновременно. Когда я вплотную подошла к тумбе, то заметила ненавязчивое белёсое свечение вокруг окантовки блокнота. С твёрдым ощущением осознания происходящего я взяла простой карандаш, небрежно брошенный рядом и открыла случайную страницу тетради. Со страницы на меня медовым взглядом взирал Джейс, которого я однажды изобразила в образе ангела, снизошедшего с небес. Словно находясь под неведомыми чарами, я занесла руку над бумагой и в углу начертила замысловатую, неизвестную мне ранее руну. Попутно я с удовольствием подметила, что мне удалось довольно точно передать черты Джейса - твердую линию рта, ярко контрастирующую с беззащитным взглядом. А крылья выглядели такими настоящими, что казалось, стоит провести по ним рукой - и можно ощутить их мягкость. Я рассеянно коснулась пальцами рисунка... И тут же отдернула руку, ошарашенно глядя в блокнот. Пальцы почувствовали не бумагу, а нежные перья. В глаза бросились руны, которые я секундами ранее написала в углу листка. Они сияли так, словно Джейс собственноручно нарисовал их своим стило. Сердце гулко забилось в груди. Неожиданно в голову пришла мысль, что если руна способна превратить изображение в реальность, значит, возможно...* - Клэри, найди её! Не дай ему до неё добраться! - неожиданно раздался истошный женский вопль, вынудивший меня выронить карандаш и блокнот и проснуться в холодном поту. Всё, что я помнила, когда очнулась от сна, было смазано: перед глазами всё ещё стоял коридор, карандаш, картины на стенах, и громкий звенящий голос мамы. Я отчаянно схватилась за голову, пытаясь вспомнить детали видения, ведь мне казалось, что это безумно важно, что стоит протянуть руку, и ответы будут у меня в ладони. Но выходило чертовски плохо - остатки сна беспощадно ускользали, сменяясь головной болью. Я посмотрела на часы. Надо же, был уже почти полдень, я уже и не помнила, когда так долго спала в последний раз. Переведя взгляд на окно, я поняла, чем был вызван такой продолжительный сон: из-за стекла на меня угрюмо взирало пасмурное небо, полностью затянутое низкими темно-синими тучами. Такая цветовая гамма тут же натолкнула меня на мысли об Алеке, и в ту же секунду сознание услужливо подкинуло изображение Лайтвуда, сцепившего зубы от боли. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Он ясно дал мне понять, что ни в чем не нуждается. Думать об этом не имело смысла.***
Спустя полчаса я, приведя себя в относительный порядок, решила позавтракать. На пороге кухни я наткнулась на Маризу, которая, несмотря на серую и унылую погоду, пребывала в прекрасном расположении духа, что было для неё редкостью. Одарив меня лучезарной улыбкой и пожелав мне хорошего дня, от чего у меня чуть челюсть не отвисла, прошествовала по свои делам. Но, как только я поставила чайник кипятиться, то вновь услышала голос женщины, окликавшей меня: - Клэри, - воодушевлённо начала она, второй раз подряд шокируя меня дружелюбным тоном. - Мне на пару дней необходимо будет отлучиться, и вряд ли я буду на связи. Возникнут какие-то вопросы - обращайтесь к Ходжу, - она на секунду замолчала. - И передай об этом Алеку, а то я снова не могу его найти, - наспех проговорила она и, коротко попрощавшись, исчезла с глаз. Небрежно брошенные ею слова о Лайтвуде заставили моё сердце настороженно сжаться. Но я тут же отбросила эти мысли. Он наверняка уже сто раз успел исцелиться Иратце**. А теперь вновь продолжил поиски информации, о назначении которой, видите ли, не хотел со мной делиться. Да и к тому же, я чувствовала себя слишком разбитой из-за окончательного смещения режима сна, поэтому заварила себя травяной чай и вернулась обратно в комнату, где спустя некоторое время под шум дождя вновь погрузилась в объятия Морфея. Когда спустя некоторое время я проснулась, за окном уже было темно и я потянулась к торшеру, чтобы осветить комнату, но внезапно вспыхнувшая снаружи молния буквально нарисовала перед моими глазами неизвестную руну, и в сознании моментально всплыл сюжет утреннего сновидения. Повинуясь внутреннему порыву, я подскочила, щёлкнула выключателем и, попутно захватив карандаш, дрожащими руками подняла блокнот и присела на матрас, открывая его на странице с изображением Джейса. Повторив свои действия из видения, я содрогнулась, когда заметила золотистое свечение, а подушечками пальцев ощутила лёгкое прикосновение перьев. Продолжая действовать на автопилоте, не отрывая глаз от блокнота, я вооружилась цветными карандашами, быстро открыла чистый лист и начала рисовать первый попавшийся предмет - чашку из-под чая, стоявшую на прикроватной тумбочке. Я следовала всем правилам натюрморта. На листке постепенно появилось изображение чашки, соответствующей оригиналу даже в мелочах: пятна по краям, трещина на ручке… Когда рисунок был закончен, я, не совсем понимая, что делаю, ухватилась за эту чашку и поставила ее на блокнот. А потом очень аккуратно стала чертить в блокноте те же руны, что и на предыдущем листе. В следующее мгновение кружка испарилась, от чего я застыла с чувством восторга и ужаса одновременно. Ещё более трясущимися руками я интуитивно провела над рисунком, а затем погрузила пальцы внутрь бумаги, ощутив холод керамики и, обхватив чашку руками, извлекла её обратно. Просидев в ступоре около нескольких секунд, я подскочила на ноги, схватила блокнот и карандаши и, забыв об обуви, помчалась на кухню, чтобы набрать ещё каких-то мелких предметов бытовой утвари, попробовав повторить то, что я смогла сделать в последние минуты. Каково было моё удивление, когда, перешагнув порог кухни, я увидела Алека. Парень стоял, обнажённый по пояс, в одних тёмных штанах, поэтому моему взору тут же открылась забинтованная рука. Сам же охотник, шипя от боли, не прекращал попыток отодрать насквозь пропитанную кровью повязку, которая, очевидно, засохла по краям. На столе валялась открытая аптечка с разбросанным вокруг содержимым. - Стучаться не учили? - оторвавшись от своего занятия, грубо спросил Алек, разворачиваясь ко мне. - Куда? В кухню? Нет, не учили, - я с высоко поднятой головой прошла мимо охотника. - Я пришла сюда не по твою душу, занимайся своими делами. - Ну, да. Как же, - ухмыльнулся Лайтвуд, взял рубашку со спинки стула, продел здоровую руку в рукав, а второй оставил свободно болтаться. Бросив блокнот с карандашами на кухонную поверхность, я уже привычными движениями заварила чай, но, наполнив свою кружку, я развернулась к столу, наткнувшись на внимательный взгляд синих глаз. - Будешь? - просто спросила я. - Не откажусь, - так же спокойно ответил парень. Я вновь отвернулась от него и продолжила свои манипуляции, прошествовав к дальнему шкафу за заваркой, когда услышала, как Алек присвистнул. - Ого, Фрэй! Не знай я твоего отношения к Джейсу, подумал бы, что ты какая-то извращенка, - от такого заявления у меня чуть ли ноги не отнялись и я сразу безошибочно определила, с чего бы брюнет решил затронуть эту тему. На коленях парня лежал мой блокнот для рисования, который я так небрежно умудрилась бросить в радиусе досягаемости, а теперь Алек листал его с гаденькой ухмылкой. Я в один момент пересекла кухню, чтобы выхватить свой альбом из рук наглеца, но, разумеется он оказался быстрее, а потому когда я потянулась за тетрадью, он молниеносно правой рукой отвёл его в сторону, заставляя меня тянутся за ним, отчаянно краснея от того, что он увидел на листах. Когда Лайтвуд слегка отклонялся назад, сторона рубашки со свободно болтающимся рукавом сползла, обнажая левую сторону груди, заставляя меня чувствовать себя неловко, находясь в непосредственной близости от него. - Отдай мне, - зашипела я, чувствуя, что от обиды непрошеные слёзы так и норовят навернуться на глаза. -Ты, вроде, собирались налить мне чай? Или я что-то путаю? - Верни. Эта вещь никоим образом тебя не касается, - отчеканила я со злобой в голосе. Парень сначала внимательно посмотрел на меня, а затем медленно протянул мне блокнот, который я поспешила выхватить и больше не была намерена выпускать из рук. Я резко отвернулась от него, пытаясь сморгнуть наворачивающиеся слёзы. Этого ещё не хватало. Блокнот для рисования с самого раннего детства был для меня чем-то на подобии личного дневника. Даже моя мама никогда не позволяла себе открывать его, считая неприкосновенной личной собственностью. В последнее время итак все, кому не лень, совали нос в мои дела, а потому этот поступок Лайтвуда вызвал такую бурю эмоций. Я немного уняла дрожь, пока делала ему чай и с гордостью заметила, что не трудилась, когда опускала чашку перед ним. Желание сидеть на кухне существенно уменьшилось, а потому я взяла карандаши и уже хотела было покинуть комнату, как меня остановил тихий голос Алека. - Да ладно тебе, Фрэй. Сама же под носом у меня альбомчик свой оставила, что уж теперь. В качестве наказания могу посидеть и подождать, пока ты меня нарисуешь, - не выдержал он, съязвив. Я медленно выдохнула и уселась на стул напротив. - Не собираюсь я тратить на это время. Лучше позволь мне кое-что тебе показать, - начала я, открывая блокнот. - Нет уж, Фрэй, - поморщился он. - Я там уже насмотрелся Джейса с разных ракурсов. Пощади мои глаза, он всё же мой парабатай. Я еле удержалась от того чтобы закатить глаза, и распахнула тетрадь на последней странице с рисунком чашки. - Чашка? - хмыкнул мой собеседник. - Да. - А чего на ней нет портрета Джейса? - Можешь секунду помолчать и посмотреть? Здесь что-то куда более интересное. Я провела ладонью над рисунком, а потом молниеносным движением словно проникла внутрь бумаги. Через мгновение в моих руках оказалась та самая кружка, которую я предусмотрительности поместила внутрь рисунка перед выходом из спальни. Алек вмиг посерьёзнел и нахмурил брови: - Сама обнаружила? - Да. - Когда? - Только что, в спальне. А перед этим не приснился сон почти с пошаговой инструкцией, как это сделать, - и я пересказала ему свой сон. Взгляд парня стал заинтересованней: - Что это за руны ты начертила? Я покачала головой, прикасаясь к опустевшему листку: - Не знаю. Увидела во сне. Оставалось только перенести их на бумагу. - Не похоже на руны из Серой книги. Я лишь пожала плечами, чем вызвала раздражённый взгляд брюнета, который удержался от комментариев по поводу моей безграмотности. - И никто тебе не показывал, что надо делать? Мама, например? - Нет. Она всегда говорила, что магии не существует… - Могу поспорить, что мама обучала тебя, - перебил Лайтвуд. — А потом воспоминания подчищались. - Может быть. - Не может быть, а точно. Подсознание и не такое может от нас скрыть. Я замешкалась, прежде чем тихонько произнести: - Твоя мама считает, что во мне есть ангельская сила, - на этих словах парень слегка вздрогнул и пристально посмотрел на меня. - Это могут быть её проявления? Он неопределённо передернул плечами. - Вполне возможно. Хотя вопрос даже не в том, нормально ли вытаскивать предметы из бумаги, а в том, - он пальцем постучал по начертанной в углу листа руне, - что ты только что нарисовала несуществующую в природе руну, - он сделал паузу. - В любом случае, не советую делиться с матерью информацией. Тебе же боком может выйти, - заключил он, откинувшись на спинку стула и допивая свой чай. - А, кстати. Мариза уехала. - Что? - удивился Лайтвуд. - Я видела её сегодня с утра. Она сказала передать тебе, что её не будет, а то она не могла тебя нигде найти, - многозначительно закончила я. Алек свёл брови к переносице, погрузившись в свои размышления и вряд ли расслышав последнюю мою фразу, а затем отстранённо сказал: - Что же, Фрэй, твои фокусы с чашками очень увлекательны, но я, пожалуй пойду. Он тут же подорвался со стула, но, стоило ему сделать пару шагов, как он внезапно вынужден был схватиться здоровы рукой за край стола, чтобы не упасть. Алек стиснул зубы, стараясь не закричать от невыносимого жжения в ране. Я тут же забыла обо всем и подскочила с места, бросившись к Лайтвуду. - Алек, немедленно дай мне осмотреть рану, - заявила я приказным тоном. - Не начинай, Фрэй. Кажется, ты пришла сюда не по мою душу, вот и занимайся своими делами. Помести в лист ещё вилку и ложку, а я пока справлюсь сам, - отрезал парень. - Прекрати вести себя, как ребёнок. Ты же наверняка уже нанёс всевозможные руны. Я не эксперт, но если рана не заживает, то значит, что-то здесь не так! - воскликнула я. Упрямый, как осел. - Вот именно. Ты в этом ни черта не понимаешь! Так что, будь добра, иди к себе в комнату и не маячь перед глазами,- отрезал Алек. Я подошла к нефилиму вплотную. Несмотря на то, что парень находился в полусогнутом состоянии, мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. На лбу Лайтвуда я попутно заметила капельки пота, а само лицо по цвету напоминало мел. Я подняла руку и дотронулась до его лба, от чего охотник вздрогнул. - Господи, Алек! У тебя жар! Давай спустимся в лазарет - там есть всё необходимое. Вот увидишь - сразу станет легче, - в панике уговаривала его я. - Это всего лишь... царапина, - последнее слово далось Лайтвуду с трудом и он слегка качнулся вперёд. Я испугалась не на шутку и обхватила лицо нефилима руками. - Прошу тебя, только не отключайся! Алек собирался что-то ответить, но зашипел от очередного приступа боли. Я приобняла его за торс, не давая упасть. В любой другой ситуации краска бы уже давно прилила к моему лицу, ведь рубашка охотника была расстегнута, да и к тому же болталась на одном плече. Я чувствовала, как напрягается пресс под моими пальцами при каждом вдохе и выдохе. - Фрэй... лазарет... нельзя... Ходж,- отрывисто прохрипел нефилим. - Тише, не говори ничего. Береги силы. Мы пойдём в мою комнату, я возьму аптечку с собой, - решительным голосом произнесла я, указав на разбросанные на столе медикаменты. - Идём же. - Я пока ещё в состоянии передвигаться сам, Фрэй. Отпусти, - выдохнул Лайтвуд и посмотрел на меня уничтожительным взглядом. Видимо, боль немного отступила. Я тяжело вздохнула: какой же он упрямый, и отошла от парня на пару шагов. Алек оттолкнулся рукой от поверхности стола и медленно выпрямился. Затем повернулся ко мне левым боком и приказным тоном отчеканил: - Сними рубашку. Я отуплённо уставилась на парня: - Ч-что..? - Примитивная, что непонятного в словах "сними рубашку"?- приподнял брови Алек. - Разъясню ещё раз, для особо одаренных: у меня на руке болтается рубашка, которая жутко мешает. Поэтому, пожалуйста - сними ее. Только Лайтвуд, находясь в таком ужасном состоянии, мог вести себя так, что его хотелось прибить на месте. Я вздохнула и подошла к нефилиму, аккуратно потянув за мягкую ткань. Через секунду она оказалась у меня в руках, и я протянула ее владельцу, скользнув взглядом по идеальному телу охотника. В качестве наказания могу посидеть и подождать, пока ты меня нарисуешь. Не собираюсь я тратить на это время. Да кому я там врала. Алек бы вполне мог работать натурщиком в любом художественном колледже. Брюнет принял рубашку и, неаккуратно скомкав ее, приложил к ране, предварительно согнув больную руку в локте. Видимо, боль снова напомнила о себе, ведь нефилим на секунду прикрыл глаза, а его самого слегка передернуло. - Помощь точно не нужна? - робко уточнила я. - Фрэй, Ангелом клянусь, если не прекратишь ломать комедию, будешь искать нового учителя по ведению боя. А что, позанимаешься с мамой. И, поверь, никто не будет таким терпеливым, как я, - зло сверкнул глазами Алек. - Прости. Пойдём, я перевяжу тебе руку,- произнесла я и двинулась к выходу, захватив необходимые лекарства. На удивление, Лайтвуд лишь бережно прижал раненую руку к телу и последовал за мной. Пока мы шли по длинному коридору, Алек не сказал мне ни слова. Я лишь слышала тяжёлые шаги и надрывистое дыхание парня, которые подтверждали, что нефилим находился сзади. Я даже боялась обернуться, чтобы не нарваться на очередную перепалку. Я открыла дверь и первая переступила порог своей комнаты. Алек зашёл следом с таким видом, будто я веду его на пытку. Присев на кровать, он уставился на меня в ожидании: - Ну, и? Фрэй, мы пришли сюда играть в гляделки? Или всё-таки в больницу? Давай же, а то пациент теряет терпение. Я закатила глаза и подошла к высокому резному комоду из красного дуба, который стоял при входе в спальню. Водрузив на него аптечку, я извлекла из неё бинты, антисептик и ватные диски. Все это время тёмные глаза неотрывно следили за каждым моим движением. Было очевидно, что Алек пытается придумать очередную колкость в мой адрес, но он продолжал молчать, наблюдая за моими махинациями. Покончив с выбором медикаментов, я взяла с полки пустую конфетницу и направилась в ванную, чтобы набрать в ёмкость воды. Когда я вернулась в спальню, то увидела Лайтвуда, который уже сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и пытался проделать то же, что и на кухне. А именно, отодрать пропитанный кровью кусок марли, который частично присох к коже. Быстро приблизившись к парню, я поставила посуду с водой рядом с лекарствами и опустилась перед нефилимом на колени. Лайтвуд поднял на меня хмурый взгляд: - Ни хрена не выходит,- прошипел он. - Алек, позволь мне помочь. Пожалуйста,- мягко попросила я. В ледяных глазах промелькнули удивление и доля заинтересованности, которые тут же сменились привычной насмешкой: - Ладно, давай уже. Надеюсь, перевязываешь раны ты лучше, чем стреляешь из лука. Лёгкая улыбка тронула мои губы: пусть в своей извращённой манере,но он принимал мою помощь. Я взяла все необходимое и села вплотную к брюнету. Парень внимательно наблюдал, как я медленно протянула к нему руки и дотронулась до повязки, пытаясь снять ее. Лайтвуд был прав - это было не так уж просто. Парень зашипел от боли, когда я слегка дёрнула за ткань. - Прости, я не хотела, - поспешила я извиниться. Затем смочила один ватный диск и осторожно приложила к повязке. Постепенно смочив таким образом всю марлю, я подняла взгляд на Алека: - Сильно больно? - Бывало и лучше, - выдавил ухмылку охотник. Заметив, что засохшая кровь постепенно размокает, я аккуратно начала снимать бинт. Через несколько минут я добралась до самой раны, отложив пропитанную кровью повязку в сторону. То, что я увидела, не обрадовало меня. Две глубоких борозды от когтей опоясали руку охотника чуть ниже плеча. - Кто..? - ужаснулась я. - Аваддон. Высший демон. Вряд ли обычные попытки обеззараживания помогут - они хороши только в качестве обезболивающих, - вяло выговорил Алек. Я округлила глаза. - И как ты собираешься излечиться? Он неопределённо повёл плечом. - Придумаю что-то, перевяжи уже чёртову руку. Я вздохнула и принялась за работу. Взяв вату и смочив ее антисептиком, я плавными движениями очистила кожу вокруг раны. Все это время Алек сидел молча, изредка втягивая воздух, когда антисептик попадал на рану. Потом наступило самое сложное - я начала промывать непосредственно рану. Оторвав кусок бинта, я сложила его в четыре раза, получив подобие тряпки и опустила его в воду. Когда я достала бинт, то посмотрела на Лайтвуда, который становился бледнее с каждой минутой: боль наверняка была невыносимой. - Действуй. Домучай уже меня наконец, - просипел нефилим, глядя прямо перед собой. Сейчас или никогда. Так в тот момент подумала я и опустила влажный бинт прямо на повреждённую область. Алек схватился здоровой рукой за ковёр и зарычал от боли. - Чшш, всё хорошо. Сейчас станет легче, - успокаивала я парня. Я ещё раз опустила бинт в воду, а затем вновь прислонила к ране. Губы нефилима побелели и с них сорвался тихий стон: - Почему в комнате так холодно?.. - Потерпи немного, Алек. Совсем немного. Я взяла сухой чистый бинт, свернула его таким же образом и приложила поверх раны, а затем стала забинтовывать руку. К тому времени, когда я закончила, Лайтвуд находился в полубессознательном состоянии, его лоб был усыпан бисеринками пота, а грудь тяжело вздымалась. Я до смерти перепугалась, когда он перестал откликаться на своё имя, а лишь прерывисто дышал. Парня бил озноб, а температура повышалась. Я сорвалась с места и помчалась в ванную. Лихорадочными движениями я нашла в шкафчике маленькое полотенце, которое засунула под кран с холодной водой. Потом побежала обратно и упала на колени рядом с Алеком, который зашёлся в приступе кашля. Нефилим выглядел ужасно: лицо лишилось всяких красок, волосы спутались, а губы что-то неразборчиво шептали. Лучше ему явно не становилось, и меня осенила идея. - Магнус... - прошептала я, понимая, что без Верховного мага Бруклина нам не обойтись.